Глаз Вездесущего

Это первый ужин в жизни Рафа, который проходит вне дома. В тот же день, когда он успокоился, мальчика повели в другое крыло больницы, где находится столовая. Когда на пороге появился Раф, сопровождаемый доктором Маривальди, в столовой уже сидели другие дети — пациенты больницы. Раф не смотрит на других людей. Он берет свой поднос с едой и отсаживается подальше от детей, за пустующий стол у окна. Раф не хочет общаться со странными детьми, сидящими где-то там. Кто они? Что делают здесь? Мало ли, что у них на уме… Раф хотел смотреть в окно, но за ним была серость. Моросил дождь, небосклон теснили серые тучи. Серые, серые, серые… Что-то между белым и черным. Черным и белым. Серый. Ты много думаешь о сером, Раф. Лучше ешь. Мальчик вздыхает и переводит взгляд своих серых глаз на еду. В ней нет ничего особенного. Она холодная. И невкусная. Раф ковыряет в тарелке вилкой, думая о своем. Нет, он не смирился с происходящем. Но решил пока что не думать. Думать о чем-то другом. Рассказчик наблюдает за мальчиком. Он тоже думает и его мысли переплетаются с мыслями Рафа. Они думают практически одинаково, но все равно можно заметить легкую разницу между ними. Которую часто не замечает Раф. Раф медленно переводит взгляд на соседний, такой же пустой столик. Пустой. И пыльный. Именно по этой причине Раф не сел туда. Из-за пыли. Он не любит пыль. Эта гадость постоянно заставляет его чихать, а чихать Раф не любит. Как и пыль. У тебя странные мысли, парень. Ешь давай. — Я не хочу… Я не буду… — шмыгает носом Раф, крепче сжимая вилку. Вилку. Мальчик смотрит на нее. Его взгляд тяжелый и удушающий. Раф вздыхает и переводит взгляд (опять?) на окно. Там все еще облака. Они больше не кажутся Рафу серыми. Они… Светло-серые, темно-серые, но не серые. Иногда черные, иногда белые. Серые. Раф трясет головой и смотрит на выход из столовой больницы. У дверей стоит медсестра. Она сторожит выход как собака. Она словно пес смотрит перед собой, сложив руки за спину, притворяясь стеной. Она никогда и ни за что не пропустит никого за двери. Даже если это будет она. Она? — Ну не он же. Медсестра кажется женщиной. — Кивает Раф. Он снова вздыхает. Тяжело, хрипло. Раф выпил бы воды, но она кажется ему мутной. И грязной. И серой. Серьезно, Раф. Мы здесь уже десять минут сидим! И ты все продолжаешь думать о сером! Ешь быстрее, я хочу поскорее уйти отсюда. — Так иди… Тебя никто не держит. В отличие от меня… — Раф чувствует, как его сердце сжимается от собственных слов. Его здесь держат… И не собираются выпускать. Глупости говоришь! Как я могу уйти без тебя? Никак. Так что хватит болтать и ешь наконец! Раф ежится. Он знает, что Рассказчик злится. Но почему-то ему теперь все равно. Равно всему! Что Рассказчик сделает, если разозлится? Обидится. А если обидится, то что тогда? Рассказчик перестанет с ним говорить… Раф хмурится. Нет-нет! Если так подумать, то лучше не злить Рассказчика. Ведь он единственный, кто с ним говорит. Конечно, есть еще доктор Маривальди, но из-за него Рафу до сих пор везде мерещится остановка и автобус из кожи. Лучше вообще не вспоминать доктора Маривальди. А где Фредди? Раф прекращает думать о докторе. Он вдруг понимает, что Рассказчик прав: Фредди нигде нет! Совсем! Раф вскакивает со своего места и в ужасе осматривается вокруг. Его замечают медсестры, стоящие у выходов из столовой. Они идут к нему. Раф начинает плакать, но не как раньше, а тихо и едва заметно. Мальчика подхватывают под руки и садят обратно на лавку перед столом. Кто-то исподтишка вручает мальчику его мишку. Раф прижимает Фредди к груди и успокаивается, зарывшись носом в его шерсть. Медсестры уходят, вновь оставляя Рафа в одиночестве. — Это хорошо, что ты мне напомнил… — шепчет Раф. — Иначе непонятно, чтобы эти люди сделали бы с бедным Фредди. Я всегда