She said, «Fuck me like I’m famous»
I said, «ok»
Slow Down — Chase Atlantic
Lost in the fire — Gesaffelstein, The Weeknd
Чуе кажется, что люди окончательно съехали с катушек, потому что если серьезно, то все абсолютно точно помешались на этом ебанном сексе. Потому что как еще объяснить существование секса в самолете (давление не скачет, нет?), в тридцатиградусную жару (это ж задохнуться можно), в машине (вы давно вообще в машине были, повезет, если ты туда сам помещаешься), в душе (ну давайте-давайте, топитесь, поскальзывайтесь, разбивайте бошки о кафель и краны), в гребанной церкви (неужели кого-то НАСТОЛЬКО заводит распятие?) или в первом попавшемся музее (потому что кому в здравом уме вообще придет в голову дрочить на «Урок Анатомии» Рембрандта?). Нет, он, конечно, все понимает, но это же банально неудобно, травмоопасно и доказывает, что человеческая эволюция — нихуя не эволюция, если люди не могут не трахаться до нормальных условий. Потому что ну вы серьезно? Если вам так хочется экстрима и близкого контакта вне четырех стен и в идеале кровати — прокатитесь в метро в час-пик. Петтинг, пот и экстрим вам обеспечен. Чуе кажется все это откровенно странным и полностью негигиеничным, потому что как кому-то вообще может прийти в голову мысль потрахаться на природе. Поверьте, он пересмотрел достаточно медицинских сериалов, в одном из таких во время попыток поебаться посреди леса помимо муравьев кто-то умудрился найти труп. Ну типа вы вообще были в лесу? Муравьи, клещи, комары, постоянный шорох, ежи, мыши, крысы, кого это вообще может возбудить, зоофилов? Не легче просто подрочить на видео с комарами? Чуя считает, что люди странные. И он конечно всегда за эксперименты, но за разумные. Не типа тех, в которых предлагают прыгнуть с парашютом с анальной пробкой (нахера???) или там трахаться стоя в мать его мостике (вы вообще ок, если кровь притечет в голове — ты просто в обморок к хуям грохнешься, ебнешься с этого мостика нахер и легко можешь сломать себе позвоночник или свернуть шею…) Но Осаму кажется вообще не разделяет его опасений. Он агрессивно трясет его с асфиксией (он вообще понимает, что одно лишнее движение и обморок?), курсами по шибари (причем из подходящих, тех самых веревок из кокоса или джута, у Дазая есть только бинты, и кажется он вообще не видит разницы), повторением сцен из яой-манг (это тех самых, где меч под сорок сантиметров и без подготовки? Нет, это из тех, где по парку в пальто гулять) и гребанным сексом просто ВЕЗДЕ. Чуя пятнадцать минут пытается доказать Осаму, что у него не получится, ну просто не получится выебать Дазая в боковом нефе церкви, просто потому что заметят и у какой-нибудь бабки случится приступ и она двинется (и нет, это не будет лучшее, что она увидит в своей жизни, Осаму), потом старательно оттаскивает его от сексшопа с рекламой бдсм-вечеринки в стиле «Алисы в стране чудес» (нет, у тебя нету костюма кролика из «Блондинки в законе». Нету же?) и наконец каким-то чудом дотаскивает до машины, уговорив его обменять секс посреди торгового центра (ТАМ ЖЕ ДЕТИ!) на огромное ведро мороженого. Да, можно со смазкой, извращенец. Нет бы там с шоколадом и вишней, нет, ему помимо этого еще смазку туда подавай, не пропадать же качественному неподошедшему добру. Гребанный сексоголик. У него точно зависимость и ему надо к психологу. И нет, Чуя реально любит эту гребанную помешанную на сексе мумию, правда. Ну. Девяносто процентов времени точно. Когда он знакомился с Дазаем на потоковых лекциях по философии, на которых они яро спорили по поводу Дидро, а потом в какой-то день тот принес ему огромный стакан кофе и с усмешкой заметил что-то про то, что его высказывания по поводу трудов Канта хоть и оспоримы, но звучат очень уж сексуально, он и не мог даже представить, что этот невыносимый идиот окажется настолько