Апатия слишком эмоциональна

В подготовительной школе, как и всегда, не происходило никаких происшествий, но он получал вопросы о том, как себя чувствует, от одноклассников. Он использовал то же оправдание про сухой воздух, что и раньше, и никто не спрашивал дважды. Лайт снова направился в круглосуточный магазин, бродил по проходам и увидел, что яблоки продаются по удивительно хорошей цене. Готовясь к появлению Рюка, он купил мешок с дюжиной яблок и неловко засунул их в свой школьный портфель. Он услышал грохот мотоциклов, и выглянул наружу, чтобы увидеть Такуо Шибуимару. Он до сих пор помнил имя этого человека, не забыл его за все эти годы, так как его смерть была тем, что фактически подтвердило Тетрадь смерти в действии. Он изучил этого человека после того, как Кира убил его, и, к сожалению, у него был удивительно чистый послужной список, если не считать магазинной кражи, которую он совершил, когда ему было 15 лет. Также обнаружил, что, хотя и было несколько незначительных жалоб на незаконную парковку и одна жалоба на домогательства, не было никаких доказательств того, что он когда-либо заходили слишком далеко с женщиной. Лайт подумал, что, скорее всего, это была отчаянная попытка выпендриться, из-за слишком большого количества тестостерона и эмоций. Скривив рот, Лайт вышел из мини-маркета и огляделся вокруг для вида, прежде чем притвориться, что просто заметил женщину и окружающих ее байкеров. —Ах! Аяка-чан! Лайт сделал несколько быстрых шагов к женщине, не настолько, чтобы показалось, что он испугался, но достаточно быстро, чтобы создать впечатление спокойствия. Женщина повернулась к нему, ее глаза сверкнули от удивления, когда она быстро уловила его уловку. — Х-Харуто! — сказала она, изображая свое заикание как облегчение, а не придумывая имя на лету. — Ты в порядке, любимая? Он положил руки ей на плечи, потирая вверх и вниз, как будто согревая, а также осматривая, чтобы убедиться, что она не пострадала. — Да, я в порядке, — она робко улыбнулась ему, — ты купил то, за чем пришел? Лайт кивнул и похлопал по своей пухлой школьной сумке, тогда Шибуимару издал вопросительный звук, привлекая их внимание к себе, теперь несколько неуклюже сидящему на своем мотоцикле. — Это твоя девушка? Лайт заставил себя покраснеть, но устремил взгляд (не самый устрашающий, безусловно, но он выглядел достаточно оборонительным, чтобы работать в его пользу) на парня, который якобы только что приставал к своей девушке. —Да? Ты беспокоил ее? — Он бросил вызов, обняв девушку за плечи. Шибуимару усмехнулся: — Нет, — солгал он, пожимая плечами в жалкой попытке изобразить хладнокровие, — просто удивился, почему такая милая девушка ждала снаружи совсем одна, — фыркнул он, вытирая нос о палец, — уверен, что она была в порядке, понимаешь? Лайт сделал ясным своё выражение лица, как облака после грозы, благодарно улыбаясь байкеру. — Вы так добры, спасибо, что присмотрели за ней, пока я был в магазине. Я просто зашёл и вышел, но я должен был подумать, прежде чем позволить ей остаться снаружи и так поздно, — он намеренно сделал вид, что решил оставить свою девушку снаружи, и извинился, за то, что кто-то указал на его оплошность, потирая стыдливо затылок. — Нет проблем, чувак. А теперь приведи такую ​​милую даму, как она, домой, пока она не простудилась, — сказал он, заговорщически подмигивая и жестикулируя так, будто отмахивался от них, видимо, сделав доброе дело. Лайт ушел, и женщина держалась рядом с ним. Он повернулся лицом к байкерам, которые все еще стояли там, махая рукой и выкрикивая: — Еще раз спасибо! Женщина, к ее чести, быстро сообразила и тоже помахала им, прежде чем они пересекли перекресток. Он повернулся к ней, сохраняя добродушную улыбку на случай, если они смотрят: — Мы можем пройти ещё немного