Она — лишь улыбка и взгляд

      Дни сменяли друг друга, превращаясь в недели. Из-за работы её отца она должна была уехать в Роппонги, чего я не хотел всем сердцем. Она сказала мне об этом ровно за неделю до того, как отец начал паковать их вещи. Нагакаву я не хотел отпускать, держась за неё. Впрочем, не я один не хотел, чтобы она покидала Шибую. Сано, Баджи и даже моя сестра — мы все упрашивали господина Нагакаву оставить Арату с её родственниками, которые жили в своём доме по соседству от Манджиро. — Мы будем за ней приглядывать, не переживайте за это, — даже старший брат Майки присоединился к нашей просьбе, готовый взять ответственность за Арату, хотя я ему и банку с огурцами бы не доверил. Если бы не большая разница в возрасте, старший Сано не упустил бы шанс попытаться познакомиться с Ра поближе. Мне не нравилось, что он называл её «кошечкой» или «принцессой». Внутри буквально всё закипало, и мои щёки горели от негодования.       Шиничиро однажды это заметил, потом тихо посмеивался в кулак, припоминая это. Так было почти неделю. Да, я ревновал Нагакаву, не желая оставлять её с Майки один на один слишком долго, хотя, судя по ней, она была не очень заинтересована в нём. Её алые, как кровь, глаза были устремлены на меня почти постоянно. И это приятно грело душу. Ра со мной. Она моя.       К уговорам старший Сано подключил ещё и Вакасу, которому, ввиду некоторых его привычек, нельзя было доверить не то что банку с огурцами — я бы ему и половник не доверил. Кто знает, что он мог бы им сотворить. Старшие держались позиции, что помогут присмотреть за Нагакавой, во что бы то ни стало.       К слову надо сказать, что господин Нагакава вместе со старшим братом Манджиро, моим братом и Вакасой периодически проводили время, иногда сидя где-то в барах. Отец Араты стал им доверять, особенно после одного случая.       Когда мы компанией в четверо человек немного задержались в парке, слоняясь туда-сюда без дела, Арата припомнила, что нам следовало бы уже возвращаться, чтобы не получить мощного нагоняя. К счастью, Баджи знал короткую дорогу, чтобы успеть всем добраться до дома до того, как старшие заподозрят неладное. Однако понадеялись мы на него зря. Точнее сказать, всё шло отлично, дом Сано был совсем близко, однако группа ребят из старшего блока преградили нам дорогу.       Их было больше, чем нас, и тогда я, стиснув руку Ра, пытался прорваться сквозь толпу, но вовремя понял, что лучше мне вызволить её, а самому вернуться помогать ребятам. Я пустил Арату вперёд, когда мы чуть оторвались. «Беги!» — крикнул я, желая, чтобы хоть она добралась целой до дома. Она побежала, но в сторону дома Сано, прося помощи у Шиничиро. Потом и сама, вернувшись уже с подмогой, влетела с плеча старшего Сано кому-то в спину.       Подоспевший на шум неподалёку отец Араты лицезрел картину того, как все мы стараемся уберечь Ра от местных хулиганов, которые возомнили себя лидерами на районе. Не то чтобы сама Арата так уж нуждалась в нашей защите. Она лупила старшаков почти наравне со мной и Баджи.       Это и стало единственным весомым аргументом, чтобы господин Нагакава оставил свою дочь на попечение его двоюродной сестры и её мужа, но с условием, что Ра будет ему звонить каждую неделю в начале, в середине и в конце.       Дом семьи её двоюродной тёти, Хотару Кавашимы, был большим, с красивым двором, на клумбах которого она выращивала травы и цветы. Это было её маленькое хобби. Хотару, была добра к нам и угощала домашним печеньем. Она старалась проводить с нами свободное время, и я был счастлив, воспринимая Кавашиму больше, как старшую сестру. Мы все её очень любили. Её муж, Исаму Кавашима, тоже был добр к нам, с удовольствием помогая чинить байки.       Летом, когда прошёл сезон дождей, задержавшись до десятых чисел июня, Майки объявил, что собирается основать банду. И её основателями стали он вместе с Дракеном, как глава и заместитель, Баджи, Мицуя, Казутора, Па-чин и Такемичи, который привёл своего друга. Помня из прошлой жизни всё, что творил Кисаки, я не мог поверить, что Ханагаки взбрело в голову вообще его позвать за собой. Он точно спятил!       