Жасмин

Подбегая к дому, Хейл начал ощущать какую-то тревожность, вампир не думал о плохом, его мысли были чисты и ветренны, по уши забиты его Оливией, но вмиг появившиеся паника и беспокойство разорвали все его мысли о чем-то светлом и нежном, впуская в разум что-то темное и некомфортное. Встряхнув головой и отложив тревожность на задний план Джас пытался сосредоточиться на чем-то другом, например Эммете, который все никак не мог выйти на нормальную вкусную охоту, в попыхах перекусывая мелкой добычей. В семье все стали хуже питаться из-за Свон, которая сутками «нуждалась» в гиперопеке и защите. Желание Беллы ворваться в клан было настолько велико, что она почти не выходила с коттеджа, большую часть времени проводя в нем или рядом, на цветочной поляне, все упрашивая Эдварда обратить ее. — Голубки на поляне? — спросил Джаспер обращаясь к Эммету, что как раз менял колеса в его Феррари. — Уже давно нет. Кажется Эдвард говорил что-то про ужин в ресторане. А что? — Да так, спокойно вздохну в этом доме. Эммет поддерживающе кивнул, закручивая очередную гайку. Хейл не любил отвлекать людей, поэтому просто молча поднялся к себе, минуя комнаты родителей и сестёр. Джас любил свою семью всем сердцем, был благодарен за любовь и поддержку, за тепло и опеку, но вампир хотел и своего личного счастья. Спустя столетия тьмы и жажды Джаспер встретил сначала семью, а затем и Оливию, ту самую с которой хочется убежать на край света и нежиться на берегу райского острова наполняя сердца друг друга любовью, Хейл не знал, как объяснить свои чувства, они казались такими сложными и запутанными, словно отдельная арифметика, которую он хотел запечатлеть, не на бумажке, а на честных словах и искренней любви. Под лунным светом на массивном дубовом столе лежала длинная бархатная коробка, она выглядела по особенному: дорогой синий бархат, железная маленькая застёжка и яркий запах истории. Джаспер взяв ее в руки вспоминал, когда в двадцатом веке купил ее вместе с украшением у местного британского ювелира, прославившегося на местную округу. То украшение сразу запало в вампирском сердце, зачаровывая его своим неземным сиянием и красотой, красотой, что уступит только его женщине. — Джаспер, не спустишься на минутку к нам? — спросил Карлайл заглядывая в комнату сына. — Да, конечно. Хейл запихнул коробочку себе в внутренний карман жакета и прямым шагом вышел вслед за отцом. Весь клан собрался в зале что-то обсуждая столь неважное, вроде интерьера или сада, Джас не особо пытался углубиться в суть беседы, мечтая поскорее убежать из этого потока различных эмоций, собравшихся в общую лужицу. — Эдвард сделал Белле предложение, — спокойно с нотками радости сказала Эсме, обращаясь к Хейлу. Джас на минуту застыл, не зная как правильно выразить свои эмоции перед семьёй, он не хотел показывать свое безразличие к отношениям брата, есть Белла или нету… как-то всё равно. — Я очень рад за них, пусть судьба подарит им светлую и долгую жизнь, — сказал Джасер криво улыбаясь. Все продолжали обсуждать свадьбу: то что она будет в августе, здесь прям возле их дома, подготовка уже завтра, есть идеи платья для Беллы. Столько информации, от которой просто закипает голова даже у вампира. Хейл сидел в кресле слегка нервно постукивая ногой по паркетному полу через пиджак сжимая бархатную коробочку, ему не терпелось убежать к Оливии, признаться вновь ей в любви, почувствовать всю ту чистую и бесконечную отдачу и всю ночь вдыхать запах жасмина. Джас желал этого больше чем крови, он стал любовным наркоманом… Вампир встал с кресла уже собираясь прощаться с семьёй, как атмосфера в комнате вмиг сменилась на бурную черную энергию, что доносилась от Элис. Видение… Ее страх просто пропитывал все вещи в комнате, что ощущалось для Джаспера слишком жутко. — Оливия… Джас, скорее!!! Хейл бросил все, мигом выбегая из дома. Его ноги несли его инстинктивно, перепрыгивая или миная каждую преграду на пути. Джас не знал к чему готовиться, он не знал что произойдет или что уже произошло, но он точно знал, что что-то ужасное. Такую волну страха и ужаса он давно не чувствовал, словно ведром холодной воды облили горячее тело, будто шип розы застрял в пучке пальца, такая яркая неожиданность и сильная боль терзала вампирскую душу в неведении. Хейл надеялся, что он успеет, надеялся, что видение Элис было ложным или ошибочным, надеялся, что сейчас крепко-крепко обнимет свою Оливию зарывшись носом в мягкие волосы и будет считать каждый удар сердца пока не проведет черту под додекальоном. Джас вселял в себя ложную надежду где-то в глубине души понимая, что опоздает.

