***
– Я хочу изменить условия сделки. – Голос твердый и уверенный, столь редкий для Аоки, что кажется невозможным. Ее фигура, состоящая из темной материи прошла к Сулису. Белые глазницы уставились на бога, который улыбался, спокойно рассевшись на стуле. Рей бы приподняла бровь, вот только тела нет, дабы сделать нечто подобное. Текущая форма была лишь странной черной субстанцией, которая представляла из себя эфемерную оболочку ее души. Сулис смотрит на нее внимательно, подмечая малейшие детали и затем безмолвно указывает на стул напротив. Его русые волосы переливаются в искусственных лучах солнца, подобно нитям золота, а глаза сверкают, выражая божественное величие. Душа садиться за стол, тот самый, который стал местом заключения их первой сделки. Сад вокруг все такой-же великолепный, застывший во времени, когда все хорошо и спокойно. Разномастные цветы покачивались, хвастаясь притягивающими взор лепестками. Просили их потрогать, принюхаться и уловить сладковатый запах. Сплести венок и усадить на голову, а затем пустить по течению реки, преподнося той украшение. Это место по своему желанию бог мог изменить, возвести тут дворец с золотыми вставками и скульптурами, вот только ему это не надо. Сулис существо столь благоговейное, что деньги и богатство лишь пустая трата ресурсов. Даже беседы и разговоры он вел из чистого интереса, или по конкретному случаю. Сейчас Рей сама пришла к нему, гордо усевшись на стул, впервые полностью и свободно, откидываясь назад, позволяя белоснежному подобию волос скатиться вниз, к земле, и потрогать покрытую изумрудом траву. – Действительно? Я весь во внимании. – Мелодия голоса достигает души, резонирует с ней знакомым звуком. Немногословное поощрение ее слов, сказанных почти командующим тоном. Он не удивлен, совершенно нет, наоборот ждал когда этот момент произойдет. Прекрасно предвидел каждый вздох Рейчел, взгляд и жест. Локти спокойно опущены на ручки стула, выполненного в готическом стиле. Железо вовсе не холодит кожу, только приятно поглаживает, напоминая, что это место не реально. Оно за гранью досягаемости, не будет никогда понято ее примитивным мозгом, а она и не старается. Подобные разговоры стали столь обыденными, что не имело смысла вдаваться в детали божественных сил Логоса. – Ты знал. – Не вопрос, а утверждение. Не упрек в сторону бога и уж точно не высокомерное обвинение во лжи. Ему нет смысла врать, нет смысла причинять вред той, которую спас. Рей ему доверяет, наверное, больше чем самой себе и свежим суждениям в ее голове. – Знал и знаю, и буду знать. Эта и есть смысл моего создания, – Бог слабо улыбается и поднимает одну руку, дабы упереть в нее щеку. Глаза обжигающе прекрасны, смотрят в сторону Аоки с пониманием. Будто Сулис является ее отцом, потерянным на дороге жизни. – Но все-таки предпочту, чтобы ты озвучила просьбу. Девушка бы вздохнула, да только не красиво и нельзя. Тела нет, лишь иллюзорное подобие, которое по виду рассыпется от любого неловкого касания. Ни сердца, ни крови, ни мозга. Одна только энергия, и та холодная, чужая. Рей осознает что уже привыкла к силе Логоса, которая подобно обжигающей магме заполняет тело. Жаль его больше нет – сыграло свою роль в этом театре, а значит пришла пора сменить актеров. – Чувства. Хочу чтобы ты стер мои чувства к людям из прошлой жизни. – Озвучивает просьбу душа. Без сомнений слова проносятся по саду, огибая шелушащуюся листву. Деревья, казалось, одобрительно захлопали, а цветы покачнулись в ее сторону, наблюдая. Сулис не удивлен ни разу, так и планировалось изначально. Ведь проблема не в воспоминаниях, а в том как Рейчел их восприняла: близко к сердцу, в штыки. Позволила впиться глубже и теперь приходилось выкорчевывать их через боль. Заржавевший гвоздь, на который наступать больно – вот как ощущались эти чувства. Их надо отпустить, дать упокоиться внутри вместе с ее телом, что спокойно разлагается в гробу. Они не бесполезны, просто минусов больше, чем