Вдохнув сигаретный дым, Чуя облокотился на спинку скамейки. Морозный ноябрьский воздух привел его в чувство, блаженно охлаждая раскрасневшиеся от гнева щеки. И правда, почему его так вывело из себя представление этого клоуна?
Дело в том, что Чую выворачивало наизнанку от такого поведения. Он просто ненавидел, когда другие люди считали себя лучше остальных, просто так, беспричинно, и тем более, когда они вели разговор с этим мерзким снисходительным тоном. Он не какой-то идиот, и не ребенок, чтобы выслушивать издевку с такой интонацией. Черт возьми, тем более, от своего ровесника.
Еще и предстояло разобраться, какого хрена мафиози знает его имя и даже школу, в которой он учится.
Чуя вел себя вполне добропорядочно, не влезал в сомнительные предприятия, вел себя осторожно. Разве что только подпольные бои… Но там он использовал псевдоним, да и вроде не убил никого. Пока что.
Но это было единственной зацепкой. Нужно будет навестить дядюшку Икс.
Такое внимание со стороны Дазая к собственной персоне напрягало. Нет, он не боялся этого ушлёпка, но проблемы ему не нужны от слова совсем. И так живется не сладко.
Второе чувство, которое Чуя ненавидел, сразу после унижения – это растерянность. Когда кто-то что-то делает, мутит воду, а ты не в курсах. Особенно если это происходит с твоим участием.
Чуя достаточно честный и прямолинейный человек, врать он совсем не любил. Приходилось иногда, но всегда оставался неприятный осадок. А уж когда другой человек не просто лжет, а юлит и уходит от ответа, или же начинает использовать запутанные непонятные метафоры и сравнения, Чуя бесился. А по Дазаю сразу видно, что он пиздабол еще тот.
В общем, от нового знакомства, Накахара приятных чувств не испытывал.
Поэтому он, затаптывая окурок ботинком, решительно настроился узнать правду. Всеми силами.
Послал Юан короткую смс:
«скажи Мизуки, что я сегодня не вернусь», поплотнее закутался в куртку, бросил неодобрительный взгляд на часы: уже почти восемь вечера, не факт, что у «Овец» кто-то будет. Но попытка не пытка, поэтому он направился к заброшенному складу, которое уже несколько лет служило пристанищем дядюшки Икс, стремного русского качка-гиганта, который открыл бизнес на нелегальных боях. Чуя понятия не имел, почему он назвал свою небольшую организацию «Овцы». Гораздо лучше подошло бы что-то вроде «Смертельные кулаки» или нечто в этом духе. Но задавать этот вопрос русскому Чуя не осмелился. Он его очень уважал: у Икса были свои принципы и о своих бойцах он заботился. Да и денег хорошо платил, по-честному.
Хвала богам, свет в подвальном помещении горел. А значит, хозяин всё еще был там.
Прошлепав по промерзлым ступенькам, Чуя спустился вниз, постучал три раза по тяжелой металлической двери. Определенный шифр, который использовали ребята из «Овец»: чтобы дать знать, что это не полицейская облава или какие-то недоброжелатели.
Дверь резко распахнул уставший мужик. На его левой скуле расцвел огромный синяк, а глазное яблоко налилось кровью. Он вперил взгляд своих блеклых глаз в лицо Чуи, но разглядев там злость, пропустил его внутрь.
Чуя привычно проскользнул взглядом по комнате, к которой за это время привык: тут стоят несколько старых продавленных диванов, на которых они вместе с богатыми зрителями отмечали победы: раскуривали косячок или кальян, ржали с плоских шуток и играли в покер на деньги. Ну, точнее, этим занимались другие «Овцы» – Чуя такое времяпрепровождение не особо любил. Под малейшим градусом все взрослые дядьки становились невыносимыми и каждая такая посиделка обычно заканчивалась отвратительными бухими драками.
За дверью будет как-раз таки главный зал: большой ринг, на котором бойцы соревновались. А еще дальше: зал для тренировок с висящими покоцанными годами грушами.
Всё помещение насквозь пропахло солоноватым потом, сигами и крепким алкоголем. Чуя привычно втянул этот запах и рухнул на диван, который жалобно скрипнул под ним.