все помню. Так что неудивительно, что я вспомнил и про твоего плешивого медведя. Скажи мне спасибо! — Спасибо. — Улыбается Раф, закрыв глаза. Когда он их закрывает, то видит Рассказчика чуть лучше, ведь его образ больше не сливается с окружающим миром. Ну все-все! Ешь. Раф вздыхает, вспоминая о холодной еде на столе, которую он должен съесть. Ведь иначе ему не дадут уйти из столовой. Раф не знал, что лучше: быть в своей камере или в столовой. Однако мальчик склонялся к выводу, что лучше уж в камере. Там он хотя бы может свободно говорить с Рассказчиком и Фредди и никакие странные дети ему не помешают. А еще там есть подушки. Согласен! Ну что, теперь ты будешь есть? — Да. Ты прав… — кивает Раф, беря вилку в руки. Ему нужно уйти как можно скорее. Ну вот! Я всегда прав, запомни это, балда! Несколько минут тишины. Раф отстраняется от происходящего вокруг сильнее, чем обычно. Он смотрит куда-то сквозь тарелку, но продолжает насильно запихивать еду себе в рот. Он бы давно подавился и упал без сознания, если бы не постоянные напоминания Рассказчика о том, что еду еще нужно и глотать. Все эти дети больные. Ты один полностью здоров! И почему мы оказались здесь?.. — Они… не больные. А странные. Нельзя обзывать людей без точной причины, — отдергивает Рассказчика Раф. — Но все равно я не хочу с ними говорить… И в чем проблема? Не говори и дело с концом! — Но мне так скучно… — вздыхает Раф. — Конечно, ты хороший друг, но иногда мне хочется поговорить с кем-нибудь еще. Молчание. Раф продолжает мучить себя тем, что называется еда, а Рассказчик думает о чем-то. Да еще и так тихо, что его мысли Раф даже не может услышать. Как можно шептать мыслями? Это же так некрасиво! Внезапно что-то отрывает Рафа от бессмысленных действий. Мальчик поднимает голову и с удивлением смотрит на ту, что неожиданно появилась на лавке напротив него. Раф даже выронил вилку. Перед ним сидела незнакомая девочка, которая была совсем не похожа на него. Эта девочка вела себя так, будто бы была здесь всегда: скучающим взглядом смотрела по сторонам, подперев щеку кулаком. У этой девочки длинные, темно-серые, с оттенком красного волосы. Из-под длинной челки выглядывают янтарные глаза, взгляд их хмурый. Одета девочка совсем не как пациент больницы: белая футболка, оранжевая юбка. На ногах у нее туфли с длинными, полосатыми носками. Но Раф смотрит именно в глаза девочка. Как она здесь появилась? Вот тебе подружка, ха-ха! Нормально я ее описал, как думаешь? — Это ты ее создал?! Но как?.. Ты же… — пораженно спрашивает Раф, чем привлекает внимание скучающих янтарных глаз. Девочка смотрит на Рафа так, будто бы он сделал ей что-то плохое. Мальчик тут же замолчал, с удивлением глядя на девочку. — Кто ты?.. Как ты здесь появилась? — Чего ты шепчешь?! Кто нас услышит? — неожиданно громко восклицает девочка. Раф морщится: он не привык так шуметь. — Меня зовут Фар. Заткнись и не отвлекай меня. И девочка… То есть, Фар, снова отводит взгляд и подпирает щеку рукой. Раф, проследив ее взгляд, с удивлением понимает, что девочка наблюдает за серыми облаками, что виднеются за окном, которое на противоположной стене. Неудивительно, что Фар смотрит именно в него — ближайшее окно находится прямо за ее спиной и разворачиваться к нему было бы крайне неудобно. Фар не нравится Рафу. И это вполне логично. Такая своенравная, грубая девчонка просто не могла понравиться ему. Раф кривится, с возмущением глядя на девочку. Пусть она и дальше молчит, ему такие друзья не нужны. Лучше уж он говорить будет только с Рассказчиком. Ну а я что говорил? Нам с тобой никто не нужен! — Ага… Фар мне не нравится. Зачем ты вообще ее создал? Девочка слышит шепот Рафа и закатывает глаза. Ее лицо мрачнеет. Фар горделиво фыркает, показывая всем своим видом, что ей плевать. Но если бы ей в самом деле было