***
– Я не понимаю, – Висенья застыла на вершине уцелевшей башни, теребя в руках край меховой накидки. – Старк прибыл на Драконий Камень через два месяца после начала войны, и там матушка приняла решение о помолвке. Люк просто не успел узнать об этом! – она украдкой поглядела на принца, но встретившись с его пристальным взглядом, поспешила отвернуться. – Впрочем, не важно. Что было дальше? Эймонд заложил руки за спину. Его рассказ казался лишенным эмоций и сожалений, сухим пересказом фактов, но каждый раз, перед тем как произнести имя брата, принц на мгновение задерживал дыхание и дергал губами. – Я потерял контроль. Почти не помню, как покинул тронный зал и взлетел, как преследовал племянника. В конце концов Арракс атаковал Вхагар, лишь тогда я очнулся, но было поздно. Девушка закусила губу. Перед глазами встало лицо брата, перекошенное гримасой ужаса. Совсем один, измученный штормом, преследуемый настоящим чудовищем, маленький воин… Она с трудом подавила подступившие слезы. Несмотря на это Эймонд продолжал. Висенья понимала, что принц нарочно не останавливается, его грубость помогала племяннице быстрее сорвать груз с души: – Арракс погиб сразу, Вхагар перекусил его. Племянник должен был оказаться там же, но оказалось он свалился со спины. Думаю, он догадался отцепить крепления и спрыгнул. – Откуда ты знаешь? – Услышал его крик под нами. Никто, ни одна живая душа не знала, что случилось в ту проклятую ночь. Эймонд убил Люцериса – такой новость дошла до Драконьего Камня. Со временем трагедия обросла ужасающими слухами о освежеванном заживо Люке, чьи кишки дядя намотал на рога Вхагар для устрашения врагов. Слуги шептались, что левый его глаз Эймонд забрал себе и вставил в пустую глазницу, а правый преподнес матери. Одна хуже другой, теории не позволяли душевной ране затянуться. – Почему сразу не сказал, что брат был жив, когда упал в воду? – не выдержала Висенья. Мужчина сжал челюсть: – Я искал его до темноты. Племянник не мог уцелеть в Штормовых водах, по крайней мере я так думал. Это ничего не меняет. – Это меняет все! – рявкнула принцесса, но тут же поспешила взять себя в руки. – Я думала, ты нарочно убил брата, а выходит всему виной Вхагар… Эймонд перебил ее: – Дракон не при чем, я позволил ненависти ослепить себя. Я желал смерти Люцериса, племянница. Но не такой. Злой зимний ветер нещадно трепал их волосы, бросая в лицо горсти колючего снега, но Висенья не чувствовала непогоды. Шипастая морда Среброкрылой прикрыла глаза, устроившись на лапах-крыльях неподалеку от башни, а громоздкое тело скрывалось за стеной снегопада. Глядя на нее, принцесса размышляла, так ли Среброкрылая спокойна на самом деле. Если Вхагар пошел против воли наездника, может и она… Девушка снова и снова требовала от дяди подробностей трагедии, желая уличить его во лжи, поймать на клевете, услышать, что Эймонд напал на брата нарочно. Дядя терпеливо повторял и с каждым разом принцесса все больше убеждалась в его честности. – С чего вдруг снова стал искать Люка? – Висенья схватилась за воротник шубы, закрывая шею. – Хелейна до хрипоты доказывала мне, что племянник жив и не отстала, пока я не пообещал возобновить поиски. Она ведь рассказала тебе о Люке? Я знаю о переписке с Хелейной. – принц усмехнулся, глядя на округлившиеся глаза племянницы. – Не стоит нервничать, подобное я не читаю. Мне лишь известно, что она отправляет на Камень воронов. – Она заставила меня поклясться Среброкрылой, что я не отступлюсь. – Рейнира знает? Девушка отрицательно помотала головой: – Никто не знает. Я боюсь разбить им сердце… Снова. Наступила тишина. Висенья вспомнила о матери, о ее красных от беззвучных слез глазах и опустевшем взгляде. На целый месяц королева превратилась в живой труп, а после неожиданно пришла в себя. Война набрала обороты, Рейнира активно руководила процессом, только вот детей своих больше не обнимала. Даже самых младших. Эймонд заметил, как девушка трясется. – Скоро рассвет, нам пора возвращаться. – он выудил дрожащий факел из заледенелого крепления и велел Висенье спускаться. Принцесса высоко задрала нос, игнорируя предложенную руку, но тут же чуть не поскользнулась на ступенях, вцепилась в каменную кладку. Она свирепо покосилась на старающегося скрыть смешок принца, продолжила спуск аккуратней. Добравшись до дракона, девушка замедлилась. Несмотря на полученную информацию он оставался врагом, и все же Висенья чувствовала, как выстроенная за год стена из отчуждения и ненависти начинает покрываться предательскими трещинам. Это злило. Нужно возвращаться домой, прежде чем Джейс поднимет панику. В раздумьях девушка подошла к креплениям. Среброкрылая проводила наездницу взглядом и отвернулась на Эймонда. Мужчина вытянул руку, позволяя себе коснуться чешуи на морде дракона. Нога соскользнула с покрытого льдом узелка каната. Висенья тихонько выругалась, услышала, как усмехнулся принц. – Ищи Люцериса вместе со мной, – голос Эймонда звучал глухо, так что принцесса не сразу поняла, действительно ли он произнес эту фразу, либо ей почудилось. – Зачем? – нога принцессы в очередной раз соскочила с крепления. – Боюсь племянник расценит мое появление так же, как ты и, в лучшем случае, убежит. В худшем нападет, а мне