Моя милая Си Ши

До Чиппенхэма из Лондона можно было доехать на машине всего за два часа, если тебе повезёт и на магистрали не будет пробок. И, кажется, сегодня был их день. Наступил июнь, а значит, в графстве Уилтшир зацвёл жёлтый рапс. Это были бескрайние поля и холмы, утопающие в солнечном море, колышущемся на ветру. В них наверняка можно было затеряться, блуждать часами напролёт, со всех сторон оголенной кожей чувствовать прикосновения мягких лепестков, бегать как ребёнок. Может быть, если удастся перебежать это поле, можно будет преодолеть расстояние времени и вновь очутиться в детстве, почувствовать себя совсем маленьким и беззащитным в этом мире. Потерянным. По крайней мере, для Ризы это было истиной, странной в своей концепции верой. Ведь детство так манило в свои тёплые объятия! Там, на другом конце поля её ждала живая мама, совсем ещё молодой отец, её первые друзья. Старое и забытое ощущение лёгкости, такое же, какое охватывает, если сильно раскачаешься на качелях и ты сам приподнимаешься в такт их движениям, почти вылетая с деревянной седушки. Да, там, на другой стороне её ждала она сама – ещё с молочными зубами и с верой в Санту. Но Ризе было поздно мечтать о собственном платяном шкафе или мосте в Терабитию. Да и она бы ни за что не прошла такое долгое изнуряющее расстояние. Но никто не мешал ей думать о подобных, слишком волшебных для нашей жизни вещах пока они ехали в её старый дом. Риза отвернулась от пейзажа за окном машины и охватила взглядом салон. Рой держал руль обеими руками. Как и всегда. Он явно нервничал при мысли о скором знакомстве с её отцом, но как всегда не подавал виду. Он был в нетипичной для себя летней футболке и шортах – на улице стояла жара. Она сама была в лёгком белом сарафане, который было так непривычно надевать после холода и нескольких слоёв одежды. Сзади сидели мальчишки, между которыми по-хозяйски устроился Хаяте. Эдвард зачитывал какую-то информацию из Википедии о родном городе Ризы и графстве в целом, а Ал пожёвывал шоколадку, купить которую дети выпросили на заправке. Обоих заинтересовал Портон-Даун и Риза покачала головой. Мальчишки такие мальчишки. Только увидели слово «секретный» и «оружие» и сразу оживились. Женщина вернула своё внимание на Роя. - Рой, расслабься. Мой папа не кусается. Только Хаяте. Мужчина коротко прыснул, но было видно, как сильно он был напряжён до этого момента. Он прокашлялся и заговорил: - Понимаешь… У меня не было опыта знакомства с родителями девушки. Даже не знаю, что я должен делать. Она пожала плечами. - Ничего и не нужно. Веди себя, как и всегда. Папа любит честных. И чем скорее он увидит твою искренность, тем лучше. После Барри ему невыносимы все эти напускные красивые фасады, скрывающие в себе только разруху и плесень. Риза была рада, что её слова оставались едва слышны из-за включенного радио. Ей не хотелось говорить о своём прошлом при ребятах. Хотя… Все они, кто был в машине, были по-своему несчастны. Мальчики, оставшиеся без родителей и веры в этот мир. Рой, проживший в одиночестве и страхах слишком долго. Хаяте, скитающийся по неприветливым холодным улицам большого мегаполиса, в котором никому не было до него дела. И Риза, закрывшаяся в куполе комплексов и неудач. Неясно, как им удалось встретиться. И непонятно, как они помогли друг другу. Но, кажется, они все друг друга спасли, став кем-то важным и родным. И такая связь была крепче кровной, потому что они за неё боролись и шли навстречу. И вряд-ли кому-то удастся её разорвать. Наконец показалась табличка «Добро пожаловать в Чиппенхэм!» и Ризе пришлось затолкать свои размышления куда-то подальше, ведь ей пришлось руководить Роем. Ей не терпелось оказаться в конечной точке их небольшого путешествия. - А вот и мой дом. Невысокая ограда, заросшая плющом. Светлый кирпич. Всего один этаж с небольшой мансардой. Тёмно-зелёная крыша. Маленький сад с вишней, сиренью и яблонями. Перекошенные качели, подвешенные на толстую ветку дерева. И гараж со старенькой машиной, которую уже неизвестно сколько раз чинили. Здесь даже пахло по-особенному. Риза была дома. Они припарковались на небольшой площадке перед домом и начали выбираться из машины, когда на крыльцо вышел её папа. Бертольд был в чистеньких штанишках и приглаженном поло. Да