дальше по этой улице, а затем повернуть налево, и тогда скроемся из виду. Она кивнула и прислонилась к его плечу. Лайт сделал усилие, чтобы не напрячься и не позволить боли отразиться на его лице, когда его пулевые ранения дали о себе знать. "Пара" свернула за угол и тут же отошла друг от друга, и теперь женщина позволила себе открыто дрожать, обхватив себя за талию. Ее лицо побледнело, когда страх, который она так хорошо скрывала, вышел на поверхность. — Ты в порядке? — спросил Лайт, сохраняя дистанцию, пока она пыталась сохранять самообладание. — Я сейчас, — она посмотрела на него ясными глазами, — спасибо, что пришел меня спасти. Сато скромно улыбнулась. — Конечно. Я не мог оставить тебя там в таком состоянии. Она улыбнулась в ответ и вместо этого скрестила руки на груди. — Я могу проводить тебя до дома, если хочешь? — сказал он, стараясь быть внимательным, если она хочет, чтобы ее оставили в покое. — О, я не хочу беспокоить вас ещё больше, чем сейчас, — она отмахнулась от его предложения. Лайт посмотрела на нее, и было похоже, что она действительно имела это в виду и не возражала против того, чтобы идти назад самостоятельно. Вероятно, она тоже не хотела быть рядом с мужчиной дольше, чем нужно, учитывая то, что она только что пережила. Лайт порылся в сумке, вытащил телефон, щелкнул на новой странице контактов и протянул ей. — Я заканчиваю подготовительную школу около девяти, поэтому, если вы когда-нибудь опаздываете или хотите, чтобы кто-то проводил вас домой или в магазин, не стесняйтесь – звонить мне. Мой отец — начальник полиции, и я тоже учусь на этом курсе, так что я знаю, как постоять за себя, если до этого дойдет. Она выглядела удивленной, из-за того что он предложил свою контактную информацию буквально незнакомому человеку, но все равно ввела свой номер телефона. Лайт взял его обратно, взглянув на контакт, прежде чем нажать кнопку вызова. Она вытащила из сумочки свой телефон и с недоумением посмотрела на него. — Теперь у тебя есть и мой номер, Айко Сато-сан, — улыбаясь, сказал Лайт. Ее глаза расширились, и она открыла рот, когда он назвал ее полное имя, и она поняла, что он не представился. — Я Лайт Ягами, — сказал он, кланяясь, учитывая, что она была старше его, — иди домой целой и невредимой. Она слегка улыбнулась ему в ответ, прижав телефон к груди. — Ты тоже, Ягами-кун. Лайт подарил ей последнюю улыбку, прежде чем повернуться и пойти домой. Он не думал, что из того, что он даст ей свой номер, что-то выйдет, кроме того, что ему, может быть, придется прогуляться с ней еще раз или два, но он сомневался, что получит взамен что-то более стоящее. Ну, по крайней мере, всегда был шанс, что ему понадобится какой-нибудь свидетель, и спасение бедной женщины от жестоких байкеров сработает. Кто знает, может быть, она удивит его. И, возможно, какой-то частью своего разума он хотел попытаться начать все с лучшей ноты, чем убийство недостойного мужчины на глазах у невинной женщины. На этот раз ему будет лучше. -~-~- — Я вернулся! Он выскользнул из обуви во второй раз за сегодня, уже чувствуя запах карри, которое Сатико, вероятно, приготовила несколько минут назад, чтобы оно было готово к его приходу. Она всегда начинала готовить пораньше, так как ей особо нечего было делать по дому. — Добро пожаловать домой! Его мама и Саю запели хором, его мама была в восторге, а Саю сказала это скорее из чувства долга. Он поставил свою сумку обратно на лестницу и подошел к столу, вытащив свой задвинутый стул напротив Саю. — Привет, Саю, как дела в школе? – лениво спросил Лайт, схватив салфетку и положив ее себе на колени. Его сестра растворилась в своем кресле с протяжным преувеличенным стоном. — Настолько плохо, да? — спросил он, забавляясь выходками сестры. — Хуже, — сказала она, глядя на него