Однако чем дальше, тем больше я убеждался — это другой Кисаки. Он совсем не похож на того, кого я помнил. Более открытый и дружелюбный, но всё такой же умный.       Мы наращивали мощь Томан, я помогал, являясь капитаном в одном из отрядов. Моим заместителем я выбрал Сенджу. И не потому что она бы мне всю плешь проела, а потому, что более достойного кандидата, которому я мог бы довериться, не нашлось. Естественно, не обходилось и без ссадин. — Хару, ты опять?! — Возмущалась Арата, когда я заявлялся в школу побитый. Мне всё-таки не хватало боевого опыта, пускай я и упорно тренировался. Она подошла ко мне поближе, когда в классе остались только я и она… так я думал. — Ещё и пластырь наклеил криво. У тебя ссадина из-под него торчит. Убирай это дерьмо. Я сама тебе переклею.       Мне же оставалось только сидеть смирно и не рыпаться, пока девчонка, копаясь в школьной сумке, доставала оттуда спирт, обеззараживающее и пластыри. С котами, как и всегда. Мне было стыдно. Ребята меня точно обсмеют! — И как часто ты таскаешь это с собой? — Покосился я на то, что оказалось на парте. В ответ услышал лишь: «Постоянно». Вполне ожидаемо. — А других пластырей у тебя нет?       Я получил подзатыльник. Несильный, конечно, Ра меня всегда щадила. Но по одному только удару я понял: она на меня сердилась, даже была немного обижена. В конце концов, девчонка заботилась о моих царапинах, и это было невероятно приятно. Нагакава была очень внимательной и сосредоточенной, когда дело касалось обработки и наклеивании пластырей. Мне же было как-то всё равно.       Я пробирался к Арате в комнату по ночам, когда представлялся шанс. Она обычно ждала меня, и мы вместе проводили время, тихо болтая о том, как прошёл наш день. В свете уличного фонаря Ра была такой красивой. Ещё я пробирался в комнату к ней, когда она болела и не позволяла мне находиться рядом, аргументируя это тем, что хватает одной заболевшей в её лице. «Заразишь Сенджу, Майки или Баджи — я тебе этого не прощу!» — хрипела она мне возмущённо, когда я трогал её горячий лоб своими губами.       Особенно красивой она была, когда я, в очередной раз пробравшись к ней в комнату, увидел её спящей. В прошлой жизни я ни разу не осмеливался поцеловать её, пока та спала, однако нужно было что-то менять. Её тёплое размеренное дыхание стесняло мою грудь и спирало дыхание. Я боялся пошевелиться, вдохнуть лишний раз, когда приближался к её губам. Они такие мягкие и тёплые, пока она спит. Моё сердце колотилось, как бешеное, пока я вновь и вновь целовал её.       Меня отвлекла лишь открывшаяся дверь в её комнату. Хотару стояла в проходе, глядя прямо на меня. Я замер, не в силах что-либо сказать. Будто испугавшийся мальчуган десяти лет, но ведь нам уже было почти по пятнадцать! Кавашима чуть склонила голову вбок, покачала ею и усмехнулась: — Эх, любовь, любовь. — Она говорила это достаточно тихо, чтобы Арата не проснулась, подошла к нам поближе и предложила выйти во двор поговорить. Я лишь повиновался, осторожно касаясь нежной, тёплой щеки Ра.       Когда мы спустились на первый этаж и вышли на задний двор, Хотару прикурила. До этого момента я ни разу не видел её курящей, и это было для меня чем-то удивительным. Глядя на Кавашиму, молодую женщину с приятными чертами лица и такими же алыми глазами, никогда в мыслях не допустишь, что у неё есть хоть какие-то вредные привычки.       Женщин с сигаретами я не любил, они не казались мне красивыми, теряя всю женственность, а вот Хотару это шло, на удивление. На удивление она не выглядела отталкивающе с сигаретой в руках. На мой взгляд она протянула мне пачку, как бы спрашивая: «Будешь?» Я отказался, на что она одобрительно кивнула и потрепала меня по волосам, как самая настоящая старшая сестра. — Знаешь, когда мы с Исаму только начали встречаться, он тоже вот так лазал в окно ко мне. — Начала она, а мне стало стыдно за то, что я попался. Тару это явно заметила, потому похлопала меня по плечу из желания приободрить. — Не очкуй, Хару-чан, я ничего плохого в этом не вижу. Ра счастлива рядом с тобой, поэтому мне и переживать не о чем.       