Научись меня слышать

Глаза получилось разлепить только с четвертого раза. Они заплыли после того, как рейнджер схлопотал от подручных помощника мэра прикладами автоматов наотмашь. Раз восемь подряд. Уокер фыркнул — подумаешь, какие неженки, и слова им не скажи. А сами ввосьмером скрутили безоружного — человека, не супера даже. Тренированного, все так... Но и сами — не какие-нибудь клерки. Так чего обижаться на вполне безобидных дамочек? Между прочим, из его, Уокера, круга общения многие дамочки каждого из этих маменькиных сынков легко бы заткнули за пояс. Кэсси Перез, например, или Мики Рамирес... Под веками нестерпимо чесалось — как будто туда от души насыпали соли вперемешку с песком. Корделл потянулся, чтоб протереть глаза и хотя бы немного избавиться от проклятого зуда. И тотчас заорал от боли в вывихнутых запястьях. Оказывается, эти уроды его пристегнули браслетами практически под потолком. Он сразу и не сообразил, что происходит, потому что руки и плечи основательно затекли из-за нарушения кровообращения. — Очухался? Я уж было решил, что парни перестарались и свернули твою хрупкую человеческую головешку, — Уокер моргнул, фокусируясь на прилизанном блондинчике в обтягивающих трико и пафосном дурацком плаще за спиной, расхаживающем за прутьями клетки. Довольно толстыми железными прутьями. Клетки. Последнее, что рейджер помнил — щербатый пол в подпрыгивающих на ямах и ухабах фургоне, куда его зашвырнули мешком ветоши. Бравые коммандос запрыгнули следом, тогда он и выдал тираду про нервных дамочек. Бойцовские псы зарычали синхронно, хватаясь за автоматы, и затем — темнота. Как его волокли в подземелье, зачем-то переодевали в тонкую, льнущую к телу худи и шорты для бега, он не запомнил — благополучно пускал слюни в отключке. — Ничего такой костюмчик, — присвистнул одобрительно Уокер и насмешливо дернул бровью. Раны тотчас отозвались резкой, дергающей болью, и он стиснул зубы покрепче. — Не знаю, правда, чего вас всех так тянет косить под гимнастов. Какие-то супергеройские заморочки? Комплексы из детства? А мне поприличнее наряд не могли раздобыть? Его несло основательно, на грани фола. Патриот, прохаживаясь вдоль клетки, разглядывал его, как забавную зверушку, экзотического жука, и молчал. Белые кожаные сапоги протяжно скрипели, довершая образ дешевого циркача — хоть сейчас его на лошадь в попоне и на арену. — В вашей одежде мог остаться GPS-трекер, "жучок" или еще какой-нибудь маячок. Нам не хотелось бы раскрыть это место посторонним, — вставил помощник мэра из своего наблюдательного пункта за спиной Патриота в пыльном углу. — Прошу прощения, что прервал, Хоумлендер. Джон... Он же Джон, правда? Дернул бровью и растянул губы, моментально превратившись в одну из тех безликих резиновых кукол, что поклонники сотнями тысяч расхватывали в отделах супергероики в супермаркетах и специализированных лавках. — Ты бы лучше, нахуй, просто заткнулся? И дал мне его телефон, — Патриот два раза взмахнул ресницами, не убирая с лица пугающую улыбку. Как будто у него заклинило челюсть... — Простите, сэр, — торопливо выпалил Кевин, бледнея, и, порывшись в портфеле, протянул Хоумлендеру аппарат. — Мы проверили телефонную книгу и последние вызовы. Аналитики считают, что Мальчик-солдат... — Мне похер, что они там считают. Трубку давай и завались. У меня в голове от тебя жужжит рой бешенных пчел, — проскрежетал лидер Семерки и открыл список звонков. — А тут не то чтобы разнообразие, да, рейнджер? Задумчиво провел по сенсору кончиком пальца. Где-то за пределами клетки, ближе к узкой полоске