--
🌻 advesperascit (сущ.) — приближающаяся темнота; надвигающийся вечер.
--
Неделя пролетела быстро, и нельзя было отрицать, что пятерым было весело. В основном они купались на пляже, занимаясь различными вещами в воде, например дайвингом, катанием на лодках и просто плаванием. Когда море было беспокойны волны были высокие, и Кел пытался научить всех остальных основам сёрфинга. Этому его научила Крис. Только Обри знала как правильно кататься. Хиро и Санни сразу же потеряли равновесие, упав в море. Бэзил, отказавшись обжигать свою драгоценную кожу на солнце, довольствовался тем, что фотографировал их из тени пляжного зонта. Санни повёл себя очень странно, когда Хиро разрезал арбуз, чтобы разделить его со всеми, но блондин был слишком отвлечен тем, что Кел и Обри плевались семечками друг в друга, чтобы спросить его. Затем они пошли исследовать окрестности: переглядели все достопримечательности и заглянули на рынок в поисках еды и разных сувениров. — Ха! Смотрите! Жареный скорпион на палочке! — с гордостью заметил Кел, поднимая экзотическое блюдо с прилавка и демонстрируя его остальным своим друзьям. Никто не понял, чему он так радовался. — Это отвратительно! — прошептала Обри, не желая, чтобы продавец поблизости услышал её. — Пожалуйста, не говори мне, что ты собираешься съесть е... Прежде чем Бэзил успел закончить фразу, брюнет с хрустом откусил кусочек от скорпиона. Хиро побледнел, не в силах выразить свое беспокойство. Даже у Санни было озадаченное выражение на его обычно нейтральном лице. — А как хрустит! — радостно воскликнул Кел, продолжая жевать. Он помахал палочкой перед Обри. — Попробуй! — Фу! Нет! Чёрт возьми, Кел! — зарычала Обри, ударив по плечу Кела, не сдвинувшегося с места — Тц! С тобой неинтересно! — Кел фыркнул, положив руку на бедро. Внезапно он обнял Санни. — Эй, Санни! Давай поищем место повеселее, пока Обри из кожи вон лезет, чтобы найти сувенир для своей девушки! Воскликнул он, высовывая язык и собираясь взять Бэзила с ними, но Обри быстро схватила блондина за рубашку и потянула за собой. — Мы пойдём вместе по магазинам! Хиро, хочешь с нами? — Нет, — с легкой улыбкой отказался он. — Я пойду куплю продукты нам на ужин. Встретимся здесь после того, как мы все закончим. И с этими словами они впятером разошлись. Обри и Бэзил зашли в сувенирный магазин, долго рассматривая различные безделушки, выставленные на витрине. Магазин пуст, так что они особо не торопились с выбором. Взгляд Обри остановился на столе, на котором лежали замысловато сплетенные браслеты, в то время как Бэзил осматривал стойку с брелками в океанской тематике. Стон Обри привлек внимание Бэзила, и он подошел к ней. — Что такое? Розововолосая подняла глаза, убирая челку с лица: — Не знаю. Ни один из браслетов не подходит, а я хотела привезти Ким какой-нибудь сувенирчик... Дизайны классные, но фразы, написанные на них, такие кринжовые... — А что в этом плохого? — усмехнулся Бэзил. Обри закатила глаза: — О, конечно, другого от тебя не ожидала. Бэзил опустил взгляд на браслеты. Обри права. Дизайны красивые: начиная от маленьких ракушек, прозрачных хрустальных бусин, кожи, жемчуга и дерева. И всё это на одном браслете. На большинстве из них выгравированы разные романтические фразы. Хотя Бэзил находит их милыми, он может понять неприязнь Обри к ним. Просто ей, наверное, они кажутся слишком "напыщенным". Блондин взял со стола простой, но симпатичный браслет с бусинами в форме различных ракушек; розовых, белых и оранжевых. На нем тоже выгравированы слова. — Что насчет этого? — предложил Бэзил, передавая его Обри. — Эй, а этот хорош, — ухмыльнулась Обри, изучая браслет немного внимательнее. Её брови нахмурились