Жасмин

Страх. Дикий, разрывающий и нескончаемый. Столько мыслей, столько эмоций и чувств, все в перемешку, в одну кучу. Оливия сидит на поваленном влажном дереве, зарываясь пальцами в собственные волосы. Вокруг много звуков, от близкого ветра до далёкого человеческого шёпота. Эванс не могла собрать себя в кучу, казалось, что ее голова и конечности были совсем не вместе, а где-то по отдельности, настолько девушка не принимала свое тело. Тело, что изменилось буквально до кончиков пальцев, каждый мускул превратился в сталь, каждый волосок стал сиять ещё ярче, под палящим солнцем, что сейчас просто выжигает женскую макушку. Оливия понимает, что ее восприятие окружающей среды изменилось вместе с телом: солнце теперь стало словно огонь, ветер словно ураган, а каждая живая душа и вовсе как объект питания. Всё это так странно…слишком. Эванс не ожидала, что будет настолько сломлена своим же родным человеком, Джаспером, он превратил ее в чудовище. Именно он. Оливия была словно в трансе, она не понимала, что с ней происходит и как это исправить. Ее телом словно кто-то управлял…жажда. Вампирша резко подскочила на ноги вспоминая о своем голоде, что и давил на голову, блокируя здравое мышление теменной части мозга. Это чувство было сильнее всех — боли, страха и злости, сильнее радости, счастья и любви, только оно, только голод, дикий и противный. Олли глотала вновь и вновь выделяющуюся слюну в перемешку с молодым ядом и лишь дергалась перемещаясь с одного места в другое. Сейчас она бы хотела, чтобы хоть кто-то оказался рядом и помог ей с новым чувствами и потребностями, а с другой стороны осознание того, что кто-то рядом будет неустанно наблюдать за ней вызывало волну раздражения. Вокруг пусто, ни единой птички или хорька, ни одной живой души, это напрягало Олли ещё сильнее, она понимала, что ещё несколько минут и совсем с ума сойдёт без крови. Сверхъестественный слух где-то вдали уловил тихий рык животного. Олли инстинктивно обернулась на него, хищно всматриваясь в каждый куст и дерево, но ничего. Вокруг столько различных звуков, что кажется сосредоточиться на звере вовсе невозможно. Нюхом Эванс начала чувствовать тонкие нотки влажной неприятной шерсти, что с каждой секундой все больше врезалась в нос. Вампирша не знала и не умела правильно охотиться, тем более убивать, но какое-то шестое чувство и природные инстинкты взяли тело под контроль управляя им. И дальше Олли почти не помнила как аккуратно и незаметно подкралась к горному льву, словно хищник выжидая, пока его жертва почувствует себя в безопасности и полном уюте, и затем накинется на него сваливая с ног на землю. Оливия помнила те звериные невинные глаза и помнила как бессердечно пронзила своими клыками толстую кожу льва, начиная, словно коктейль, высасывать тёплую слегка соленую кровь, что была на вкус очень специфичной и необыкновенной. Когда чувство сытости наполнило новообращенный организм, Олли откинулась от зверя, отпуская его уже холодное тело. Лев даже не успел отреагировать на нападение вампира, смерть опередила его, как и Эванс почти сутки назад. Теперь же мысли начали постепенно становится на места, разум немного прояснел, а тело уже полностью контролировалось девушкой. Эванс присела на землю, обхватывая себя за колени. Все что пробежало в голове — пиздец… это был реально он. Вот она властная, вечно голодная, кровожадная вампирша и он — милое, безобиднное животное, что погибло от ее мертвых рук. Обстановка была напряжённой, Оливия еле сдерживала себя чтобы не взорваться, ее эмоциональный фон был так перегружен, что просто хотелось прыгнуть с ближайшей скалы, все было так невыносимо, звуки, голоса, шум, мысли, чувства — все обострилось в тысячу раз, давя сверху на и так слабую Оливию Эванс, что сейчас просто вновь погибала от изменений своего разума и тела. — Я чую кровь животного! Здесь, недалёко! Олли поднапряглась, слыша громкий голос Эммета за несколько километров, он был так далеко, но казалось что вот вот за