– Чё случилось, малой? – сев напротив, по-доброму спросил Икс, закидывая мускулистые ноги на небольшой журнальный столик.
– У меня проблемы, – признал Чуя, скрестив руки на груди. – Знаешь Портовую Мафию?
Икс глубоко вздохнул и почесал бритый затылок:
– Кто ж не знает…
– Они ищут меня. И без понятия, почему.
– Думаешь, кто-то из моих клиентов на тебя нажаловался? – сообразил мужчина.
– Это единственный вариант, – пожал плечами Чуя. – Может быть, кто-то из тех парней, которых я выиграл решили отомстить таким способом?
– Нет, не думаю, – возразил Икс, – Я их всех знаю. И у нас есть нерушимое правило: бой – это бой. Жизнь – это жизнь. Смешивать то и другое нельзя.
Чуя закусил губу, раздумывая. Ебучий Дазай. Может Чуя просто параноит? С другой стороны, вполне логично, что мафиози узнает любую информацию: он лишь знает некоторое о своем новом соседе. И Чуя никогда не скрывал ни имени, ни фамилии. А школу можно узнать вполне легко: даже через школьный сайт.
Но напрашивается другой вопрос: какого хрена мафиози время на него тратил? Да еще и его одноклассником захотел стать.
Мда. Совершенно непонятно.
– Малой, а ты уверен, что в тебе дело?
– В смысле? – переспросил Чуя.
– Может батька твой мутный был, – пояснил Икс. – Бизнес вел темный… Вот на тебя вышли, отомстить.
– Нет, навряд ли. У меня мама только была. Насколько я знаю, отец даже о ее беременности не знал.
Русский поднялся, достал пачку сигарет из кармана и закурил прямо в помещении. Отошел к стенке, облокотился на неё. Устало закрыл глаза, сделав пару затяжек.
– Слушай, малой. Мне тут проблемы с якудза ой как не нужны.
Понятное дело. Чуя знал, что Икс скажет дальше, но сердце всё равно предательски заныло.
– Ты очень хороший боец. Мог бы себе всё будущее обеспечить здесь. Но Портовая Мафия, – он покачал головой, – просто так рыть инфу на мальца зеленого не будет. Ты влип по самые яйца. Бой твой последний в четверг. Я отдам тебе всё бабло, которое выиграешь. И мы расстаемся.
Чуя только и смог, что кивнуть. Предупредить Икса о хвосте было единственным верным решением. Не хотелось, чтобы из-за него «Овец» прикрыли.
– Можешь здесь заночевать. Не понаслышке знаю, что в приюте хреново спится.
– Спасибо. – прохрипел Чуя и благодарно кивнул мужчине. Он, похлопав рыжего по плечу тяжелой рукой, развернулся и прошел в зал. Наверное, он жил здесь или раскладывал футон в каком-нибудь уголке зала; Чуя не знал. Но это было единственным местом, где он чувствовал себя в относительной безопасности. Поэтому, пытаясь не сгрызть все ногти от тревоги, гремевшей у него в голове, Накахара постарался улечься на диване по-удобнее, и, наконец, заснуть.
Пробуждение же было не самым приятным.
Икс разбудил подростка в шесть утра, потом заставил сразу же провести тренировку в зале, так как к вечеру там будет занято другими бойцами. Чуя, конечно, рад не был, но молча выполнил приказы: несмотря на ужасную усталость и ноющие мышцы, он по-настоящему наслаждался проведенным временем с Иксом. Он точно будет скучать по этому мужику.
Быстро забежав в душ, он оделся и побежал в школу. Нужно было ехать на автобусе целых сорок минут до нужного района, а время поджимало. Чуя даже забыл, что теперь он ездит в школу не один, и очень удивился, когда чья-то тень скользнула из-за остановки прямо к нему. Накахара сжал зубы, пытаясь не обращать внимание на чужого, что так нагло втерся в личное пространство; постукивал по асфальту ногой, ожидая автобус.
– Чу-у-уя, а что ты дома не ночевал? Я ждал тебя.
Накахару нервно дернуло. Мерзость.