с таким невозмутимым взглядом, что Лайт приподнял бровь. Она вдруг оживилась: — Ты носишь контактные линзы? Брови Лайта нахмурились в замешательстве: — Что? Нет? Она наклонилась вперед к столу, и если бы на столе была еда, Чаю бы определенно наклонилась над ней: — Ты что, шутишь? Потому что у тебя глаза на самом деле красные. Лайт встал и направилась в ванную. Он включил свет и наклонился к раковине, чтобы приблизиться к зеркалу. Сначала он не мог увидеть разницы, за исключением, может быть, света, который делал их на оттенок темнее, но затем он наклонил голову, и в его глазах отразился несомненно очевидный оттенок красного. Он откинул голову назад, и теперь, когда он увидел красное, это было все, что он мог видеть. Это было настолько отталкивающе, что он не мог выразить это словами. Он не был похож… на себя. Разница заставила чемуто-то сжаться в его животе. Его светло-карие глаза всегда имели уникальный оттенок, который, если вы попробуете рассмотреть, можно было бы увидеть, возможно, как оранжево-бордовый оттенок, но это изменение сделало красный цвет более насыщенным и почти ярким. Это была проблема. Никто больше не заметил ничего плохого в цвете его глаз, что, вероятно, означало, что при прямом освещении они выглядели слегка темно-карими. Для всех, кто действительно его знает, это уже было тревожным сигналом. Но если он собирался остаться незамеченным, ему пришлось бы купить цветные контактные линзы, похожие на его первоначальный цвет. Красные глаза автоматически напомнили ему о сделке с глазом Шинигами, но он не заключал сделку и не мог видеть имена и продолжительность жизни кого-либо, поэтому сомневался, что заключил сделку по незнанию… Но почему они были красными? До некоторого времени он мог понять пулевые ранения, но красные глаза? Возможно, это было следствием обретения воспоминаний о его прошлой жизни? Рот Лайта скривился. У него не было достаточно информации, и пока он не расспросит об этом Рюка напрямую, не сможет получить эти ответы в ближайшее время. Он вышел из ванной после того, как быстро вымыл руки, так что у него было оправдание, почему так долго. Лайт снова сел за стол, Сатико поставила на стол среднюю миску риса, пока он отсутствовал, и застенчиво улыбнулась Саю. — Да, это контактные линзы, которые я купил некоторое время назад, я надел их раньше и, должно быть, забыл снять, — Лайт спрятал голову в объятиях, — я проходил так всю подготовительную школу, как так, Саю! Он сказал, простонав, как будто действительно чувствовал себя смущенным. Саю рассмеялась, легко приняв ложь: — Вау, не могу поверить, что ты забыл о чем-то подобном. Лайт поднял голову: «Что это значит?» Губы Саю дернулись. — Просто ты обычно не делаешь ошибок, — она беспорядочно махнула рукой. — Как и всегда. Лайт сморщил нос: — Что? Я делаю ошибки. Саю только пожала плечами, и Лайт не смог заставить ее рассказать ему, что она имела в виду, когда Сатико вошла в комнату со слегка дымящимся карри. — Лайт, как дела в подготовительной школе? Все прошло хорошо? Лайт взглянул на Саю, которая сделал вид, что не видит, и снова повернулся к маме. — Ага. Все прошло без происшествий, и по большей части это просто проверка перед предстоящим тренировочным тестом. — О, хорошо, — похвалила она, ставя горшок в центр и садясь. Некоторое время они молча подавали свои порции, Саю с удовольствием вкушала, а Лайт откусил небольшой кусочек и смаковал его, позволив себе насладиться едой, прежде чем есть дальше. — Вообще-то, после подготовительной школы произошло кое-что сумасшедшее, — небрежно сказал Лайт, делая глоток воды. — Ой? — вежливо подсказала Сатико. — Да, на обратном пути я зашел в магазин, и какая-то женщина была снаружи, когда пятеро мужчин подъехали на мотоциклах и начали беспокоить ее. — О боже, — чопорно