Найди дорогу домой под осенней полной Луной

Давным-давно в одной небольшой деревушке на окраине векового леса… Гроза бесновалась за окном лесопилки, не в силах проникнуть внутрь, туда, где уютно трещал огонь в печи и горели свечи на подоконнике, словно маяк освещая путь для хозяина, запропастившегося в ночи. Большой чёрный кот с белым воротником и носочками на лапах дремал в добротно сколоченном кресле-качалке рядом с недочитанной книгой. Когда снаружи раздались тяжёлые шаги, кот лениво дёрнул ушами. Внезапно входная дверь распахнулась с такой силой, что ударилась ручкой о соседнюю стену, заставив кота подпрыгнуть на месте от грохота. — Семадж! — повелительно воскликнул глубокий, поставленный голос. — Мне нужна твоя помощь! Он не успел закончить, как на месте кота уже сидел человек с разноцветными глазами, поспешно поднявшийся на ноги. — Что случилось, Дуку? — озабоченно спросил тот, подавшись навстречу хозяину лесопилки. Некогда граф, а в нынешние времена лишённый титула лесоруб выглядел ужасно. Вся его одежда была мокрая насквозь, волосы непривычно всклочены, на породистом лице виднелись царапины и грязь. Только сейчас Семадж заметил, что к груди Ян прижимает странный свёрток. Разразившийся гром будто послужил для них обоих сигналом. Сорвавшись с места, Дуку широким шагом прошёл в дом. — Мой топор на улице, его нужно очистить и высушить, — велел он, опуская свёрток на письменный стол. Семадж послушно выскочил под дождь, чтобы затащить внутрь тяжёлый топор лесоруба. С окровавленного лезвия густо капала кровь, смешиваясь с дождём, в сучках древка запутались клочки мокрой шерсти, но самое страшное — на топорище, где обычно Дуку охватывал топор, были окровавленные отпечатки ладоней. — Ты ранен? — Семадж поспешно приволок тяжёлый топор и захлопнул дверь, метнувшись к Дуку. — Это не моя кровь, — покачал головой тот. Опустив взгляд, Семадж не сдержал сочувственного вздоха. На столе, укутанный в плащ Дуку, лежал ребёнок не старше десяти зим. Он был залит кровью настолько сильно, что даже цвет его рыжих волос угадывался с трудом. — Это не вся его кровь, — ответил Дуку на незаданный вопрос. — Что случилось? — тихо спросил Семадж, опасаясь трогать малыша, чтобы не навредить. Ян виновато вздохнул, что было для него совершенно нехарактерно. Привыкнув быстро принимать решения и стремительно действовать, он почти никогда ни о чем не жалел и не чувствовал себя виноватым. — Я выслеживал этого взбесившегося оборотня несколько месяцев. А сегодня не успел, — трагично покачал головой Дуку. — Мать мальчика умерла почти сразу, а его самого волк гонял по лесу, пока я не нашёл их. — Он не задел тебя? — Семадж осторожно коснулся его плеча, чтобы убедиться, что всё хорошо. В очередной раз Ян Дуку столкнулся со злом и победил его. — Нет, — Дуку чуть отошёл, чтобы Семадж мог осмотреть его с ног до головы. — Но ребёнок… Повернувшись к мальчику, Семадж осторожно втянул носом воздух. — Я не чувствую на нём запах волка, но его жар и потеря крови меня беспокоит, — выпрямившись, он виновато посмотрел на Дуку. — Мы не вытащим его нашими лекарствами. Нужен целитель. Нахмурившись, Дуку в задумчивости потëр пальцами свою чёрную бороду на подбородке. — Я боялся, что ты это скажешь, — он секунду помедлил, а затем резким движением стянул с плеч промокшую куртку. Семадж тут же подхватил её, чтобы повесить у печки, пока Дуку искал в сундуке ещё один плащ. — Нам нужен Йода, — произнёс он одновременно торжественно и несчастно. — Позволь, я поеду с тобой, я ловчее держусь на лошади с поклажей, — предложил Семадж, вернувшись к мальчику. Дуку снова вздохнул, а затем твёрдо кивнул: — Хорошо. Возможно, старый тролль не выставит меня, если нас будет трое. Я выведу лошадей. Когда он ушел к конюшням, Семадж торопливо надел свой дорожный плащ с капюшоном и склонился над мальчиком, не представляя, как его взять, чтобы не потревожить раны. — Придётся немного потерпеть, малыш, — негромко мурлыкнул он, всё-таки поднимая ребёнка на руки. Тихонько застонав, мальчик всхлипнул, уткнувшись рыжей макушкой в плечо Семаджа. — Вот так, всё будет хорошо, ты только потерпи. Тш-ш…