– Тебе какая-то разница? – огрызнулся он, с нетерпением глядя на часы. Автобус запаздывал.
– Любопытно. У подружки остался? – нагло ухмыльнулся Дазай, окидывая Чую взглядом сверху вниз.
– Не твое дело. – отрезал рыжий, скрещивая руки на груди. Достал. Сколько уже можно донимать его тупыми вопросами?!
– Ах, да, забыл… ты же бросил свою Юан вчера в приюте… – драматично вздохнув, Дазай театральным жестом приложил ладонь к груди.
Внезапно тревожное неприятное чувство заскребло в груди. Возможно дело было в том, как насмешливо-презрительно говорил о его подруге Дазай, или в его темных глазах, совсем не сочетающихся с расслабленным тоном: но Чуя, совершенно не контролируя себя, одним резким движением дернул бинтованного придурка назад, скрывая их от возможных взглядов редких прохожих и прижимая к холодной грязной стене остановки. Глаза Дазая удивленно распахнулись, и Чуя про себя обрадовался, что хоть что-то мафиози предугадать не смог.
Схватив Дазая за рубашку, он сжал ткань в руках, придавливая его к стене без возможности пошевелиться. Дазай несколько секунд ошарашено молчал, но вскоре начал хохотать.
Чуя, совсем не ожидая такой реакции, отступил на шаг, отпуская якудза. Может, он башкой стукнулся и с ума сошел?
– Чё ты ржешь, дебил?
– Ха-ха-ха! Ха-ха-ха! Ты меня удивил! Не подозревал, что ты такой фанат сёдзе!*
Чуя отошел еще немного, а его брови поползли наверх.
– Ох уж этот кабэ-дон*, ха-ха-ха! – всё еще заливаясь смехом, произнес Дазай, обмахиваясь ладонями.
Чуя вспыхнул. Так вот на что намекает этот еблан!
– Ты придурок, – фыркнул он, обходя остановку и присаживаясь на лавочку. Там уже стоял портфель – видимо, туда поставил его Дазай, ожидая Чую.
Он же, повторив действия рыжего, отряхнул испачканный пиджак. На лице Дазая всё еще сверкала ослепительная улыбка, а щеки слегка порозовели. Он, признаться, сам не думал, что такая ситуация его настолько сильно рассмешит. Чуя его удивил: прижал его так молниеносно, что Дазай даже не заметил. Реакция невероятная. Может, поэтому Мори захотел его завербовать? Сильные игроки всегда нужны.
Кстати, о собаках… Вот забава-то! Помимо напомнившей тупые анимешки позы Дазай неожиданно рассмеялся от разъяренного выражения лица Чуи, когда речь зашла об этой мелкой розовой девке. Представляя реакцию рыжего на весть о её трусливом предательстве, по губам Дазая расползлась предвкушающая веселье улыбка. Всё складывалось восхитительно! Наконец удача на его стороне.
Подошедший с опозданием автобус с визгом затормозил перед остановкой. Чуя первым прошел внутрь салона, не оглядываясь на шатена. Он купил билет и сел у окна, тщетно пытаясь контролировать выражение лица: оно то и время менялось, от раздраженно-хмурого до совсем злого. Чую же грызла вина за своё поведение: он оставил и Юан, и Ширасэ вчера совсем одних с якудза, и даже смс-ку не отправил, спрашивая о их состоянии! Забегался со своими проблемами и поступил так эгоистично. А всё из-за этого чмошника – Чуя скосил глаза на подсевшего к нему Дазая. Тот, словно ни о чём не волнуясь, достал свою мобилу из кармана (последней модели!), открыл змейку и принялся гонять её по виртуальному полю.
М-да. Вот он, ужасный мафиози во всей красе.
Раздраженно цокнув, Чуя снова отвернулся к окну, разглядывая заунывные пейзажи. Серые одинаковые дома, пустые улицы… Поздней осенью на деревьях уже не осталось и листика – на голых ветках сидели редкие темные птицы. Тоскливо.
Проведя эти нервные сорок минут в напряжении – Дазай сидел так близко, что их ноги почти соприкасались – наконец автобус доехал до конечной остановки. Минато-Мирай.
