Хогоин

В приюте было слишком много пустых комнат. Чуя заглянул в некоторые из них: сломанные парты, нагроможденные друг на друга; покосившиеся обломки дверей, и пыль. Пыли было особенно много. Казалось, что по дому прошлось торнадо, ломая всё на своем пути. И лишь две комнаты были более-менее пригодны для жизни. В приюте было всего лишь два отряда. Семь мальчиков приблизительно одного возраста, от пятнадцати до семнадцати, три девочки четырнадцати лет и совсем малышка девяти лет, которую каждые выходные забирала тетка к себе. Людей было очень мало, для такого большого здания. Впрочем, никто не жаловался, ведь воспитателей тоже практически не было: лишь та нервная Мизуки, которая появлялась здесь только в обед. В общем, дети были предоставлены сами себе и с радостью этим пользовались. После прогулки с Юан, они пришли в дом. Девочка познакомила его со всеми, и ребята приняли Чую на удивление неплохо. Кто-то выразил полное равнодушие, как парни постарше, а вот Ширасэ сразу начал дружелюбно улыбаться и пригласил потусить на выходных вместе. Накахара не мог подавить искреннюю улыбку, с благодарностью принимая помощь в адаптации. Дазая он так и не встретил. В небольшой комнатке было ровно семь кроватей, две из которых были совершенно свободны. Как оказалось, загадочный якудза проводит в детском доме от силы два-три дня в месяц, пропадая всё оставшееся время. Чуя постарался аккуратно расспросить о нем; всё-таки, уж очень интересно узнать о жизни мафиози побольше. Любопытно, что только Дазая все звали по фамилии, а точнее, старались не звать вообще. Говорили, что он узнает даже то, что никто не говорил вслух. Вот такие вот легенды ходили в стенах прокуренного приюта. Девочки тоже были ничего, но общение продолжил Чуя только с Юан. Она казалась ему более комфортной, такой…«пацанской», что ли. Первый месяц прошел без особых приключений. Так как Мизуки было лень разбираться с переводом Чуи в новую школу, он согласился остаться в старой. Там он чувствовал себя в миллион раз лучше. Только эта часть его жизни осталась неизменной. Его лучший друг, Акайо, был связующей ниточкой между прошлым и настоящим. Он здорово помог Чуе просто напросто не сойти с ума от нахлынувшего в один миг пиздеца. В целом, Накахара оставался на плаву. Он твердо решил, что не сдастся. Ради себя и ради мамы, он пойдет вперед и вырвет себе местечко под солнцем. К его удивлению, нездоровый образ жизни вели не только парни. Юан дымила, как паровоз, выкуривая пачку сигарет в день. Она же и предлагала Чуе купить дурь. Парень вежливо отказался, но вот к сигаретам за это время очень привык, и сам частенько грешил этим делом. Курение успокаивало расшатанные нервы парня, приводило его в порядок. В последнее время, он был еще вспыльчивее, чем обычно, даже подрался в школе с гандоном, который увидел Чую вместе с Юан и обозвал последнюю шлюхой. Учителя делали парню поблажки и закрывали глаза на плохое поведение, а Накахара нагло этим пользовался. Он всерьез занялся спортом, Ширасэ нашел ему подпольную организацию, занимающуюся боями без правил. Драки приводили Чую в блаженное состояние; адреналин, разливающийся по крови, разбитые в кровь костяшки… Да и бабла на этом деле он поднял неплохо. О прошлом старался не думать, и обычно это получалось. Чуя загнал себя в невероятно изматывающий график: учеба, тренировки, домашка, бои… Размышлять было некогда. Но иногда всё же накатывало. В эти моменты Чуя забирался на крышу старого склада; он облюбовал это место еще в первые дни пребывания здесь. Он