И демоны тоже влюбляются

Басы херачили по ушам, и Охра поморщился. Несмотря на то, что он находился в этом мире уже почти семьсот лет, суета и громкие звуки его по-прежнему раздражали. В помещении ночного клуба «Винтаж» от мигающих огней стробоскопа, толпы танцующих, орущих и снующих туда-сюда людей у Охры зарябило в глазах. Он с трудом разглядел на танцполе Окси. Тот обхаживал очередную крошку. Охра только ухмыльнулся. В каком бы веке они ни жили, друга всегда окружала толпа девочек и мальчиков, желающих провести с ним ночь. Охра сначала смотрел на это с огромным удивлением, правда, быстро привык и тоже не отказывался от пикантных предложений. Но выбираться в город у них получалось не так и часто. Ему пришлось ждать добрых пятнадцать минут, пока Окси увидел его и, что-то сказав худенькой, но аппетитной блондиночке, направился к нему. — Бро? — он внимательно посмотрел на Охру. — У нас проблемы? Тот в очередной раз отметил, что у жителей этого мира не бывает таких глаз. Окси, конечно, умел имитировать свои как привычные для окружающих, но даже дымчато-голубой цвет не мог скрыть их глубину и слегка проступающий металлический оттенок. — Приходил человек Нойзона, — сообщил ему Охра, — тот ждёт тебя в ближайшее новолуние. — Завтра, значит, — задумался Окси. — Что там опять случилось? Охра только пожал плечами. — Ладно, — расстроенно вздохнул Окси, — поехали домой. Он быстрым шагом покинул клуб, и Охра отчётливо ощутил его недовольство. Почти неделю они лазили по лесам Карелии в погоне за демоном Шенком. Вымокли, как суки, потому что дождь лил не переставая несколько дней, с трудом выползли из болота, и их просто достали комары. Имели они право отдохнуть и развеяться? Видимо, нет, раз Нойзон решил дёрнуть их. Охра задницей чуял, что эта встреча ничего хорошего им не сулит. Да и покидать Питер желания не было. Охра знал, что Окси, как и он сам, привязан к этому миру. Им обоим нравилось здесь, несмотря на то, что демоны всё чаще пытались пробраться сюда. Ещё бы! Относительно новое по меркам их Вселенной местообитание людей, число которых увеличивалось из года в год. В чем была и их заслуга: седьмую сотню лет они стояли тут на страже. Не вдвоём, конечно, были ещё Порчи и Диз, Карма и Локи, Жея и её муж Аскандер. Солдаты легиона стражи из когорты воителей межземелья, люди о них ничего не знали, они даже не подозревали, что планета Земля — это вселенная, объединяющая между собой сотни различных миров. Тикст — самый старый из миров Земли, именно там зародился легион, чтобы бороться с демонами. Он состоял из нескольких когорт: координаторы являлись центром, к ним стекалась вся информация, они анализировали и ставили задачи, руководили всей системой; охрана осуществляла надзор за границами миров, докладывала о нарушении этих самых границ. Существовала ещё когорта путников, служившие там легионеры чаще всех рисковали жизнью, ведь им приходилось постоянно путешествовать между мирами, они были связью, доставляли депеши, срочные сообщения и приказы. Но самой почётной, как думал Охра, оставалась когорта воителей межземелья. Это они защищали миры от демонов, уничтожая тех или ссылая в пустующий и медленно погибающий мир Ирекс. Хотя убийство и ссылка в данном случае означали практически одно и то же: Ирекс по непонятным причинам медленно умирал, его границы становились всё меньше, и демоны, которым там нечем было питаться, гибли. Точное количество миров и порталов сейчас уже никто не знал. Однако всего несколько десятков из них освоили люди. В некоторых жили духи, хранители дурных снов, гоблины, великаны, вампиры, оборотни, феи и другая нечисть, хотя большинство из них до сих пор считались вполне миролюбивыми и вторгаться на чужие территории желания не имели. Случались исключения, но это касалось только отдельно взятых особей с завышенным самомнением. Добрую часть занимали пустующие миры, а самый обширный кусок отхватили демоны. Они представляли угрозу для всего живого. Их различные расы заполонили вселенную. От самых ничтожных и примитивных, влачивших своё жалкое существование в межземелье, до высокоразвитых демонов борги под предводительством владыки Перея сосредоточились в основном на Оране, но постепенно расселялись по соседним мирам. Они больше других причиняли зло всем