зацикленным на сексе. Он даже на психфак поступил только за тем, чтобы ходить на пары по сексологии и ЛГБТ-консультированию. Да, все настолько плохо. Это особо тяжелый (очень тяжелый. Такой же тяжелый как собрание трудов Канта в восьми томах у Чуи на полке, которое он просто никак не может выкинуть) случай. Нет, то есть Дазай даже умел быть почти романтичным. Свидания, на которые он мог притащить как на всю ту же чертову кинк-пати, так и в консерваторию на Баха (никогда не знаешь, на что ты соглашаешься, но выбора у тебя особо нет), годовщины, про которые он зачем-то помнил, неожиданные стихи Верлена наизусть… И казалось бы ну все идеально. Кроме этой чертовой помешанности на сексе. Нет, Чуя не имеет ничего против секса, он не асексуал, он довольно четко идентифицирует себя как би, у него нет с этим никаких проблем. Но когда для Дазая норма это семь раз за ночь (даже не за день), причем перебрав половину его ящика с секс-игрушками, устроив ролевую и еще умудрившись потрахаться в угнанной (ага, блять, со съемок «Форсажа») тачке, то Чуе хотелось спать (или сдохнуть) уже после второго обычногобанальногоскучноготакогонедооцененногоОБЫЧНОГО секса. Без кубиков с камасутрой, сломанных столов (или рук), плеток и свечей с каким-то там особым воском. Дазай возмущался, что должен быть компромисс, что у Чуи (видите ли) просто были скучные партнеры, что он же сам знает, он то в этом разбирается, надо просто пытаться все разнообразить и дальше, должно же быть что-то, что ему понравится… но это все было как-то потом, а вот Reading Week и суточный экзамен по психологии после нее — это здесь и сейчас, и вообще он слушает вебинар по межличностным коммуникациям и ему конкретно сейчас не до экспериментов с поливанием мороженого смазкой. — Я же психолог, мы разбираемся в манипуляциях! — возмущается Дазай, продолжая агрессивно заливать чай лубрикантом, потому что больше же в этом доме его некуда использовать, правда? — Мы на одном факультете, — лениво замечает Чуя, устало поправляя очки на переносице (потому что ваше образование с телевизорами вместо экранов в аудиториях, на которых даже преподам нихера не видно, все-таки портят здоровье). Да и вообще жить с ним иногда невозможно. Как бы Чуя терпеть не мог вставать к первой паре, он хотя бы делал это, хоть и накачивался кофе и раздраженно рекомендовал всем, придумавшим первые пары на другом конце города, катиться на метро прямо в ад. У них, конечно, есть машина, но на ней на пары особо не наездишься. Утренний трафик, платная парковка возле универа, на которой ты еще и черт место найдешь… Метро предсказуемее. Осаму вставать отказывался принципиально, отпихиваясь руками, ногами, грудной клеткой и утренним стояком, потому что в гробу они меня увидят скорее чем на первой паре, отработаю, и вообще у меня пропусков мало, пусть идут нахуй. Поднять его можно было только одним: шутками про секс в универе. Шутками — ключевое. Потому что нет ну типа Дазай серьезно? Чуе двадцать два, у него скачет давление и ноют кости (несмотря на гребанные тренировки и пробежки за автобусами по утрам), он не высыпается и у него в сумке таблеток больше, чем распечаток с анкетированием и лабораторками, а эксперименты с секс-игрушками и петтинг на парах выглядят круто только нарисованными или в фанфиках, а на самом деле вас обязательно запалит если не препод, так одногруппники точно, потому что на последних партах даже прерывистое дыхание и тихая вибрация реально мешают писать лекцию, потому что препода к четвертому ряду практически нихуя не слышно, а единственный, кого в таком случае отымеет Дазая на кафедре — это деканат, потому что секс у нас конечно не табуирован, но почему нельзя заниматься этим не на парах. Чуя этого, кстати, тоже не понимает. Но конкретно сегодня Чуя ждал реального пиздеца. Потому что если не считать почти похода