плевать, она бы вообще не реагировала. Почему-то Раф сразу же это понимает. — Пф, как будто ты лучше будешь, — усмехается Фар. — Сразу видно, что больной на голову. — Эй! Я не больной! — потрясенно восклицает Раф. Его сложно разозлить, но Фар это прекрасно удается. — Да ну? А что ты тогда делаешь в психбольнице, одетый в белую одежду, а? — Фар смеется, схватившись за свой живот. Раф настолько сильно злится от ее слов, что сжимает вилку сильнее, отчего она немного сгибается. — Замолчи! Ты не знаешь правды! Я не болен! Рассказчик существует! Раф вскакивает со своего места. Он гневно смотрит на Фар, которая тоже встала на ноги и насмешливо смотрит на него. В ее глазах на мгновение мелькает сильный, животный страх, но он тут же пропадает, заменяясь смехом. — Рассказчик существует. Но ты все равно болен, ха-ха! — Фар смеется, прикрыв рот ладонью. Раф готов на все, лишь бы вновь вызвать в ее глазах тот ужас, который он видел только что. Заткнитесь вы оба! Я уже пожалел, что начал все это… Чертовы маленькие люди! На пару секунд Раф и Фар замолкают, чувствуя гнев Рассказчика. Однако стоит Фар издать тихий смешок, ехидно глядя на мальчика, как у Рафа сдают нервы. Он бросается на девочку, но к этому моменту к ним уже подбегают медсестры. Они хватают Рафа за руки, не давай наброситься на усмехающуюся Фар. — Это она виновата! Это она! Это она-а!.. — Раф начинает плакать, сопротивляясь медсестрам. Рассказчик стоит рядом с ним, так смотря на Фар, что она тут же замолкает. Тяжелый, ледяной и немигающий взгляд больших, впавших черных глаз, в середине которых замерли без движения маленькие, красные точки-зрачки. И этот взгляд останавливает смех Фар. Девочка вздрагивает, опуская руки по швам. Она, не моргая, смотрит на Рассказчика с таким ужасом, будто ее вот-вот начнут резать. И резать ее будет Рассказчик. Почему-то Фар никто, кроме Рафа не видит. Мальчик пытается доказать медсестрам и подоспевшему врачу, что это девочка во всем виновата, но когда взрослые смотрят в сторону окна, то никого не видят. Медсестры переглядываются и предлагают врачу отвести мальчика в его палату пораньше. Все равно он уже поел. Незнакомый Рафу врач соглашается и, грубо схватив мальчика за локоть, ведет его обратно в белую, обитую подушками камеру…

***

— Это все из-за тебя! Раф сидит в своем углу, испепеляя взглядом Фар, которая сидит в противоположном. Между ними на подушки садится Рассказчик, который с каждой новой фразой поворачивает свою большую голову к тому, кто говорит. — Из-за меня?! Да я тебе лучше сделала! Ты хотел поскорее в камеру? Я заставила этих идиотов тебя привести сюда! — оправдывается Фар, складывая руки на груди. — Я и сам мог попроситься обратно сюда! И я не больной! — последнюю фразу Раф произносит со слезами в голосе. Мальчик закрывает лицо ладонями и громко кричит. Его крик переходит в громкий хрип, пока не затихает. Рассказчик смотрит на Фар, ожидая ее ответа. Девочка несколько раз открывает и закрывает рот, не зная, что сказать. В итоге она закрывает его и, закатив глаза, отворачивается от Рафа. — Я не болен! Я не болен! Я не болен! Конечно, не болен. Может уже заткнешься и перестанешь закладывать мои уши своим криком?! Раф вытирает слезы и быстро кивает. Он не подумал, что мешает кому-то своими криками. Он вообще мало думает о других. Но с недавних пор он должен думать о Рассказчике. А еще о Фар, как бы она не была ему противна. Ведь Рассказчик вдруг говорит: Я тут подумал, что вы неплохо контрастируете. Пожалуй, я привяжу Фар к тебе, Раф. Оба ребенка резко поднимают опустившие головы и в шоке смотрят на Рассказчика. А тот гордо улыбается, довольный своей задумкой. Первой приходит в себя Фар: — Нет, нет, нет! Нет! Я никогда и ни за что не буду проводить свою КОРОТКУЮ жизнь с этим… с этим… Больным! Повисла тишина. Фар затыкается, внезапно