в замешательстве, когда она прочитала слова на нем. — Хм? Что это значит? Бэзил удивлённо взглянул на неё: — Avec toi jeme sens vivant, что означает "с тобой я чувствую себя живым", — он подтолкнул её локтем. — Мы же вместе учили французкий, Обри. Ты должна была знать, что это значит. Обри толкнула его в ответ: — Вы с Минси втянули меня в это! Я едва могла разговаривать на нём, — пожаловалась она, затем выражение ее лица смягчилось, когда она подняла браслет. — Но я покупаю его. Не все знают французский, так что мы с Ким будем единственными, кто знает, что там написано... — И ты была ещё против тех браслетиков, когда сама ведёшь себя так, — поддразнил Бэзил. Обри бросила на него свирепый взгляд: — Va te faire foutre. Блондин усмехается в ответ. Обри отнесла браслет на прилавок, в то время как Бэзил продолжал осматриваться. Он не был заинтересован в покупке чего-либо, но ему просто было интересно разглядывать разные сувениры. Довольно скоро они покинули помещение, но никого из их друзей видно не было. — Итак. Как ты себя чувствуешь? — спросила Обри, стоя под навесом сувенирного магазина, наблюдая за проходящеми туристами. — Нормально, — ответил Бэзил, не совсем понимая смысл вопроса. — Окей. Просто хотела убедиться, — она на мгновение отвела взгляд в сторону. — Я сначала подумала, что ты, должно быть, сбежал с вечеринки, потому что там был Санни. Я имею в виду, никто из нас на самом деле не знает, что у вас там с ним. — У нас всё хорошо, — ответил Бэзил. По крайней мере, он так думает. — Правда? Я просто думала... может быть, ты был расстроен тем, что мы так легко простили его... я... я знаю, как тяжело тебе было. Бэзил поймал ее взгляд: — Сначала, конечно, я был ужасно зол и расстроен. Но сейчас нет смысла злиться. Я не смогу, даже если попытаюсь. Он старается изо всех сил. И вы тоже. Так что я должен просто сделать то же самое. Я тоже должен просто двинуться вперёд. Обри собиралась ответить, но не успела, когда они заметили приближающегося к ним Санни. Розововолосая подняла бровь: — А где тот идиот, который потащил тебя за собой? — Я потерял его, — Санни пожал плечами. Бэзил поморщился. Кел, вероятно, снова улизнул куда-нибудь покурить. — Пойду найду его, — раздраженно заявила Обри, прежде чем умчаться в поисках брюнета. Санни занимает место рядом с Бэзилом. — И что вы делали? — с любопытством спросил Бэзил. — Он просто таскал меня повсюду, в поисках экзотических блюд. Иногда разговаривал с местными, втягивая и меня в разговор, — ответил Санни. Почти то же самое Кел проворачивал, когда вытащил Санни из дома за три дня до переезда. — Итак, э-э... — Бэзил колеблется, глядя на свою обувь. — Когда ты планируешь им сказать? О том... ну, знаешь? О том, что произошло после того, как ты рассказал правду? — Они знают. Бэзилу на секунду показалось, что он ослышался, и он тут же поднял глаза. Выражение лица Санни дрогнуло: — Кел и Хиро первые узнали... но не думаю, что Обри рассказали это. И хорошо. Тебе. Бэзил несколько раз моргнул, не веря тому, что слышит. — К-как давно они знают? Санни озабоченно опустил глаза, ему не нравится, что именно он сообщает эту новость. С другой стороны, кажется, именно он всегда сообщает все плохие новости. — Мама рассказала только Келу, когда я пролежал там уже пять месяцев. Так долго? И они молчали? Бэзил не знал, что сказать. Или, точнее, не может найти слов, чтобы выразить то, что он чувствует прямо сейчас. Значит, тогда его подозрения были верны. Почему? Они вообще собирались ему рассказать об этом? — Бэзил, — Санни больше не мог выносить его молчания. — Ты расстроен? — Я расстроен? — Бэзил повторил вопрос с саркастической улыбкой на лице. — Слушай, мне