обитателям. Многие из них были образованными, с отлично развитыми мыслительными способностями. Демоны-воины: злобные, хитрые и льстивые, с раздутыми амбициями, но без крупицы чести и совести. Они коварно проникали к людям, питались их эмоциями, как положительными, так и отрицательными. Эти мрази умели уговорить человека впустить в себя потустороннюю сущность, и в скором времени человек переставал существовать как личность. Радовало одно — без разрешения хозяина они не могли захватить телесную оболочку. А люди, по крайней мере со временем, перестали быть доверчивыми, и тем не всегда удавалось осуществить задуманное. Но главным лакомством борги всегда оставалась душа. Она действовала на них, как наркотик на людей. И они рвались в человеческие миры всеми силами. Стражи являлись потомками тех, кто решил дать этим тварям отпор. Окси с отрядом защищали молодой, цветущий, зелёный и очень красивый мир — Грин. Они давно привыкли считать его своим домом, и борги всё реже удавалось попасть на него. Но они шли на различные ухищрения, поэтому у отряда со временем не становилось меньше работы. Охра так задумался, что чуть не налетел на друга, который остановился и по давно заведённой традиции огляделся по сторонам. Самому Охре не надо было этого делать, он и так чувствовал, что поблизости нет чужаков. По дороге домой он аккуратно вёл машину, следил за дорогой и временами косился на Окси, который мрачнел на глазах. Охра лучше других понимал его, слишком много им пришлось пережить вместе, драться спина к спине, прикрывая друг друга, скорбеть по ушедшим соратникам и праздновать победу над врагом. Они всегда были вместе и научились понимать всё без слов. Окси не хотел встречаться с Нойзоном, хотя они были братьями. Более того, почти ровесниками. Их общий отец Янсон Хото Верт Фейрон не одну сотню лет возглавлял Тикст. Он слыл суровым и немногословным, храбрым и справедливым. Но, несмотря на то, что давно женился, наследником так и не обзавёлся. В те сложные неспокойные времена предшественник Перея, возглавлявший борги, не давал легиону передышки, и Янсон сам часто отправлялся в наиболее часто атакуемые демонами миры. Так он попал на Грин, а если быть точным, то в Питер. Вернее, это сейчас тут огромный промышленный город, тогда на этом месте, кроме лесов и болот, ничего не было. Это место по меркам их вселенной существовало не так давно. Разрозненные мелкие княжества постоянно устраивали стычки друг с другом, но немногочисленный отряд воителей надёжно прикрывал мир от нечисти. Возглавляла их Ольга Корда Суэлд — красивая и смелая. Янсон влюбился в неё сразу и бесповоротно, а вскоре она родила ему сына которого назвала Оксимирон Янсон Лорн Фейрон. Янсону пришлось через пару месяцев после знакомства с ней вернуться на Тикст, о беременности и рождении первенца он узнал намного позже. Только вот, по иронии судьбы, законная супруга тоже понесла почти сразу по его возвращении с Грина, и через четыре месяца после рождения Оксимирона на свет появился Нойзон Верт Марсо Фейрон. Два сына с небольшой разницей в возрасте. Супруга Янсона умерла при родах, но Ольга отказалась стать его женой и не согласилась вернуться на Тикст. Она погибла в бою от рук демона Вернока, одного из самых сильных борги, когда её единственному ребёнку едва исполнилось пять лет отроду. Янсон забрал мальчика к себе и пытался растить вместе с младшим сыном, но стать по-настоящему родными братья так и не смогли. Оксимирон уже тогда показал силу своего нрава и настоял, чтобы отец вернул его на Грин. Занять место Янсона, когда тот лишился в бою руки, должен был Оксимирон, который, достигнув совершеннолетия, служил в когорте воителей, но он категорически отказался и, выдержав непростой бой характеров, убедил отца передать власть Нойзону, как законнорожденному. Сам же, зарекомендовав себя отличным воином, вытребовал себе пожизненное назначение на Грин, где когда-то служила и погибла его мать. Нойзон с детства мечтал стать преемником отца, и когда пришло время, поступил в координаторы. Он не проявлял качеств лидера, которые многие замечали в Оксимироне, но усердно учился этому. Янсон считал, что тот пока не готов возглавить Тикст, и ещё несколько веков не подпускал его к трону, но позже всё же передал бразды правления ему, так как