бы не хотелось снова его убивать. Девушка развернулась к принцу: – Может лучше выдать твой секрет истинной королеве? – Висенья сложила руки на груди и насупилась. – Десница игрушечного короля бросает Королевскую Гавань с наступлением ночи, пока все считают столицу самым охраняемым городом? Люка я и сама найду, пока ты будешь пробиваться обратно в осажденный замок! Эймонд вдруг оказался возле племянницы, жуткой тенью нависая над ней. В пляшущем свете факела его глаз казался совсем черным. – Белый Червь назвала мне четыре предполагаемых места, ты же знала лишь одну деревню. Советую принять предложение, прежде чем сдашь меня матери, если хочешь проверить остальные. Мужчина был слишком близко. Висенья оказалась зажата между принцем и Среброкрылой. – Что ты сделаешь, если обнаружишь Люка один? – Отправлю королю. Сделаю политическим пленником, – Эймонд растягивал слова, внимательно наблюдая за реакцией племянницы. – Еще не решил. Висенья поджала губы: – Значит у меня нет выбора? Придется искать брата в твоей компании? – Выходит так. Она собиралась возмутиться, но весь гнев затонул где-то на задворках сознания. Пар, срывающийся с губ принцессы, достигал его лица, касался повязки и шрама. Висенье нестерпимо захотелось убрать эту дурацкую повязку, снова увидеть синий кристалл, заменявший глаз, коснуться искорёженной кожи. Эймонд протянул руку. Висенья потянулась к нему, но вместо того, чтобы взять ее ладонь, принц схватил девушку за локоть и помог забраться выше заледенелых участков каната на спину Среброкрылой. Принцесса с трудом подавила подступившее разочарование, добралась до креплений и принялась пристегивать себя. В голове тараканами разбегались мысли, нагоняя на Ее Высочество бессильную злобу. Наконец принцесса вспомнила тот бесцеремонно украденный поцелуй. Справившись со шнурами, она поджала губы и обратилась к дяде: – Мы все еще враги, помни об этом. – О подобном сложно забыть, – Эймонд провел рукой по шее Среброкрылой и девушка почувствовала, как вибрация от ее урчания сбивает настрой. – То, что случилось в лесу у деревни не должно повториться. – Не желаешь, чтобы я касался тебя? – Да! Не в твоем праве позволять себе подобное! Принц выпрямился. Склоняясь перед ней в легком поклоне, он произнес: – Я не прикоснусь к тебе до тех пор, пока ты сама не попросишь. – Чего никогда не случится! В танце догоравшего факела девушке чудилось, что он ухмыляется, но тон принца оставался официально холодным: – Разумеется, племянница. Висенья растеряно сжала поводья. Душа требовала слезть на землю и вытрясти из принца причину подобного поступка, заставить его объясниться, но гордость не позволила. Девушка прижалась к спине Среброкрылой и велела ей взлетать.***
– Господин, – сир Бирион Локк нахмурился. Тяжелые брови почти закрыли крошечные глубокие глазки. – Оборванцы из-за Стены разгромили три наши деревни. Их поймали возле Винтерфелла. Выживших нет. Лорд Старк сжал деревянный подлокотник. Несчастная мебель жалобно заскрежетала. Криган едва сдерживался, чтобы не схватить топор и не разнести всю комнатушку к шлюшьей матери. – Провизия? – Юг держится, как и Амберы, но поселения скоро опустеют. Крестьяне сбегают к южным границам. – Сколько у нас времени? Сир Бирион оперся огромными потрескавшимися от холода руками о хиленький столик. Под его внушительным весом деревянная конструкция опасливо накренилась. – Шесть лун, господин, – наконец произнес мужчина. – Шаманки сулят еще три зимних года! – Волк Севера грязно выругался, ударяя кулаком по подлокотнику. Тот не выдержал и отлетел, оставляя кривые острия гвоздей торчать вверх из обломанной сидушки. Сир Локк откашлялся куда-то в густую рыжую бороду: – Может стоит попросить помощи у Ее Величества? Его господин зло расхохотался. – Я не раз просил драконью шлюху вернуть часть людей домой! Все, что она может – выдать жалкие медяки из личного запаса, но этого недостаточно! Криган встал, стряхивая с кожаных штанов остатки подлокотника. Он подошел к окну пыльной комнатушки и выглянул наружу, аккуратно отодвинув занавеску. Снаружи крохотного постоялого двора, выросшего на берегу Белого Ножа, сгорбленные и уставшие ходили рыбаки. Угрюмые мужики счищали наледь с полусгнивших лодок, распутывали сети и готовились к выходу в залив. – А драконы, господин? Я думал у королевы их много. – Они «заняты». – Как такое может быть?! – Ей плевать на остальной мир, Бирион, – задумчиво произнес лорд Старк. – Им всем плевать. Драконий дом не думает ни о ком, кроме своей крови. «Боги»! Как же… Попомни мое слово, Валирийские ублюдки дождутся, пока вымрет последний воин, а после станцуют вместе со своими драконами на наших костях! Только тогда война закончится. Вассал молчал, но в его недовольном лице легко можно было прочесть согласие со словами господина. Север слишком привык выживать, чтобы позволить себе вести неторопливые войны. Ты либо подчиняешь, либо умираешь – третьего не дано. – Абмеры, Карстарки и Гловеры готовы поддержать любое ваше решение, господин, – наконец сказал сир Локк. – Любое. Криган постучал кольцами о трухлявую раму. На мужественное лицо легла тень. – Распорядись перевезти сына к сиру Гловеру. А я пока попытаюсь ускорить собственную свадьбу, что б ее…