сказала она, поднося руку ко рту с нужной степенью удивления, ужаса и беспокойства. Лайт иногда думает, что именно благодаря ей он узнал, что ему нужно правильно реагировать, притворяться, чтобы оставаться совершенным. Он может видеть ее вопиющее равнодушие к этой неизвестной женщине, но она знает, как правильно реагировать на подобное, и соответствующим образом подражает. Лайт думает, что она выглядит слишком неискренней, но никто никогда ничего не говорил, так что, возможно, Лайт просто лучше распознает это, поскольку он делает это сам. Однако он гораздо лучший актер. — Она была в порядке? Лайт поворачивается к Саю и задается вопросом, как ей удалось не стать такой, как они. Все ее эмоции настоящие, и даже когда она лжет, это никогда не фальшиво до неискренности или апатии, она просто делает то, что ей нужно. Он задается вопросом, изменится ли она в конце концов и создаст свою собственную маску, как ее мать и брат делают это без особых усилий. — Да, она была в порядке. Я притворился, что я ее парень, и байкеры отступили. Они сказали, что просто проверяют ее, поэтому я поблагодарил их, и они позволили нам уйти, — Лайт расслабился, как будто один разговор об этом напрягал его, и облегчение все еще присутствовало. — Ты что? — спросила Сатико с искренним удивлением на лице. — Да, было немного страшно, но я рад, что все так хорошо закончилось. — Это безумие, Лайт! — сказал Саю, чувствуя головокружение. Лайт усмехнулся и пошел комментировать в ответ, когда его мама вмешалась: — Да, это было очень безумно с твоей стороны, Лайт, — она строго нахмурилась, — как ты мог быть таким безрассудным? Предварительно светлая атмосфера исчезла в мгновение ока, сменившись напряжением. Он не чувствовал удушья, скорее, руки лежали на его плечах, удерживая, чтобы не сделал что-то, что им не нравилось. Угроза, тонко завуалированная как предупреждение. Лайт бережно сохранил веселое выражение лица, придав ему растерянность и повернувшись к маме, словно не чувствуя перемены настроения. — Ты мог пострадать! — сказала она, опуская палочки для еды, словно беспокоилась о его благополучии, а не о том, что, как он знал, грядет. — Что было бы, если бы тебе пришлось лечь в больницу? Ты бы пропустил пробные экзамены, неважно, что бы подумали соседи ! — И вот оно! Она казалась такой взволнованной, как будто ее волнения действительно имели место, и соседи допрашивали ее и ее испорченную репутацию. Правая рука Лайта болела, распространяясь от пулевого отверстия вниз по указательному и среднему пальцам. Это была не столько резкая боль, сколько… ну, ноющая. Напряжение, которое пульсировало вместе с его эмоциями. Лайт незаметно провел рукой под столом и поерзал на стуле, как будто просто пытался сесть ровнее. Он медленно согнул руку, пытаясь растворить чувство, ожидая, пока его мать доберется до того, к чему она ведет с театральностью. Она резко повернулась: —Я не хочу, чтобы ты снова делал что-то подобное, Лайт. Я знаю, ты хочешь быть похожим на своего отца и помогать людям, но ты еще ребенок, и не стоит рисковать всей тяжелой работой, которую ты проделал. Он несколько забыл об этом. Когда он был Кирой, это ускользнуло от его разума, напряжение между ним и его родителями, но он полагал, что мама никогда не подозревала его именно в этом. Она всегда была так сосредоточена на внешнем виде, и Кира, хотя и питал другие мотивы, отдавал приоритет тому же самому. Он был сосредоточен на том, чтобы быть совершенным, впервые не для того, чтобы удовлетворить условную любовь своих родителей, а потому, что ему нужно было остаться в живых. Он был идеальным сыном, в котором его родители всегда нуждались, в то время как в соседней комнате убивал людей. Лайт кивнул и продолжил есть свою еду, не желая спорить, когда это было бесполезно.