соседним деревом. Невероятно. Эммет принюхивался к каждому дереву, пока не учуял кровавый след, который и вел ровно к новообращенной. Позади был весь клан, каждый был взволнован и по своему перепуган, у каждого бурлили эмоции, что раздражало Джаспера не давая возможности сосредоточиться на ком-то очень конкретном. Хейл чувствовал себя явно виноватым во всей этой ситуации, ему было так тошно на душе, словно кинжал встромили прям в сердце слегка прокручивая, по-другому описать свои чувства он не мог. Но больнее всего было — беспомощность, он не мог найти Оливию в этом гребанном лесу, не мог помочь ей и поддержать, не мог сказать как сильно он любит ее и почему сделал то, что сделал, вместо этого время текло слишком быстро и что-то объяснять и говорить могло быть поздно. Джас не мог найти Эванс из-за ее же способностей, что ещё больше заостряли ситуацию. Оливия и так была напугана своей новой сущностю, так ещё и дар, который она не контролирует, все скапливалось в одну кучу: все проблемы, все переживания, нервы и события, которую Хейл сам не в силе разгребти, он не может справиться с напором собственных чувств — вины и дикой любви, что затемняет рассудок, не может как всегда распределить все по полочкам и чисто мыслить, он устал, бессмертный, сильный вампир Джаспер Хейл просто устал. — По запаху кровь свежая, значит Оливия рядом. Олли сидела возле соседнего дерева и молча наблюдала за Калленами, они ее не видя спокойно передвигались по лесу, обнюхивая и осматривая каждое дерево, каждый из них прикладывал много усилий и рвения в попытке найти новообращеную, но каждый раз опускали руки все дальше отдаляясь от нее. Джас много раз обходил труп льва, смотрел на аккуратный укус на его шее и громко вздыхал, он корил себя вновь и вновь, он ненавидел себя ещё больше с каждой секундой, секундой без своего жасмина, без своей Оливии. Эванс же смотрела ему в глаза и будто ощущала всю ту боль и грусть, она видела как Хейлу было плохо и с одной стороны хотела откинуть все свои обиды и принципы просто зарываясь в золотые волосы, но с другой стороны…она не хотела его видеть, не сейчас ибо злость ее переполняет, а чувство мести и вовсе поглощает и без того темный разум. — Здесь ее нет, мы обошли весь лес. Есть ещё какие-то варианты? — спросил Эммет. — Оливия в лесу и уже видимо… научилась охотится. Дадим ей немного времени для принятия новой себя, — мягко проговорил Карлайл шагая в сторону коттеджа. — Джас, займись лучше убийцей. Сейчас ты все равно не найдешь ее, лучше не теряй время зря. Каллен похлопал сына по плечу и тепло улыбнулся. Джас еще раз окинул серый лес, каждое дерево и тело льва, она здесь, он чувствует это всем своим мертвым сердцем, не способностью, не обоянием, лишь сердцем и душой. И душа подсказывала оставить ее, дать ей время. Спустя несколько секунд все разбежались, оставляя на земле лишь отпечатки ботинков и Оливия осталась сама… кажется сама, если не считать прекрасную холодную блондинку. Розали была словно кошка выглядывая из-за каждого куста, она улавливала еле ощутимые порывы ветра от резкого дыхания Оливии и остановилась как и все возле трупа животного, она не надеялась найти Эванс просто хотела проверить свою зацепку. Тонкие вампирские пальчики начали играть с воздухом, Розали пыталась ощутить в каком направлении менялся ветерок и постепенно приближалась к телу Оливии, которая все также сидела около дерева и молча наблюдала за девушкой. — Я знаю ты где-то здесь, только скрыта…умно, — проговорила Розали, почти дотрагиваясь к плечу Олли на сантиметр промахиваясь. Оливия сама не выдержав коснулась руки вампирши, привлекая к себе внимание, она не знала как действуют ее силы и поэтому смотреть на реакцию Розали было очень интересно и в то время устрашающе. Хейл несколько секунд просто смотрела в одну точку, словно сквозь девушку, но постепенно перед ней появлялся размытый образ, который полностью прояснился спустя минуту. Вместе с телом, вампирша начала ощущать дикий