смотрел на развернувшийся пред ним город-призрак: такие же заброшенные дома, грязные переулки… Временами даже мог позволить себе поплакать. Скучал он неимоверно. Всё же, очень тяжело без близких людей. Конечно, он любил Акайо, полюбил и Юан, и Ширасэ, но это было совсем другое. Хотелось, чтобы хоть кто-то любил его ни за что, просто так, лишь за само его существование. Мать он больше так и не увидел. Чуя еще навещал пару раз полицейский участок, хотел узнать, где ее похоронили. Ничего ему не сказали. Потом он подслушал разговор двух служащих: оказалось, что удар был такой сильный, что от мамы почти ничего и не осталось. Тяжело. Даже могилы нет. Чуя принес из дома фотографию: улыбающаяся рыжая женщина смотрела в объектив камеры. Он часами разглядывал прекрасные узоры из веснушек на ее лице, боялся забыть ее. Но время идет и раны затягиваются. Нет, Чуя не смирился, но привык к её отсутствию в своей жизни. Они как раз разговаривали с Ширасэ о родителях. Парень был круглой сиротой, родителей своих даже не знал никогда. Ширасэ сказал тогда: – Знаешь, я на твоем месте бы завидовал сам себе. Мне не по кому скучать. Чуя, подумав, ответил: – Нет. Я не могу тебе завидовать. Я рад, что у меня была семья. Хотя бы часть своей жизни. Ширасэ тогда тоже призадумался. По итогу, размышления прервал сильный стук в дверь: – Ребята!! Напоминаю, сегодня последний день первого семестра в школе! В честь этого будет ужин! Чуя поймал ошарашенный взгляд Ширасэ и весело рассмеялся: – Что, Мизуки не часто готовит? – Что мы такого натворили?! Ее еда просто ОТВРАТИТЕЛЬНА!! Они рассмеялись, переходя на обсуждение кулинарных способностей нервной воспитательницы, а Чуя мысленно посчитал: он уже больше месяца находится в приюте. Совсем скоро будет Гандзицу*! Время пролетело совсем быстро. Поболтав еще немного, они наконец решили спуститься к Мизуки, оценить ее (не)вкусный ужин. В коридоре было совсем тихо, многие ребята, которые не были сиротами, уехали к родственникам, отметить. В коридоре они столкнулись с Юан и ее подругой, которые тоже спешили вниз. Настроение было хорошим. Чуя улыбался вполне искренне и думал о том, как купит на Новый год большой торт на сэкономленные деньги и, может даже, предложит Юан сходить на свидание. Девочка уже не раз отпускала различные намеки, но смущающийся Чуя делал вид, что ничего не замечает. Слишком уж неловко ему было. Но на ближайших каникулах, он точно возьмет дело в свои руки! Для такого важного мероприятия Мизуки раздобыла у вечно отдыхающего директора ключи от запертой столовой и навела там порядок. Ну, точнее, просто протерла стол. Ребята расселись вдоль стола, а Чуя, даже не думая, сел на место во главе. Он совсем не хотел делать себя главным или что-то вроде этого, лишь сел за свободный стул, не подразумевая никакого скрытого смысла. Но во время трапезы (кстати, не так уж и плохо вышла домашняя пицца у Мизуки), дверь резко открылась, и кто-то, сделав несколько быстрых шагов в сторону стола, заявил, наклонившись прямо к уху Чуи со спины: – Это моё место. Чуя подавил в себе сильное желание вздрогнуть. Он расслабился, и даже, черт, не заметил, как кто-то к нему подошел. А судя по ребятам, которые застыли, опустив головы вниз… пришедший мог быть только одним человеком. И Чуя не боялся. – Тебя здесь не было, – спокойно ответил он, вытерев соус с губ салфеткой. Он так и не обернулся посмотреть на незнакомца, хотя, конечно, так и подмывало. Очень интересно, как выглядит эта ходячая легенда. Тишина оказалась совсем уж неприятной. Никто