***

Оливия лежала под ярким светом луны судорожно смотря вдаль. Она чувствовала как по её телу разливается тупая и острая боль, которая со временем начинала утихать. Олли осознавала, что её тело умирает, конечности не шевелятся, во рту набралась слюна в перемешку с кровью, что не сглатывается из-за слабости мышц шеи, сердце сильно и быстро начинало сокращатся из-за низкого давления, вся кожа холодная и покрыта холодным потом, а лёгкие и вовсе задетые пулей перестают работать. Оставались считанные минуты, Оливия уже чувствовала, что её конец близок, перед глазами бегали мушки и какие-то тени, видно начинались предсмертные галлюцинации, которые вызывали ещё большей ужас и страх в глазах Эванс. Она была одна, лежала словно бревно на холодном полу с приоткрытой вдохной дверью. Она была одна, в надежде, что хоть в последние секунды сможет вновь увидеть то ужасно ангельское лицо с медовыми волосами и словно золото глазами. Оливия боялась, что не успеет попрощаться с Джаспером, не сможет взглянуть на него и успеть что-то прошептать губами, боялась умирать, не ведая, что ждёт её дальше. Секунды проходили незаметно и женское сознание по немного начинало мутнеть, больше Олли ни о чем не думала, просто смотрела вдаль и не понимала это уже все или судьба даёт дополнительную секунду для Хейла, который уже перепрыгивал последний холм, сворачивая сразу на поляну около дома Оливии. Джас сразу учуял яркий запах крови с ноткой свинца и в голове появились все мучительные ответы на вопрос, но лучше б он не знал эти ответы, лучше б не оставлял Оливию одну, а ещё лучше б он не появлялся в её жизни и тогда все было б прекрасно…не так ли. — О боже, Оливия. Джаспер не обращал внимание на кровь, она была ему безразлична и противна настолько, что даже яд не стал выделяться как раньше. Вампир был в чистом ужасе и даже обратился к тому, которого отверг ещё полтора столетия назад, его отчаяние и ужас были на приделе, он не знал, что делать и как себя вести. Первым Хейл нашёл какой-то шарф на полке прижимая к кровоточивой ране, он сжимал шелковую ткань так сильно, что чувствовал как его пальцы уже проделывали дыру в ткани. Оливия лежала также в полуживом состоянии не понимая, что происходит, она смотрела на Хейла своими мокрыми глазами и молча просила о помощи, избавиться от той тупой боли, что отдавалась по всему телу словно яд. — Карлайл поможет, он должен. Джас понимал, что должен как можно скорее предоставить Олли медицинскую помощь, только сам он ничего не умел, кроме продолжая прижимать шарф к отверствию пули. Первой мыслью конечно было отнести Эванс в больницу, но это немного дольше чем к дому Калленов куда и решил бежать Джаспер удерживая девушку на руках. У Карлайла в доме был свой собственный кабинет с аппаратом для наркоза, мед инструментами, рентгеном и прочим, что вполне могло б помочь Оливии. Пробегая по уже натоптанному пути, Хейл все никак не мог осознать происшедшего, он был в как-будто каком-то вакууме и делал все на автомате, мало проявляя чувства. Джас не знал как высказать свои собственные эмоции и просто помогал Оливии со своими, держа себя в трезвом контроле. Олли начала меньше корчится от боли, когда Джаспер смог проникнуть в её разум блокируя некоторые функции теменную долю мозга, а именно ту которая отвечала за ощущения, вампиру было сложно справиться с такой работой в тоже время пытаясь ещё концентрироваться на дороге и сердцебиении девушки. Он чувствовал как просто слабнет, слабнет от своей беспомощности, веруя лишь в разум Карлайла. Джаспер ощущал холодное и подступающее дыхание смерти у себя над ухом, он чуял ее запах и слышал тихий свист, но Хейл не намерен был сдаваться, даже и мысли такой не проскочило. Ради Оливии Джас готов на все, даже против воли самой Оливии. — Карлайл! — громко и грубо выкрикнул вампир, с