Не будь таким необходимым

— Закройся, Форджер, — холодно говорит Дэмиан, как всегда, знатно покраснев. Смущение мальчика, которое тот не в силах скрыть, когда любовь детства смотрит на него проницательным взглядом, в старших классах уже стало привычкой, глупой и трогательной одновременно. Аня чувствует улыбку Бекки, стоящей за ней, и ее по-девичьи трогательные мысли, мол, эти двое опять играют в любовь-ненависть, какая романтика! Эмиль и Юэн уже давно перестали вставлять слово в защиту своего господина, чтобы им самим не досталось за то, что, твари такие, лезут в его диалог с возлюбленной. Впрочем, назови они при Десмонде Аню его возлюбленной, отхватили б еще сильнее. Форджер забавляет столь дурацкая сценка, похожая на эпизод из подростковой мелодрамы. Все эти глупые перебранки нужны им не для того, чтобы поставить друг друга на место, а чтобы хоть как-то, хоть с идиотскими подколами и зеваками рядом, создать атмосферу, принадлежащую лишь им двоим. Аня наслаждается этой едва-ли-близостью, пытаясь отвлечься от мысли, что когда-то придется хранить ее лишь в своем сердце. Она улыбается, но Десмонд видит в этом высокомерие. Дэмиан весь такой сдержанный и гордый, но безвозвратно теряет голову, стоит Ане лишь чуть-чуть потрогать его слабое место. — Я всего лишь спросила, насколько хорошо ты подготовился к контрольной по психологии, — непонимающе протягивает Форджер, театрально изображая невинность и явно переигрывая. Дэмиан — единственный, у кого во время контрольных почти все мысли заняты буквами на бланке ответов, и лишь чуть-чуть — страхом разочаровать отца и опуститься в Аниных глазах. Но если историю можно спокойно списать, специально сделав несколько ошибок и все равно показав неплохой результат, то психология — это лотерея. Здесь он постоянно перечеркивает ответы и матерится. Самый трудный для него предмет, и это по-своему иронично. — Меня злят твои глупые вопросы. Почему из всего, что можно спросить, ты выбираешь какую-то глупость? «А, впрочем, что б не спросила, я все равно буду вести себя как полный придурок, — он вновь упрекает себя, — Аня, прости. И да, я всегда хорошо готовлюсь. Просто, если напишу хреново, потратив столько времени на подготовку, ты посчитаешь меня тупым. А если скажу, что не готовился — не поверишь». От того, сколько переживаний вызывает один ее вопрос, Аня даже удивляется. — Глупость — не глупость, а я спишу лучше… То есть напишу. От ее оговорки Дэмиану хочется по-доброму посмеяться, но вместо этого он продолжает ее оскорблять. — Типичные мысли простолюдинки. Как ты вообще сюда попала? «Отлично, у них опять перебранка», — кто-то отвлекает Аню от столь конструктивного диалога, вероломно подсунув в голову свои никчемные мысли. Аня оборачивается и видит красавицу Эми, которая грубо отталкивает ее в сторону. Момент — и Форджер молниеносно выставляет ладонь прямо перед носом Дэмиана. В ее руку тут же врезается кулак одноклассницы. На лице Эми — шок, в мыслях — тоже, но куда сильнее чувство досады. «Это что вообще было?!» — думает и она, и Десмонд, тщетно пытающийся соображать. Эми непроизвольно расслабляет руку, затем Аня убирает ладонь. Из-за угла выходит Хендерсон и спокойно проходит мимо, принимая офигевшие взгляды учеников за оценку его элегантности. — Вот ведь… маленькая... засранка… — отойдя от шока, произносит красавица. Голос дрожит, бедняжка нервно запинается и чуть ли не плачет. Вот кто реально выглядит жалко и глупо, пытаясь пойти против Форджер. — Протухни, Эми, — холодно и надменно кидает та вслед девчонке, которая с позором ретируется из коридора. Аня пытается не показывать свою силу, но не все попытки приводят к успеху. — Форджер! — злобно кричит Дэмиан, как только профессор Генри скрывается из виду. — Сколько можно повторять, мне не нужна твоя защита! «Позволь мне быть не таким беспомощным», — его мысли отзываются печалью, пережитой и самой Аней. Худшее для Дэмиана — заметить в лице любимой что-то, похожее на жалость. Поэтому она стряхивает с себя эту печаль, словно сухую землю после потасовки с мафией, и натягивает улыбку. — Нет, нет, — хитро произносит, глядя в упор. — Я делаю это… ради себя! После чего пафосно подмигивает. Дэмиан растерянно смотрит. — В каком смысле?! — Она хотела ударить тебя и свалить все на «нахалку Форджер», — деловито поясняет та. — Твой наезд, мой кулак — не напоминает прошлое? — она ухмыляется чересчур дерзко. — И кто поверит, что милая и невинная Эми — что не сказать обо мне — способна кого-то ударить? Одноклассница разработала этот нелепый план, как только заметила приближение преподавателя, но девочка-эспер быстро ее раскусила. — Глупость