старший сын своего решения не изменил. Нойзон отлично знал, кому обязан своим высоким положением, но в их отношениях ничего не изменилось до сих пор. — Ты сегодня что-то совсем молчаливый, — вытащил его из мыслей Окси. — Что, у нас всё так хуёво? — Да нет, — отмахнулся Охра, — всё как обычно. Сначала братец начнёт затирать тебе, что водить дружбу с одним из самых кровожадных демонов вселенной воитель и сын Янсона не имеет права, потом подсунет какую-нибудь паршивую работёнку, вроде найти и убить Перея. Запрокинув голову, Окси весело и от души заржал. Охра, сидевший за рулём джипа, кинул на него взгляд и улыбнулся. — О, боги миров! — отсмеявшись, воскликнул Окси. — Я уже надеяться начал, что ты к этому наконец привык. Подобную поебень я слушаю периодически лет шестьсот. — Почти семьсот, — проворчал Охра. — Всё равно напрягает. Чё он до меня доебался-то, у него там других проблем, что ли, нет? — Забей, бро, — хмыкнул Окси. — Нойз никогда не покидал Тикст, он не отец, рисковать своей шкуркой не станет, он тебе не угроза. Этот напыщенный индюк не представляет, как изменились миры за тысячу лет. Да что там тысячу, они за последние двести лет стали совсем другими. И ему бесполезно доказывать, что я ни за какие блага не поменяю своего друга, кровожадного монстра, на сотню родных братьев, если они будут такими, как он. Дальше они ехали молча, обоим было о чём подумать. * * * — Гнойный! — верховный демон борги Перей плевался ядом и изрыгал пламя. В общем зале сильно пахло серой. — Как мог ты, самый преданный и жестокий из моих подданных, ослушаться меня? — Он совсем недавно, не более пятисот лет назад всеми правдами и неправдами, подкупом и предательством стал преемником свергнутого правителя и сейчас упивался властью. Высокий молодой демон перед ним, чуть склонив голову, молчал. И хотя он признавал превосходства лидера, Перей прекрасно видел, что подобострастия и лизоблюдства этот смутьян не проявляет. — Ты отпустил воителя! Одного из самых рьяных наших врагов, сильного и коварного! — снова зарычал Перей. — Я жду объяснений, Гнойный! — Воители все рьяные, — фыркнул тот, — служба у них такая. Змей Замай пообещал освободить Фаллена, если я дам ему уйти. — Агрх! — взбеленился Перей. — Из-за этого никчемного демонишки ты не убил воителя? Я лишаю тебя всех званий, убирайся с глаз моих! — Фаллен не никчемный, — имел наглость возразить Гнойный, — он храбрый и умелый воин. — Я сказал — прочь! — загрохотал правитель, поднимаясь со своего трона. Без заискиваний Гнойный поклонился, как принято было в их мире, и покинул зал. Перей облокотился на боковую спинку трона и, подперев ладонью щёку, задумался. Между борги не было привязанностей, они не создавали семьи. Стучать друг на друга, обманывать, изворачиваться, при этом дрожать от страха при виде их повелителя и беспрекословно выполнять его приказы — вот на чём строилось их общество. Чем больше миров они захватят, тем лучше и роскошнее станут жить. Жажду наживы перекрывало только никогда не проходившее и самое сильное ощущение у демонов — желание убивать. Убийство ради убийства их бессменный лозунг на все времена. Но и в этом послушном стаде затесалась парочка паршивых овец. Перей не раз замечал, что один из его полководцев, а по сути самый приближенный и обласканный им Гнойный, частенько общался с демоном низшего ранга. Он не придавал этому значения, а зря. Вот во что вылилась его недальновидность. Змей Замай, один из самых старых воителей, сражался плечом к плечу еще с Чингисханом. Изловить его и потом с безумной радостью наблюдать, как тот корчится в немыслимых муках, принесло огромное удовольствие Перею. Когда-то он так извёл Рикко, потом Гуффа, за ним Лигалайза и Крипа. Практически вся старая гвардия воителей бесславно сгинула от его руки, а Замай жив, здоров, всё еще полон сил и гнева. И теперь, получив такой шанс, Гнойный бездарно просрал его, видите ли выручая какого-то Фаллена. — Ваше демоническое величество, — проблеял его личный прислужник Тимат, — наш агент донёс, что правитель Нойзон вызвал Оксимирона к себе, с ним и Охра. О чём шёл разговор, он не слышал, но старший сын Янсона покинул Тикст сильно злой. — И что нам их заморочки? — недовольно отмахнулся Перей. — Говорят, — Тимат склонился ещё ниже и угодливее, — Нойзон