плюсов. А у Рейчел в первую очередь желание размеренно жить, наслаждаться каждым моментом, построить свою судьбу на обломках прошлой. – Это не проблема. Перемещать в другой мир, я так понимаю, уже не надо? – Хмыкает Логос, слегка покачивая головой. Сережка на его ухе звонко звякнула, переливаясь золотистым блеском, контрастируя на фоне белой кожи. Идеальная, без единой родинки и шрама. Созданный руками вселенной, Сулис – неизменно прекрасен. – Не надо. Этот мне полюбился больше, да и, – В голове возник мужской силуэт, который игриво улыбается голубыми глазами, сверкая теми из под очков. У него касания мягкие, когда палец трогает ее щеку в ребяческом жесте. – Люди там неплохие. Наконец дополнила душа, позволяя голосу наполниться химерическим теплом, от которого губы сводились в улыбке. Вот только не у нее, а у бога, который чувствовал как тянулись ее мысли обратно в мир, желая прикоснуться к траве ногами. Реальной, а не созданной в этом измерении. Меняет положение, поднимаясь с места, позволяя воздушной ткани кимоно проследовать за ним. Девушка смотрит на него с интересом, легким недопониманием в идеально белых глазах. Ни зрачка, ни радужки, они чистые, подобно белому полотну. Логос подзывает ее к себе ленивым взмахом руки. Глаза смотрят по-человечески добро, так как Сулис смотреть не должен, но душа того сплелась с ее, а потому эмоции стали менее чуждыми. Проблема, да, вот только решать это маленькое недоразумение будет позже. Рей поднимается следом. Фантомные ноги касаются травы, и та проходит сквозь, словно оболочка – туманное облако ранним утром. Душа нисколько не удивляется, продолжает плыть следом, оставляя за собой тихое шуршание природы. У Логоса походка уверенная, слегка горделивая, руки сложены за спиной в элегантном жесте, позволяя Рейчел бесцельно наблюдать за аккуратными пальцами. На нескольких надеты золотистые кольца с извилистыми узорами и рунами, переплетенными подобно тем, что она выковала на своем прежнем теле. Воспоминания о жгучей боли заполняют сознание на краткий миг, прежде чем раствориться в искусственном ветре. Они проходят дальше и Аоки с изумлением наблюдает как продолжение владений строиться прямо перед ней. Маленькими кусочками пазла впереди складывается картинка небольшого зеркала, мирно парящего в воздухе. Логос отходит, даёт присмотреться поближе, осмотреть искусно выведенные узоры по краю, выточенные из твердого гранита. Ловит на миг свое отражение, замечает как светлые знаки на ее "теле" испарились, а на нее смотрело собственное прежнее воплощение. Здесь ей примерно двадцать пять. Недавно выпустилась из университета, готовая покорять мир и ворошить горы. Зеленые глаза, столь родные и знакомые, смотрят на нее. Будто прощают за все ошибки и грехи, совершенные в нескольких жизнях. Рейчел протягивает к ней руку, упирается в холодную поверхность зеркала. Рей наблюдает за этим с удивлением, которое переменятся пониманием.Она прощается.
– Могу вернуть тебе это тело. Правда, с небольшими изменениями. – Кратко предлагает Сулис, присутствие которого совершенно не смущало. Все равно знает и видит каждый миллиметр любого мира, так какой смысл скрывать, если для него души людей – открытые книги. Смотрит на теплого оттенка русые волосы, которые мягкими волнами ложились на плечи, завиваясь на кончиках. На тонкий нос с маленькой горбинкой и пухлые, розоватые губы. Кожу, со здоровым румянцем, украшали густые брови. Она протягивает руку в ответ, касается холодной поверхности: напоминание, что Рейчел мертва. Смотрит на тело, которое с таким усердием приводила в форму. На ноги с непонятно откуда взявшимися синяками и шершавые коленки. Если бы могла, Аоки бы улыбнулась, предаваясь ностальгии по тем временам. Когда проблемы решались одним звонком, а дома всегда ждал теплый ужин и новые серии любимого сериала. – Сойдет. Не пропадать же добру, да? – Скрывает радость за напускным спокойствием и благодарностью. Оттягивает руку от стекла, когда