***
На Дрифтмарк спустились сумерки. Затянутое тучами небо приобрело тяжелый сине-серый оттенок, изредка освещаемый вспышками молний. Морские волны, громко шипя, казалось, пытались вымыть из головы собравшихся все мысли, очистить от плохого и хорошего. Как только факелы были зажжены, детей отправили ночевать. Вопреки обыкновению веселья им не хотелось, так что наследники охотно разбрелись по комнатам. Эймонд глядел на темно-синий в свете сумерек каменный потолок. В голове крутились детали самоубийственного плана, никак не желавшие уходить. Уснуть мальчику не удавалось. Вспышка молнии осветила комнату. Через пару мгновений вместе с громом над Дрифтмарком разнесся вой скорбящего Вхагар. Дракон Лейны Веларион превышавший размерами замок, расположился всего в нескольких километрах. Принц вскочил. Больше терпеть он был не в силах. Наспех облачаясь в прогулочную одежду, мальчик мысленно просчитал сколько поворотов между ним и Висеньей. Нужно пробраться в соседнее крыло, чтобы разбудить племянницу. Посчитав меч бесполезной обузой перед Вхагар, Эймонд взял лишь охотничий нож и поспешил вон. – Куда торопишься, братец? – голос Эйгона заставил принца сжать кулаки. Он ожидал встретить кого угодно, но не старшего брата. Эйгон сидел на полу, возле соседней двери, и крутил в пальцах золотой кубок. Его белые волосы слиплись, мокрыми патлами липли к лицу. Принц был пьян. – Не надоело выслуживаться? Отец все равно никогда не заметит. – Иди проспись, – отмахнулся Эймонд, обходя брата как можно дальше. – Прежде чем матушка увидела… Эйгон расхохотался. Казалось, он окончательно утратил рассудок. – Как думаешь, тебе откажут в письменной форме или при всех? Мальчик не собирался слушать бредни Эйгона, но что-то заставило его остановиться. Он медленно подошел обратно. – О чем ты? Эйгон приподнял брови. – Ну как же? О бастарде нашей старшей сестры, конечно. Вот умора будет, когда Рейнира отклонит твое предложение. Истинный Таргариен недостоин внебрачной дочери Стронга! Эймонд схватил принца за грудки и приставил к его шее свой нож. – Прекрати нести чушь! Брат трусливо вжался в стену. – Погоди! – заскулил он. – Так будет, если твоя лохматая подружка заполучит Вхагар! – Эйгон заметил изумленный взгляд брата и нервно облизал губы. – Ты ведь выбрался не просто так? Собирался взять девчонку и пойти клеймить дракона? – Тише! – рыкнул Эймонд, встряхивая его. Орудие все-таки убрал. – С чего ты взял, что я отдам ей дракона? – Семеро! Даже идиоты Джейс и Люк видят, как ты по ней слюни пускаешь! Они смеются над тобой! – Не заставляй меня вытаскивать нож… Старший принц содрогнулся. – Она возможная наследница, придурок! Ты думаешь Рейнира отдаст ее за второго сына короля, когда есть Ланнистеры, Старки и куча других семейств, чью верность важно заклеймить?! Даже у меня больше шансов разорвать помолвку с Хелейной и забрать себе Висенью. Без дракона ты никто! Эймонд считал брата избалованным размазней, неспособным видеть дальше своего носа и юбок служанок, но мальчик ошибся. Кое-что Эйгон все-таки замечал. – Зачем ты говоришь мне все это?! – С Вхагар шансов будет чуть больше. – ухмыльнулся старший принц. Внутри бушевал огонь. Неожиданная проницательность брата, собственная неполноценность и упоминание племянников возродили в нем первобытные чувства. Хуже всего жгла картина, в которой племянницу отдавали не ему. Эймонд подумал, что стоит перерезать брату глотку и его статус возрастет хотя бы на одну ступень. Эйгон, казалось, чувствовал черные мысли своего младшего брата, а потому нервно сглотнул и зажмурился. Нет. Сложно будет устранить последствия смерти этого ничтожества. Эймонд стиснул челюсть и взял себя в руки. Отбросив брата в сторону, он выпрямился. – Вхагар будет моим. – холодно произнес Эймонд. – Исчезни из коридора! С этими словами он свернул к лестницам и исчез в полутьме башни. Эйгон опустил голову на ладони. Сегодня, возможно, впервые, принц сделал что-то хорошее брату, и эта мысль заставила его тихонько завыть. Как же жалок он был…***