***

Солнечный зайчик, упавший на нос, заставил Оби-Вана поморщиться и открыть глаза. Он лежал в мягкой постели у окна, за которым было видно зелёные листья деревьев и слышно многоголосое пение птиц. Повернувшись на бок, он нос к носу столкнулся с чёрным котом, устроившимся на подушке у головы Оби-Вана. Громко мурлыкая, кот дремал, навострив свои большие уши, на кончиках которых были смешные кисточки. Улыбнувшись, Оби-Ван осторожно коснулся мягкой шерсти, почти утопая в ней ладошкой. Кот лениво открыл выразительные глаза, один из которых был белый, а другой карий. — Ух ты, — восторженно прошептал Оби-Ван, поглаживая тёплый бок. — Мама, смотри, какой кот! Он попытался подняться с постели, но внезапно вспыхнувшая боль, охватила тело, сковывая тисками от макушки до пяток, заставляя упасть обратно. Как будто чудесный сон обернулся ужасным кошмаром. С трудом сдерживая слезы, Оби-Ван перевёл дыхание, взглянув на потолок. Чужой потолок. — Мама? Кот изящно спрыгнул с кровати и, задрав пушистый хвост, вышел за дверь, оставив Оби-Вана в одиночестве. Проглотив стон, Оби-Ван попытался подняться ещё раз, но тут дверь, за которой скрылся кот, медленно отворилась и в комнату, опираясь на палку вошёл низкий старичок. Оби-Ван, кажется, знал его. Мама иногда покупала лекарства у колдуна Йоды, что жил у леса на опушке. — Лежать тебе надо, — твёрдо сказал старик, приблизившись. — Но моя мама, — несчастно начал Оби-Ван, заглядывая в морщинистое лицо. — Где она? Вздохнув, старик сунул ему в руки бутылëк, остро пахнущий травами. — Пей. Сам ты знаешь, что с мамой твоей случилось. От странного сочувствия в его голосе, Оби-Вану стало не по себе. Слезы, больше не сдерживаемые его маленьким упрямством, покатились по щекам, даже раньше, чем голова всё-таки вспомнила, что случилось. Последний крик мамы, её кровь повсюду и оглушительный торжествующий вой отвратительного чудовища… — Где ты-ы, кр-рольчонок? Дрожащие пальцы выронили бутылёк, который старик ловко поймал и отставил подальше на прикроватный столик. С горькими всхлипами, Оби-Ван уткнулся в подушку, мечтая лишь о том, чтобы всё это оказалось сном, кошмаром, от которого он проснётся утром и почувствует как ласковая мамина рука утешающе гладит его плечи. В этот момент плеча и правда коснулась чья-то рука, но явно не мамина, более тяжелая и крепкая, она накрыла спину Оби-Вана, стараясь поделиться теплом. — Пережил ты много, дай слезам смыть твоё горе и отпусти его затем. Легче станет, — убеждал старик ровным голосом. Послушно не сдерживая рыданий, Оби-Ван тонул в боли и одиночестве, не заметив, как ещё раз открылась дверь, а затем на его постель, под ворчание старика кто-то сел, притянув Оби-Вана к себе. Он тут же свернулся в тёплых руках, уткнувшись в знакомое чужое плечо, горько и жалобно поскуливая, пока ласковые руки укачивали его в объятиях, а тихий голос мурлыкал: — Тш-ш, тш-ш, всё будет хорош-шо… Вымотанный слезами, Оби-Ван так и заснул, цепляясь маленькими ладошками за одежду незнакомца. Не услышав, как старик без злости ворчит на своенравных котов и всяких лесорубов, которые не слушают наставлений и лезут не в своё дело.

***

Тёплое летнее солнышко дружелюбно заглядывало в окно, ветер шевелил льняные занавески, под потолком жужжала жирная муха. Снаружи щебетали птицы, кудахтали куры, где-то мычала корова. Оби-Ван бездумно лежал в своей постели, зарывшись маленькими пальчиками в густую шерсть мурчащего кота, не покидавшего его ни на секунду с тех пор, как он очнулся в избушке Йоды. Прошло несколько дней, Оби-Ван не помнил, сколько. Он просыпался, долго лежал или сидел наблюдая за солнечными зайчиками на стене, а затем незаметно для себя засыпал. Иногда в комнату забредал Йода, стуча палкой по полу. Он почти насильно вливал в Оби-Вана горячую похлёбку и целебные настои, неодобрительно косился на кота, а потом уходил обратно. У Оби-Вана даже не было сил, чтобы поблагодарить его или поздороваться. Из тела будто вырвали все чувства и теперь он был просто куклой, которая больше не может улыбаться, надеяться, любить. Свернувшись калачиком, он крепче обнял кота, уткнувшись в пушистый загривок. Слезы катились с кончика носа капали в густую шерсть, впитываясь в подшёрсток. Кот не возражал, только громче мурлыкая, пытаясь успокоить Оби-Вана. Снова почудилась мамина ладонь, а затем пропала, оставив его в холоде и одиночестве. Жалобно всхлипнув, он так и проплакал, пока не уснул.