затерявшегося под потолком окна-бойницы, навязчиво капала на пол вода. Размерено, отрывисто, жутко. Хоумлендер изучал список звонков, постукивая по стеклу пальцем. — Расскажи-ка, рейнджер Уокер, кто это — Сэм? Твоя пассия? Новый напарник? Хотя нет, в ваших базах никто подходящий не проходил... Возможно, это Солдатик?.. Рейнджер тряхнул головой. Спутанные грязные волосы упали на лицо, щекоча. — Понятия не имею, какого хера вы ко мне привязались с этим Солдатом. В глаза вашего гребаного психа не видел, — рыкнул он и снова рванулся, сдирая о железные браслеты еще один слой кожи. Густая кровь заструилась в рукава по запястьям, а раны запекло, защипало. — Откуда тогда ты знаешь, что он — псих? — радостно осклабился Хоумлендер. — Как я уже говорил твоей шавке, — Кевин Голден возмущенно залопотал в ответ на такую характеристику, но внимания на него не обратили, — я читал досье "Воут" на Солдата в участке. Спросите у Ларри. — Конечно, мы спросим, — радостно подхватил Хоумлендер. — А пока ты не будешь возражать, если я позвоню? Впрочем, ты, конечно же, будешь, — проворковал он и нажал на значок вызова. Уокер опустил веки. Вот сука. Чего стоило выучить наизусть этот номер и чистить историю звонков после каждого разговора? Только бы трубку снял Сэм Винчестер. Ну же, Сэм. Дин наверняка уже сообщил вам обо всем, что случилось. Будь умницей, Сэм, не позволяй Бену... — Рейнджер?! Рейнджер, блять, это ты?! Своими руками урою... — заорал в трубку Мальчик-солдат. Хоумлендер, захихикав глумливо, сразу же перевел вызов на внешний динамик, и сырой, темный подвал заполнил хриплый, сорванный голос. — Уокер?!!! — Боюсь, мне придется тебя огорчить, — Корделл сморщился от нарочитого, насквозь пропитанного фальшью радушия. — Это всего лишь твой единственный сын. Соскучился, _п а п а_? Уокер отчетливо услышал, как на той стороне Солдатик громко лязгнул зубами. — Тебе пиздец, Хоумлендер. Если хотя бы волос... — проскрежетал относительно ровно Мальчик-солдат. Корделл представил сжатую челюсть и грозные желваки, угрозу в зеленых глазах — в тон костюму. Никто не смел стоять у него на пути. И бывшие товарищи по команде, все члены Расплаты совсем недавно вспомнили то, что сорок лет назад было непререкаемой аксиомой — с Солдатом не шутят, ему не угрожают, ему не ставят условия. Не смеют. — Что я слышу? И это меня ты совсем недавно называл сраным хлюпиком, обвинял в излишней сентиментальности, _п а п а_? — осклабился сильнейший (или все-таки нет?) супер планеты и вдруг прикрыл рукой микрофон, закашлялся. Согнулся вдвое, хлопая рукой по бедру. У Уокера был не особо удачный угол обзора, но показалось, что Хоумлендер покраснел, как томат, засипел. Кевин быстренько подсуетился, притащил босу бутылку с водой, которую тот осушил за секунды. Перевел дыхание. — Я повторяю... — начал было снова Солдатик. — Нет, не повторяешь, а слушаешь! — рявкнул пришедший в себя Патриот. — Если хочешь, чтобы Корделл Уокер к исходу этого дня сохранил яйца и прочие причиндалы на их законных местах, ты сделаешь в точности так, как я скажу. — И чего ты хочешь? — отозвался Солдатик минут через пять. Как ногтем проскреб по стеклу. — Ты же знаешь. Не состоявшейся семейной встречи, разговора по душам, посиделок за полночь... — ерничал супер. Но рейнджер видел, как кривилось болезненной злобой холеное распиаренное лицо — неожиданно бледное, покрывшееся испариной. — Мне нужен ты. Сдаешься моим людям, и твой человечишка будет свободен. А мы... Мы сможешь познакомиться ближе. Вот только сжатые зубы и ненависть в льдистых глазах сказали рейнджеру