формы отражения начинают расплываться и в конечном итоге, окончательно исчезают, оставляя после себя только бесконечную темноту. Зеркало, таковым не являлось, не отражало ни листочка из этого места. Не долго Аоки вглядывалась в пустоту, ища знакомую подругу. Она и так всегда с ней, там в закромах сознания, осела на удобном диване и замоталась в одеяло, сотканном из воспоминаний. Стала частью ее души, а ее это и не волнует, наоборот радует. Тьма не пугает, не пугает и жизнь. У всего свои плюсы и минусы, рано или поздно, Рей вновь с ней встретиться. Пробудет некоторое время и расстанется, обещая заглянуть в гости в следующем сне. – Я использую частицу в качестве сосуда. Не придется рисовать руны и терзаться. – Поясняет Логос когда встретился с девушкой взглядом. Голос как обычно слегка холоден. Привычная сторона божества вернулась, возвращая тому стену из льда. Это не его история, а Рей впредь, не его ответственность. – Раньше так сделать нельзя было? – Набирается смелость спросить Логоса в этот раз с несерьезным упреком. Тот смотрит на нее спокойно, совершенно не воспринимая сказанные слова близко к сердцу. Обижаться на смертных – какая глупость. Те сами на себя пусть обижаются, Сулису до этого дела нет. – Энергия совершенно недавно приняла тебя как хозяина. Тело сделанное из частицы не приняла бы твою душу. – Говорит бог и затем протягивает ладонь, приглашая прикоснуться, будто в первый раз. Рей для него сейчас не душа за которой тот неизменно наблюдал прошедшие два месяца. И он ни за что не скажет вслух, что проникся ее историей. – Предлагаю тебе сделку. Я сотру твои чувства о прошлом и отправлю тебя в мир на твой вкус, где ты сможешь прожить свою жизнь так, как тебе угодно. Пародирует свои прежние слова Сулис, на что Рей захотелось улыбнуться и доброжелательно фыркнуть, но, как обычно, возможности не позволяли. Делает пару шагов в его сторону и продолжает их маленькую игру в незнакомцев, коими они являлись в самом начале: – Больше похоже на подарок. В чем заключается моя часть сделки? – Прошлый опыт научил ее читать договоры, обращать внимание даже на мелкий шрифт внизу листа. Но здесь нет гадких подписей и бюрократии, здесь есть Рей и Сулис. Душа и Логос, скрестившие свои судьбы по воле второго. – Ты должна прожить ее счастливо. – Завершает, словно дает указ и ладонь ложиться на чужую. Его голос не дрожит, не задерживается. Уверенный в том, что в этот раз Рей сможет построить свою историю и написать свой рассказ, он по-дружески сжимает ладонь в ответ. Мир медленно погрузился во тьму, которая обернула теплый плед вокруг души. В этот раз ей не тревожно и не страшно. Боль и сомнения пропадают, оставляя приятное послевкусие маленькой победы в ее собственной битве. Теперь ей предстоит война.***
– Скучал? – Ее голос медом осел в горле, образуя на языке сладковатый приторный вкус. Кажется Сатору в очередной раз забыл как дышать, как ходить, да как жить в принципе. Синяя радужка глаз, подобна глубокому морю, пробегает по женской и останавливается на лице. Оно чужое, не то к которому он привык: блондинистые волосы, тонкий нос и белая здоровая кожа. На секунду усомнился в том, что это Рей. Его Рей. Образ которой трепетно берег в сердце, вместе с желанием избавиться от боли, что та оставляла в глубине. Губы мужчины слегка приоткрыты, белоснежные ресницы не смыкаются: боится, что это иллюзия, которая развеется стоит моргнуть. Девушка смотрит в ответ, золотистый цвет радужки привычно сверкает из под опущенных ресниц. Кажется даже ночью можно увидеть солнце, оно вон там, в середине. Светится тепло и ласково смеется, вот только на лице этого нет. Рей не смотрит на его мускулистое тело и на уродливый шрам, что распластался на груди смертельной меткой. Не смотрит и на то, как свисает с бедер маняще полотенце. Глаза в глаза, разговаривали ментально, наблюдая за бурей эмоций отразившейся в зрачках. Попытка прочитать друг друга провалилась спустя две минуты