Не гори душа принца Эймонда черным пламенем, когда мальчишка явился к Вхагар, дракон спалил бы его не задумываясь. Решительная ярость, с которой мальчик отдавал приказания чудовищу, сработали. Вхагар подчинился. Полет дался Эймонду нелегко. Страх смешивался с ликованием, обжигал разум и тело, но этого все равно было недостаточно. Мальчик словно оседлал гору, которая изо всех сил пытается сбросить его на землю. Когда полет Вхагар наконец выровнялся, тело Эймонда била крупная дрожь. Огромное брюхо обрушилось на эспланаду, погребая под собой скамейки и столы внешнего двора. На трясущихся ногах мальчик отошел от своего дракона, велев ему лететь обратно. Тот снова повиновался. Эймонд не желал тратить времени попусту. Уверенным шагом он направился к племяннице, воображая, как расскажет ей о своём успехе, но планам не суждено было свершиться. Племянники с близняшками Рейной и Бейлой выскочили из дворца, преграждая принцу путь. Воспоминания о словах Эйгона всплыли в памяти мальчика. Он не забыл, что племянники смеялись за его спиной, посмели открыть свой рот на самое важное! Эймонд сжал кулаки и задрал голову. – Вхагар теперь принадлежит мне! – произнес он ледяным тоном. Драка вспыхнула прежде, чем кто-то успел сообразить. Бейла, чьим драконом должен был стать Вхагар, первая набросилась на принца. Ей на помощь кинулись племянники. Ведомый ненавистью Эймонд выплюнул самое жестокое из возможных оскорблений: в лицо он назвал Джейкейриса и Люцериса бастардами. Младший Веларион схватил выпавший в ходе потасовки нож и наотмашь полоснул Эймонда. Сталь рассекла кожу от волос до середины щеки. Боль застлала разум принца. Эймонд попытался закрыть рану, но кровь хлестала сквозь пальцы так, что он боялся лишиться ее вовсе. Как раненый зверь он метался из стороны в сторону, из горла вырывалось почти звериное рычание. Перепуганный Люцерис пытался помочь, но принц грубо оттолкнул его. На крики подоспела стража. Сир Кристон Коль скрутил отбивающегося Эймонда и поволок к мейстеру. Дети гуськом спешили за ними. Мейстер Гаррет, личный советник Дрифтмарка, усадил принца в общем зале и, не меняя ночного платья, принялся обрабатывать порез. Разглядывая лицо Эймонда, он пробормотал словно сам себе, но мальчик все равно услышал: – Что за сила изуродовала ребенка… Эймонд сжимал челюсть, как можно дальше отодвигая боль. Поднялась дикая суматоха. Слуги перебудили всех, включая Его Величество. Алисента, увидев сына разрыдалась, чем окончательно разорвала сердце Эймонду. После она стала кричать на принцессу Рейниру, Люк и Джейк пытались оправдаться, и под сводами приемного зала стоял настоящий гвалт. – Мейстер, что будет с моим сыном?! – вопрошала королева. В бардаке никто не заметил, как в помещение вошла Висенья. Сонная девочка куталась в бархатный халат и удивленно озиралась, но тут ее светлые глаза наткнулись на Эймонда. Она тихонько вскрикнула, аккуратное личико стало белее мела. – Кожа восстановится, но не глаз… – ответил Алисенте мейстер Гаррет. Урод. Вот кто он такой теперь. Ужас в глазах Висеньи и слова мейстера окончательно убедили принца. Девочка опомнилась, поспешила к пострадавшему. Протянув тонкие руки, она хотела взять его за подбородок и осмотреть, но Эймонд больно отбил их. – Не смей прикасаться ко мне! – рявкнул он. – Но дядя… – Пошла прочь! Не желаю видеть тебя, гадкая девчонка! Голубые глаза распахнулись. Рейнира уволокла девочку в противоположный угол зала, но даже так Эймонд успел заметить, как племянница плачет. Отношения накалились до предела. Никто не ожидал, что королева потребует глаз Люцериса и сама же отправится его добывать. Давно назревавший конфликт, наконец, прорвал все защиты и выпустил истинную ненависть, притаившуюся за королевским этикетом. Противостояние закончилось кровопролитием, принцесса Рейнира была ранена. На этом король Визерис не выдержал и велел страже закрыть всех своих родственников по покоям. Раненную Рейниру уводил с собой мейстер Гаррет, остальными же занялась стража. Висенья отчаянно вырывалась, кусаясь и пинаясь, как позволено только ей и грозила прорваться сквозь защиту обратно к дяде. Прежде чем ей это удалось, Эймонд поднялся с кресла, поспешив удалиться. Он не желал, чтобы племянница видела его омерзительные раны и зашитый глаз. Впоследствии Эймонд спрашивал себя, поступил бы он иначе, если бы знал, что это будет последняя их встреча в ближайшие годы. Стал бы отталкивать ее или же напротив, сделал все, чтобы исчерпать конфликт? Ответ очевиден. Тем же вечером принцесса Рейнира собрала семейство и покинула Дрифмарк, запретив детям прощаться друг с другом. В Красный замок отправили весточку с указаниями слугам и смотрителям драконов. Будущая королева вернулась на Драконий Камень. Конец первой части.