Кровь на твоих руках

Глава 10 – Ну уж нет! – звонкий голос Висеньи эхом разнесся по черным коридорам Драконьего Камня. – Люцерис Веларион, я более не стану терпеть от тебя подобного поведения! Цепкие пальцы ухватили ухо младшего брата и скрутили. Люк ойкнул, отвыкший от грубостей с ее стороны, и дернулся, но Висенья держала крепко. Сестра не таскала его за уши больше пяти лет. – Что я сделал?! – крикнул он. Девушка подавилась возмущением. – Он еще спрашивает! Ладно Джейс ведет себя, как козлиная задница, как мог ты отвернуться от меня?! – Нечего защищать изменников и предателей! Люцерис заскулил, когда сестра выкрутила ухо до предела. Ему казалось, еще мгновение и несчастный хрящ оторвется. Вдруг Висенья разжала пальцы и выпустила юношу. Люк тут же принялся растирать ухо. Он ждал, что сестра продолжит допрос, но девушка лишь тяжело вздохнула и двинулась прочь. Окончательно потерявшийся Люцерис поспешил за ней. – Сестра! Не злись! Мы всего лишь не понимаем, как ты можешь защищать их… Висенья молчала. – Ну правда, Джейс говорит Зеленые перебьют всех нас, а тобою они пользуются! Особенно одноглазый демон… Девушка остановилась так резко, что Люк влетел в ее спину. – Помнишь, что дедушка сказал в последний вечер? Юноша хотел отмахнуться, но что-то в тяжелом взгляде Висеньи заставило его закрыть рот. Сестра продолжала: – «Весь мир будет противостоять вам. Не упрощайте своим врагам работу бессмысленными дрязгами» – вот что он сказал. Ты не собираешься воевать с врагами, ты идешь против нашей Хелейны, ее детей… А Эймонд… Он выпустил меня из замка. Бабушку Рейнис тоже. Карие глаза Люка полезли на лоб. Ему и в голову не приходило, каким образом сестра выбралась из Красного Замка. – Я не знал… – юноша почесал лохматую голову. – Как сложно! Висенья тяжело вздохнула. – Об этом я и талдычу вам, неучам! Никто слушать не желает! Аккуратно дотронувшись до тонкого плеча сестры, Люцерис с полным раскаяния видом заглянул ей в глаза. – Все образуется, сестра! Брат говорит, матушка войны не желает. Я хотел, но не теперь… – он улыбнулся Висеньи. – Желаешь, я поговорю с ним? Сестра грустно улыбнулась, заключая Люка в объятия. Юноша почувствовал, что временами она вздрагивает и сильно сжал ее в ответ, желая остановить пугавшую его дрожь. – Ты его любишь, да? – тихо спросил Люк, когда сестра отстранилась. – Когда мы возвращались с Гавани, матушка велела не задирать дядю, потому что это тебя ранит. Белое лицо сестры стало пунцовым. – Неужто все видят?! – Висенья приложила ладони к горящим щекам. – Я не знал, пока матушка не сказала, – улыбнулся Люк. – Брата это сильно разозлило. – Ладно, не важно… Едва ли подобный союз станет возможным теперь! Юноша пожал плечами. Всего десять минут назад он иначе думал об Эймонде, и не успел до конца сменить гнев на милость. – Я, наверное, тоже люблю Рейну, – вдруг выдал он. Поняв, что ляпнул, Люк нахмурился и мотнул головой. – Тьфу! Сестра, все твои девичьи штучки! Пошел я, покуда еще какие мерзости в голову не взбрели! Висенья хихикала, старательно прикрывая рот ладонью. Люк махнул рукой и желал удалиться, когда сестра поймала его, снова обнимая. – Это еще зачем?! Мы более не в ссоре! – юноша дернулся, желая высвободиться, но она не отпускала. – Мне тебя не хватало, дурья башка! – Висенья потрепала его по волосам, окончательно путая непослушные кудри. – Все, ступай! Надоел!