Хотару доверила мне самое ценное, что у неё было — свою племянницу, и потому подвести её я просто не мог. Мне было бы стыдно смотреть ей в глаза, если бы Арата из-за меня страдала! Я бы сам себя простить не смог. Тару выдернула меня из размышлений. Я даже не заметил, как она отходила куда-то. Кавашима всучила мне в руки коробочку, и чёрт бы меня побрал за моё любопытство! Лучше б я взглянул в её содержимое дома. Хотару в голос расхохоталась; её явно забавляла моя реакция.       На мой вполне рациональный вопрос: «Зачем?» молодая женщина лишь дёрнула плечами и ухватила меня за ухо, оттягивая его. Хватка у неё сильная, достаточно, чтобы я шипел от боли. — Если ты заделаешь ей детей по своей глупости, я тебе этого не прощу! Вы ещё слишком молоды, чтобы тратить свою жизнь на это, и я не готова нянчить двоюродных внуков! — Хотару была серьёзна, хоть и говорила это с улыбкой. Она заботилась обо мне и Арате, принимая нас одинаково. И мне вдруг стало интересно: «А наша мама приняла бы Ра так же?»       Это был сложный вопрос, ведь ни я, ни Сенджу наших родителей ни разу не видели. Только отца, но сестра его не помнит — она была ещё совсем маленькая. Маму застал только Такеоми, и то лишь потому, что, со слов отца, нас троих у неё забрали. Она развелась с отцом через суд, по его решению, она должна была воспитывать нас, но со своими обязанностями мать не справилась.       Я дал обещание Кавашиме, что не причиню вреда Арате, буду беречь её, как самое дорогое, что у меня есть.       Но я так и не решился использовать презервативы, которые она мне дала, мне не хватало смелости даже прикоснуться к Нагакаве как-то иначе. Только объятия и держание за руки.       По школе расползались слухи, что я и Ра встречаемся. Скрываться уже не было смысла, хотя мы и правда старались. Всякий раз, когда я хотел поцеловать Нагакаву, или она меня, мы прятались в кладовках, библиотеке, где угодно, чтобы нас не нашли. И мои руки никогда не опускались ниже её плеч и спины. Я просто не позволял себе этого. Пока в какой-то момент не случилось это… — Сегодня дома только я, — шепнула мне Арата, прижимаясь теснее. Скорее всего, она не понимала, что творит, либо не придавала такого значения, какое было, либо это я извращенец. Я готов был поклясться, что чувствовал, как билось её сердце. — Хочешь зайти после занятий?       С девчонками Ра сдружилась почти в то же время, как те пересеклись возле храма Мусаши после одного из собраний. Это было почти после Рожественских праздников. Тогда Был небольшой конфликт с Тайджу и его Чёрным Драконом, который удалось уладить более-менее мирно, если не считать небольшого мордобоя и поучительных бесед. Без первого в любом случае не обошлось бы — это же Шиба. Мне тоже прилетело неплохо, за что девчонка одарила меня таким сердитым взглядом, что мне лишь оставалось помалкивать и принимать помощь. Тогда же в Томан узнали про нас.       Нахоя, шутя, благословлял нас на совместное будущее, его брат пытался заткнуть. Хайтани тоже решили вставить свои пять копеек, сначала пытаясь принизить меня, но произошло то, чего я не ждал: — А ты чего к Хару цепляешься? Природа в штанах обидела, и тебе теперь завидно? — Нагакава смерила старшего из братьев крайне скептическим взглядом и усмехнулась. Воцарилась тишина на мгновение, а после — было слышно только гоготание по всей территории. — Если я выбрала его, значит, было за что.       Арата была такой счастливой среди девчонок, хоть и немного зажатой. И я был безгранично рад тому, что теперь-то она не одинока. Мне было грустно, когда я осознавал, что оберегал её ото всех в прошлой жизни из страха, что у меня отберут ту, кого я ценил почти так же, как Майки. Я ограничил её общение, сам того не ведая. И видя её счастливую улыбку в окружении наших общих друзей, которым я мог доверить Ра, я был счастлив вместе с ней. Арата такая красивая, когда улыбается.       