не первый год настаивает, чтобы Оксимирон женился и охранял со своим отрядом непосредственно Тикст, очень уж сильно правитель боится за свой мир. Но мятежный брат предпочитает охранять Грин, родину своей матери, и отбрыкивается от наставлений. Тем более ходит слушок, что тот не только красоток любит, но и мужчинами не брезгует. — Фу, мерзость! — сплюнул Перей. — Чего ты мне тут тягомотину разводишь? Говори, что придумал. — Вы же этого Оксимирона больше всех ненавидите из-за того, что он брата вашего, Охру, на свою сторону переманил, — зачастил тот. — А может, отправим Гнойного на Грин, пусть он подберётся к нему, войдёт в доверие, да и убьёт, а Охру, негодника, вернёт. — А что? — ухватился за идею Перей, барабаня пальцами по подлокотнику. — Оксимирон со своей сворой нам как кость в горле. Практически намертво Грин от нас закрыл. Только одиночки чудом умудряются проскальзывать. Самого свирепого и хитрого демона Охру сумел очеловечить, Шенка, который предателю не уступал, уничтожил. Ты прав, надо этим воителем серьёзно заняться. Зови Гнойного, пусть отрабатывает свой промах. И дружка его, Фаллена, тоже, авось подохнет на Грине, гадёныш. * * * — ...Временная прописка в той квартире, где их нашли. — Крупная женская особь в белом халате быстро семенила за мужской по пустынному коридору морга. — Вскрытие ещё не делали, но и так понятно, что передозировка. — Опять марочные наркоманы? (1) — спросил мужчина. — Скорее всего да, — вздохнула женщина. — Дешёвое вещество по карману даже самому нищему студенту. Мальчишек жалко, молодые совсем. — Жалко, — согласился тот. — В четвёртый холодильник пока отправьте, завтра вскроем, сегодня и так семеро. Две почти невидимые тени двигались за ними по стене и внимательно слушали. — Давай за ней, посмотрим, что за мальчики, может нам подойдут, — еле слышно прошипела более крупная тень. Женщина свернула в другой коридор и, открыв первую на её пути дверь, велела: — Юр, этих двух с передозом в четвёртый холодильник. Пока странный представитель людской расы в белых одеждах перевозил каталки, брякал ключами, сдавленно бормотал какие-то непонятные слова, явно ругательные, тени, притаившись, ждали. Когда всё стихло, они материализовались в своём первозданном виде. — Ненавижу вселяться в труп, — буркнул Фаллен. — Потом еще несколько часов чувствуешь себя деревянным. А то, что язык заранее выучили, это плюс. — Что делать? — вздохнул Гнойный. — Нельзя нам в живых, сам же знаешь. Карма, их чокнутый профессор, штуку изобрёл, которая показывает внутри живого человека наличие потусторонней силы. Я у Марвы узнавал, она так выдала себя и чуть не попала в Ирекс. Да, с языком не прогадали. — Зря ты меня на Змея Замая обменял, — проворчал Фаллен. — Повелитель, несмотря на все твои заслуги, не сейчас, так позже всё равно тебя изведет, а меня тем более, я же не высший борге. — Заткнись! — рыкнул Гнойный. — Ты двух высших стоишь. Они высокомерные суки. Один предал повелителя, второй попался, как сопливый демонёнок, в ловушку Оксимирона, остальные либо только жрут, ленивые скоты, либо трусы и идиоты. — Ты тоже высший, — хохотнул Фаллен. — Я исключение, — засмеявшись, приосанился Гнойный и добавил, — ты, кстати, адрес этих бедолаг запомнил? — Конечно, — кивнул Фаллен. — Всё, я пошёл занимать сосуд. * * * — Документы забрал? — Гнойный подвигал плечами и руками, пытаясь размять шею. — Ага. — Фаллен в теле совсем молодого парнишки протянул ему паспорт. — Меня, между прочим, Иван зовут, неплохое имя, не то что Фъёрик. — Вспомнил тоже, — фыркнул Гнойный. — Лет четыреста с лишним прошло с тех пор, и мир совсем другой. — И что? До сих пор как вспомню, так вздрогну, — поёжился Фаллен. — Если бы ты крест с этого придурка не сдёрнул, сгорел бы я с ним вместе на костре. — Забей, всё в прошлом, — отмахнулся Гнойный. — Напомнить тебе, сколько раз ты меня из переделок вытаскивал? С трудом можно подсчитать. Он внимательно рассматривал на фото в паспорте бывшего хозяина тела. Казалось, тот всеми силами старался выглядеть строже и серьёзнее, но за спиной фотографа будто стоял кто-то и строил ему смешные рожицы. От этого на лице парня так и норовила появиться весёлая улыбка. Гнойный не испытывал ни сожаления, ни жалости к умершему, он хотел запомнить хотя бы мало-мальскую мимику