осознав, что только что сказала. Рассказчик смотрит на нее тем же взглядом. Только в этот раз он куда безжизненнее, холоднее и страшнее. Девочка замирает, по ее телу пробегают мурашки. Несколько минут Рассказчик не отрывает взгляда от Фар, пока наконец не переводит его на Рафа. Девочка облегченно выдыхает, фыркает и отворачивается к стенке, забыв о Рафе. — Мне страшно, — шепчет Раф. А ты не бойся! Все предельно просто. Чего тебе боятся-то? Раф отводит взгляд, прижимая к себе Фредди. Он сам не знает, чего именно боится. Просто в последнее время ему все чаще и чаще становится по-настоящему страшно. Как будто бы кто-то навевает ему этот страх, а маленький мальчик не может этому кому-то сопротивляться. Кстати, со всеми этими заботами я постоянно забываю, что должен все описывать! Да уж, я не лучший в этом деле… — А почему ты должен все описывать? — с интересом спрашивает Раф, пододвигаясь к Рассказчику ближе. Если я не буду описывать мир вокруг, то он перестанет существовать. Также, если я забуду что-либо описать, его также не будет существовать, пока я это что-то не опишу. Как много слов… Раф хлопает глазами, с недоумением глядя на Рассказчика. — Но как же так? Ты не описывал многое из того, что я вижу, но оно все равно существует. В твоем сознании — да, а на самом деле сразу же за дверью твоей камеры черная пустота. Если бы ты тоже был Рассказчиком, то видел бы правду, а не иллюзию. Но, к счастью, Рассказчик только один и это я! Раф печально вздыхает. Он хотел бы посмотреть на черную пустоту. А еще ему грустно от того, что на самом деле весь мир вокруг него — пустота. Но это печаль выветривается, стоит Рафу вспомнить кое-что: если есть пустота, то значит ее можно чем-то заполнить! Правильно мыслишь, дурында! Поэтому я и люблю пустоту и НИЧЕГО, ведь в НИЧЕГО скрывается ВСЁ! Раф кивает, хотя на самом деле ничего не понимает. Ему трудно даются эти странные слова «НИЧЕГО» и «ВСЁ», которые Рассказчик зачем-то пишет большими буквами громко произносит. Слишком сложно. Я и не говорю, что ты сразу все поймешь. Но я уверен, что однажды до тебя все-таки дойдет. Не зря же ты слышишь меня! Только самые умные маленькие люди, такие как ты, Раф, могут услышать голос Великого Рассказчика! Раф улыбается и тихо смеется. Его тешит гордость Рассказчика, но мальчик не видит в этом ничего плохого. Когда сильно любишь себя, то перестаешь видеть собственные недостатки. А когда не видишь свои недостатки, то уверен в себе. А если ты уверен в себе, то все у тебя будет получаться. А если и нет, то никогда не поздно найти другого человека, с более низким мнением о себе, и заставить его решить твои проблемы. И тебе будет проще, и ему будет в радость. А если человек не захочет, можно дать ему попробовать кровь. Его собственную кровь. Залить ее в глотку. И не давать выплевывать. И дать ему задохнуться в ней. И тогда из его глаз потечет кровь. Красные слезы… Отлично. Раф смеется вместе с Рассказчиком. Им весело вдвоем, но вот Фар совсем не до смеха. Она продолжает хмуриться в углу, наслаждаясь обществом самой себя. Но в какой-то момент она встает и подходит ближе. Она садится рядом с Рафом. Ее действия странные и ломаные, а на глазах выступили слезы-бусинки. Рассказчик смотрит на Фар. Фар смотрит на Рассказчика. И начинается смеяться вместе со всеми. Рафу проще, когда рядом люди. Так его паника и страх быстрее устаканиваются. И раз Фар здесь, она должна помочь в этом Рафу. Нет ничего важнее Рафа. Нет ничего важнее его странных вопросов. Важнее лишь Рассказчик, но даже он старается помогать Рафу. Если с Рафом что-то случится, пострадает Фар. Зная это, девочка смеется громче и искреннее. Лишь бы ей не досталось от Рассказчика. А Раф словно бы ничего не замечает. Кроме своих мыслей. Ты же знаешь, что я все слышу? У нас мысли одни на двоих.