жаль... — Ты не тот, из-за кого я расстроен, ясно? — Бэзил повысил голос. Так иронично, что он бесится из-за извинений прямо сейчас, когда он сам извиняется чуть ли не за каждую мелочь. Он вспомнил, что они все еще в общественном месте, поэтому отошел от сувенирного магазина, быстро удаляясь прочь. Санни следовал за ним, желая что-то сказать чтобы успокоить Бэзила, но не желая расстроить его ещё больше. Бетон сменился песком, и Бэзил остановился перед каменной стеной длиной по пояс, отделяющей сушу от моря. Атмосфера была умиротворяющая, с тихими, но приятными звуками разбивающихся о скалы волн и криками чаек. Тёплый летний ветерок согревал. И все же ничего из этого не помогло ему успокоиться. — Я уверен, они планировали рассказать тебе, — Санни наконец набрался смелости заговорить, — или... может быть, хотели, чтобы я сам тебе сообщил об этом. У Санни заканчиваются оправдания. Бэзил поворачивается к нему лицом, и черноволосый на мгновение испугался, что тот снова набросится на него. Но когда Бэзил заговорил, его голос был тихим. — Ты ничего не понимаешь, не так ли? — он борется со слезами. — Е-если бы я знал раньше, я бы даже не был так зол на тебя... — Хотя у тебя было право. Я снова бросил тебя, — Санни нанёс ответный удар. Он шагнул ближе, выражение его лица смягчилось. — Я уверен, что они не сказали тебе, потому что не хотели делать ничего, что повлияет на твое выздоровление. Бэзил сжал губы в тонкую линию. Они думали, что он настолько слаб? Что ещё они не договаривают? Что ещё? — И они, вероятно, до сих пор ищут подходящий момент, чтобы рассказать тебе. Бэзил усмехнулся. Этот подходящий момент так и не наступил, да? — Бэзил... — Санни нерешительно берет его за руку, нежно сжимая ее. Бэзил посмотрел на их руки. Он не совсем уверен, что сейчас чувствовать. Всё, что он знает, это то, что он о-о-очень расстроен. Возможно, его опасения насчёт друзей были правдивы, и дело было не только в навязчивых мыслях. Если это их способ наказать его за все те плохие вещи, что он когда-либо творил, то им это удалось. Потому что сейчас ему ужасно больно. Он почувствовал, как Санни сжал его руку, вырывая из раздумий. Бэзил глубоко вздохнул, прежде чем снова посмотреть на парня: — Да... я понимаю. Ложь. Но он всегда был хорош во лжи. Прямой зрительный контакт, он должен улыбнуться, расслабиться и сжать руку в ответ, нерешительно, но он надеялся, что Санни не заметит. В конце концов, это же весёлые летние каникулы. Их первый отдых с Санни. Кто он такой, чтобы портить всем настроение? — Ты уверен, что с тобой все в порядке? — недоверчиво спросил Санни. — Уверен. И, тем более, нужно сосредоточься на настоящем, верно? — Бэзил убирает руку, и сразу же она становится холодной без тепла другой. И каникулы продолжились. Бэзил больше не чувствовал себя по-настоящему счастливым. Но он был осторожен, чтобы не показать этого, так как не хотел всё испортить. Особенно для Санни. Это его первые выходные, проведённые с друзьями. Ему должно быть весело.______________
Но что обычно происходит, когда он подавляет свои эмоции? По иронии судьбы, это произошло в последний день пребывания его друзей здесь. Всё утро Хиро напряженно расхаживал по гостиной взад-вперед. — Что случилось? — обеспокоенно спросил Бэзил, потирая глаза. Хиро раздражённо вздыхает. Обри, сидящая на диване, отвечает за него. — Кел украл его машину и уехал, сказав, что не хочет возвращаться домой к родителям с Хиро. — А?! — воскликнул Бэзил, широко раскрыв глаза, вся сонливость тут же испарилась. Он услышал топот ног на лестнице, и Санни, казалось, проснулся от шума. — ...