***

Арракс несся вперед сквозь непогоду Штормовых Земель. Крепко стискивая поводья, Люцерис прокручивал в голове слова матери: – Вы посланники королевы, дети. Не воины, не каратели – посланники. – матушка заставила каждого поклясться следовать протоколу. Только после этого она раздала указания. – Люк, ты отправишься к лорду Штормового Предела. Нам необходима поддержка дома Баратеонов, и, я уверена, сыну королевы в этом не откажут. Джейс, твоя задача сложнее. Дома севера подчиняются Старкам. Несмотря на верность короне, раскол в нашей семье может натолкнуть северян на мысли о смене власти. Ты должен быть более чем убедителен… Старший сын Ее Величества нахмурился. – Они могут отказать? Драконам? – Старки свободолюбивы. Им и без того не по нраву наше вмешательство в жизнь севера. Ежели станут искать выгоды, придется предложить старшему сыну Висенью… Люцерис встрепенулся: – Как же так, матушка?! Она уже обещана! Рейнира нервно дернула губами. – Я уверена, она поймет. От верности Севера зависит наша сила. – Сестра не знает?! – Висенья отправилась в Орлиное Гнездо к Арренам. Это всего лишь крайние меры… Люк пытался возмущаться, но Джейкейрис строго велел брату не оспаривать решения королевы. Понимая, что сделать все равно ничего не сможет, поспешил к Штормовому Пределу. Непогода сильно мешала и дракону, и его наезднику. Залив Губительных Валов обрушил на них настоящую бурю, терзал ветрами и сверкающими молниями. Оказавшись на земле, измученный принц едва не валился с ног, но твердо отказался от предложения отдохнуть перед аудиенцией. Люцерис не сразу понял, что его пытаются задержать. Только, когда он мокрый и злой ввалился в тронный зал, увидел грозную фигуру Эймонда возле лорда Баратеона, юноша догадался о происходящем. Дядя возвышался над всеми присутствующими, пристально разглядывая молодого племянника. На его непроницаемом лице как всегда нельзя было прочесть и эмоции. Люцерис передернул плечами, мысленно порицая сестру за ужасный выбор. Лишь воспоминания о ней и данное матери обещание вернуло ему самообладание. Стараясь не глядеть на Эймонда, юноша передал свое послание лорду Штормового Предела. Однако лорд Боррос лишь рассмеялся ему в лицо. Мужчина высказал посланнику, что не считает себя сторожевым псом, должным бросаться к ногам хозяйки по первому зову. – …В отличии от «королевы» Рейниры, ваши враги как минимум предлагают мне выгодный брак! – лорд Баратеон стукнул кулаком по подлокотнику. – Что желаете предложить мне Вы? Люцерис дернулся и волком поглядел на Эймонда. Эта сволочь не просто зовет его сестру замуж, затуманивая ей разум, но вздумал женить на себе всю знать Вестероса! Поганый лицемер! Ненависть вскипятила кровь. Люк скрипнул зубами и задрал подбородок, становясь невозможно схожим с сиром Харвином. – Прошу простить меня, мой лорд, – оторвав взгляд от гадкого дяди, юноша вызывающе поглядел на Борроса. – Я и мой брат обручены, – вдруг Люцерису пришла в голову ядовитая идея. – Рука моей сестры станет принадлежать лорду Кригану Старку, так что нам нечего Вам предложить, кроме защиты своих драконов и мудрости Ее Величества! Люцерис с наслаждением наблюдал, как с лица дяди сходит краска, а по шее начинают ползти красные пятна. На мгновение здоровый глаз расширился, став почти белым. Поделом ему! Будет знать, как обманывать Висенью, гнусный змей! – Ступай, юный Веларион… – лорд Боррос попытался отмахнуться от Люка, но Эймонд вдруг сделал несколько шагов к племяннику. – Прежде, чем ты уйдешь, Люк, – угрожающе прорычал он. – Ты оплатишь свой долг передо мной! Юноша отпрянул. Он сразу понял, о чем говорит дядя. Люцерису временами снилось, как Эймонд приходит к нему за глазом, однако сейчас принц не спал. Клинок дяди со звоном полетел в сторону Люка. Юноша отпрянул, отказываясь биться и, если бы не вмешательство лорда Баратеона, его глаз уже лежал бы на ладони Эймонда. Люцерис поспешно раскланялся и выбежал на улицу. В лицо мальчику бросило горсть острого мокрого снега. Шторм здесь сменился настоящей пургой, заставляя Арракса беспокойно рычать на стражу. Принц поспешно забрался на его спину, попутно пытаясь успокоить. Слова на старовалирийском вспоминались со страшным трудом. Взмыв в небо, дракон и всадник быстро затерялись в ледяных облаках.

