Хогоин

Чуя был почти готов совершить двойное самоубийство с Дазаем. Хироцу, этот сранный дед, уничтожил его морально. Теперь он не человек. Зомби, который живет от чашки кофе до чашки кофе. Он не спал ночами, пытаясь выучить данный Хироцу материал. Каждое утро, перед тем, как отправиться в школу с доставучей скумбрией, который вечно над ним издевался и снимал с него шляпу, по-детски тупо махая ей над головой, он занимался в спортзале мафии – и это было единственным приятным занятием, но, пожалуй, чересчур утомляющем. Кстати, о шляпах. Её он купил в одном из дорогущих бутиков Минато-Мирай, после того, как Хироцу с ног до головы полил дерьмом его старые шмотки. Там же он и приобрел деловую рубашку, обтягивающие штаны и классные берцы из настоящей кожи. Нужно же на что-то деньги свои тратить. В общем, прошло всего два дня, а Чуя уже выл волком, умирая от нагрузки. В школе он был отличником и прекрасно разбирался во всех предметах: но Хироцу… он заставлял учить всё: от императоров Средневековья, до различия кинжалов и языка цветов. Да и тренировки были не из легких: учитель напрягал Чую как вола, заставляя пахать с утра до ночи. Началась не только физическая подготовка, но и он уже показывал парочку приемов с оружием. А ведь это всего лишь за семь дней. Интересно, сколько еще он продержится на таком сумасшедшем темпе. Еще Хироцу заставлял ходить в школу. Зачем, Чуя так и не понял. В начале мужчина отмазывался «неготовыми» документами, а потом и вовсе напускал на себя таинственный вид и отвечал, что это не Чуи дело вовсе. Ну и ладно. В школе было спокойно. Пожалуй, единственное место, где он мог расслабиться хотя бы на пару минут. Акайо, его лучший друг, не напирал с вопросами, хотя Чуя знал, что ему интересно до чертиков. Но он молчал, прекрасно понимая, что Акайо это обижает, но лучше не рисковать. Лучше обезопасить единственного адекватного человека в его жизни. – Делал алгебру? – спросил Акайо, протирая свои очки краешком джемпера. На улице наступила холодрыга: начало декабря, но снег уже лежал красивыми сугробами: жаль, что особо не поиграешься. Сил после тренинга Хироцу не оставалось. – Ага, – кивнул Чуя, доставая из рюкзака тетрадку и передавая её другу. Все ушли на перерыв на ланч. В старших классах ребята сбегали поиграть в аркадных залах, потусоваться и погулять – всё-таки большой перерыв позволял. Чуя задумчиво уставился в окно, подперев рукой тяжелую от мыслей голову. Он давно уже не видел Дазая. В другое время это могло бы и радовать, но сейчас на уму вертелось смутное ощущение тревоги. Как-то это всё подозрительно. – У тебя развивается паранойя уже, – заметил Акайо. Чуя непонимающе посмотрел на него, и только через несколько секунд до него дошло, что он сказал свои мысли вслух. – Не думаю, – ответил он. – С таким кругом общения только и ожидаешь всяких подлянок. – Дазай, вроде, не так уж плох, – глубокомысленно изрек Акайо. – Ты видел его хоть? – Ну да… высокий, бледный, тощий. Девочкам такие нравятся. Но подозрительной активности я не заметил. – Не заметил, потому что у тебя минус пять. – фыркнул Чуя. – Эй, – Акайо улыбнулся, пихая друга локтем. – Тебе просто нужно расслабиться. Не серийный маньяк же он. Эх, друг, как же ты ошибаешься. Чуя посерьезнел. – Я не могу сказать тебе многое. Это просто может быть опасно. Но я влез в дерьмо по уши. А Дазай – верхушка этой говняной кучи. – Метафорично, – вздохнул Акайо. – Я понимаю, братан. По крайней мере, стараюсь. Будь осторожен, ладно? – Обещаю, – кивнул Чуя, с благодарностью улыбнувшись. Звонок прозвенел, краснощекие ребята вернулись в класс. Подавив звонок, Чуя бросил взгляд на часы: 15:00. Последний урок – и домой! Точнее, в штаб Мафии. Нельзя забываться и называть это место «домом». Даже мысленно. Ребята галдели: злая Мирами-сенсей, видно, забыла об уроке. Впрочем, никто не был против: кто ж в здравом уме захочет сидеть на нудном уроке и зубрить тригонометрические