и обувь на нём не рабочая – мужские сандалии. Риза удивилась. Когда отец вышел на пенсию, она видела его в несуразных комбинезонах и спортивных костюмах – папа вечно ковырялся в огороде и своём гараже. Видимо, его взволновали сегодняшние гости. И вообще, он же был учёным, так что в свои лучшие годы любил выглядеть опрятно. Первым из машины выпрыгнул радостный Хаяте. Он вбежал на участок через открытую калитку и начал наматывать круги по коротко стриженному газону. Эдвард поспешил вытащить из багажника коляску и помочь брату вылезти. Рой открыл дверь Ризе как раз в тот момент, когда папа уже к ним подошёл. Женщина бросилась в объятия родного человека. Бертольд похлопал её по спине и произнёс: - Я тоже рад тебя видеть. А теперь представь своих спутников, дочка. Её «спутники» неловко мялись рядом. Рой уверенно протянул руку её отцу в знак приветствия. - Рад нашему знакомству. Рой Мустанг. Бертольд хитро улыбнулся, из-за чего его серебристые усы забавно пошевелились. - Взаимно. Папа перевёл взгляд на мальчиков. Они смутились и слегка покраснели. Эд не выдержал первым. - Я – Эдвард! Очень приятно! Он ткнул указательным пальцем Алу в плечо и тот тоже обрёл способность говорить. - Альфонс… Я тоже рад познакомиться с Вами. Бертольд энергично кивнул. - Вот и хорошо. Я думаю, узнать друг друга поближе мы ещё успеем, а пока предлагаю всем пообедать и отдохнуть с дороги. Риза видела в глазах отца слишком много разных эмоций. Разобрать их было сложно, да и не нужно. Наверняка его глаза были отражением её собственных, когда она только узнала об этом странном семействе с трагичным прошлым. Бертольд оставался тактичным и не спешил задавать вопросы, наверняка задержавшиеся на его языке. Он только махнул рукой, приглашая войти. Внутри всё было по-старому. Деревянные полы, светло-голубые обои в мелкий белый цветочек. Жёлтый абажур над обеденным столом. Фотографии на холодильнике и рисунки в рамках на стенах. Рой и мальчики с интересом осматривали всё это. Рой улыбнулся, увидев фотографию Ризы с короткой стрижкой, на которой ей было около восьми. - Странно видеть тебя с короткими. - Тебе не нравится? Он покачал головой. - Мило. Ты сама милая. Но твои длинные волосы мне тоже очень нравятся. Риза смутилась и кашлянула. - Присаживайся за стол. Рой ухмыльнулся, довольный тем, что сумел вогнать её в краску, и проследовал к столу. Папа заботливо расставил стулья, рассчитав их на четверых. Риза рассказала ему об Але, предпочитающем оставаться в коляске. То, что отец запомнил о такой вещи, почему-то грело женщине сердце. Когда все были на своих местах и даже Хаяте прибежал из сада, усевшись напротив миски с высунутым языком, Риза помогла отцу с сервировкой. Они расстелили праздничную белую скатерть, которую всегда доставала мама к приходу гостей, расставили тарелки с ароматным мясом и жареной картошкой, наложили салата в хрустальное блюдо и разлили холодный лимонад по стаканам. Хаяте насыпали его любимого корма. Бертольд приподнялся со своего места и сказал: - Очень рад, что вы наконец смогли приехать. Риза о вас много рассказывала. И поверьте, только хорошее. Надеюсь, что мы найдём общий язык. Не хочу торопить события, но если всё сложиться… Ради дочери я постараюсь стать хорошим тестем и…Что ж, не знаю, насколько это уместно… Ну… дедушкой?.. Он неуверенно посмотрел на мальчиков, сидевших с раскрытыми ртами. Кажется, они поняли, что отец Ризы имел в виду. Он собирался быть дедом не для их с Роем детей. Он хотел стать дедом для Эда и Ала. Конечно, он торопился. Неизвестно, будут ли они вместе в итоге и поженятся ли. Они ведь никуда и не спешили. Иногда просто быть вместе, узнавая друг друга, было лучше, чем бросаться в брак с головой, при этом не умея нырять. Но то, что папа был готов уже сейчас принять выбор Ризы и постараться ради неё… Мисс Хоукай всхлипнула: - Папа… Все сидящие за столом испуганно на неё посмотрели. Никто, кроме отца, никогда не видел её слёз, поэтому сейчас все окружающие её мужчины были в панике. Рой сжал её руку под столом и с тревогой заглянул ей в глаза. - Риза, ты чего? Всё хорошо? Или ты просто так сильно не хочешь за меня замуж? Она хлопнула мокрыми ресницами. Ещё раз. И ещё. Первым захохотал папа. Его громкий смех подхватили мальчишки. Да и Рой уже