Вылезшие из салона подростки слегка застопорились: здесь людей было гораздо больше, даже ранним утром. Для Дазая уж очень разительной оказалось отличие от родного Котобуки: высокие здания, чистые улицы, спокойные жители…
Чуя быстрым шагом направился к школе, ловко огибая компании людей. Дазай еле поспевал за ним. Впрочем, понятно почему Чуя так торопился: до начала первого урока оставалось всего десять минут!
Наверняка прилежный мальчик Чу-уя отличник. И староста класса. Губы расползлись в ухмылке. Очень любопытно, что будет, если подпортить его репутацию? В голове складывался новый гениальный план. Ох, Мори-сан будет очень доволен. Эту миссию Дазай проведёт идеально.
Ввалившись в класс, Чуя помахал рукой Акайо. Брюнет в очках, сидящий на первой парте улыбнулся ему, приветствуя. Накахара развалился на соседнем стуле, обмахиваясь руками: совсем вспотел, пока бежал. Дазай зашел в комнату минутой позже. Одноклассники резко замолчали, обращая своё внимание на незнакомца.
– У нас новенький? – удивленно спросил Акайо.
В класс тут же зашла учительница, поприветствовала ребят и произнесла:
– В нашем классе пополнение. Его зовут Осаму Дазай.
– Позаботьтесь обо мне, – невинно похлопав глазами, сказал Дазай. Он спрятал забинтованные руки за спиной, а шею надежно закрывало горло бежевой водолазки. Если так посмотреть, то теперь от обычного парня его отличала лишь повязка на глазу.
Хорошо придумал.
На уроке Дазай вёл себя прилично; если спрашивали, то отвечал, но в основном молчал. Чуя нагнулся к Акайо, прошептав на ухо брюнету:
– Не связывайся с ним, хорошо? Мы из одного приюта.
Акайо пожал плечами, оглядываясь на сидящего на задней парте Дазая. Не только он проявил к нему такое внимание: одноклассницы, прижимая в сочувственном жесте наманикюренные тонкие пальчики к пухлым губам, внимательно слушали то, что он им пиздел. Наверняка выдумал какую-то невероятно тоскливую историю насчет повязки на глазу.
Буэ.
И что девчонки в нём нашли?
Чуя помотал головой, пытаясь отвлечься от своих тупых дум и настроиться на новую тему, которую в это время объясняла учительница. Плевать ему, что там Дазай творит – не его дело. Да.
***
Наконец, уроки закончились, и Чуя смог немного расслабиться. На протяжении всего дня его грызло неприятное ощущение: он прекрасно чувствовал, что Дазай следил за ним. Наблюдал исподтишка. И это здорово подпортило нервы.
Накахара вышел из школы первым: не терпелось быстрее уехать в Котобуки. Дел было выше крыши: вначале заскочить в Хогоин, проверить, как там Ширасэ с Юан – Чуя чувствовал за них ответственность: всё-таки, это из-за него началась белиберда с Дазаем; очевидно, что тот хочет от него что-то, но вот подвергать опасности жизни друзей совсем не хотелось; потом быстро перекусить в Йошинойе и снова ускакать на тренировку в «Овцах». Перед выступлением стоило готовиться, не жалея сил. Тем более, теперь это его последний бой.
А всё из-за бинтованного мудака, который всё время появлялся на горизонте ядерным грибочком – так же отравляя атмосферу своим присутствием. Слава богу, хотя бы сейчас Дазая рядом нет: ушел куда-то, кивнув на прощание. Хочется верить, что навсегда.
Юан встретила его более нервно, чем обычно. Допытываться, что случилось, Чуя не стал: сам бы таким был, зная, что психопат-маньяк спит за стенкой. Быстро погонял чаи с приютскими, рассказал, что бросит свои тренировки с овцами. Друзья посочувствовали, а Ширасэ пообещал прийти на завтрашний бой.
Икс встретил его дружелюбно, но отрабатывать удары заставил целых три часа. Когда Чуя совсем выдохся, он всё же дал перерыв, чтобы мышцы сильно не напрягать.
Накахара, свернувшись клубочком на диване, засопел еще до того, как голова коснулась обивки – совсем устал.