ноги открывая стеклянную дверь. Все так и сидели в кругу нервно переглядываясь пока не услышали далёкий бег Хейла и ароматную девичью кровь. Никто не уходил на второй этаж или за пределы леса, чтобы избежать манящей молодой крови, каждый член семьи был готов помочь Оливии даже под таким предлогом, что и почувствовал Джас мысленно передавая благодарность. — У нее пулевое ранение! — Давай ее ко мне в кабинет. Карлайл быстро открыл дверь в отдельное светлое помещение, куда Хейл и занес Олли, укладывая на огромную кушетку. Каллен старший сразу наклонился над женским телом, исследуя глазами и пальцами глубину и тяжесть ранения, а Хейл все это время крепко держал холодную и вялую ладонь девушки, смирно ожидая отцовского заключения. Олли выглядела как живой труп: вся бледная словно вампир, холодная, мокрая, вялая в состоянии умопомрачения. Ее веки тяжело держались приоткрытыми, а во рту была словно Сахара, Олли слышала лишь бешенный ритм своего сердца и ярый шум переливающийся крови в ушах, она не понимала, что происходит, где она и что с ней, все как будто замедлилось, ее реакция и понимание. Крутилась только она крошечная мысль…"вот и всё. Я умираю». — Пуля застряла между ребрами, но и зацепила часть лёгкого. Как долго Оливия лежала пока ты ее нашел? — Я не знаю! Карлайл, как ей помочь? Каллен надел перчатки, присоединяя капельницу. Он также не знал как помочь Эванс, кровопотеря была масштабная, пробитое лёгкое и гемоторакс… состояние плачевное, Карлайл по сути ничего не мог без медицинского оборудования, которого у него не было. — Нужно под наркозом проводить операцию, колоссальную и серьезную. У меня нет всех инструментов. — Тогда я занесу Оливию в больницу. — Так ты сделаешь ещё хуже, пуля может проскользнуть между ребрами и войти полностью в лёгкое… Карлайл начал вводить кровоостанавливающие и поддерживающие препараты, пока собирал план следующих действий. Джас же нервно продолжал сжимать руку Оливии целуя ее и гладя, он видел всю ситуацию и не был готов к исходу, ещё рано…очень рано, они не успели побывать во Франции, в Италии и Греции, вместе не искупнулись в океане и не целовались под звездопадом…ещё так рано. — Я начинаю обезбаливать…ее сердце, Джас, ты слышишь? Хейл прислушался, лишь ночной ветер за окном, больше ничего…он все также продолжал сжимать холодную руку и смотреть в полуоткрытые глаза наполнены болью, ее сердце сдалось, не смогло. — Карлайл, делай что-нибудь, ну же! Джаспер сам накинулся на Оливию, начиная делать непрямой массаж сердца и штучной вентиляцией лёгких, он пытался не сдаваться, бороться до конца, как она и хотела, но в отвёл Хейл лишь учуял настоящий запах девушки, не жасмин, лёгкий фруктовый с освежающими нотками и кровью, что просто пробиралась в самые мозги уже пропитываясь тем жадным запахом. — Ну же, давай!!! Карлайл слышит хруст ребер и останавливает сына. Ему было страшно и больно говорить последние слова, он также любил жизнерадостную и светлую словно цветочек Оливию, которая сделала жизнь его Джаса яркой и живой, он также скучал по ней, но уже поздно, слишком поздно. — Я не хочу терять ее. — У тебя ещё пять минут, пока функционирует ее мозг. Джас, мы поддержим любое твое действие, но только не забывай чего хотела и Оливия. «Крошечная темнота. Оливия чувствует холодный ветер, что проходит по ее теплой коже, он такой нежный и свежий словно цветок или шелк, бархатный и мягкий. Откуда он? Эванс ощущает пропасть под ногами и лёгкую дезориентацию, что пугает ее до чертиков и мурашек по теле. Все это время Олли сидела, на чем-то твердом сильно зажмурив глаза, она боялась их открыть, что перед ней? Где она? Это явно был не дом или коттедж Калленов. — Оливия… Этот голос девушка узнает из тысячи, он будто громкий и желанный колокольчик, что потерялся во времени. Олли открывает глаза и