не мог сдержать улыбки. Риза улыбнулась в ответ и тоже захихикала. - Ну вас… После того, как обстановка за столом немного разрядилась, все преступили к обеду. Риза почти не участвовала в оживлённом разговоре мужчин. Она давала им время привыкнуть друг к другу. И, кажется, им удалось найти общий язык. Рой старался быть открытым, делясь подробностями своей жизни. Мальчики как всегда весело щебетали над ухом, перебивая друг друга и прыгая с темы на тему. А папа просто внимательно слушал, задавая вопросы. Давно Риза не видела его таким оживлённым. Ведь не только ей было одиноко в последние годы. Папа жил один в большом пустом доме, ставшим слишком тихим после смерти жены и отъезда дочери. Он занимал себя работой в саду и огороде лишь потому, что ему больше нечем было заняться, не с кем поговорить. А Хаяте забирал по той причине, что пёс приносил с собой частичку жизни в тоскливое существование Бертольда. И сейчас всё было по-другому. Отцу было что обсудить с образованным и начитанным Роем. Он мог слушать небылицы детей. Словом, был окружён голосами, людьми, желающими общаться. Это было ценно для мистера Хоукай – обсудить что угодно. Молчание для него было хуже всего. Иногда отец шутил, что его связки засохли и не издают звуков. Но Риза не смеялась над тем, что было не так далеко от правды. Покончив с обедом, Бертольд предложил ребятам покопаться в его гараже. Папа хранил там старые вещи с работы, велики, железяки, старые школьные вещи и подделки Ризы, запчасти и даже садового гнома, который однажды разбился и теперь стоял без красного колпака с крайне угрюмым лицом где-то в углу. Словом, там собирался всякий ненужный, но очень интересный хлам, который не хотелось выкидывать из-за отпечатков воспоминаний. Эдвард с Алом пришли в дикий восторг от предложения. Обрадованный Бертольд повёл их в свой персональный Рай. Риза улыбнулась. Как же мало было нужно для счастья её отцу. И как жаль, что она не могла полноценно исполнить его мечты о внуках. В этой ситуации не было виноватых. Но разве глубокие раны исчезают со временем? Нет, они лишь затягиваются и превращаются в шрамы, которые напоминают о себе всю оставшуюся жизнь. Кажется, ей нужно было срочно отвлечься. - Как насчёт того, чтобы сходить на поле? Рой прищурился и кивнул. - Веди. Они пробирались через такие знакомые, но слишком сильно изменившиеся сады. Риза помнила дорогу наизусть и не останавливалась, даже если знакомые ориентиры зарастали или изменились, исчезли со временем. Вот живые изгороди, поросшие плющом. Сетки с виноградом. Калитки и двери, ведущие в чужие огороды. Ветки, опустившиеся так низко, что приходилось отворачивать лицо. Или они всегда такими были, а Риза просто сама выросла? Несколько паутинок растянутых на кустах и летающие по своим делам насекомые. Трели птиц. Она крепко держала руку Роя в своей и ощущала себя партизаном, хорошо знающим местность. Солдатом, который наконец оказался на родной земле и теперь чувствовал себя в безопасности. Извилистые тропинки и дорожки наконец вывели их к самому началу поля. Или к концу? Это как посмотреть. Перед парой открылся вид на бескрайнее жёлтое море. Оно соперничало с голубым небом и явно не желало уступать. Рапс колыхался волнами на ветру и приносил с собой запах мёда, который заставлял голову кружиться. Они сделали ещё несколько шагов и потонули в море. Риза глубоко вдохнула, прикрывая веки, и провела свободной рукой по крохотным цветочкам, защекотавшим её ладони. - Я так давно сюда не приходила… Она услышала голос Роя справа от себя. - Почему? Она открыла глаза и, отпустив его руку, стала осторожно кружиться. - Не знаю. Я боялась. Знаешь, однажды я маленькая слишком далеко убежала и не могла понять, в какую сторону мне идти. Рапс был повсюду. Меня нашла мама – испуганную и со слезами на глазах. Когда она умерла… Мне казалось, если я потеряюсь, то некому будет меня найти. Глупо, правда? Риза старалась не смотреть ему в глаза. Какое-то время они оба молчали, продвигаясь вглубь поля. Наконец Рой заговорил. - Нет, совсем не глупо. У меня были схожие мысли, когда отца не стало. Может, мы и не ладили, но он давал мне ощущение, будто я за надёжной стеной замка. Что я могу не бояться оступиться, ведь папа всегда придёт и поможет. А никого не было. Мама