молчания: Годжо не осмелился спросить, так же как и не осмелился ответить на заданный в шутку вопрос. Она поднимается с дивана, оставляя пустую чашечку из-под сакэ на кофейном столике, делает пару шагов, останавливаясь в метре от мужчины. Продолжает плавно скользить взглядом по его лицу, отмечая как тот дышит с трудом и бегает по ее чертам. Он выше, поэтому голову приходится немного задирать, хотя Рейчел не маленькая. В воздухе висит тишина, оплетая их тела цепкими красными нитями, не позволяя отступить назад. Единственный вариант – ближе. Окончательно сломать последние кирпичи голыми руками, раздирая в кровь ладони. – Ты даже не усомнился. – Отмечает девушка, наклоняя голову в сторону позволяя блондинистым локонам упасть в сторону, обнажая чистую шею. Рей следит за тем как меняется его выражение лица. Годжо моргает, убеждается, что ему не сниться этот бред. Хотя ночной мрак не давал до конца разобраться в правдивости собственных ощущений. Ее голос чужой и одновременно родной, доносится сквозь толщу воды. Он слышит как громко стучит собственное сердце, грозясь остановиться в один момент и прервать этот хрупкий момент. Рука вздрагивает, хочет коснуться, убедиться в том, что ее тело теплое, а не трупно холодное. Посчитать пульс, дабы удостовериться, что сердце в ее груди бьется так-же как в его. Притянуть ближе, вдохнуть запах, за которым он скучал. – В чем? – Голос хриплый и сколько же выдержки ему стоило не сорваться. Вжать пальцы в тонкую талию и провести кончиками по коже. Погладить руку, приложить ладонь к собственным губам и пройтись поцелуями вверх к костяшкам. Девушке кажется он ее ненавидит сейчас, потому как взгляд буравит в ней дырку. Такого взгляда у Годжо она еще не встречала и сложить паззл из эмоций мужчины не представлялось возможным. Он с ней не говорил, ни языком ни телом. Отвечал односложно на вопросы, задавая за ним последующий. Тянул время, словно старался спрятать что-то тайное подальше от ее рук. Может действительно не стоило приходить обратно? Сделать как и планировалось изначально – скрыться в городе, окончательно ставя точку в жизни Аоки Рей. – В том, что это я, а не какая-то тетка вломилась в твою квартиру посреди ночи. – Старается перевести все в шутку, хотя получается у девушки скверно. Голос выходит слишком нервным и она наконец отводит глаза в сторону. Зайти в дом Сильнейшего не оказалось проблемой: электронный замок на двери впустил без вопросов, стоило комбинации цифр засветиться доброжелательным зеленым цветом. Столько раз смотрела как Годжо без особых раздумий тыкает на сенсорные кнопочки, что у самой в голове отпечаталось. Каждый стук кончиков пальцев о стеклянную панель, воспроизвелся в памяти, подобно кассете. Успела за время пока тот был в душе осмотреть квартиру, пустой холодильник с несколькими пачками ее йогурта и пыльные полки с ее книгами, которые никто не трогал на протяжении почти что целой недели. Сатору следит за тем как янтарная радужка уходит в сторону и ему это не нравится. Хочет, чтобы смотрела еще дольше, вчитывалась в него, была близко хотя-бы так. Позволяла отражаться в ее глазах его силуэту, а не мебели в квартире. Хотелось сказать, что узнал бы ее даже спустя столетия. Отчеканил каждое движение и вздох на стенах черепной коробке, так чтобы навсегда. Хранил бережно в памяти, как она любит лежать на диване по вечерам, смотря фильм или читая. То как забавно хмурит брови, слегка раздражаясь от какой-то ерунды. То как она держит вилку и ложку, следя за тем, чтобы локти не опускались на стол. Он мог написать книгу, включая туда все достатки и недостатки этой наглой особы. – Только ты бы осмелилась. – Старается в своей манере ответить шаман, но не получается. Голос подводит, из-за чего приходиться опускать громкость до интимного шепота. Тишина его поглощает как данность, но Аоки четко услышала, поднимая один уголок губ на подобный комментарий. – Мне считать это комплиментом? – Старается шутить, дабы