запах пионов и слышать все мельчайшие звуки, что издает Оливия. — Только не исчезай, ладно? Олли кивнула головой и слегка подвинулась, когда Розали рядом устраивала свою идеальную спину, она выглядела не как всегда — холодной и безразличной, а теплой и заботливой, ведь только она могла понимать всю вампирскую боль и разочарование, только она. — Я тоже в первое время не хотела видеть Карлайла, он стал для меня чудовищем, в какой-то мере убийцей. Он как и Джаспер не спросив сделал меня этим… — Розали широко улыбнулась с наполненными глаз слезами. -… И все ради самого себя. Карлайл не превращал людей ради спасения, он делал это лишь для своей души, чтобы хоть как осветлить ее, но тем же наоборот очернил. Эгоист. В первые недели, я тоже скиталась по лесу, в городе, мной вели животные инстинкты и главное месть… Я убила своего жениха и всех его друзей, одного за другим. Это было феерично, мне понравилось. Но на этом и прелесть жизни вампира у меня закончился и я была снова одна со своим ненавистным отцом и матерью… Я их терпеть не могла, — последнее Розали прошипела смотря на капающею кровь из раны льва. — Я уехала, думала, что со временем свыкнусь со своим новым телом. Но путешествуя по миру я только удостоверялась в том, насколько я люблю жизнь, желание быть живой было настолько сильным, что я даже пробовала как-то слиться с обществом. Ну знаешь там…найти работу, ходить по вечерам в театр либо кафе, общаться с людьми, заводить романы… Но и это заканчивалось просто кровавым ужином. Оливия положила свою голову на острое плечо Роуз и шумно вздохнула понимая что ее ждёт та же участь в своём собственном бесконечном аду. — Но и белая полоса также была. В 1935 году, я однажды охотилась в горах Теннесси, как учуяла просто неимоверный сладкий запах крови, он не был похож на другие животные, какой-то особенный… человечный. Это был Эммет, весь изувечен после нападения медведя, его вид был настолько ужасен, что даже пообедать им мне было жалко… Он умолял помочь ему, что я и сделала. — Ты обратила Эммета? — Нет. Это сделал Карлайл, он у нас гуру по выдержке… К чему я вела, я как и ты всем своим сердцем ненавижу этот вампиризм, ненавижу кровь, ненавижу себя, но я смогла смириться, смогла найти смысл и якорь в этом кровавом ритме. Звучит банально, но любовь спасет мир и спасет тебя. Олли, пойми, обратного желанного многими пути нет, большинство из нас были обращены насильно, без согласия и живут в адских муках и кошмаре либо находят опору и поддержку в любви и существуют в сердце только с ней. Тебе тоже нужно пройти весь этот бессмертный сложный путь, с близким человеком или же жажда поглотит тебя и тогда даже любовь уже не станет спасителем. — Как простить того, кто сделал тебя вечно голодным чудовищем? — Ты думаешь я простила Карлайла? Пфф, до последних дней я буду существовать с обидой и злостью на этого человека, эти чувства никуда не подевать, но я смирилась и тебе советую. Розали небрежно встала с влажной земли отряхиваясь, она сразу начала меняться в лице и становится более серое и строгой, что знатно позабавило Оливию. Роуз всегда была доброй и умела выслушать, но только когда человек ей дороже больше всех и кажется Олли вошла в этот список. — Дам ещё один совет — не охоться в ближней части леса, если не хочешь быть замечённой шерифом или ещё кем-то. Вампирша кинула взгляд на трассу в пару миль от них и скрылась у верхушек старых сосен. Оливия вновь осталась одна, но уже с более собранным мыслями и чувствами, которые постепенно переходили на новый этап — принятие себя. Конечно Олли никогда не свыкнется с той мыслью, что ее личность стала более кровожадной, но и жить вечно в отторжении с самим собой тоже не выход. Все, что сейчас хотелось Эванс, это вдохнуть запах своего дома, почувствовать каждой клеточкой что-то уютное и любимое…и возможно это явно относилось не к дому. Олли до сих пор двоится в своих желаниях и сейчас чувства к Джасперу были непонятны для самой новообращенной.