о его судьбе все наперед. Раскрыли, что именно Хоумлендер задумал. Ему не выбраться из этой передряги живым. Когда титаны схлестнутся в смертельной схватке, не уцелеет никто из тех, кто имел глупость попасться под руку. Уокер сглотнул. Если с ним уже все решено — без вариантов, то Бен еще сможет уйти. Ему не надо совать голову в петлю, это ничем никому не поможет. — Откуда мне знать, что он все еще жив? — Что я слышу? Легендарный Мальчик-солдат показал слабину? Тебе так дорог этот кусок смертного мяса? — издевательский смех прокатился по помещению. Холод прокрался под тонкую ткань, ввинтился в затылок рейнджера и позвоночник. Въедливый, пристальный взгляд сканировал, вкручиваясь в его череп. Хоумлендер — отвергнутый отцом сын не простит, что ему предпочли человека. Садист с кучей комплексов не умел и не умеет прощать. Даже скудных знаний Корделла о членах Семерки и "Воут" хватало, чтобы понять... — Ты посягнул на то, что принадлежит мне, — бросил резко Мальчик-солдат. Предупреждение в этой фразе не расслышал бы только глухой. Хотя, глухой бы все равно его понял — по вибрациям, от которых даже воздух звенел... — Ты прекрасен в своей беспомощной злобе. Но только вот ты ничего не сможешь сделать. Все козыри у меня. Твой рейнджер — у меня. Хотя я так и не понял, нахера он тебе сдался. — А он вообще у тебя или ты снова блефуешь? — Сомневаешься? Что же... Мистер Уокер, поздоровайтесь. Корделл сжал зубы и мотнул головой. Ни за что. Может быть, если он будет упорно молчать, то Бен поверит, что Хоумлендер блефует? Мало ли где тот мог раздобыть телефон... — Упрямимся, значит? Господа, попрошу... Решетка лязгнула, когда один из коммандос скользнул внутрь, похлопывая резиновой дубинкой себя по ладони. Хоумлендер кивнул, и та прилетела рейнджеру прямо по почкам. Согнувшись, насколько позволяли оковы, он застонал. — Рейнджер?! Какого хуя ты там молчишь? — взревел Солдатик. Что же ты делаешь, идиот. Сдаешь им себя с потрохами... — Бен? — просипел он через силу. — Не вздумай делать глупости. Все в порядке. — Ты же не решил, что можешь мне указывать, рейнджер? — он ревел попавшим в ловушку раненым зверем. Уокер, кажется, даже мог видеть, как тот долбил кулаком по стене, оставляя в стенах их хижины дыры, как громил остатки кровати, пинал зло ни в чем не повинный камин. — Я найду каждого из мудаков, которые причастны к твоему похищению, и сломаю им ноги. Раскрошу в пыль каждую кость. И это будет им моим милосердным подарком... Хоумлендер расхохотался и захлопал в ладоши. — Какая прелесть, _о т е ц_. Кажется, мы нащупали _т в о е_ слабое место? А ты не такой непробиваемый, как пытался представить. Интересно будет понять, чем _э т о т_ так тебя зацепил. Наверное, стоит проверить... Обязательно займусь твоей куклой, если будешь тянуть. Я ясно выразился? Жду тебя в "Воут". Двух дней тебе хватит, где бы ты ни скрывался. — Бен!.. — заорал Корделл дурниной, мешая Патриоту закончить. — Не вздумай! Это ловушка! Они ничего не сделают мне, пока не поймают тебя. Дубинка вновь взвилась в воздух, замелькала перед глазами. Он почти не чувствовал, как она врезалась в его изрезанное, избитое тело, оставляя темные гематомы. В ушах звучал раскатистый рык Солдатика, вырвавшийся из динамиков перед тем, как Патриот сбросил звонок. — Ну как? Отследили? — Никак нет, сэр, — донесся искаженный переговорным устройством разочарованный голос. Видимо, этот "эксперт" был где-то не здесь. В комнате, забитой современной отслеживающей аппаратурой. — Приборы как будто рехнулись и все до единого выдали, что такого номера