взгляда не поднял, и это напряжение тоже начало действовать на Чую, но он держался. Он этого Дазая не знал от слова совсем; да только по рассказам Юан и Ширасэ он бесил его до трясучки. Реально чокнутый пацан, давал фору всем его долбанутым знакомым из подпольных боев вместе взятым. Всю информацию можно объединить в одну общую характеристику: Дазай никого не боялся, имел связи во всех сферах Котобуки; его знали, ненавидели и боялись все, друзей нет, где живет неизвестно; в школе он официально учился, но появлялся раз в месяц, сдавал контрольные на максимальный балл и снова исчезал. Понятно, что ничего не понятно. Один паренек, который в этом году уже выпускается из детдома, рассказал о Дазае больше всего. Дазай раньше обожал провоцировать парней постарше и сильнее, всегда с особой жестокостью давит на больное. Он не сильно физически развит, но тем не менее, очень ловкий и хитрый. Всегда выворачивал каждую ситуацию в свою сторону, выставляя себя сущим ангелом перед взрослыми. И если он вел себя так несколько лет назад, то глупо полагать, что он изменился в хорошую сторону. Непонятно сколько бы еще длилась эта немая сцена, если бы в комнату не зашла Мизуки, вышедшая взять из кухни новую пачку сока: – Мальчики! О, Дазай, ты вернулся. Присаживайся скорее. Непонятно, была воспитательница бессмертной, глупой или просто сумасшедшей, но она вела себя так, будто всё так и должно быть. Дазай послушался: медленно прошел через всех обитателей приюта и уселся за стул в противоположной главе стола: то есть, прямо напротив Чуи. Теперь рыжий смог рассмотреть ходячую легенду. И то, что он увидел, ему определенно не понравилось. Первое, что ему пришло в голову, при взгляде на… на это – эффект «зловещей долины». Что-то, отдаленно напоминающее человека, но не являющиеся им. Кожа, настолько бледная, что в тусклом свете приюта казалась синюшно-белой, выглядела так, будто вырезана из мрамора. Темные волосы обрамляли лицо с правильными чертами. Шею, запястья и правый глаз закрывали бинты. Единственный открытый глаз казался абсолютно пустым: не выражающим ни-че-го. Цвет радужки был настолько черным, что сливался со зрачком. Тонкие губы, на которых блестела капля темно-алой кровь (видимо, Дазай прикусил их ранее), выбивались из белизны лица; юноша растянул их в ухмылке, наблюдая за бегующими глазами Чуи, который пытался ухватить своим взглядом все детали. Аккуратный деловой костюм также совсем не вписывался в реалии происходящего. За всё время пребывания в Котобуки, Чуя не видел ни одного человека, одетого подобным образом, разве что некоторые якудзы на ёсэба, уличном рынке труда. Впрочем, если слухи не врут, и Дазай Осаму работает на Портовую Мафию, это имеет смысл. Юан осторожно подергала Чую за край рукава толстовки, словно говоря, «хватит глазеть, тупица». Чуя спохватился, делая морду кирпичом, стараясь не залиться краской от своего неожиданного любопытства, которое было сложно объяснить. И правда, что ж в этом костлявом уроде интересного такого? Чуя скорее разочарован. Конечно, ему ранее давали примерное описание мафиози, но в глубине души он всё равно ожидал какого-то огромного лысого амбала в татушках. А тут… просто худосочный подросток. Но уж очень жуткий. Это стоит признать. Чуя поднял взгляд снова, встречаясь глазами с Дазаем. Тот всё это время спокойно наблюдал за ним, своим этим пустым черным прожектором. Ужасно. Хорошо хоть молчал. Чуя показательно начал беседу с Юан, расспрашивая ее о школе. Она неловко и односложно отвечала, всё время стреляя