лица. — Вячеслав, — пробормотал он медленно. — Сложно назван, интересно, как к нему окружающие обращались? — Всё узнаем постепенно. — Фаллен убрал свой документ в карман лёгкой куртки. — Нам, считай, очень повезло наткнуться на них. — Да, — кивнул Гнойный, — согласен, несказанно повезло, и это немного настораживает. Однако поехали по адресу, надеюсь, ночью мы никого не встретим, кто был с ними знаком, а до утра всё выясним. * * * — Змей, ты как? — Окси присел на кровать рядом с воителем. Тот отодвинулся, освобождая ему чуть больше места, и сразу поморщился: видимо, рана в боку оказалась серьёзнее, чем тот заверял. — Ой, да что со мной случится? — наигранно фыркнул он. — Завтра как новенький буду. — Не понимаю, что с вами произошло, — ещё сильнее насупился Окси. — Вы же с Джойни на Верус отправились? Это самый спокойный мир, самый дружелюбный. Баста и Смоки демонов к нему и на версту не подпускают. — Всё так, — соглашаясь, кивнул Змей Замай, — только в межземелье в капкане демонёнка нашли, на вид молодой совсем, но бойкий, злой и хитрый. Ловушку ту Баста ставил, узнал я его работу, вот по пути и решили доставить ему его же добычу. — Ну и? — не выдержал Окси. — Почти у самого Веруса появился Гнойный, — выплюнул Змей. — Блядь, падла ебучая! — вызверился Окси. — Это он тебя? — Один из трёх его попутчиков. — Змей осторожно потёр место ранения. — Я двух прикончил, третий Джойни убил и меня ранил. Гнойный же в схватке участия не принимал, капкан с того демонёнка всё пытался снять. — Рано или поздно я найду этого знаменитого Гнойного. — Подожди. — Змей ухватил Окси за локоть и, заставив придвинуться ближе, зашептал: — Странная хуйня какая-то, но тот помог мне и добивать не стал, хотя мог. — Что-о? — Окси округлил глаза, потом тихо встал, проверил, нет ли кого за дверями палаты, плотно её прикрыл и снова сел. — Ты ничего не путаешь? — Нет, — отмахнулся Змей. — По всему выходило, он этого молодого демона искал. Когда понял, что самому не снять оковы, спокойно отчекрыжил башку тому, кто пытался меня порешить, и предложил сделку: я освобождаю пленника, а он не только меня не тронет, но и кровь остановит, чтобы я не подох. И ещё... — помолчав, добавил Змей, — когда он лапу свою когтистую прижал к ране, меня словно калёным железом приложили, даже палёным завоняло, я чуть сознание не потерял. Гнойный помог своему подняться и, уходя, оскалился на меня презрительно, что мы, мол, слепые, высокомерные глупцы, ничего вокруг себя не замечаем. Я так и не понял, о чём он, но, сдаётся мне, в наших рядах... Окси не дал ему договорить, зажав его рот ладонью, и покачал головой. — Шпион, — ответил одними губами. * * * Отправив Охру обратно на Грин, Окси задержался на Тиксте. Не нравилось ему, что Нойзон слишком сильно совал нос в его дела. Он ведь только казался наивным и легкомысленным, но Окси-то знал брата, как облупленного. Умом и хитростью господь его точно не обделил. То, что тот так рвался поскорее женить его, точно не являлось братской любовью и заботой, скорее уж каким-то хитроумным планом, который Окси, как ни пытался, разгадать не мог. Не было в действиях Нойзона никакой логики. На трон Тикста Окси не претендовал и не собирался, считал Грин своим домом и другого не искал. Службу нёс исправно, демоны остерегались с ним связываться. В общем, вроде и не было у того повода опасаться старшего брата, но что творилось в его голове, не понять никому. Димару зачем-то ему сватал, хотя знал, что они с ней друг друга не выносят. Ещё молодыми впервые схлестнулись. Димара уже в юном возрасте первой красавицей слыла, родовитые мужи Тикста просили руки девушки для своих сыновей у её отца. Да только вертела она своим папашей, как хотела, и всем отказывала. Окси увидел её впервые, когда ему ещё и тридцати не исполнилось. Отец пригласил его на Тикст, и на балу по этому случаю их представили друг другу. Но высокомерие и заносчивость красавицы оттолкнули Окси, хотя отцы сразу начали намекать, что из них вышла бы отличная пара. Видимо, Димара тоже так считала, она заигрывала с ним и строила ему глазки, только Окси со всей юношеской прямолинейностью заявил, что никогда бы не женился на такой жеманной кривляке. С тех пор они стали непримиримыми врагами, и сватовство Нойзона казалось ему абсолютно