Русский, постояв немного в дверях, наблюдая за мальцом, сочувственно повздыхал, и решил дать ему выспаться. Он проникся симпатией к рыжему – очень уверенный, сильный, харизматичный мальчуган растопил его сердце. Очень жаль, что всё так закончится.
Икс тупым никогда не был – прекрасно понимал, что все эти мутки с Портовой Мафией кончатся плохо. Но подставлять других бойцов, помогая любимчику, тоже не лучший вариант…
Проснулся Чуя совсем рано. Сегодня он отпросился с уроков: Акайо должен сказать учителям, что друг приболел.
Чуя, конечно, верил в свою победу – без веры никуда – но, всё же, сомнения терзали сердце. Было уж очень тревожно.
Чуя открыл телефон, посмотрел на входящие сообщения: Ширасэ говорил вчера, что напишет, если Дазай вернется в приют, но сообщений не было. Значит, тот всю ночь шлялся непонятно где.
«Вот и славно,» – подумал Чуя, – «Вот бы вообще сдох».
Грубовато конечно – но кто его осудит? В конце концов, он произнес пожелания не в слух. А то мало ли, вдруг реально мумия через стены слышит.
После разминки, он вышел покурить. Расслабиться. Сигареты своим запахом помогли наконец растормошить и сбросить сонное состояние.
Икс рассказал, с кем ему предстоит биться. Взрослый мужик, лет тридцати, татуированный, бородатый. Акаши или как-то так его звали.
Чуя пользовался псевдонимом. Как самого сильного бойца «Овец», его нарекли «Арахабаки». Ему это, конечно, нравилось. Тешило самолюбие неплохо. А как иначе, когда тебя сравнивают с одним из самых важных богов древнего японского фольклора, символа ярости и разрушения?
Чуя в целом похвалу любил. Не подхалимство, а искренние признание его силы. Особенно, когда это исходило от других уважаемых людей. Поэтому от «титула» он не отказывался.
Впрочем, подсчитывая свои шансы, Чуя чуть успокоился. Да, массы у Акаши больше в два, если не в три раза, но это скорее преимущество для Чуи. Он быстрее и ловче. Пока Акаши сделает один шаг, Чуя успеет нанести несколько точных ударов. Главное, продержаться десять минут боя – так он сможет получить бабла побольше…
Когда же солнце скатилось за горизонт, начали подходить первые зрители. Чуя уже надел черные шорты, а на оголенном торсе приглашенная арт-мастерица нарисовала грим: его тело обвивали багряные искривленные узоры –это вместо определяющих бойца татух, которых у Чуи не было. Икс решил, что так будет лучше смотреться, да и калечить тело не надо. Больше никакой защиты на подпольных боях без правил не подразумевалось, увы. Волосы он собрал в низкий пучок, чтобы не мешались.
Следя за своим дыханием, чтобы не сбилось от волнения, Чуя подошел к зеркалу в полутемном освещении маленькой каморки-переодевалки. Оттуда на него взглянули голубые глаза, столь необычные для японца, с полной уверенностью в себе.
«Ты справишься», – говорили они, а Чуя только и кивал. Надо жить, надо любить, надо верить – всё по понятиям Пьера.*
Спустя еще пару минут самолюбования, в каморку протиснулся Икс и позвал Чую за собой. Значит, уже началось. Сердце затрепетало в груди в сладком предвкушении. Ох, во время сражения Накахара истинно преображался – все сомнения, мысли, темные раздумья разбивались о быструю реку адреналиновых волн в венах. Чуя просто обожал это состояние, хотя, пожалуй, никогда в этом не признается. Уж слишком неконтролируемым он себя ощущал.
Гордо расправив плечи и подняв голову вверх, Чуя медленно вошел в главный зал. Восьмиугольный ринг, или октагон, окружала толпа мужчин, которые громко переговаривались между собой. Один паренек, тоже из «Овец», раскручивал их на ставки, которые принимал только Икс – чтобы было честно. Мужчины, распалённые алкоголем, шумели, пытаясь перекричать друг друга. Людей было и правда очень много: все хотели глянуть на прославившегося в такие краткие сроки «Арахабаки».