понимает, что сидит на крыше коттеджа свесив ноги вниз, рядом стоит силуэт, что радостно улыбается ей и излучает любовь. Мама. Олли не веря своим глазам обнимает Лилию хватаясь за ее хрупкие плечи. — Это правда ты? — спросила Эванс ещё крепче сжимая женщину в своих объятиях. Оливия хотела расплакаться но не могла, ее тело словно было опустошено, избавлено от слёз, слюны, крови, девушка не чувствовала себя как прежде, не слышала тихий стук своего сердца и шумное дыхание, этого всего не было. — Я, а кто же еще, — задорно и радостно ответила Лилия. — Но как это может быть? Я умерла? — Ещё нет. Твое тело на грани между жизнью и смертью. Сейчас Карлайл и Джаспер пытаются тебя спасти, не знаю получится ли, — женщина обернулась к окну кидая взгляд на парочку вампиров и еле живое тело дочери. — Я так о многом хочу поговорить с тобой. Как ты? Где ты? Что произошло в ту ночь? — Оливия, у меня тоже огромное желание поговорить с тобой, послушать о твоей жизни, работе, любви, друзьях, я очень хочу узнать по ближе свою девочку… — женщина провела рукой по мягким волосам дочери и посмотрела вдаль набирая в фальшивые лёгкие воздух. — Но времени у нас нет. Я лишь хочу сказать, как сильно люблю тебя, больше всего на свете. Мне удосужилось немного понаблюдать за тобой после моей смерти, но и этим могла удостовериться насколько моя дочь прекрасный человек, умный, красивый, добрый, рассудительнный, слегка ленивый, но целеустремлённый. Я горжусь тобой и хочу чтобы ты и дальше оставалась такой великолепной, помогала людям, прославляла себя, жила на полные лёгкие и была любимой. — Но мам, я хочу быть с тобой. — Олли, твое время ещё не наступило. Оно когда-то придет, но точно не сегодня. Прости меня. — За что? — Я бросила тебя когда-то ты так нуждалась во мне, в материнской любви и ласки. Мне так больно, знать, что больше никто не смог стать для тебя мамой, никто не смог поддержать тебя в сложную минуту и дать совет, никто крепко по матерински не обнял тебя и не пожелал хорошего дня. Мне очень больно от этого. Эванс странно ощущала себя, она словно вся вибрировала и начинала частично исчезать, не видя своих конечностей. Вокруг все начинало оборачиваться вокруг своей оси и перекручиваясь в разные стороны. Олли урывками слышала маму, пытаясь как можно сильнее сосредоточиться на ней, но пространство будто не поддавалось ей, исчезая. — Что происходит?! — Запомни — я люблю тебя, — шепотом произнесла Лилия толкая дочь в спину с крыши коттеджа.» Оливия вмиг пришла в себя вскрикивая от остро пекущей боли, что разливалась по всему телу. Эванс не понимала, что происходит, лишь странное чувство вязкости, что расходилось по венам пробираясь к сердцу. — Что происходит?! — выкрикнула девушка хватаясь за бортики кушетки выгибаясь в спине. Ее крик был душераздирающий и невозможный, Джас чувствовал всю ее боль и шок, чувствовал как ей плохо и как она меняется, прям у него на глазах, но все также продолжал впиватся своими клыками в мягкую человеческую кожу. Хейл знал, что Оливия ни за что не стала б вампиром, даже если перед выбором станут их отношения, ибо она слишком любила свою жизнь, хоть и такую непутевую, Джас в этой ситуации с одной стороны чувствовал себя героем спасая жизнь умирающему человеку, а с другой гребанным эгоистом, думающего только про себя и свои желания. Время шло слишком медленно. Каждая секунда казалась часом, а час — днем. Женское сердце умирало, очень тяжело и долго, яд распространялся по телу слишком медленно, проходя через каждую артерию, вену и лимфатический сосуд. Олли чувствовала лишь нестерпимые спазмы по всему телу, что как будто ломали ей кости, разрывали мышцы. Эти ощущения можно было приравнять к родам или сгоранию живьём, такая адская боль, что просто выворачивает все изнутри, что раздавливает и потом склеивает обратно каждый