***

Он проснулся в сумерках от громких голосов, споривших за стеной. — …Время дать нужно ему! — Время не поможет, если ты просто бросишь ребёнка переживать его потерю самостоятельно! — упрямо настаивал кто-то. — Сильный он, чувствую я это, верить в него вы должны, — настаивал Йода. — Боюсь, я вынужден согласиться с Семаджем. Мальчик лежит десять ночей. Его раны уже исцелились, но его духу требуется не только время, но и что-то ещё. Смысл, цель. Только они поднимают на ноги, — вмешался третий голос, говоривший так торжественно, что у Оби-Вана невольно побежали мурашки по спине. Он хотел прижать к себе кота, чтобы спрятаться, но тот куда-то ушёл, бросив Оби-Вана на произвол Судьбы. А спор тем временем продолжался: — Так, что? Местью ты поднять его хочешь? Воспитать убийцу? — Ян не убийца, — тут же вмешался тот, кого назвали Семаджем. — Без него этот лес продолжили бы терроризировать оборотни, отбившиеся или отринутые собственными стаями. Неодобрительно крякнув, Йода постучал палкой, будто расхаживая из стороны в сторону. — Забрать его хотите вы? Торжественный голос удивился: — Ты против, мастер? Мальчик и так у тебя задержался. Я думал, ты не любишь людей. — Вздор, — фыркнул колдун. — Ко всем отношусь с опекой я. Не все это понимают, — он помолчал некоторое время, остановившись, но потом снова начал расхаживать. — Выбор дать мы ему должны. — Какой выбор? — удивился Семадж. — Сила в нём есть, одарённый он к магии, — ответил Йода. Оби-Ван вздрогнул и, затаив дыхание, уставился на запертую дверь, из-под которой тихонько пробивался свет. — Обучить его хочу. Талантлив он. Но если тяжело это для него, то прав ты. Возможно обучение вашей науке поможет ему больше. Оби-Ван сам не понял, как так получилось, но ещё до того, как Йода закончил говорить, он слетел со своей кровати и уже тянул на себя тяжёлую дверь. Ослепительный свет заставил его зажмуриться, прежде чем он разглядел две рослые фигуры, стоящие спиной, и одну сгорбившуюся, отвернувшуюся к окну. Взрослые не заметили его присутствие, сосредоточившись на споре: — Ты почувствовал, что мальчик одарён, просто взглянув на него? — спросил Семадж, невысокий мужчина в богатой, но потрепанной временем одежде, похожей на военную форму, которую Оби-Ван иногда видел у стражников. Другой мужчина молчал, сложив руки на груди. Он был таким большим, что, казалось, упирается головой в потолок. Его прямые плечи были покрыты тяжёлым плащом. Оби-Ван откуда-то знал, что этот плащ очень тёплый и приятный на ощупь изнутри. — Сила в нём, да, — кивнул тем временем Йода. — Это не значит, что каждого одарённого нужно сразу же обучать магии, — твёрдо возразил высокий мужчина. Оби-Ван сглотнул сжав руки в кулаки. — Я хочу учиться, — почти пропищал он сломавшимся голосом. Взрослые тут же обернулись на него, заставив почувствовать себя совершенно маленьким и несчастным. Отступив было на шаг, Оби-Ван втянул в грудь воздух и уверенно расправил плечи. — Я хочу учиться у мастера Йоды, — произнёс он громче, чтобы даже великану под потолком было слышно. Семадж заломил брови, сверкнув разноцветными глазами, неуверенно качнувшись ближе, будто хотел коснуться Оби-Вана. — Ты уверен? — осторожно спросил он. Оби-Ван подошёл к нему и позволил себя обнять, чувствуя знакомое умиротворение, которое ненадолго появлялось, когда он утыкался носом в шерсть кота. — Уверен, — ответил Оби-Ван, зажмурившись. — Я… Хочу помогать тем, кто будет так же ранен, как я, кому будет больно. Хочу лечить их. Выбравшись из объятий, он посмотрел на высокого мужчину, неосознанно ожидая его одобрения и опасаясь его разочарования. Но непроницаемое лицо не выдавало никаких чувств, поэтому Оби-Ван опустил взгляд к Йоде. Старый колдун подошёл ближе, тяжело опираясь на свою палку. — Нет злобы в тебе, — кивнул Йода, коснувшись скрюченными пальцами подбородка Оби-Вана. — Потенциал твой вижу я. Сильным колдуном ты станешь. Да. Обучу тебя тому, что знаю, — будто подтверждая свои слова, он стукнул палкой об пол. Неуверенно дëрнув уголком губ в подобии бледной улыбки, Оби-Ван сжал его сухую ладонь. — Спасибо, мастер.