неуместным. Тем более что брат Димары, Хайд, после смерти их родителя вроде приструнил красотку и нашёл ей жениха, а Окси до сих пор ненавидел и жаждал мести за его пренебрежение к младшей сестре. Ему вдруг вспомнился Хинт, и под рёбрами привычно кольнуло болью. Уже зрелым мужчиной Окси встретил его на Грине, тот служил путником и доставил ему срочную депешу. Они были вместе больше двухсот лет, что казалось немыслимым, так как Окси безвылазно защищал мир матери, а Хинт мотался по всему межземелью, перевозя донесения, однако у них получалось находить время друг для друга. Но Хинта убил демон борги, и Окси остался один. С тех пор он зарёкся заводить отношения и тем более жениться. Ко всей головной боли с братцем добавился ещё и разговор со Змеем. Эта беседа сильно тревожила его. Он долгое время пытался выйти на след Гнойного. О нём в прошлом чуть ли не легенды слагали, насколько этот демон был кровожаден и силён, но последнюю сотню тот пропал, и где его искать, никто не знал. И вдруг Змей столкнулся с ним нос к носу, а тот не убил его, даже наоборот, практически спас ему жизнь. Как понимать произошедшее, Окси не знал. Задумавшись, он уже собрался, отправиться к порталу, когда его окликнул один из координаторов и сообщил, что час назад зафиксировано проникновение в районе Питера двух неопознанных особей. Окси тихо матюкнулся и рванул в портал. * * * — Слава, Славка, Славик, Славян, Славче, — бормотал Гнойный, расхаживая по убогой «двушке» с обшарпанными обоями. — Одно имя — и столько производных. Странные они, эти люди! Что, единственного им мало? — И не говори, — вздохнул Фаллен. — У тебя пять, а у меня целых шесть, это же уму непостижимо. — Не, — отмахнулся Гнойный, заваливаясь на диван, — там ещё есть, но меня от них очень сильно тошнит. Не представляю, чтобы кто-то назвал меня «Славуля». Фыркнув в унисон, они громко заржали. К утру из квартиры придётся сваливать. Нужно только барахло этих наркоманов собрать с собой, по крайней мере, на первое время пригодится, а дальше видно будет. — Я тут в газетке пару квартир нашёл подальше от сюда, — сообщил Фаллен, — нам же нужно где-то жить. — Ты всё выжал из своего? — Гнойный попытался закурить, но поперхнулся и громко закашлялся. — Чёрная сила, — с трудом просипел он, — как они это курят, чистый же яд? Может, нам вообще не стоит к ним лезть, подождём немного, сами от этой заразы вымрут? — Выжал всё, — отрапортовал тот. — Я Ваня Светло, как бы филолог, но из-за пристрастия к гадости, которая именуется «наркотики», по специальности не работал, обходился случайным заработком, ещё подворовывал и всё спускал на шнягу. А курят люди не одну сотню лет, так что долго ждать придётся. Скорее уж их эти самые наркотики доконают. А ты кто? — Слава Карелин, сисадмин. — Это что такое? — вытаращился на него Фаллен. — Во, эту штуку видишь? — кивнул Гнойный на ноутбук. — Я по нему специалист. Хотя тот ещё работничек, большую часть времени вместе с дружком в наркотическом дурмане пребывал, чем в здравом уме. А ещё у него очень оригинальный лексикон, матом называется. Им любое слово можно заменить. Мне особенно нравится «пиздец», очень звучно и лаконично. — А мне — «заебон», — вставил Фаллен. Гнойный согласился: — Тоже неплохо. * * * Охра вытер пот со лба и раздражённо выдохнул. Уже четвёртый день они, взмыленные, гоняли по городу, выискивая бесов. Не спали и толком не ели. Если днём можно было позволить себе хотя бы небольшой отдых, то ночью это исключалось. Его уже тошнило от клубешников, громкой, бьющей по ушам музыке, от перегара, огромного количества пьяных и обдолбанных личностей. Почему всех прибывших с Орана как магнитом тянуло в ночные клубы и дискотеки, Охре прекрасно было известно. Разгорячённые алкоголем и веществами, молодые придурки не задумываясь пускали «гостей» в свои тела, не подозревая, что вернуть своё больше скорее всего не получится. Их даже уговаривать не нужно было, так, приколоться или на слабо поймать. Никто из них не верил в демонов, а потом становилось поздно. Тот, кто сопротивлялся, боролся за свою личность, имел лишь мизерный шанс, что чужак покинет его; у тех, кто сразу уступал и не противился, демон поглощал душу, и человек прекращал существовать. Узнав о пришельцах, Окси не предупредив брата вернулся на