Рубикон

Каждый, пожалуй, мечтает о том самом моменте, пускай и сложном для физических и моральных чувств, когда каждый ребёнок узнаёт своё предназначение в своём мире. Не каждому дано испытать на себе то, что дарует мир часодейства. Селена никогда не забудет тот самый день "икс", он слишком часто маячит своей надоедливой персоной, едкой каплей дёгтя в бочке мёда. Тот день, когда ребёнок потерял всё то, что так любил. Всё, что он имел. /flashback/ Селена сглотнула, в страхе представляя себе как стрелка на циферблате старинных часов перед ней не сдвинется, и это было её самым страшным кошмаром. Девочка не отрываясь следила за тем, как отец раскладывал на стол содержимое необычного ящика. Больше всего её внимание привлекла необыкновенная бутылка с темным, закалённым, изумрудным стеклом, за которым совсем ничего не было видно. В гостиной комнате повисло молчание, когда первой открывать цепочку удач или неудач пришлось открывать именно ей. — У тебя все получится, дорогая, — произнесла мама, поцеловав ее в макушку. Она мимолётно присела пред ней на корточки, проникновенно глядя в глаза и сжимая маленькие ладошки дочки, словно этот момент у неё отнимут и заберут, словно она больше никогда этого не сделает. Не даром говорят, что у матери и ребёнка сильная ментальная связь, Селена всем нутром ощущала чувства мамы и ей также совсем не хотелось отходить. Она желала броситься в тёплые объятия матери, чтобы как обычно забыть обо всём, слышать сладкий, чарующий голос, словно любимая музыка из маленькой шкатулки девочки, подаренная отцом из страшного замка, в который Селена, конечно же, никогда не попадёт. Отец обещал! Селена была неглупой и с самого утра заметила напряжённое настроение среди родителей. Ни отец, ни мама ни разу не обмолвилась и словом, лишь говорящие, собранные и серьёзные взгляды сообщали обо всём. Паника внутри девочки нарастала огромной волной, словно в шторм в море. В голове у Селены творится хаос, который она не в силах сдержать. Несмотря на всё это, девочка заставила взять себя в руки и, подойдя поближе, взглянула на отца. Высокий, темноволосый и невероятно красивый, прекрасный семьянин и хороший отец. Он секундно взглянул на дочь, и его уверенный, в миг потеплевший взгляд, заставил Селену почувствовать себя легче. Однако девочка разглядела в них ту щепотку необузданного... страха, сомнения и неопределённости. Но от чего? Чего так боится отец? Селена обвела взглядом столь родную гостевую дома, замечая для себя, что в дальнем углу комнаты сидит совершенно незнакомый ей парень. От него веяло столь сильным холодом и уверенностью, что Селена не решалась задержать на нем взгляд, а глаза, словно стрелы с самым острым наконечником, пронзали насквозь. Девочке было неуютно, что она заставила себя отвернуться, но взгляд все тянулся к неизведанному. Было в нем что-то решительно не то: в столь молодом теле таилась невероятная сила, а глаза выражали глубокий ум и безразличие. Словно он — не он. Для чего этот часовщик здесь? Пока Селена отвлекалась, совсем незаметно для неё, отец протянул фужер, каким обычно пользуются, отпивая горячительные напитки. Она потянулась своей маленькой и до ужаса дрожащей ручкой за бокалом, понимая, что через пару мгновений свершится её судьба. Драгоций-младшая часто слышала, что случается с детьми, у которых не оказывалось хоть какой-нибудь степени. Их просто забирают у родителей-часовщиков раз и навсегда, заставляя ребёнка забыть о том, что было до этого, внешняя в подсознание совершенно другие моменты из детства, которых, собственно, никогда и не было. Этого Селена боялась до жути. Конечно, она не хотела бы забыть ни своего отца, ни свою мать, даже соседского мальчишку, с которым они так часто бранились до драк. — Позвольте, — обратился отец к тому самому парню, получив еле заметный и надменный кивок, словно всё, что происходит в комнате, его никаким образом не интересует. Отец замешкался, но в следующую секунду присел перед дочерью, доставая из кармана штанины подвеску. Селена мельком взглянула на подарок отца, погружаясь в красоту отблесков красивого металла. — Всегда помни о нас, куколка, — шёпотом произносит он так, что слышно лишь Селене. Маленькие бровки девочки хмурятся. Она не понимает к чему это сказал папа. Ведь они не расстанутся, верно? — Пей, — он легонько подталкивает дочь к большим, в рост девочки, деревянным часам, от которых пахло старостью и величием. Отец оставляет незаметный поцелуй на макушке Селены и от чего-то грустно улыбается. Селена повинуется и подносит бокал к розовым губам. Вязкая жидкость обволакивает горло, и становится невыносимо жарко. Селену душит приступ кашля. Зачем спаивать ребёнка? — Вы, верно, помните что последует за тем, если у девочки будет какая-либо степень? — доносится словно из-под толщи воды сильный, басистый голос, вероятно, именно того парня из угла. Он стоит рядом. Но Селене совершенно не до этого: она максимально сосредоточена на часах, но резкий приступ головокружения не даёт ей сконцентрироваться на своём посвящении. — Этого не произойдёт, — серьёзно отвечает отец, но его голос срывается. Что это значит? Селена ничего не успевает понять, как замечает, что часы словно начинают двигаться, а может даже улыбаться. Девочка оглядывается и понимает, что вся мебель в комнате начинает двигаться и играть с ней. Всё это настолько забавно, что девочка начинает широко улыбаться. Ей тоже хочется плясать и летать! Где-то издалека она слышит громкий вздох, и девочка вновь обращается к часам. Они с ней говорят? Стрелка бешено полетела по циферблату. Невероятно! Неужели она стоит вот здесь, в таком положении, несчитанное количество часов? До ужаса весело! Она оборачивается к зрителям: проверить весело ли им. Однако ноги Селены подкашиваются, а перед глазами плывёт. — Что.. что вы делаете? — с придыханием и заплетающимся языком говорит девочка, пытаясь сделать шаг и сражаясь с резким недомоганием. В комнате за долю секунды стало слишком людно. Девочка замечает маму в углу комнаты, она что-то кричит Селене, но она не слышит и крошечную часть слов. Но вдруг взгляд мамы пустеет, хрупкое тело словно ломается, поддаётся вперёд. Мама падает, и Селена замечает кровавую дорожку около её виска, что проворно сбегает по её нежной фарфоровой коже. Этого не может быть! Девочка хочет кричать, хочет бежать. Не хочет верить. Это неправда! Она даже не чувствует как кто-то грубо подхватывает малышку на руки, уносит из злополучной, в миг ставшей кровавой, комнаты. И напоследок она видит вырывающегося отца из крепких рук троих людей в чёрных, словно темнота, мантиях. Он смотрит на неё, что-то кричит, но почему девочка ничего не слышит? Его закрывают, и больше она не видит совсем ничего. И даже остатки сознания, цепляясь за реальность, проиграли в неравном бою. Девочка погрузилась в темноту и беспамятство. /end flashback/