Притворство

«У меня четыре дочери, — сказал он. — Выбирайте любую. Кэсс самая старшая, она расцветет первой, зато Флорис самая красивая. А если вы хотите умную жену, то вам подойдет Марис».

Флорис считалась самой красивой девочкой, что когда-либо рождалась в Штормовом Пределе. Её родители, наблюдая за взрослением средней дочери, были весьма довольны. Боррос Баратеон отчётливо понимал, что именно благодаря ей, они получат очень выгодное предложение о браке. И ему оставалось лишь ждать, кто предложит наиболее стоящее. Девушка осознавала с малых лет, что будет отдана в знатный дом. Своему будущему мужу. Она была учтива, вежлива и невероятно лицемерна. Её очарование было блистательным, а манеры безупречными. Девушка взмахивала ресницами, накручивала шоколадные локоны на пальцы и дарила тёплые улыбки. Родители всегда ей были довольны, а слуги обожали миловидную леди. Флорис не помнила, когда была собой. Пожалуй, что никогда. Она просто не умела. Её семье пришло письмо о предстоящем визите Эймонда Таргариена, что вызвало целую суматоху в Штормовом Пределе. Старшие сёстры подбирали лучшие наряды и шептались меж собой, ведь цель приезда была очевидно ясна. Мать и отец были в предвкушении, ведь предполагали, что Корона выдаст им весьма заманчивое предложение. И не ошиблись. В назначенный день приезда, Флорис была одета в цвета своего дома, как и её сёстры. Парча была дорогой, под стать столичной моде, а увесистое ожерелье огибало лебединую шею. Тёмно-русые локоны струились по оголённым плечам, а вырез платья, по наказанию матери, умело граничил с правилами дозволенности. Они ведь до сих пор могли только гадать, какая же ему приглянётся больше. Баратеон всегда знала, что нужно делать: улыбаться, взмахивать ресницами и томно вздыхать. Этого ей хватало, чтобы получать желаемое. Но ей никогда не хотелось жить в Королевской Гавани. И не хотелось замуж за Таргариена. Её куда больше влекли златовласые львы, а уж драконы пусть достаются сёстрам. Отец приказал устроить пир в честь прибытия принца. Флорис любила дни, когда к ним приезжали гости. Их неприступный замок наполнялся смехом, танцами и вниманием. Всё, чего ей вечно было мало. Пиршественный зал находился в круглой башне, а попасть туда можно было только по крутой лестнице. Девушка поднималась вслед за старшими родственниками, дабы встретить особого гостя полной семьей. Внутри звучала весёлая мелодия, а гул смолк только с их приходом. Столы тянулись с двух сторон и уже ломились от яств и выпивки. Флорис грациозно опустилась на отведённое место, аккуратно кидая взгляд на беловолосого юношу. Высок, молод и красив. Даже шрам, прикрытый чёрной повязкой, не портил его внешний вид. Но Баратеон не слушала взаимный обмен любезностями, не слушала возбужденный шёпот сестёр рядом и не слушала его помпезные речи. Флорис оставляла заинтересованность для Кассандры и Марис. Её больше волновали остальные гости. Может, на пир пожаловал кто-нибудь из Ланнистеров? Баратеон уже чувствует на себе прожигающие взгляды, облепляющие, сдирающие одежду прямо сейчас. Так привычно и предсказуемо, что даже смешно. — Леди Флорис, — Эймонд галантно подходит к ней, оставляя лёгкий поцелуй на ладони, — вы даже прекраснее, чем о вас говорят. — Прошу вас, — щёки алеют, делая и без того хорошенькое лицо, ещё более симпатичным, — вы так добры, мой принц. Она смотрит на его единственный глаз, изображая смущение. Но не получает реакции, к которой привыкла. Ни восхищения, ни преклонения, ни даже похоти. Пустой расчёт, прикрытый вежливостью. Её игра его не впечатлила. Значит, у её сестёр действительно есть шанс. Эймонду предоставили место рядом с лордом Штормового Предела, но тот опускается подле неё, тут же окутывая запахом дыма. Ей это не нравится, но виду девушка не подаёт. Баратеон сидит прямо, так заученно, что Эймонд криво усмехается. Отточенная сука. Лучше партии и не найти. Девушка надеялась, что Таргариен не остановится на ней. Кассандра была старшей, а значит, больше ему подходила. А Марис была самой умной, что тоже было достойным выбором. А Флорис даже не была собой. Она всегда была тем, что люди хотели в ней видеть. И принц её пугал, ведь не испытывал при виде неё тех же чувств, что все остальные. Только не она. Боги, пусть он выберет кого-то другого. До её ушей доносится голос отца, который предлагает любую из его дочерей. Таргариен только и ждал этого предложения, ведь решение уже было принято. — Это честь для меня, — начинает тот, а сердце Баратеон готово выпрыгнуть из груди в ту же секунду, — наши дома вновь будут в родстве. Я уверяю вас, лорд и леди Баратеон, что буду хорошим мужем для леди Флорис. — Как угодно моему принцу, — отец почтенно склоняет голову, не скрывая довольной улыбки, — выпьем же за вашу помолвку! Её родители уже догадались. Ну, разумеется. Эймонд Таргариен отвечает тем же, припадая губами к кубку. Баратеон лучится радостью, всем видом показывая, как счастлива. И тот бы почти поверил, не неси от неё притворством за версту. И неужели никто этого больше не видит? Парень накрывает женскую ладонь своей. Мужские губы касаются её уха, предварительно отодвинув копну волос. Он шепчет ей поздравления, но та будто и не слышит. Флорис невидящим взглядом смотрит вперёд, а всё вокруг меркнет. Над ней никто не насмехался. Никогда. Она очаровывала своим образом всех без исключений. Пока не встретилась с драконом.