После занятий я сидел в гостиной, спиной к проходу, нервно теребя пальцы. В комнату Нагакава меня к себе не пустила, сказав, что это сюрприз, и подсматривать нельзя. Мне становилось не по себе с каждой минутой всё сильнее. — Можешь поворачиваться. — Услышал я и едва не подавился воздухом. Арата стояла, переминаясь с ноги на ногу, в белом кружевном белье, состоявшем из короткого корсета и трусиков с низкой посадкой. И смотрелось это на ней просто божественно. Я едва мог отвести от неё свой взор. Ей было очень неловко — это стало понятно по её взгляду, который старался не задерживаться где-то слишком долго. — Как… как я выгляжу?       Я поднялся со своего места, обогнул диван, едва дыша. Красивая. Она такая красивая. Положив руки на нежные плечи, что дрогнули, — мои ладони оказались прохладными, — я всё не мог отвести взгляд от её силуэта. Молодому организму, ещё не познавшему все прелести любви иного рода, не нужно было слишком много. Я буквально возбуждался, гладя нежные плечи, вдыхая сладковатый аромат кожи Араты. — Ну же, Ра, взгляни на меня, — я коснулся её подбородка, приподнял миловидное личико и замер. Её глаза вблизи всегда были красивыми, но в тот момент они были похожи на два рубина на снегу. Щёки Нагакавы покрыты румянцем, и будь я проклят, если бы сказал, что не находил это очаровательным. Я так её любил. — Ты просто прекрасна. Могу я… могу я поцеловать тебя?       Ответ был очевиден, но я должен был спросить, чтобы дать понять Арате: я не сделаю ничего против её желания. Моё сердце в груди колотилось, когда я вновь и вновь утопал в её взгляде. Ра сама потянулась ко мне, осторожно касаясь губами моих. Я прижал её хрупкое тело к себе так близко, что стало страшно. Она явно чувствовала меня там, внизу, но я просто не мог отпустить её, ослабить хватку. Впрочем, я и не хотел.       У нас обоих было достаточно времени, которое мы провели вместе, чтобы набраться опыта, потому наш поцелуй не был неловким. Я чувствовал её пальцы в своих волосах, как она перебирала ими пряди. И это было невероятно приятно; по спине пробежались мурашки. О, как же я её любил! До дрожи в пальцах, до спëртого дыхания в груди, до сорванного голоса, когда был один. Я кричал на пустырях о том, как люблю Арату, как бы я хотел, чтобы она навсегда была моей. В прошлой жизни я так и не смог осчастливить её — знал, что она не примет меня, но у меня был второй шанс!       Мы оба нехотя оторвались друг от друга, чтобы привести дыхание в норму. Дышали сбито, рвано, часто, опаляя губы друг друга. Нагакава осторожно взяла меня за руку и отвела в свою комнату, где заперла дверь. «На всякий случай», — пояснила она и опустилась предо мной на колени. Я был ошарашен, но ожидая этого, но останавливать не стал, хоть это и смущало. Я никогда не думал о том, чтобы Арата ласкала меня, даже мечтать не смел, но ощущение её рук на пряжке моего ремня заставило задвинуть панику. — У меня нет опыта в этом, поэтому прости, если что-то будет не так, — предупредила Нагакава, а я и слова сказать не мог — только кивал, почти сходя с ума от того, что чувствовал. Маленькие ладони Ра кое-как расправились с ремнём, потом перешли на пуговицу и ширинку.       Совсем неловко мне стало, когда она спустила мои брюки вместе с трусами. Её глаза распахнулись, красные щёки, казалось, зарделись ещё сильнее. И, когда я уже хотел сказать Ра, что не нужно этого делать, если её это смущает, и она хочет остановиться, как её нежная ладонь обхватила мой твёрдо стоящий член и неумело провела вдоль длины. Я прикусил губу от ощущений и запрокинул голову. Моё тело вздрогнуло, и я едва сдержал собственный стон. Я никогда даже в мыслях не мог допустить, что Нагакава стала бы прикасаться ко мне, зато был готов дарить ей наслаждение снова и снова.       