смягчить напряженную атмосферу между ними. Точнее такой ее ощущала сама девушка. Смелость резко куда-то пропала, поэтому одаривать Сильнейшего своим взглядом еще раз сил не было. Годжо подходит ближе, дистанция в один метр стирается. Она чувствует тепло его тела через тонкую ткань рубашки. Со стороны ситуация донельзя комичная. Влезть на территорию Сатору в час ночи, ради непонятно чего и случайно застать его выходящим из душа. Удивительно, а на что Рей вообще надеялась? Он мог спать в это время, уже видя пятый сон и ей пришлось бы ждать до утра. – Как тебе угодно. – Шепот касается ее кожи горячим воздухом, по телу проходят мурашки. Так близко, осталось только протянуть руку дабы убедиться, что Годжо Сатору не просто персонаж манги, а реальный человек. Она не знает, что происходит, просто плывет по течению, которое регулирует сильнейший шаман. Аоки может только лавировать, стараясь не утонуть в его голосе и бездонных голубых глазах. – Ты пьян. – Слова слетают с языка, дабы завести разговор. Хоть какой-нибудь адекватный диалог. Им предстоит обсудить тему спасения мира, нескольких тысяч невинных людей и пару десятков шаманов. Вместо этого Аоки стоит тут и старательно смотрит куда-нибудь, что не является Годжо. Делать это, когда причина шторма мыслей в ее голове стоит прямо напротив, было сложно. – Я не пью алкоголь. – В противовес отвечает Сатору. Голос все еще тихий, в этот раз слегка насмешливый, доноситься откуда-то сверху, куда не хватило смелости смотреть. Посмотрит в его глаза и непременно захлебнется, умирая вновь. Там не просто омут с чертями, там их океан и все разной породы. – Сакэ с водой перепутал? – Иронично спрашивает Рей, делая наконец шаг назад, чувствуя как тело сопротивляется, а нити натянутые между ними начинают рваться, впиваясь в кожу. Годжо смотрит, осознавая происходящее. В голове желание накричать и выгнать за порог, дабы больше не видеть и не слышать, за все те страдания, что он перенес. Вот только если Рей так сказать, она действительно уйдет и не вернется. Не из таких людей. Девушка приходит когда вздумается и уходит также – по зову сердца. Поэтому рисковать не будет, не сейчас, когда время застыло вместе с дыханием. Одно неправильное движение и всему конец. Чертово минное поле. – Как ты догадалась? – Делает шаг навстречу. Обрекая Рей на глубокие вздохи, смешанные с беззащитным страхом. Словно Годжо действительно мог ее ударить, хотя, он быстрее себе руку отрубит, нежели сорвет хоть волос с головы. Смотрит на опущенное лицо девушки, то как она сжимает руки за спиной и старательно делает маленькие шаги назад. У нее в голове каша из всего и сразу: Задачи по изменению канона, недавнее возрождение, новое тело, Сугуру с его больными идеями и теперь туда добавился Годжо, который ведет себя словно того по голове огрели. Неужели ее смерть настолько расшатала психику мужчины, что он был готов тут на месте похоронить Рейчел? Вероятно у него еще и проблемы из-за стариков и проваленного приказа защищать от опасной нее остальной мир и наоборот. Совесть поднялась со дна души и постучала по голове молоточком, заставляя Аоки кусать губу и перебирать пальцы на собственных руках. И куда делась вся самоуверенность? Неожиданно чувствует цепкую хватку на запястье и ее тянут на себя. Обрывчатый выдох сбегает из легких, становясь самым громким звуком в комнате за последние десять минут. Руку заводит за себя, заставляя приблизиться и наконец посмотреть в глаза цвета дорогого опала. Рей быстро дышит, оказываясь в жалких миллиметрах от лица Сатору, которого кажется совершенно не волновала тема личного пространства. У него на душе другие желания, все из которых он исполнить сейчас не сможет. Ладонь с длинными пальцами опускается на ее поясницу, перед этим ласково очерчивая контур талии. Ее притягивают ближе. Дыхание окончательно застывает, пока глаза Годжо запоминают каждую пору на ее лице. Старается запечатлеть картинку фотографической памятью. Ее