формулы? Вдруг раздался шум: настолько оглушительный, что все дети сразу же замолчали. Громкий топот, крики, и… неужели выстрелы? Заорала сирена. Все, не сговариваясь, нырнули вниз, под парты, прячась и тревожно перешептываясь. Чуя последовал их примеру, дергая Акайо следом. – Что случилось? – спросил Чуя у него. – Без понятия, – ответил Акайо шепотом, передавая вопрос другим одноклассникам. Наконец, кто-то зачитал пришедшее на телефон сообщение от учительницы. – Слушайте все! «На школу напали. Запритесь в кабинете и не издавайте ни звука». Тишина была настолько звенящей, что Чуя подумал, что он оглох. Дела совсем плохи. Скул-шутинг в Японии не был распространен так, как в США, например. Единственное такое дело, о котором Чуя слышал – недавний громкий случай в Осаке, который произошел этим летом: сумасшедший бывший школьный уборщик кухонным тесаком зарубил несколько детей насмерть.* Но тут явно были слышны огнестрельные выстрелы. Детям раздобыть такое оружие в Японии практически нереально, а значит, это спланированное нападение. Чуя сам и не заметил, как прикусил губу до крови: в голове пронеслась мысль, что Дазай, возможно, остался на первом этаже. Он ушел после первого урока – он так делал практически всегда, мельтеша перед глазами учителей, а потом возвращался лишь после ланча, никогда не говоря о том, где он был. И если сейчас он решил вернуться на урок, то, скорее всего, как раз попал под огонь. Сердце тревожно сжалось. Пусть Дазай и мафиози, он всё еще смертный. Кто выстоит против пулеметной дроби? И что вообще делают террористы в школе? Протесты против недавнего избрания Коидзуми Дзюнъитиро на пост нового премьер-министра?* Но время на раздумья ему не дали. Человек, выбивший с оглушительным треском дверь, вошел в класс с ружьем наперевес. Действуя чисто рефлекторно, Чуя прижал палец к губам, заставляя застывшего в страхе Акайо молчать и выскочил из-за укрытия. На школу напали, теперь это стало очевидным. Террористы? Возможно. Вошедший мужчина был одет по всем канонам: закрывающая лицо балаклава, черный прикид, автомат Калашникова в руках. Чуя не медлил. Позади, спрятавшись под партами, были его одноклассники. Теперь он рисковал не только своей жизнью. Уклонившись от просвистевшей пули, Чуя бросился вниз, одновременно с силой дергая вниз дверцу от деревянного шкафчика около учительского стола. Лучше так, чем с голыми руками. Опять увернувшись, скорее рефлекторно, чем осознанно, он услышал, как очередная пуля прорезала воздух в миллиметре от его уха. Чуя приготовился к прыжку, вкладывая всю силу в удар – плоской дощечкой он врезал мужчине прямо по макушке. Тот, увы, не упал, но пошатнулся – и Чуе этого хватило. Он сжал руку на стволе, отводя его от себя и мощной чередой пинков ногой заставил террориста скорчиться от боли, выронив автомат. Накахара, пользуясь этим, захватил оружие себе, направляя его прямо на напавшего: – Кто тебя послал? – негромко спросил он. Террорист не ответил. Спустя пару ударов тяжелым стволом по лицу, тот, отхаркнув кровь, упал. Последним ударом по виску Чуя вырубил мужчину и обернулся прямо к классу, командуя: – Акайо! Открой заднюю дверь, выведи остальных через пожарную лестницу. Навряд ли он, – кивком указал на лежавшего ничком террориста, – здесь один. Акайо понятливо кивнул, нервно вылезая и ища ключи по тумбочкам. Наконец, они нашлись, и он, поторапливая, помог девочкам уйти. Оставив это дело на него, Чуя взял автомат в руки и вышел в коридор. Как назло, магазин был пуст – видно, террорист на первых этажах истратил почти все патроны. Парень выругался сквозь зубы, услышав выстрелы вновь недалеко от их кабинета и побежал туда. Еще один такой же запакованный в черную одежду и с закрытым лицом – угрожал учительнице начальных классов, которая плакала, забившись в угол. – Говори, где он, сука, иначе прострелю колени! – Не так быстро. Злость охладила его голову, заставляя адреналин течь огнём по венам. Резкий