***

Хейлу с большим трудом стоило оставить Оливию на Роуз. Да, он знал и чувствовал, что Эванс находится в этом лесу, но она не стала бы слушать его, не сейчас, поэтому Розали — лучшее в сегодняшней ситуации. Они имеют общую боль, боль несправедливости, которая и объединит их. Они также были похожи в свои первые минуты и часы превращения — непонимающие мир, отвергающие его, одни взгляды, одни желание и мечты. Только Роуз сможет уговорить Оливию, никто другой, даже Хейл. — Джас, чего уставился? — хлопнув по плечу спросил Эммет. — Да так, ничего. Что по подозреваемым? — Пока ничего конкретного. Камер на улице нету, свидетелей тоже, запах нападавшего рассеялся давно, сложно уловить. Джас хмыкнул понимая насколько простой человек сумел скрыться от вампира, что уж говорить о шерифе или полиции, которая в лесу не может труп найти. Но Хейл был уверен в именно своих поисковых навыках, полученных ещё при правлении Марии, поэтому в дальнейшей помощи семьи он не нуждался, доверяя лишь себе. — Спасибо, Эммет, дальше я сам. Карлайл видел напор сына, чувствовал всем нутром его переживания и поэтому отпустил его, придерживая Эммета. Хейлу сейчас нужно было побыть наедине, осознать также все произошедшее, смириться со своим новым статусом… статусом убийцы, это было навязанное мнение, но оно нужно было для самого Хейла, чтобы понять, что он не спасающий святоша, а ничем не лучше того стрелка. Время тикало с неимоверной скоростью, а Джас все также замер в исходной точке на крыльце дома Оливии. Где продолжал стоять дикий аромат крови, не смотря на сухо вымытый Эсме пол, все пропитанно старой человеческой Олли, каждая ложка и книжка, все пахнет ею — нежным ароматом жасмина, который все быстрее и быстрее выветривался от сквозняка сделанного самим Хейлом. Вампир медленно прошел в прихожую и опустил голову на пол со слегка красноватым оттенком и осознал, что не сможет выдержать весь свой напор чувств, которые закипали внутри. Джаспер желал одного — увидеть Оливию, льнущую к нему, он не хотел разрывать их отношения, он не сможет жить без нее, уже нет. Джас присел на кухонный стул и уставился в стенку ломая себе голову дальше, он понимал, что бездействием никак не поможет своей Оливии, не разрешит ту страшную ситуацию с убийцей и не поможет девушке принять новую себя, но в то же время вампир не понимал, как помочь себе…помочь себе стать прежним, ведь по сути он изменился и ещё как, будто снова умер и возродился вампиром. Теперь Джаспер сожалеет о своем поступке. Как он мог без разрешения сделать такое? Как? Куда Карлайл смотрел? Джас винил только себя и ненавидел только себя, больше никого, он сделал, его яд, его решение…но ведь его девушка, его любовь, его душа…как позволить ей умереть, ещё и не своей смертью, от рук какого-то ублюдка. Больше он ненавидел убийцу чем себя, поэтому и месть будет страшна, ведь жизнь самого вампира и так наказала. Джас продолжал сидеть в темном, ночном доме уставившись в стенку с полной дурью в голове. Он хотел видеть Оливию, хотел прикоснуться к ней и услышать родной голос. Интересно ее божественный запах изменился? Но видимо нет, ибо где-то вдали Хейл начал улавливать свой жасмин, который все быстрее приближался к нему. Джаспер заволновался не зная, как объяснить свой поступок и подобрать правильные слова, он не знал как посмотреть и прикоснуться к ней…он боялся …боялся оказаться страшным монстром в женских глазах и законченным эгоистом, которым казался и так. Ведь Оливия Эванс теперь связана с техасским вампиром ядом и кровью на веки вечные.