глазами в сторону Дазая. Неудобная ситуация… – Так значит ты, Чуя, ходишь в другую школу? – мило улыбнувшись, спросил Дазай, потягивая из красного бумажного стаканчика принесенную Мизуки кока-колу. – Верно. А ты в школу не ходишь вообще? – в такт заметил Чуя, пережевывая особо не прожаренный кусок пиццы. Юан округлила глаза, всем своим видом показывая, чтобы этот идиот заткнулся, но рыжий не послушал. А нефиг так понтоваться этому бинтованному. Чё, думает, самый смелый тут нашелся? Чуя его утрет и уничтожит. Превратит в мумию, ха-ха. Мда. Несмешно. – Спешу обрадовать, хожу. С завтрашнего дня, буду посещать невероятно прекрасную старшую школу номер 28 в районе Минато-Мирай. Ебанный в рот. Какого хрена этот чудила назвал его, Чуи, школу? И еще, кажется, Чуя не представлялся. А он уже знал его имя. Похоже, на горизонте возникли проблемы. – Какое совпадение. Не знал, что ты учишься в моей школе, – ответил Чуя, тщательно следя за выражением лица Дазая. Ох, ну почему же этот мудила начал выебываться?! Всё же нормально было! Ощущение, что Чуя влип по самое не хочу, окутывало юношу с каждой секундой всё больше и больше. – И правда, невероятное совпадение, –Дазай снова мило улыбнулся, похлопав ресницами. – Ох, это замечательно! Тогда, мальчики, будете ходить в школу вместе. Я переживала за Чую, как он там один.. Но с другом точно веселей, – вклинилась весело улыбающаяся Мизуки. Гребанный. Пиздец. Женщина, ты понимаешь, что только что собственноручно могилу вырыла для своего подопечного?! – Мы не друзья, – отрезал Чуя. – Могли бы ими стать, – сразу же промурлыкал Дазай. – Благодарю, Мизуки-сан, я тоже буду чувствовать себя комфортнее в новой школе. Глядя на довольный ебальник чахлого мафиози, Чуя разозлился. Царапнув вилкой по тарелке, он извинился и свалил из комнаты, прямо на ходу доставая сигарету. Ему точно нужно успокоиться.

***

Несколько часов ранее. Дазай рассержен. Нет, он в ярости. Насколько же Мори нечем заняться, что он поручил ему откровенно тупое задание? «Найди Чую Накахару». Ни привет, ни пока. Дазай мог придумать план. Выполнить поручение. Но он никогда не был хорошей ищейкой. Это выглядело как очередная насмешка от Мори: мол, найди мне иголку в стоге сена. И, черт возьми, он даже не дал дополнительных указаний! Ни возраст, ни предполагаемая внешность, ни город. Ни-че-го. Дазай уже после первого дня поисков хотел взвыть и идти вешаться. А ситуацию усугубляло еще то, что Мори, очевидно, знал, кто этот загадочный Чуя Накахара. Мило улыбался, говоря, что Дазаю стоит немного напрячься. Сука. Нет, ну почему, блять, нельзя дать это тупое задание каким-нибудь шавкам, которых в мафии тысячи? Нет, обязательно нужно это делать ему. У которого и так горят все отчеты за прошедший месяц, который Дазай провел в алкогольном тумане. И вот, наконец, спустя целый месяц, Мори сжалился. Разрешил распространить имечко этого засранца среди мелких сошек, они-то больше крутятся среди людей и успешнее смогут найти этого человека. Когда телефон Дазая звякнул, оповещая о новом сообщении, он раздраженно разблокировал дисплей, открывая почту. Новое письмо от некой “yuan_badgirl_666”. Если это спам, Дазай точно сегодня вскроется. Но, нажав на письмо, его губы дрогнули в косой ухмылке. Кажется, ему наконец улыбнулась удача. «Чуя Накахара, приют Хогоин, Котобуки». И размытая фотография рыжей башки. Черт возьми, вот уж где неожиданно встретить искомого. Понятно теперь, почему Мори так издевался. Пришло время навестить стены родного дома. ———— * Японский Новый Год.