в сексшоп, просто предложения потрахаться в церкви и намеком на секс в тц — Дазай не выкинул ничего. И свидание в кафе прошло спокойно (то есть он не раскладывался на столе и не трахал бокал языком с открытым предложением выебать его прям здесь на жаренной картошке с курицей), и он не пытался прижать его к стенке примерочной в магазине, да и вообще… Странно. Поэтому Чуя немного подозрительно косился на спокойно сидящего на своем сидении Дазая, несильно качая головой под 1D по радио и пытаясь не врезаться ни в какой мусорный бак, сливающийся с темной улицей. Уже окончательно стемнело, машин на дороге было немного, да и в целом все казалось каким-то чересчур нормальным. На каком-то очередном длинном светофоре Чуя все-таки предпринимает попытку: — Что-то случилось? — А что-то случилось? — Дазай поднимает голову от телефона, как-то насмешливо улыбаясь, и Чуя еще раз убеждается в том, что что-то эта сволочь точно задумала. Итак, что может ждать его дома после такого покладистого Осаму? Стриптизер-полицейский в масле с приватным танцем? Доставка нового стола, потому что на старом Чуя его трахать отказывался («ты убьешься башкой о столешницу, блять, мне понравится, я не поеду посреди ночи в травмпункт после неудачного секса!!!»)? Дазай вспомнил о кнопке экстренной остановки лифта и хочет пособирать пыль брюками? Или носил просто все свидание под брюками и рубашкой какую-то пошлую штуку для ролевой? Типа там костюм Адама и шутки про еблю в церкви не были шутками? Но когда на перекрестке опять какой-то полутораминутный светофор, по радио начинает играть The Weeknd, а Дазай прерывисто вздыхает и тянется за телефоном, Чуя, кажется, понимает и резко выхватывает его, уже зная, что он увидит на экране. — Ты когда успел, блять, подключится к моей машине? Он автоматически тянет влево бегунок открытого приложения с управлением какой-то очередной секс-игрушкой (да, вот до чего доходит прогресс, теперь все эти силиконовые вибрирующие хрени еще и могут подстраиваться под песни. Это типа чтобы трахаться эстетично видимо), и Дазай возмущенно стонет, пытаясь выхватить телефон, но Чуя запихивает его в дверь и хватается за руль, потому что гребанный светофор. — Давно, отдай телефон! Должен же я как-то развлекаться, если ты все время мне отказываешь! Чуя отмахивается от него, включая поворотник, потому что до их скромной студенческой квартиры еще минут двадцать, а Дазаю этого хватит раза на три и ему все еще будет мало… Поэтому когда Осаму неожиданно кладет руку ему на бедро и с явным подтекстом ведет вверх, Чуя чудом успевает нормально среагировать, ухватиться за руль двумя руками и съехать на первую же парковку, глубоко вздохнув и сцепив руку на переносице. Один, два, три, четыре… А он еще и добирается до своего телефона, опять что-то там старательно настраивая и агрессивно включая радио обратно. — Ты охуел? Осаму смотрит на него поверх телефона, хлопая глазами так, как будто он на защите исследовательской работы и доказывает, что у него правда 90% оригинальности и всего 10% воды. — Да. Чуя старательно продолжает мысленно считать. — А если бы я сбил кого-то? Одиннадцать, двенадцать, тринадцать… — Вообще-то у меня уже был опыт секса в полицейской машине и каме… — Я ДАЖЕ СЛЫШАТЬ НИЧЕГО НЕ ХОЧУ. Двадцать два, двадцать три, двадцать четыре… Но Дазай точно решил, что раз машина остановилась, он уже победил, поэтому откатывается на сидении назад и выжидающе смотрит на Чую. Ну уж нет, пусть идет нахуй со своими выебонами. — Сначала до дома доберемся. Я не собираюсь оплачивать парковку, чтобы трахнуть тебя в гребанной машине. Нет, серьезно, все авторы вот этих вот книг, где персонажи ебутся в машине, вы вообще на чем-то кроме лексусов ездите? Вы как себе это представляете? Тут руль, тут коробка передач, тут бардачок, тут дверь, сидения жесткие и пыльные, и ты