Грин. Они привычно разбили территорию на квадраты и по двое обшаривали все, даже труднодоступные участки. — Нет ни хуя, — сплюнул Окси, выходя следом и закуривая. — Либо их не интересуют человеческие особи, либо затихарились и ждут окончания облавы. — Скорее второе, — проворчал Охра. — Когда это борги не интересовали жертвы? Не встречал таких. — Тебе, конечно, виднее, — оскалился друг, — но одного я точно знаю. Охра усмехнулся, тоже закуривая. — Я исключение и за столько веков отвык питаться душами, но ты помнишь, чего мне это стоило. — Да, — кивнул Окси, — не сомневайся, я всё помню. А сейчас поехали, я тебя до дома подброшу. Всё равно голяк, хоть поспим пару часов. — Давай, — согласился Охра. Они оба любили этот город с его шумом и суетой, с его каналами и мостами, с хмурыми дождями и белыми ночами. Они бережно относились к архитектуре Питера, к его культурному наследию. Тем более что в прошлом нередко присутствовали при создании различных шедевров. Они воевали плечом к плечу больше шести сотен лет и немало повидали за это время. По дороге домой Охра вдруг задумался, возвращая из глубин памяти события, столкнувшие их с Окси впервые. Охра, один из самых чистокровных древних и кровожадных демонов, в какой-то момент вдруг понял, что устал от своей жизни. Он не представлял, что его угнетало, почему его вдруг начали отвращать кровавые оргии, устраиваемые правителем, и яростные налёты на чужие миры, которые так обожал его брат-близнец Перей. Это началось не сразу, сначала незаметно, а дальше всё сильнее и сильнее. Но он не знал как ему поступить. А когда Перей, всеми силами рвавшийся к трону, догадался, что он узнал его «страшную» тайну и подло нанял убийц, Охра избавился от них и решил покинуть Оран, хотя там остался кое-кто важный для него. В поисках ответов на мучившие его вопросы он бродил по межземелью. Вот тогда судьбе стало угодно свести его с молодым воителем, который спас ему жизнь. Глупо и странно, ведь борги никогда не являлись лёгкой добычей, наоборот, встреча с ними не сулила благоприятного исхода соперникам. Но всё сложилось так, как сложилось. В самом дальнем и захолустном уголке межземелья, там, где не действовали законы ни одного из миров, где можно было неделями, а то и месяцами бродить в одиночестве и не встретить никого, там, куда занесли Охру его метания, он наткнулся на пожирателя силы. Их ещё иногда называли ведьмаками или ведьмами. Отвратительные порождения вселенной, они не только нападали на каждого встречного, но и друг на друга. Намного позже он узнал, что даже среди таких есть исключения. Для использования магии они затрачивали жизненные ресурсы своего организма и потом черпали, восполняли их чужими. Чем моложе выглядел пожиратель, тем сильнее он был. Победить даже самого хилого из них в одиночку не получалось ни у кого. Так уж вышло, что один из них столкнулся с Охрой. Тот уже начал считать, что ему каюк, обугленная рана в боку от заклятия выглядела явным подтверждением. Он чувствовал, как пожиратель тянет из него силы, жизненную энергию, которой в демонах намного больше, чем в людях, но вдруг заметил приближение кого-то ещё. Окси и его напарник Птах налетели на ведьмака с разных сторон. Тот практически сразу убил Птаха, а Окси, зарычав сквозь зубы, с удвоенной силой накинулся на гадёныша. Охра и раньше встречал воителей: храбрые до безрассудства, они всегда бились до последнего, никогда не сдавались, будто точно знали, за что погибают. Он удивлялся им, ведь для него битва являлась всего лишь средством избавиться от скуки. А ещё он точно знал, что храбрый парень тоже скорее всего труп, однако тот путей отхода не искал. Не пытаясь анализировать свой поступок, Охра из последних своих сил вскинул себя вверх, материализовался у пожирателя за спиной, пока тот отвлёкся на противника, и оторвал ему голову. Обезглавленное тело сначала осело, потом упало в дорожную пыль. Охра свалился рядом, всё ещё держа башку в руках, и потерял сознание. Очнулся он в какой-то пещере. Повреждённый бок сильно тянуло, но эту боль уже можно было терпеть. Кто-то обработал рану и наложил на неё повязку. В стороне горел небольшой костёр, на импровизированном вертеле жарилась тушка животного. Ничего не понимая, Охра с трудом поднялся и доковылял до выхода. В сером окружающем