какая! Зачем ей подставлять тебя? Ты и сама неплохо справляешься. Наивный дурень, она ненавидит меня из-за того, что перед сном ты представляешь не ее. А мы с тобой знаем, кого, в каких позах и насколько это неэлегантно. Прочитав его мысли, Форджер осознает: да все он понимает и невольно продолжает пополнять ее кругозор новыми непристойностями. Но когда она конспектирует их в сердце — сосредоточенно, как он сам на Эдемовских лекциях — иногда выпадает из реальности, а взгляд становится пустым. — Ну и глупая ж у тебя рожа! — хохочет Дэмиан, затем спешно исчезает с компашкой подпевал. Аня тут же возвращается обратно «в люди». Стоит ему хоть чуточку заподозрить, что его грязные тайны сейчас рисуются на лице, он боится и убегает. Дэмиан никогда не узнает, что его смазливое личико тут ни при чем. — Он врет, просто комплексует от того, что его защищает девчонка, — усмехается Бекки. Аня и сама все понимает, но не знает, как остановить себя, когда кто-то пытается его тронуть. И как объяснить, что это вовсе не повод переживать, ведь никто без должной тренировки не сможет вовремя среагировать, чтоб не ходить с разбитым носом. Впрочем, в том, что Десмонду не нужно быть сильным, ему даже повезло. * * * «Придурок, какой же я придурок. Я должен был поблагодарить ее или хотя бы показать восхищение. Ведь она была невероятна. Моя Аня всегда невероятна. У меня был повод сказать ей что-то хорошее, но я назвал ее лицо глупым. Чертова Эми, все из-за нее». Аня вновь наслаждается его мыслями. Нет, мой милый боязливый заправила, я не обижусь из-за таких мелочей, ведь знаю: за ними стоит то, что гораздо важнее. К примеру, как он записывает конспекты — внимательно, слово в слово, — чтобы потом с гордостью и фальшивой жалостью к «таким безнадежным, как Форджер» поделиться с ней. Иногда его по-ребячески трусливое поведение бесит и хочется показать ему, прижав к стенке и не давая вырваться, как быть хорошим мальчиком, заявить, что он принадлежит лишь ей, и поэтому никому, кроме нее, трогать его не позволено. Заявить не только ее робкому мальчику, но и всем девчонкам, которые хотят к нему подлизаться. Красивый, умный, харизматичный. К шестнадцати годам он перестал быть не более, чем сыном влиятельного человека. Но может ли он принадлежать той, кто добровольно отказался от права распоряжаться даже собственной жизнью? План «Б» давно превратился в план «А» и не только в отцовской терминологии. Она не любит Дэмиана так, как в популярных мелодрамах, но любит жизнь, в которой он часто появляется. Ей невыносимо хочется подпустить его ближе, более того, это необходимо для важнейшей миссии по удержанию хрупкого мира. Да вот только кто построит ей новую крышу, когда его горячие признания останутся лишь воспоминаниями, за которые она будет держаться всю жизнь? Когда все, что приносит ей счастье сейчас, останется в сердце жалкой пародией, собранной из того, чего наяву больше никогда не случится? Дэмиан чувствует и ее холод к нему, и несдерживаемое тепло — он слишком много, черт возьми, чувствует, — отчего сходит с ума, злится и пытается ее ненавидеть. И это оттягивает момент, подходящий для решающего шага навстречу операции «Неясыть». Если б и Аня ненавидела его, было бы гораздо легче. Но для таких, как она, этот гребаный мир приготовил самое сложное. Стать второму сыну Десмондов как можно ближе, а потом предать — обязанность, от которой не отвертеться, если ты добровольно и навсегда обрекла себя на долг спасти мир. Иногда, приезжая на выходные домой и оставаясь наедине, Форджер сжимает руки в кулаки и бьет стены своей комнаты, видя в никчемном вредительстве единственный способ выразить душевную боль. Не хочет, чтоб кто-то узнал и смотрел с жалостью, хотя этого все равно не избежать. Она тоже злится на Дэмиана за то, что заставляет ее пойти против принципов, воспитанных в ней отцом. К слову, отец уже давно не осуждает ее ни за запачканную кровью комнату, ни за наплевательское отношение к учебе. Он сочувствует, очень сочувствует, хотя и не догадывается, насколько сильно будущая-простигосподи-героиня нарушает шпионское табу не привязываться к людям. С тех пор, как легендарный шпион раскопал тайну ее прошлого и узнал о способности читать мысли, он повысил ее с уровня непутевой дочери до напарницы и устроил переезд в школьное общежитие, рассудив, что это ускорит миссию. Йор тоже больше не играет в простую домохозяйку, но роль любящей матери, воплотившаяся в неподдельные чувства, подпитывает Аню осознанием того, что не все самое дорогое придется оставить позади. Скоро, мой мальчик, уже скоро твои мечты воплотятся в реальность. А потом мы оба упадем на дно.