не существует. Не пойму, в чем тут дело. — Ну так разберись. Или я найду на твое место кого-то получше, — бросил зло Патриот и повернулся к бойцам, с головы до ног затянутым в черное, как какие-то ниндзя. — Расспросите как следует нашего гостя. Полегче. Жалкие людишки слишком слабы. Надо выяснить, где он в последний раз видел Солдата. — Будет сделано, сэр... — еще двое шагнули к Уокеру в клетку. — Ну как, ты расскажешь? — А не пошел бы ты нахер?.. — получилось издевательски улыбнуться и даже плюнуть в их сторону. — Значит, будем опять по-плохому? Ну ладно... Удары сыпались один за другим. Так вот как обычно чувствует себя боксерская груша в тренировочном центре? Ну ладно. Оно не сможет долго сильно болеть. В конце концов все рецепторы отключатся. Боль... Кажется, это треск где-то в ребрах. Может быть, и в многострадальных запястьях. Кровавые пузыри вздувались и лопались на губах, и рейнджер сплевывал на пол безвкусные сгустки с кусками эмали. Назойливый голос не прекращал зудеть над его ухом: — Итак, ты расскажешь? Где Солдатик? Где ты оставил его? — Д-да я в-вашего пс-сиха в гл-лаза ни раз-зу н-не в-видел... — мутная обстановка подвала плыла, закручивала серой воронкой и, оторвав от земли, уносила куда-то — далеко-далеко... "Ты только не глупи и не лезь на рожон, ты ничем здесь не поможешь, Солдатик..." — упрямо твердил про себя Корделл снова и снова, пока кто-то выплескивал на него ведро ледяной воды одно за другим, чтобы привести его в чувство и продолжить допрос. — Да пшл т-ты... — хрясь. Это снова дубинка. В этот раз — по зубам. И прутья клетки вдавливалась в онемевшее лицо, давно уже превратившееся в сплошную кровоточащую рану. — Сэр, он не выдержит продолжения. Нужен небольшой перерыв и, может быть, пара уколов, чтобы прояснить разум. В таком состоянии он ничего не сможет сказать, — расслышал он голос. Сухой, далекий и равнодушный. — Продолжайте. Сообщите, когда он расколется. Мистер Голден, я не приму отрицательный результат. — Конечно же, Патриот. Мы справимся, сэр... Сэр, вы в порядке? — тревожные нотки в лебезящей тираде пижона заставили Уокера вынырнуть из спасительного забытья. Глаза залило липкой кровью настолько, что что-то разглядеть Корделл не смог бы при всем желании, но надсадный сорванный кашель слышал прекрасно. Заходящийся кашель такой силы, что у простого человека давно бы треснули ребра и лопнула диафрагма. Кашель, от которого Хоумлендер мог только сипеть и, судя по другим издаваемым звукам, царапал грудь через костюм. — Сэр, сэр... Я воды... Сейчас, подождите... Топот десятков ног, суета, беготня. Какие-то тревожные крики и, кажется, сирена снаружи, грохот вертолетных винтов... Или это — обычные галлюцинации, вызванные нечеловеческой болью... Хотя... боли не было — она почему-то ушла. Как палач, пытающий жертву, уходит на время в сортир или в столовку пожрать, чтобы вскоре вернуться и с новой силой приняться за дело... Как бы там ни было, ему не повредит передышка. Кажется, все вокруг не на шутку всполошились. Должно быть, дело серьезно. Еще бы — если их супергерой заболел. Бессмертный и суперсильный подхватил где-то простуду — Уокер бы посмеялся этому парадоксу, вот только сил не осталось совсем. Отдохнуть, пока его перестали рвать и резать на части. Отключиться... Долгожданное забытье. Благословенная тьма нахлынула одновременно отовсюду, укутывая в мягкие объятия, как в кокон, пеленая, качая. Касания влажной губки к лицу спустя время он уже не почувствовал. Как и руки, которые подхватили его после того, как открыли браслеты, и он рухнул вниз.