Чуя огляделся по сторонам, но заметную белобрысую башку Ширасэ не увидел. Ну и ладно. Может, случилось что, поэтому не пришел.
Икс проорал, заглушая разговоры других:
– Итак! ВСТРЕЧАЙТЕ! СЕВЕРНЫЙ ТИГР АКАШИ ПРОТИВ… ОГНЕННОГО АРАХАБАКИ!!!
Толпа радостно загудела. Чуя приободрился, и, расталкивая людей, смело прошел прямо на ринг.
Там уже стоял Акаши. Бородач насмешливо вздернул брови:
– Малыш, что ты здесь делаешь? Зови Арахабаки и уматывай.
Чуя усмехнулся. Ох, к такому он уже привык.
– Я и есть Арахабаки,
малыш.
Икс громко стукнул по стене своим кулаком, так сильно, что посыпалась штукатурка. Это означало начало боя. Гораздо эффектнее, чем свисток.
Чуя встал в стойку: ноги на ширине плеч, немного согнуты в коленях. Левой ногой он чуть отступил назад, тщательно следя за каждым ходом противника. Голова слегка опущена, правый локоть закрывает печень, а кулак закрывает нос и челюсть.
Взглядом Чуя сразу же зацепил прорехи в стойке Акаши – локти тот держал слишком широко, а плечи приподняты. Видимо, тот был не совсем профессионалом, а, скорее, типичным боксёром-любителем.
Акаши что-то произнес: Чуя даже не услышал. Вероятней всего, какую-то гадость, пытаясь вывести его на эмоции: это не сработало. Накахара был слишком сосредоточен.
Всё же, не выдержав напряжения и сподбадриваний со стороны толпы, бородач решил начать первым. Это именно то, что Чуя от него ждал.
Хук с разворотом кулака – излюбленная тактика боксёров. Да вот только Акаши явно забыл, что он сейчас не в нежнячьих условиях спортивного клуба, и перчаток в десять унций у него нет. Даже если бы Чуя не увернулся, удар нанес бы больший ущерб запястью нападавшего, а не самому рыжему. Но тот спокойно увернулся, даже не прилагая больших усилий. Ерунда.
Чуя бросил взгляд на часы, висевшие на противоположной стене: нужно потянуть время, не победить Акаши так быстро. Чем больше времени проходит, тем больше ставки.
Мужик снова нанес удар: теперь это был прямой удар ногой, который прошел в миллиметрах от оголенного живота. Близко, близко. Чуя с каждой секундой видел, как Акаши начинает сердиться: вены на шее вздувались, а взгляд мутнел. Ха-ха.
За этим последовало еще пару ударов, от которых Чуя снова увернулся. Наконец, произошло то, чего Накахара ждал всё это время: потеря контроля. Акаши, зло прорычав, кинулся вперед, желая выполнить боковой крюк рукой на скачке. Мысленно просчитывая секунды, Чуя не двигался. Толпа напряженно замерла. На шаге левая нога Акаши слегка развернулась, и тогда Чуя понял, что нужный момент наступил: он легким движением перебросил своё тело книзу, ускользая от атаки и открывая себе доступ к абсолютно незащищенной спине противника; обыкновенной детской подсечкой он заставил Акаши упасть, а его кулак прилетел абсолютно точно в напряженную правую икру.
Ауч.
Чуя почти что посочувствовал сопернику: такой удар был гораздо эффективнее, чем обычный хук в живот: ведь и масса Чуи была гораздо меньше. Акаши неуклюже перевернулся, защищая спину, что являлось тоже не очень продуманным движением: Накахара всё равно спину бить не собирался, не по понятиям как-то. А вот бить кулаком в открытую печень из-за покосившейся от боли в икре стойки было весьма легко. Хоть удар и не был таким сильным, Акаши споткнулся, яростно крикнув «Ублюдок!» и попытавшийся задеть Чую косым ходом голени ногой, прямо как в муай-тай. Арахабаки одним быстрым движением перевалил Акаши через собственную спину, ухватив его за ногу. Чередой четких ударов, Чуя вначале разбил бородачу челюсть, а затем принялся за ребра. Акаши, разумеется, сопротивлялся, но боль от ударов давала о себе знать, поэтому Чуя не смог увернуться лишь от одного удара, прилетевшего прямо в нос: вроде не сломал, но кровь хлестнула из него водопадом, капая на потную грудь новыми бордовыми узорами. Накахара плотно прижимал Акаши к полу ринга, молчаливо предлагая сдаться, но тот никак не отступал. Но когда бородатый схватился за волосы Чуи, тот плюнул на всю жалость и одним ловким движением локтем по солнечному сплетению вырубил противника.