обязательно убьешься или о потолок, или о переднее сидение. А еще машину отмывать это пиздец, вы че. Но Осаму так просто не отстанет. Это же Осаму. Тот самый, который торчал у его двери семь часов, когда Чуя не соглашался пойти с ним на свидание. Осаму, который на спор отжался в аудитории двести раз, а потом не мог встать с кровати два дня. Осаму, который прочитал «Войну и мир» только за тем, чтобы доказать, что Курагин — мудак. Поэтому Чуя старается игнорировать саморазвлечения Дазая на соседнем сидении, явно понявшем, что добился гребанного внимания. Но у Чуи слишком строгие убеждения, поэтому нет, он не собирается трахать Осаму в машине, не дождется. Потому что стекла прозрачные, их Hyundai i10 (какая тачка уж досталась, на такой и ездят, выебываться не приходится) явно для такого не предназначен и Чуя все еще против. Чуя отлично знает этот блядский режим, поэтому демонстративно выключает радио (тут же слушая возмущенное шипение и звук какой-то песни с телефона) и упрямо смотрит только в лобовое стекло, потому что несмотря на полупустую дорогу авария из-за акта соблазнения им сейчас точно не нужна. Но по вечерам какого-то черта светофоры слишком долгие. Поэтому в какой-то момент он все-таки сдается и едва поворачивает голову, чтобы все-таки чуть не подавится воздухом, потому что Осаму все-таки блядь. Он так искренне делает вид, что не устраивает представление (ага, конечно), неотрывно смотря прямо в лобовое стекло, скользит ладонями по рубашке, едва проникая под гребанные пуговицы (но не делая попыток их расстегнуть), и иногда только прерывисто вздыхает, прикрывая глаза и автоматически дергаясь бедрами чуть вперед (насколько позволяет чертов ремень (да, у Чуи ушло несколько месяцев, чтобы научить этого суицидального долбоеба реально пристегиваться, а не делать вид)). Дазай оглаживает ключицы и поднимается ладонями выше, смыкая пальцы на шее и закатывая глаза, и Чуя резко отворачивается, чтобы перезагрузить гребанный навигатор и отъехать от этого гребанного светофора. Навигатор упрямо твердит, что в следующем квартале пробка, поэтому ехать еще минут десять. Чуя думает, что фортуна сука. Что не видать этой паскуде никакого секса. Что душ закрывается изнутри, и попасть внутрь эта блядь не сможет, поэтому пусть сидит на кухне и наслаждается своим подтаявшим мороженым со смазкой. Что ему нужно было утром впихиваться в другие джинсы. И вообще какого черта навигатор не может найти более быстрый маршрут? Но когда у Осаму вдруг переключается на телефоне какой-то трек, и он резко выгибается, упираясь затылком в сидение и едва слышно вздыхая через зубы, а по навигатору ехать остается минуты три, Чуя окончательно посылает все к черту, паркуется возле ближайшего же супермаркета (если в одиннадцать ночи здесь есть дети — это уже проблемы детей) и перегибается через коробку передач, выхватывая у Дазая телефон. Чуя знает, чего он хочет, но нет. Он на психфаке учится, он как раз разбирается в манипуляциях, Дазай не дождется игры по его правилам. Чуя оттаскивает бегунок обратно на обычный режим, игнорируя возмущенное шипение, и открывает собственный плейлист, пролистывая. Чуя знает, что после попытки трахнуть Осаму в машине он точно убьется головой о потолок, этот придурок расцарапает все руки о дверцу (если он при этом еще и стекло поцарапает…), у кого-то из них точно защемит спина, а еще машину отмывать придется сто процентов. Поэтому он игнорирует собственный уже практически болезненный стояк (потому что хуй Дазаю, а не игра по его правилам) и насмешливо включает какую-то херню вроде Баха, наблюдая за недовольным выражением лица Осаму, который, впрочем, не пытается особо возмущаться. Через двадцать секунд Чуе надоедает, и он резко переключается на Blind Channel. Дазай заметно бледнеет и прижимает руку к лицу, потому что «Wolfpack» — это вам не «Perfect» Ширана. Чуя находит у себя пятую симфонию Бетховена (хуй знает, что она у него делает, но…) и еще и дергает бегунок в приложении, уже с искренним интересом наблюдая, как Дазай буквально складывается пополам и едва стонет «су-у-у-у-ука», вцепившись в ручку двери. Чуя также резко сменяет все на Билли Айлиш, потом на Stray Kids и останавливается на «Coraline», весело наблюдая за практически уже отчаянным выражением лица Дазая, цепляющимся дрожащими руками за ворот своей рубашки. А нечего выебываться тут было. Сам же хотел. Когда Чуе кажется, что Дазай себе сейчас уже прокусит нижнюю губу, он все-таки почти сжаливается, включая что-то более или менее среднее, и тянется за бутылкой воды в дверце машины, потому что все это нихуя не помогает успокоиться. Джинсы все еще чересчур узкие, потому что вид на такого, хватающего ртом воздух Осаму, вцепившегося в свою рубашку и закатывающего глаза, — точно лучше всякого порно, лучше вообще всего, такое не купишь, MasterCard и Visa абсолютно бесполезны, и вряд ли какие-нибудь Цветные скалы в Китае способны это затмить; в машине не мешало бы включить хотя бы кондиционер, а навигатор возмущенно пищит, что они пропустили поворот и поехали не туда, но Чуе откровенно плевать. Он сдается и включает что-то у Skillet, запихивает воду в дверцу, резко разворачивается на сидении и, не выпуская из одной руки телефон, выезжает с парковки. Щелкает по изрядно побесившемуся навигатору, стараясь не обращать внимания на гребанный скулеж, попытку ухватиться за ручку двери и треск едва не оторванных от рубашки пуговиц, хотя очень хочется обернуться, схватить его за ворот рубашки, выдернуть из машины и трахнуть его у ближайшей же стены, хоть это вообще не удобно, не практично, холодно и буквально грязно. Или хотя бы включить камеру, но навигатор услужливо подсказывает, что все, дорогие извращенцы, вы прибыли, и Чуя аккуратно припарковывает машину, медленно снижает скорость в приложении, выключая игрушку, и вытаскивает ключи из зажигания, буквально швыряя их Дазаю вместе с телефоном. У Чуи слишком твердые принципы, он упрямо считает, что секс в машине — это пиздец как неудобно, и если Дазаю так надо, пусть сам развлекается со своим секс-ящиком на заднем сидении, если хочет это прочувствовать; Осаму точно потерял остатки совести и точно остается в одиночку смотреть «Бриджет Джонс» с ведром мороженого, а в душ Чуя съебывает первым, и пусть эта сволочь как хочет разбирается с грязными штанами. Пусть примет душ в раковине, нахуй. И да, дрочку в отношениях никто не отменял, выкусите нахуй. Это не означает, что блять в сексе с партнером все плохо, понятно, просто не всегда есть физический и эмоциональный ресурс на это. А еще может спина болеть например (вы видели вообще цены на массаж? Только на нормальный, а не на вот это вот от Осаму). Или просто может хотеться побыть нахуй в одиночестве. А еще в случае с Дазаем это буквально посыл его нахер, потому что выебываться меньше надо. Сексологик ебучий. — Чуя-я-я-я… — Чего тебе? — Накахара раздраженно смотрит на него из-под полотенца, которым пытается высушить изрядно отросшие волосы, которые скоро придется закалывать на затылке, пытаясь игнорировать завывания Дазая по поводу того, что вместе с очками это выглядит невъебенно и что он плывет на каждом его выступлении. Дазай по-блядски облизывает ложку, пару секунд смотря перед собой, немного лениво доливает себе в мороженое еще какой-то смазки (перед ним стоит пять разных флакончиков, которые он забраковал по каким-то причинам кроме вкуса) и задумчиво тянет: — Может все-таки универ? Чуя закатывает глаза, хватает со стола бутылку минералки и открывает свой ноутбук, потому что Дазай Дазаем, но практикум по психологии общения за него Осаму не нарисует, даже если пообещать отыметь его на преподавательском столе. Чуя уже пытался.