Но на этом всё не кончилось. Я взглянул вниз, когда ощутил, как нечто горячее и влажное коснулось головки, и чуть не рехнулся. Арата ласкала её языком, глядя на меня с таким невинным выражением лица, что хотелось самого себя ударить. Непонятно, правда, почему.       Как и сказала девушка: её ласки были неловкими, неумелыми, но мне было до дрожи в пальцах приятно, особенно, когда она взяла его в рот. Я сделал шумный вдох и чуть задохнулся — он застрял в глотке, не достигнув лёгких. Арата быстро училась, ориентируясь на мою реакцию, и потому уже выработала определённую систему. Однако в самый последний момент, когда я готов был кончить, мне пришлось отстранить Нагакаву от себя, тяжело дыша. — Что-то не так? — Я не мог смотреть в её невинные глаза — это было больше похоже на пытку для меня. В ответ я покачал головой, собирая весь свой словарный запас в кучу. — Всё хорошо, просто… ты уверена, что хочешь этого? Я не хочу причинить тебе вред, но поступлю так, как ты захочешь. — Её тёплая улыбка в тот момент разрывала мне сердце. Прошлый я, чьи воспоминания были ещё живы, орал на меня же за то, что я вообще допустил ласки в свою сторону. Нет, они были хороши для первого раза, однако я искренне верил, что должен быть тем, кто доставляет удовольствие, а не принимает его.       На мой вопрос пришёл утвердительный ответ, и я поклялся, что буду осторожен с ней. Я снял с себя остатки своей одежды, вновь задвинул панику куда подальше, не прекращая напоминать себе. Презервативы. Они всё ещё при мне.       Аккуратно уложив на кровать Нагакаву, я кружил поцелуями по её лицу, опускался на шею, плечи, поднимался к уху и снова нападал на нежную шею, не оставляя следов. Я тянулся руками под девушку, пытаясь нашарить застёжки корсета, чтобы обнажить грудь. Получилось не с первого раза, но, когда деталь комплекта поддалась, мои губы опустились на нежные ореолы сосков. Я не сдержал стона, когда стянул с неё трусики и прижался телом к её. Настолько близко мы в этой жизни ещё не были.       Стоны Араты были прекрасны, я упивался ими, позволяя себе вслушиваться в них. Её тело дрожало подо мной, и, когда я опустился между её ног, коснулся языком набухшего клитора. Касался его снова и снова, дразнил языком вход в лоно, кружил пальцами рук на упругих бёдрах. Одна ладонь, конечно, скользнула между ног девушки и проникла пальцами внутрь, осторожно растягивая. Меньше всего мне бы хотелось, чтобы Арата чувствовала боль. И её оргазм был для меня лучшей похвалой за старания. — Назад дороги не будет. Ты точно уверена? — Я был кошмарно близко к губам Нагакавы, смотрел пристально в глаза. И даже шаткого «Нет» мне было бы достаточно, чтобы я остановился, но Ра кивнула, заставляя меня почти скулить. Она сводила меня с ума что прошлой жизни, что в нынешней. — Тогда я продолжу. Можешь поцарапать меня или укусить, если будет больно.       Презерватив нашёлся быстро, потому я вернулся к Ра, склонившись над ней. Приставил член к половым губам и толкнулся внутрь, не сдерживая собственный стон. Судя по выражению лица Араты, ей не было больно. И я был вне себя от счастья. Я толкнулся ещё глубже, полностью в Нагакаву.       Я двигался медленно, плавно, чуть выходя и вновь проникая внутрь, целовал нежную шею Ра, вдыхал её запах, и не прекращал скулить в унисон с её стонами. Мне нужно было чувствовать её всю, я хотел ощущать её! Прижимая хрупкое тело к своему, я почти сходил с ума — Нагакава сжималась вокруг моего члена, и это было тем, что заставляло продолжать двигаться в ней.       Чувствуя, как ногти девушки полосовали мою спину, я жмурился, но не прекращал, слыша в высоких девичьих стонах просьбу продолжать. Арата просила меня двигаться, просила доставить ей удовольствие. И я не мог ей отказать.       Наслаждение достигло своего пика, и я замер внутри Нагакавы, чувствуя, как всё напряжение из тела уходит, не оставляя после себя ничего.       Домой в тот вечер я так и не вернулся — остался в объятиях Ра. Моей Ра, шепча, как полоумный, что люблю её.