Толпа заулюкала. Они скандировали хором:
– А-РА-ХА-БА-КИ!!!
Чуя поднялся, вытирая кровь с лица. Ух, тело болело нещадно, кулак Акаши был тяжелым. Икс радостно объявил об окончании боя и подошел к Чуе, протягивая бутыль с водой и тряпку, чтобы вытереть пот. Поправляя волосы, Накахара увидел мимолетное лицо из толпы за спиной русского: высокий худой подросток в деловом костюме смотрел на Чую круглыми глазами и со слегка приоткрытым ртом; на щеках горел лихорадочный румянец, а единственный открытый глаз сверкал восторгом и…
восхищением?
Какого хрена здесь делает Дазай, мать его, Осаму?!
Жестом остановив Икса, Чуя выглянул из-за его большого тела на толпу, которая недоуменно воззарилась на него в ответ. Дазая там не было. Показалось?..
Нахмурившись и на автомате отвечая на поздравления поклонников, Чуя напряженно думал. Неужели у него галлюцинации начались?
Толпа начала рассасываться, а Икс отозвал Накахару в сторону.
– Малой, ты молодец, – начал он, – горжусь. Техника прекрасная.
Чуя искренне улыбнулся и поблагодарил, а Икс продолжил:
– Много бабла перепало. Некоторые захотели сделать подарок именно тебе, – он показал на жестяную коробку, в которой лежали целые пачки денег. Ух ты. – Но кое-кто поставил на тебя…
Икс указал на чемоданчик на журнальном столике. Чуя, не веря своим глазам, подошел поближе. Такие он только в фильмах видал! Потянувшись открыть чемоданчик, руки дрогнули. Внутри он был наполнен до краев хрустящими зелеными банкнотами номиналом в сто долларов. Не веря своим глазам, Чуя вывалил все деньги на диван и пересчитал: там было ровно сотня пачек. Он поднял совсем обалдевшие глаза на Икса. Тот прокашлялся, схватившись за бок и сказал:
– Охренеть. Какой-то жуткий мальчишка поставил на тебя десять тыщ баксов, блять! Откуда у него доллары вообще?!
– Жуткий мальчишка, говоришь?.. – Чуя осел на диван, обездвиженный внезапной догадкой. Ему стало нехорошо.
– Ага, – подтвердил Икс. – Вначале сказал, что хочет сделать ставку, а потом сунул мне это в руки и сказал, чтобы я передал лично тебе… И ушел. А чё, знакомый твой?
– Он случайно не выглядел как-то… необычно?
– Бинтованный и больно худой, что ль.. – нахмурился русский, присаживаясь на диван рядом.
Чуя застонал и закрыл голову руками.
– Помнишь, я говорил, что ко мне якудза интерес проявляет? Это он и есть.
– Ох, блять, – выругался мужик. Он задумался и ответил спустя некоторое время:
– Ну, я же обещал что весь заработок тебе. Теперь у тебя есть почти полтора миллиона йен, малой.
– Лучше бы не было, – вздохнул Чуя, хмуро глядя на совершенно безумную горку банкнот.
————
* сёдзе – романтичный жанр аниме и манги, целевая аудитория которой девочки-подростки и молодые девушки.
* Кабэ-дон (яп. 壁ドン, Стена + «дон») — ситуация, часто используемая в японских фильмах, аниме и манге для девушек и молодых женщин. Мужчина силой прижимает девушку к стене, преграждая ей пути к отступлению, и при ударе ладони о стену получается звук «дон». Кабэ-дон стал популярен как «искусный способ признания». (Википедия).
* цитата Пьера Безухова из произведения «Война и мир».