Зачем ему красть твою машину? — смущенно спросил Санни, случайно подслушав их разговор. — Технически это их общая машина, — уточнила Обри. Хиро закатывает глаза. — Он так бесится только потому, что отец сказал, что собирается купить мне собственную машину. Например, насколько это, блядь, мелочно? Я даже не просил о ней. Полли неловко позвала их, высовываясь из кухни: — Дети, завтрак готов. Сначала поешьте, а потом поговорим о том, что делать, хорошо? — Прости, Полли. Я не хотел создавать столько проблем, — извинился Хиро. Женщина пренебрежительно махнула рукой: — Всё в порядке! Я понимаю, почему ты расстроен. Давайте пока просто поедим, ладно? Пятеро прошли на кухню. Муж Полли и Кайли прогуливались по береговой линии, чтобы им было удобнее поговорить о насущной проблеме. Полли налила себе кофе, прежде чем заговорить: — Кел сказал что-нибудь перед тем, как уйти? — Ничег... — Они спорили прошлой ночью, — Обри проигнорировала злой взгляд Хиро, откусывая тост и изображая безразличие. — Стены тонки, док. — Почему? Что происходит? — обеспокоенно спросил Бэзил, глядя на Хиро в поисках ответа. Это происходит не в первый раз. Бэзил знал, что у Кела какие-то семейные проблемы, но, возможно, он недооценил, насколько все плохо. Или, может быть, все просто стало только хуже. Бэзил волновался о Келе, а Санни вообще был сбит с толку. Потому что, во-первых, он никогда не думал, что Кел окажется из тех, кто способен на такое. И, во-вторых, очевидно, что здесь кроется глубинная проблема, которую он видел, несмотря на то, что о ней никто не говорил. Хиро беспокойно оглядел всех, остановившись на Полли. — Я просто проверял его успеваемость и все такое прочее. И у него не всё хорошо. Я думал, что, может быть, он станет учиться лучше, когда поступит в колледж по специальности, которая ему нравится, но его средний балл стал только хуже, и я расстроился. — Понимаю, — Полли кивает, отхлёбывая из своей кружки. — Потом мы стали кричать друг на друга, и тогда он заговорил о том, что я держал в секрете, что папа купит мне машину. Обри подняла руку, чтобы заговорить: — Понятно, почему ты злишься. Но ты знал, что Кел хотел новую машину? — Нет... — ладно, теперь ему жаль Кела. Но это не оправдывает того, что он просто уехал один на его машине. Особенно когда они договорились вернуться домой в Фарэвэй вместе. — Слушай, я могу просто подарить ему новую машину! Санни нерешительно делится своим предположением. — ...Думаю, дело не в этом... — Смотрите, — все пятеро отвели глаза на Полли, уже щеголявшую выражением усталой матери. И не из-за Кайли, а из-за них. — Хиро. Кел уехал один на твоей машине, поэтому ты злишься. Но сейчас мы не можем нормально обсудить эту проблему, ведь его тут нет. — Похоже, что мне придётся поехать на долбаном автобусе, — жаловался себе под нос Хиро, уставившись на вафли, лежащие на тарелке перед ним. — Я могу тебя подвезсти, — предложил Санни. Хиро с надеждой взглянул на него: — Правда? Ты можешь просто высадить меня на ближайшей автобусной остановке. Санни качает головой, одаривая Хиро тем знакомым настойчивым взглядом. Отказа он не примет. — Прямо до дома. — Просто прими предложение, — добавила Обри, закатывая глаза. — Ты серьёзно злишься на меня? У меня машину украли, — Хиро резко повернулся в её сторону. Обри пристально посмотрела на него. — О, бу-у-у. Бедненький. Ты же знаешь, что он не стал бы так себя вести, если бы ты не орал на него прошлой ночью. — Вау, я... — Достаточно, — твёрдо сказала Полли с серьезным выражением на лице, прищурив глаза. Хиро и Обри поёжились, вместо этого сосредоточившись на завтраке. Санни взглянул на Бэзила смущенно, встревожено и удивлённо одновременно. Бэзил в ответ пожал плечами и слегка неискренне улыбнулся. Полли вздохнула, откидываясь на