орган в одно целое. Эванс не знала как долго это будет ещё длится, ее состояние не менялось уже как два часа и хоть бы малейшего намека на скорейшее окончания также не было. Все что приходилось это молиться, молиться чтобы поскорее это все закончилось. — Ещё долго, Карлайл? — Ее тело все ещё перерождается, я не знаю сколько времени уйдет на это. Может пару минут, может час или день, все зависит от яда и самой Оливии, а именно не принятия, — протараторил Каллен проверяя девечье состояние. — А если сердце не выдержит до конца трансформации? — Не забивай себе голову этим, все будет хорошо. Хейл не до конца верил словам Карлайла, он видел и чувствовал все женские мучения, что стали словно каждым вырванным ногтем для него. Тело вампира вздрагивало на каждый новой приступ боли и удушья, а сознание просто ломалось от фонтана жутких эмоций. Джас был уверен, что Оливия возненавидит его, задушит, убьет, все что угодно, лишь бы не видеть то лицо, которое так испортило ей жизнь. Этого Хейл и боялся, боялся быть отверженным любимым человеком, боялся быть одиноким и разбитым, но все кажется к этому уже и привело. — Я проверил весь периметр дома и пробежал вдоль улицы, стрелок скрылся на каком-то автомобиле, — врываясь сразу проговорил Эммет. — Он в городе? — Мы думаем да, он где-то рядом. Элис пока что пытается что-то разузнать. — Дай знать если появятся какие-либо зацепки. Эммет кивнул и тихо вышел с комнаты, грустным взглядом проходя по бледному, сухому женскому телу. — Джас… — тихо прошептала Оливия. Вампир быстро сократил расстояние, наклоняясь над девичьим лицом. Олли как будто что-то хотела сказать, ее губы пытались вымолвить хоть слово, а язык отказывался работать. Но затем женская рука ухватилась за воротник рубашки Джаспера, резко притягивая к себе. Хейл неожиданно чуть не упал на девушку, понимая, что теперь она сильнее его в десятки раз и злее тоже… Олли наклонила Джаса ещё больше, пока ее губы не коснулись вампирской мочки уха. — Я убью тебя… Четко и громко сказала Эванс в последний раз выгибаясь от жуткой боли. Приступ длился на сей раз недолго, всего пару секунд, а затем наступил стопор, что сменился пробуждением. Джас наблюдал за невероятными вещами — сменой женского тела, что преображалось с молниеносной скоростью: темнее волосы, бледнее кожа, прямая осанка и пышнее грудь. Хейл видел как затягивается рана от пули, и чувствовал вновь сладкий запах жасмина, что сменился на лекарственный. Джаспер не чувствовал ничего, ни жасмин ни настоящую Оливию, только запах помещения. Миг и Олли раскрывает свои алые глаза, медленно поднимаясь, ее взгляд словно гром, резок и устрашающий. Джас сразу хотел послать спокойствие и радость, но не мог зацепиться за девичий разум, что было для него слишком шокирующие, он видел Оливию, свою Оливию, но не чувствовал ее запаха, и эмоций, будто перед ним просто иллюзия. — Олли, жасмин мой…послушай меня… Эванс легко соскочила с высокой кушетки медленно подходя к Джасу. Ее настрой был явно не жизнерадостным, в голове маячила лишь злость, месть и жажда, что словно черви поедали мозг. Олли хотела обнять Хейла, выплакать ему все свои чувства, но также и знала, кто убил ее окончательно, перечеркнул всю жизнь… Джаспер Уилтлок, вот кто. Оттолкнул рядом с собой тумбу с лекарством, Оливия освободила себе путь к окну быстро выбегая через него. Куски стекла разлетелись по всему кабинету, устремляясь частями в тело Хейла. стоявшего рядом. Эванс не оглянувшись, приземлилась на поляне возле дома, она ничего не слышала и не видела, ее ясный рассудок затуманила ярость, на которой она и двигалась, позабыв о всем на свете. Хейл хотел догнать новообращенную, но лишь почувствовал лёгкий ветерок, оставшийся после бега Оливии. Она скрылась в сердце леса, одна со своими неуправляемыми эмоциями и зверскими желаниями.