уехала на родину. И, что мне было делать в огромном Лондоне с слишком большой ответственностью в виде детей и компании, я не понимал. Чувствовал, что не имею права на ошибку. Это давило и я ощущал себя совсем маленьким и ничтожным. Он вновь взял Ризу за руку и мягко огладил тыльную сторону ладони своим большим пальцем. - Так что это совсем не глупо. Риза… Если тебе будет казаться, что ты вновь становишься беспомощной и теряешься, дай мне знать. Я непременно найду тебя. Сердце сбилось с привычного ритма. Она наверняка покраснела, но твёрдо кивнула Рою в ответ. Почему-то ей хотелось верить его словам, когда он так серьёзно смотрел на неё. - Х-хорошо. Ты тоже. Рой улыбнулся краешком губ. Да, она найдёт его, потому что привыкла это делать. Помогать, заботиться, защищать этого человека. Пожалуй, это и значило любить. *** Вождение успокаивало. Приводило мысли в подобие порядка. Отвлекало от ненужных переживаний. Рой старался вглядываться в незнакомый пейзаж. В каком месте выросла Риза? Как на неё повлияли эти южные земли? Что она делала и чем занималась среди всех полей и холмов? Почему-то Рою думалось, что в этом царстве солнца и яркого-яркого неба, она и не могла вырасти другой. Риза была такая же, как и Уилтшир. Её волосы были цвета рапса, золотящегося в лучах небесного светила. А глаза отражали синеву небес. Её душа была такой же, как и эти бесконечные просторы – бескрайней. Может быть, ему это только причудилось или в душе проснулся давно забытый, почти убитый романтик, который бы наверняка нашёл гораздо больше поэтичных сравнений и описаний для этой женщины. Но самому Мустангу так и хотелось отвлечься от дороги, чтобы вновь взглянуть на неё и убедиться – Риза была на своём месте. Идеально вписывалась в эту полусельскую местность. Кажется, Лондон не слишком хорошо на неё влиял. Дом у неё тоже был чудесный. Почему-то Рой именно таким его и представлял – будто сошедшим с иллюстраций сказок Шарля Перо или братьев Гримм. В такое место хотелось вернуться после сложного дня. В такое место идёшь, чтобы поделиться радостью. А ещё он слишком сильно напоминал дом самого Роя. Он в который раз убедился, что у них с Ризой было много общего, пускай и жили они в совершенно разных местах. Бертольд Хоукай оказывается весьма занятным мужчиной. Рой уверен, что он бы подружился с его отцом. Тот тоже любил говорить про науку, политику и экономику. Было видно, что отцу Ризы очень не хватало собеседника. Учёный, запрятанный внутри, рвался наружу и просил разговора. Он даже был готов слушать о научных выставках Эда или об уроках Ала, лишь бы они не переставали с ним болтать. Речь Бертольда его поразила. Этот мужчина знал их несколько минут, но уже был готов принять их, как семью. А ведь он наверняка боялся за дочь. Какой родитель хочет, чтобы его ребёнок страдал? Но мистер Хоукай доверился выбору Ризы вновь и показал, что не собирается хоть как-то мешать ей строить свою жизнь. Наверное, это стоило ему многих часов переживаний и тысячи неозвученных опасений. Это стоило ему ещё одной седой пряди в почти белых волосах. И Рой проникся этим всепоглощающим доверием со стороны Бертольда. И он сделает всё, чтобы это доверие оправдать. Рой не понимает, как Риза умудряется находить правильную дорожку. Он идёт почти вслепую, пока она руководит им. И Рой знает, что она непременно приведёт его туда, куда нужно. Он уже привык, что Риза направляет его, и едва ли был против. Ему нужен был хоть какой-то ориентир в его слишком запутанном пути. Ему нужен был собственный проводник, свет в конце тунелля, который бы помогал разбирать дорогу в кромешной тьме. Который бы не давал Рою бояться остаться в одиночестве. Рапс пахнет до одури сладко. Примерно так же пахло от кожи Ризы, когда она выходила из душа. Глаза слепило из-за слишком яркого жёлтого цвета, окружавшего их повсюду. Как хорошо, что их не могло накрыть волной и унести куда-то далеко, откуда совершенно точно не возвращаются. Было приятно просто идти навстречу мягким бутончикам и знать, что рядом она, которая решила показать ему это природное сокровище, разделить с ним частичку своего прошлого. Рою хотелось быть рядом. Защищать. А если бы Риза потерялась, он бы отправился за ней и непременно нашёл. Потому что это, кажется, и значило любить.