спинку стула. — Обри, я знаю, что ты волнуешься только за Кела, но тебе не обязательно ругаться с Хиро из-за этого. — Прости, — пробормотала Обри, ковыряя вилкой недоеденные вафли. Затем Полли взглянула на Хиро. — И ты. Я знаю, что ты просто беспокоишься о Келе, но если бы ты объяснил ему это более мягко, он бы не сделал ничего подобного. — Но я просто сказал ему, чтобы он серьезнее относился к учебе... — извиняется Хиро. — Может быть, дело не в том, что ты сказал, а в том, как ты это сказал, — предположила Полли, постучав вилкой по тарелке. Обри поспешно кивнула в знак согласия, собираясь добавить кое-что ещё, но передумалаа, когда Бэзил толкнул её локтем. — Когда вернёшься в Фарэвэй, поговори с родителями. Дайте Келу немного остыть. И не забывай о том, каким тоном ты с ним говоришь. Хиро виновато кивнул. — Хорошо... простите за это шоу. — Как будто это у меня в первый раз, — она закатила глаза. Хотя она волнуется за этих детей не меньше чем за Кайли. — Что я вам говорила? К большому удивлению Санни, трое его друзей заговорили в унисон, почти в отрепетированной и отработанной манере, что является явным признаком того, что ссоры у них были часто. — Если хочешь, чтобы тебя услышали, сначала ты должен выслушать.______________
После завтрака Санни, Обри и Хиро стали собирать вещи. Это их последний день тут. Сегодня они хотели оторваться по полной... но планы изменились, и вместо весёлого времяпровождения они складывали все вещи в багажник машины Санни. Бэзил помогал, провожая их. Хиро вздохнул, кладя последюю сумку в багажник. — Я не могу в это поверить. Теперь я должен придумать еще одну причину, по которой Кел не вернется домой, — он был сильно разочарован тем, что Кел не хотел помогать с синдромом опустевшего гнезда их мамы, а только усугублял его. С другой стороны, он попытался понять брата. Но зачем вообще париться, если Келу всё равно? Хиро пытался, но эти глупые детские ссоры продолжались. Чёрт возьми, они уже выросли, и нечестно то, что его сейчас отругали из-за Кела.. — Нахуя ему понадобилось всё усложнять? Обри собиралась выступить в защиту Кела, но, к удивлению, Бэзил опередил ее. — Сделай ему поблажку, Хиро... Может быть, он тоже проходит через какие-то трудности... Он был действительно замкнут в эти дни, так что... — Да, он не рассказывает ничего даже мне, — поддержала Обри, вяло листая соцсети на своем телефоне. Хиро раздражен. Какого черта все защищают Кела, когда этот придурок буквально взял и угнал его машину? Просто потому что... что? Тот спор его обидел? И он злится, что отец решил купить Хиро машину, а не ему? Хиро даже не нужна она, он охотно отдаст её Келу, если тот просто попросит! Но Санни сказал, что дело не в этом. В чём же тогда? — Перестань защищать его, — вскипел Хиро, а затем свирепо взглянул на Бэзила. — Не думай, что я не знаю, что Кел курит. Обри, удивившись вдруг оторвала взгляд от своего телефона. И Санни вмешивается. — Кел взрослый, Хиро... он сам решает, курить ему или нет. — Всё в порядке, Санни, тебе не нужно меня защищать, — ответил Бэзил, нахмурив брови. — Да, я знаю, что Кел курит. Извини, что держал это в секрете, но, честно говоря, ты тоже много чего мне не договариваешь. — Что, черт возьми, это значит? — Ты знаешь, что это значит! — воскликнул Бэзил. — Вы с Келом знали, что Санни лежал в грёбаной психушке четыре года назад! И никто мне не сказал! Выражение лица Обри сменилось шоком, её хватка на телефоне слегка ослабла. Затем она взглянула на Санни, и он просто тихо кивнул. — Тебе даже не нравилось, когда мы говорили о нем! — кричал в ответ Хиро. — Я ждал подходящего момента, чтобы рассказать тебе об этом, но когда дело доходит до тебя, кажется, что