***

Леди Джейн Аррен обещала помощь и поддержку королеве Рейнире в обмен на защиту от драконов противника. С позволения матери Висенья тут же дала деве долины слово дома и поспешила обратно. Ей не терпелось рассказать Рейнире, что за их спинами теперь стоит дом их бабушки. На пол пути она попала в колючую метель. Возле острова Среброкрылая вдруг застыла и оглушительно взвыла. Привыкшая к покладистому нраву своего дракона, принцесса стала оглядываться в поисках опасности, но ничего подобного не нашлось. Белый от успевшего насыпать снега, Драконий Камень утопал в шипении разбивающихся о каменные своды утеса волн. Висенья с трудом усадила Среброкрылую возле ворот, не останавливаясь миновала стражу и очутилась в главном зале. Здесь во всю шла подготовка к военным действиям, однако матери среди лордов не было. Когда принцесса вошла в зал, на нее поднялись сотни встревоженных глаз. Повисла тяжелая тишина. Беспокойство, зудевшее в груди, стало невыносимым. Девушка приложила кулак к сердцу, стараясь успокоить его бешенный галоп. Висенья только сейчас поняла, что в зале вообще нет никого из ее семьи. – Где Ее Величество? – глуша беспокойство, спросила она у слуг. Добротная горничная матери растеряно оглянулась, не спешила отвечать. – Ну же! – принцесса повысила голос. – Я проведу, Ваше Высочество, – поклонился подоспевший сир Эррик. Рыцарь кивнул своей принцессе и повел ее прочь от гнетущей атмосферы главного зала. Висенья почти бежала. Когда сир Эррик подвел ее к дверям тренировочного помещения, девушка лишь удивилась, что матушка могла здесь забыть, но увидев Рейниру рыдающей на полу в окружении близких, так и замерла. Рыцарь учтиво запер за ней двери. Джейс оторвал взгляд от матери, повернулся к Висенье. Забыв о пережитых склоках, он поспешил к сестре и дрожащими руками обнял ее. Тихий голос произнес: – Люка больше нет. Эймонд убил его.

***

Трое суток Эймонд оставался на скалах возле Росби. Принц знал, что племянница ринется в Королевскую Гавань, стоит ей получить известие о гибели брата, но не ведал, когда она вернется, поэтому ожидал ее так долго, как мог. Вхагар не умещался на выбранной принцем скале и ожидал на ближайшем утесе. Его огромная фигура вырастала над заливом, отпугивая местных рыбаков и птиц. Среброкрылая показалась на горизонте к закату третьих суток. Серый силуэт практически сливался с тяжелыми облаками, но Вхагар сразу учуял ее, поднял необъятную морду и издал низкий утробный вой. Изящная фигура дракона опустилась на небольшую скалу. Висенья спрыгнула с нее практически на лету, едва ли не переломав ноги. Нареченная споткнулась, но тут же выровнялась и стрелой бросилась к Эймонду. С разбегу она влетела в него и принялась бить изящными кулаками по твердой мужской груди. – Почему?! Он же мальчишка! Как ты смел?! – орала она, обрушивая на Эймонда удары. – Я верила тебе! Висенья не позволяла себе проронить даже слезинки, хоть глаза уже щипало. Эймонд видел, как ее лицо искажает раздирающая сердце тьма, и эта тьма поглощала его. Принц молчал. – Отвечай мне! Объяснись! Все ложь, ведь так?! Что он мог сказать? Что вспылил? Что одна лишь мысль о точенном теле племянницы в руках другого мужчины лишила его разума? Что не хотел убивать Люцериса? Что собирался лишь припугнуть племянника, дабы тот не совался в битвы? Это все не имело значения. Смерть Люцериса поставила точку и никакие слова это не исправят. Девушка остановилась и подняла тонкую руку. Среброкрылая за ней тут же встрепенулась. Морда дракона выглянула из-за всадницы и раззявила жуткую черную пасть. – Doharas! – крикнула Висенья и растопырила пальцы. – Drakaris… В черном провале взвилось ледяное светло голубое зарево, прямо как глаза Висеньи. Эймонд не стал убегать или звать Вхагар. Он, не моргая, всматривался в искаженное лицо племянницы, стараясь запомнить каждую родинку, каждый изгиб на родном лице. Ледяной зимний ветер трепал ее волосы, заплетая в них морось и снег. Ясноглазая, Висенья была прекрасна даже в своем гневе Девушка дрожала, не опуская руки. Наконец, племянница дернулась и исторгла жуткий утробный крик. Среброкрылая мотнула головой, выпуская пламя назад, плавя каменный выступ скалы. Обессиленная принцесса упала на колени. Эймонд тут же подхватил ее, но девушка отмахнулась. Когда она подняла голову в ледяных глазах плескалась скорбь, не только по брату, но и по самому Эймонду. – Это конец, дядя, – девушка медленно поднялась. – Ты развязал войну. Она развернулась и, хромая, отошла к Среброкрылой. Эймонд пристально глядел, как светлый дракон уносит его главное сокровище, которое он самолично потерял. Наступила зима. Конец второй части.