шаг вперед, пригнуться… Чуя словно знал все действия противника наперед. Тот открыл огонь: уворачиваясь, Накахара крикнул женщине: – Бегите! – та послушалась. Молниеносно прыгнув за парты, он уклонился от пуль. Услышав тяжелый вздох мужчины, он понял, что его магазин, похоже, пуст, и злорадно усмехнулся. Теперь-то он покажет класс. Быстро ударил ботинком под колено, потом огрел прикладом споткнувшегося террориста, сев на него сверху и придавливая его сонную артерию стволом. – Что вам здесь нужно? Отвечай! – давя еще сильнее, спросил Чуя. Задыхаясь, мужчина ответил: – Задание… Передать… Чуя, в надежде услышать что-то более понятно, чуть ослабил хватку – и это было фатальной ошибкой. Террорист, моментально перехватывая ситуацию, опрокинул Накахару, меняя их местами и придавливая теперь его к полу. И когда тот потянулся назад, Чуя догадался. Совсем же недавно они с Хироцу разбирали типичный наряд наёмника – закрытое лицо, автомат… и штык-нож, спрятанный за поясом. Рефлекторно зажмурившись, парень уже приготовился к смерти. Вся жизнь пролетела перед глазами, и он уже успел пожалеть. Умер из-за собственной тупости. Но раздался выстрел, и, от удивления распахнув глаза, Накахара словно в замедленной съемке увидел, как пуля прошивает затылок мужчины, как его голова разлетается на миллион кусочков, окатывая Чую фонтаном крови и ошметками мозгов. Задыхаясь от горького вкуса чужой крови на губах, он медленно отползает назад, пытаясь спихнуть с себя обезглавленное тело. Подняв глаза, он увидел в дверях стоящего Дазая, в его руках был пистолет. Барахтаясь в луже чужой крови, на несколько долгих секунд время как будто остановилось. Чуя разглядывал лицо Дазая, пытаясь найти в нём хоть каплю человечности, но нет; оно застыло одной холодной маской, а его глаза были мертвыми, а темнота из них словно выливалась наружу – но это было лишь мимолетное видение, Дазай оставался таким же безупречно спокойным и жестоким. Когда же он, игнорируя Чую, подошел к трупу и достал из ботинка нож, Накахаре стало тошно. Дазай разрезал одежду, открывая взгляду спрятанную под ней кожанную папку. Беря её в руки, он поднялся, глядя на Чую сверху вниз. – С первой миссией, напарник. Задыхаясь от догадки, парень смог выдавить: – Миссия? Ты… ты подстроил это? Дазай не ответил, рассматривая содержимое папки. Какие-то бумаги: Чуя не увидел, ведь глаза заволокла пелена горечи. Его напарник рисковал целой школой, полной невинных, маленьких детей. Это всё – чтобы получить эту папку? Неизвестно, сколько людей пострадало – и всё ради этого? – Чуя! – в класс забежал Акайо, тут же застыв, увидев эту картинку. Да уж, наверняка он запомнит это на всю жизнь: собранный Дазай, листающий документы, истерзанный труп, лужи крови, и полусидящий-полулежащий Чуя в полной прострации. Дазай резко обернулся, кладя руку на пистолет. – Нам не нужны свидетели. – НЕТ! – вскрикнул Чуя, молниеносно вскакивая на ноги и проносясь вперед, закрывая своей спиной друга. – Он будет молчать, я клянусь! Он почувствовал, как Акайо судорожно вздохнул, запнувшись: – Я-я ничего не видел. Дазай неодобрительно посмотрел на них, и, переступив через валяющийся труп, сказал: – У тебя минута. Поговори, и мы уходим, – и он вышел в коридор. Чуя стиснул зубы, мечтая прямо сейчас грохнуть этого придурка, но промолчал. Сейчас главное попытаться объяснить хоть что-нибудь Акайо. – Чуя, ты ранен? – Нет, это не моя кровь. Террорист меня чуть не убил, Дазай спас меня, – сказал Накахара. – Я теперь состою в Портовой Мафии. Огромные глаза друга могли бы показаться забавными, но не в это случае. – К-как? Что? Почему? – закинул он его вопросами. – Прости, я не могу ответить. Ради твоей же безопасности, – тут голос Чуи дрогнул, и он себя возненавидел. Акайо был с ним с самых пеленок и оставался его лучшим другом. А он поступает с ним, как полный козел. Поддавшись вперед, Чуя обнял его, пытаясь вложить всю искренность своих слов в