шанс просто никогда не выпадает! Чёрт возьми, даже когда мы тебя оставили одного на несколько месяцев, мы услышали, что тебя госпитализировали из-за переутомления! У нас у каждого своя жизнь, Бэзил! Но каждый раз нам приходиться, блядь, присматривать за тобой, чтобы ты ничего не учудил снова! О, вот оно. Много чего можно было сказать, чтобы опровергнуть слова Хиро. Но Бэзил не мог. Но почему? Разве он не ожидал такого поворота событий? — Хиро, это уже слишком... — бормочет Обри, испуганно глядя на Хиро. Парень постарше повернулся к ней: — Нет, Обри! Ты притащила нас всех сюда, потому что была вне себя от беспокойства! Мы приехали сюда вовсе не чтобы отдохнуть и хорошо провести летние каникулы! Мы приехали, потому что думали, что с Бэзилом снова что-то случилось! — И что в этом плохого, а?! И, знаешь, что? Ты и твой брат знали, что случилось с Санни, но не сказали ни мне, ни Бэзилу?! — кричала в ответ Обри, хмурясь. Санни не нравится всё это. Он не хочет быть тут сейчас. Его друзья спорят и кричат друг на друга, и он понятия не имеет, что делать. Хиро, обычно успокаивающий всех, сейчас ужасно зол. Кел, второй, кто обычно останавливает ссоры, уехал на машине Хиро, что в первую очередь разозлило первого. И Бэзил... Бэзил ушел. — Как мы могли сказать тебе, когда ты тоже была... — Сели в машину. Обри и Хиро мгновенно замолчали, когда Санни заговорил. Он не хотел, чтобы его тон был резким или грубым, но сейчас он действительно смущен и расстроен. Но, по крайней мере, эти двое, казалось, пришли в себя, когда хмурое выражение Хиро исчезло с его лица, по-видимому, только сейчас он осознал, что потерял самообладание. Было и кое-что ещё на его лице. Сожаление и чувство вины. Обри фыркает и садится на заднее сиденье, злясь, но, по крайней мере, больше ничего не говоря. — Я сейчас вернусь, — нейтрально сказал Санни и пошёл обратно к дому, куда, как он подозревает, отправился Бэзил, давая Хиро и Обри возможность поговорить между собой. К счастью, Санни был прав. Он нашёл Бэзила, сидящего в одиночестве в гостиной и занятого просмотром фотографий, сделанных этим летом. Санни нерешительно сел рядом с ним, не зная, что сказать. — Почему ты всё ещё здесь? — тихо спросил Бэзил, не отрывая взгляда от своей камеры. — Я не могу просто уехать, когда знаю, что ты расстроен, — так же тихо ответил Санни Не может уехать, зная, что Хиро наговорил Бэзилу. — Ну, я собираюсь расстраиваться из-за этого ужасно долго. Ты собираешься остаться здесь до тех пор? — Если ты этого хочешь. — Не хочу. Санни больше не знает, что на это ответить. Неудивительно, что он не может успокоить своего друга. Это всегда делал кто-то другой. Он даже не уверен, что делать, полагая, что он ещё больше расстраивает Бэзила своим присутствием. Когда они были детьми, Бэзил высказывал ему почти всё. Что угодно, а он мог только слушать. Теперь он ничего ему не говорит, хотя тот спор ранее был таким неприятным. Скорее всего, потому, что это вина Санни. Если бы он связался с Обри и Бэзилом раньше и сам рассказал им об этом, этого бы не произошло. — Я счастлив, правда. Санни в замешательстве взглянул на Бэзила, нахмурив брови. — Что? Блондин долго молчал, прежде чем заговорить. — Счастлив, что, по крайней мере, теперь я знаю, что не накрутил себя. Что есть причина, по которой я так себя чувствовал. Санни качает головой: — Бэзил, нет. Хиро просто зол сейчас... Когда люди злятся, они не думают о том, что и как говорят. Бэзил вздохнул, одной рукой проводя по своим растрёпанным локонам: — Я устал, — он повернулся к Санни. — Ты должен идти. Хиро не станет ждать, он просто уедет на автобусе. Фарэвэй, ну, очень далеко. Так что... Санни нахмурился: — А ты? — Со мной все будет в порядке. Санни не верит. — Пожалуйста, Санни, — Бэзил на мгновение прикрывает глаза. — Я... да. Ты прав. Я расстроен. Мне хочется плакать. Но я не могу. Потому что ты здесь. — Бэзил, мне всё равно, плачешь ты или нет... — Как сделать так, чтобы люди перестали видеть прошлого меня и стали обо мне другого мнения? Санни снова не находит слов. — Ты до сих пор здесь, потому что думаешь, что я не могу постоять за себя. Потому что ты привык всегда быть рядом со мной. Привык спасать меня. Помогать мне, — Бэзил сморгнул слезы. Он не будет плакать. Не сегодня. Не перед ним. — ...но я больше не такой слабый... но... но каждый раз, когда ты или они, когда все вы просто... делаете это со мной... я сомневаюсь в себе... Санни нахмурился, серьёзно глядя на Бэзила: — Я здесь не потому, что считаю тебя слабым. Я здесь, потому что ты мне небезразличен. Бэзил горько улыбнулся: — В том-то и дело, Санни. Сколько мы знакомы? Сколько мы были в разлуке? Восемь лет? Я тебя больше не знаю. Ты тоже меня не знаешь. Ты... я не буду доверять тебе после того, как ты причинил мне столько боли. После того, как я причинил тебе столько боли. Санни запнулся, глядя на руки. — Вам... нужно много чего обсудить. И нужно будет время, чтобы всё это переварить и правильно обдумать, — Бэзил продолжал, вертя в руках свою камеру. — Я уверен, что Обри хотела бы поговорить с тобой. Итак... Санни побеждённо вздохнул. — Отлично... я пойду. Санни встает со скрипящего дивана и удручённо направляется к входной двери. Этот день просто отвратителен. Не так он представлял себе окончание их поездки. И он даже не может исправить всё. Никогда не мог. Но кто он вообще такой, чтобы пытаться решить проблемы между другими людьми? Он даже не может помочь Бэзилу. Рука Санни потянулась к дверной ручке, но прежде чем он повернул ее, он замер, почувствовав, как тонкие руки обхватили его сзади. Санни удивлённо дёрнулся. — Бэзил... — Не смотри, — его голос звучал так жалко. Так разбито. И Санни не стал, уставившись на дверь, замирая. Он чувствует, как болезненно сжимается его сердце, когда он слышит долгие, судорожные всхлипы, которые изо всех сил Бэзил пытался сдержать. Санни чувствует, как его рубашка пропитывается слезами. Он не возражает. Но он просто хочет, чтобы Бэзил, по крайней мере, позволил ему обнять себя в ответ. Бэзил чувствовал себя таким эгоистом. Таким лицемерным эгоистом. Он только что сказал ему уйти, но потом сразу же взял свои слова обратно и обнял его. Куда ещё позорнее? Но по-другому он не может. Особенно теперь, когда слова Хиро словно поселились в его испорченном мозгу, боль казалась невыносимой. Одно дело, когда он сам сомневался в своих друзьях и накручивал себя, но услышать это от кого-то — совсем другое дело. Его самые ужасные страхи каким-то образом воплотились в реальность. Он был прав. Ненавидят ли они его? Был ли он для них только обузой всё это время? Бэзил почувствовал, как теплые руки Санни нежно сжали его ладони. Блондин поднял на него глаза, и Санни всё ещё смотрел на дверь. Как он и хотел. И Бэзил полагался на его утешительное молчание, чтобы хоть немного облегчить боль. Только сегодня. Он примет эту помощь. Только сегодня он побудет эгоистом. Просто чтобы ему уделили немного времени. Просто чтобы он мог поплакать кому-то в спину и обнять кого-то, кому он ещё не может доверять, кого он ещё не может считать своим лучшим другом, но кого-то важного. Кого-то, кто его понимает. Кого-то, кто видел все его уродливые стороны — и кого-то, кто был не против того, что Бэзил сейчас утыкается ему в рубашку, пачкая её слезами, которым, казалось, никогда не будет конца. Только сейчас. И больше никогда.