их пространстве, которое не знало, что такое солнце или луна, он увидел, как молодой воин, низко опустив голову, стоял над свежей могилой из камней. Борги отлично распознавали любое проявление чувств каждого, кто двигался и имел эти самые чувства. Жадно жрали их, даже если не было возможности захватить душу объекта. Скорбью этого парня можно было напитать не один десяток демонов. Он не удержался и тоже подкормился, ему нужно было для восстановления. — Хватит, блядь! — неожиданно рявкнул воитель, не оглядываясь. — Хули выполз, я тебе не деликатес! Окси тогда бы точно ушёл. Но Охра не удержался и спросил, почему он вылечил его. Тот пожал плечами и ответил, что умеет, в отличие от таких, как он, ценить помощь, даже невольную, и всегда отвечает добром на добро. Потом, немного подумав, протянул ему фляжку и буркнул: — Пей, молоко лучшее средство восстановиться после пожирателя. Охре стала интересна непостижимая человеческая сущность, ведь те слабее демонов, однако победить их до сих пор не получилось. И он увязался за Окси, в процессе выяснив, что тот с напарником возвращались с битвы с оторами. Что Окси просил раненого Птаха не вмешиваться, но разве его можно было удержать? В результате из всего отряда, который ушёл воевать, остался только он. Постепенно они узнавали друг друга, не раз прикрывали спины, а Охра наконец осознал, что такое дружба, привязанность, семейные узы. Когда Окси встретил Хинта, он недоуменно наблюдал за развитием их отношений, даже украдкой интересовался у Жеи, зачем люди соприкасаются губами, иногда еле ощутимо, а чаще словно собираются отожрать часть лица. Жея смеялась, называла это поцелуями и объясняла, что так люди проявляют особое чувство — любовь. Охра не понимал, что это. До него до сих пор не дошло, почему Окси принял его, почему поверил, что он не причинит вреда людям? И когда тот набирал новый отряд, то Охру записал в него первым. Лет двести он жил на базе отряда, покидая её только когда выходил на миссии. Наличие демона в рядах воителей многих раздражало и даже вызывало ярость. Причём как на Тиксте, так и на Оране. От жителей Грина он мог скрыть себя, но от тикстийцев это было невозможно. Окси сам предложил занять ему чужое тело. Долго решали, как это лучше сделать, и тогда Диз предложил, что это должен быть смертельно больной человек или только что покинувший бренный мир. Охра не собирался поглощать ничью душу. Жея нашла при одной из церквей небольшую больницу, где умирал молодой парень. Белобрысый, с голубыми глазами, он уже ни на что не надеялся и всё, чего хотел — избавиться от невыносимой боли. Но Охра всё равно занял сосуд только тогда, когда парень испустил дух, позволив душе тихо, безболезненно покинуть тело и отлететь на небеса. Дальше случилось то, чего ни он, ни его товарищи не предвидели. Охра не раз и не два занимал чьё-то тело, будучи молодым и горячим. Он с такими же идиотами специально врывались в миры людей и соревновались, кто сумеет захватить больше сосудов. Уничтоженная демонами жизнь и чувства хозяев тел их вообще не волновали. Они пролетали в голове ярким калейдоскопом и исчезали. Потому что ни одному из них не было до этого дела. А сейчас Охра впитал в себя все чужие ощущения, каждой клеточкой проникся мыслями и желаниями умершего парня. Его выбило из колеи стремление смертельно больного человека жить. Ведь в его мире старого, дряхлого или больного демона убивали, и те не сопротивлялись, а принимали ситуацию. Может потому, что люди существовали несоизмеримо меньше и поэтому так яростно боролись за каждый лишний день, час и минуту. Охра ушёл в лес, несколько дней корчился от ментальной боли, хрипел и даже выл, а когда, разбитый и опустошённый, вернулся обратно, Жея, улыбнувшись одними губами, обняла его и сказала: — Поздравляю, вот и ты обрёл душу. Охра не знал, так ли это, что такое душа и можно ли её заполучить, он только кивнул и просипел сорванным голосом: — Я не подозревал, что быть человеком такой тяжкий груз. С тех пор прошла не одна сотня лет, но он периодически возвращался к этому моменту и гадал: если бы он попытался вылечить того парня, получилось бы у него или нет? ______________________ (1) Марка — одно из самых опасных наркотических веществ, полностью меняющее сознание, носит аббревиатуру ЛСД.