потерянный взгляд, длинные ресницы, аккуратный нос и потрясающий цвет губ. Молочная кожа под светом луны казалась сделанной из хрусталя. Рей хочет что-то сказать, напомнить, что она вообще-то здесь по делу. Вот только Годжо крепко держит ее запястье и заводит женскую руку за свою шею, заставляя примкнуть ближе. Кончики ее пальцев касаются влажных после душа волос, мягких, пахнущих шампунем с запахом лаванды. Дыхание обрывается где-то на середине, когда другая рука нежно оглаживает поясницу и скользит вверх, перебирая позвонки. В опалах отразилось яркое солнце. Они смотрят в друг друга, стараются понять где стоит мнимая граница: в какой момент прикосновение станут слишком интимными. Неожиданно он прикрывает глаза. Белоснежные ресницы скрывают небесные драгоценности. Голова Годжо склоняется вперед, прижимаясь к шее. Нос оказывается в стыке между ключицами и Аоки вздрагивает, стоит горячему дыханию обжечь нежную кожу. Неожиданно мягкой становится его хватка, но девушка, сама от себя не ожидая, не убирает руку с прядей волос. Зарывается в них рукой, начиная мягко наматывать вокруг указательного пальца, заставляя Сатору обрывчато выдохнуть. Ее запах попадает в легкие и он нежно проводит кончиком носа по шее. Позволяет себе слишком много по отношению к избранной богом, грех, за который он будет расплачиваться потом. – Годжо, это немного, – Девушка старается ухватиться за последние остатки разума витающих в воздухе, но мужчина не дает ей и секунды на размышления. – Помолчи, – Шепот опаляет шею в очередной раз. Сильнее прижимает девушку к себе, притягивая за талию. Длинные пальцы рисуют круги на ткани рубашки. – Пожалуйста. Ей хочется сказать, что это неправильно. Годжо не должен так реагировать на нее – человека, что не должен существовать в этом мире в принципе, но не может. Впервые за все время она слышит столь искреннюю мольбу со стороны Сильнейшего. Тихое "пожалуйста" окончательно разрушило последний слой стены, а потому оставив идею о том, что правильно, а что нет – Аоки прижала свою щеку к его макушке. Он почти глотал ее запах, жил за его счет, кислород был не настолько уж важен. Годжо касался тела, напоминая себе, что Рей жива. Его холодная заноза, тело которой совсем недавно видел распотрошенным, вновь дома. Цепляясь за девушку как за последнюю соломинку спасения, Сатору не мог поднять глаза. Боялся увидеть на ее лице отвращение, пренебрежение, разочарование, но хуже всего стало бы спокойное безразличие. Тот душащий его шею взгляд, которым Аоки смотрела на мир. Одна из его рук поднимается вверх, закручивая кончики блондинистых волос на собственные длинные пальцы. Раскрывает глаза, оставляя лицо спрятанным в ямочке ключицы. Смотрит вниз на идеальную спину, которую хотелось трогать и осыпать поцелуями. Какая странная мысль – такая несвойственная Сатору, что он даже опешил. Нет, он испытывал чувства и раньше, но то была страсть: первобытное желание забирать. Аоки хотелось отдавать. Каждый свой вздох и прикосновение должно было принадлежать Рейчел и ее бесконечно прекрасным глазам. – Не умирай больше. – Звучит как просьба, такая глупая, что можно было бы посмеяться. Люди с того света не возвращаются. Переступив порог в загробный мир, дверь захлопывается навсегда. Вот только Рейчел законы не писаны. Уже третий раз открывает глаза и абсолютно живая. – Постараюсь. – Тихий женский шепот касается его уха. Красиво. Не сравнится даже с церковным хором. Сатору прикрывает глаза вновь, силясь утонуть в ее голосе, который он успел похоронить. За окном проезжает машина, освещая гостиную яркими белыми фарами. Приглушенный звук мотора на несколько секунд перебивает звуки дыхания. Пальцы продолжают гулять по спине, пока нос изредко, набравшись смелости, щекочет шею вместе с дыханием. Он чувствует как бьется жилка на шее: доказательство ее бессмертия. Вернулась к нему с того света, и сейчас, даже если это ложь, Годжо был готов в нее уверовать.Ведь он чертовски скучал.