это действие. – Извини меня. Акайо кивнул. Его глаза блестели за стеклами. – Ты мне как брат. Я всегда буду на твоей стороне. Чуе хотелось разрыдаться. Он кивнул в ответ, беззвучно прошептав «Спасибо». – Беги. Я разберусь здесь. И Чуя ушел, прекрасно понимая, что видит Акайо в последний раз. Дошли они до штаба Мафии в полной тишине. Чую тошнило. Дазай надел наушники и включил новенький MP-3 плеер, тоже шел молча. Было даже неприятно пересекаться с ним взглядом. Да, получается, Дазай спас его. Но какой ценой? Раз он сам придумал весь этот чертов план, ставя на чашу весов жизни трехсот детей, можно ли оправдать его? Каждый раз моргая, Чуя видел перед глазами ту сцену. Как террорист мгновенно умирает, как его голова разлетается на куски. Казалось, будто она была выжжена у него под веками. Навряд ли он когда-нибудь сможет это забыть. Он, конечно, не наивный. Знал, что в мафии придется убивать. Но не так он представлял это. Героем себя не чувствует. А Дазай, вроде бы, в порядке. Вот идет впереди, мурлыча какую-то мелодию и совсем не парится, что под плащом весь покрыт кровью. Вспомнилось, как он сказал, что после его «допроса» обычно не выживают. Значит, привык купаться в крови. Слухи не врут, всё-таки. Сейчас, видимо, была его «испытательная» миссия. Раз Дазай его не застрелил, он прошёл. Теперь будет учиться и работать в полную силу. Настоящий мафиози. Но радости это известие не приносило, только горечь. Хотелось закурить, но сигареты были спрятаны под матрасом в комнате. Интересно, как Дазай справляется со всем этим? Смерть давалась тяжело для восприятия. В один момент человек придавливает тебя к полу и вполне живо и разъяренно сверкает глазами, а через секунды от его головы не остается ничего. Наконец, они пришли. В лифте поднимались также молча. Как Чуя догадался, спеша за большим шагом Осаму, они шли в лабораторию – Хироцу рассказывал, что последнее время Босс постоянно заседает там. Металлические створки открылись, и пред Чуей предстал рай химика: большие столы, всякие пробирочки с какими-то препаратами… Даже красиво, если так подумать. – А, это ты, – Мори развернулся, оторвавшись от нагревания пробирки с помощью спиртовки, окидывая Дазая строгим взглядом. Потом он посмотрел на Чую и его лицо смягчилось, – Чуя! Как тебе твоя первая миссия? – Было бы лучше, если бы мне о ней сказали, – негромко ответил Накахара, бросая мимолетный злой взгляд на Дазая. Тот стоял прямо и ровно, его лицо ничего не выражало, но Чуя заметил, что линия его челюсти была выражена сильнее, чем обычно – он сильно сжал зубы. – Почему ты ему не рассказал? – голос холоднее, чем лёд. – Чуя действует лучше и умнее, находясь в экстренной ситуации. Мы смогли обойтись без жертв и сработали чисто. Если бы я рассказал, он воспротивился из-за места проведения операции, – гладко ответил Дазай. Видимо, он уже продумывал ответ на этот вопрос раньше. Это он так хотел отмазаться от возможного риска огромного количества смертей детей во время миссии? Смешно. – Вы должны научиться доверять друг другу, – неодобрительно помотал головой Мори. – Чуя, ты неплохо сработал. Молодец. Парень кивнул, упирая взгляд в пол. Он, фактически, ничего не сделал. Почему Босс так благосклонен? – А ты, Дазай… – он поджал губы. – Ты меня разочаровываешь уже в какой раз. Ты можешь лучше. Чуя, не поднимая глаз, осторожно покосился на отчитываемого. Медленно отпуская обиду на его тупой план, Накахара даже посочувствовал напарнику. Тот выглядел правда плохо. После слов Мори тот мгновенно растерял всю уверенность – это проявилось в чуть кривой осанке и потемневших глазах. – Идите, отдохните. К завтрашнему дню жду отчет. Дазай, просветишь Чую насчет оформления. Мори, потеряв интерес, отвернулся, снова начиная что-то химичить. Дазай постоял в молчании еще пару секунд, но потом, взяв себя в руки, направился вон из лаборатории. Чуя поспешил следом. Когда они отошли подальше от дверей, Накахара, не сдержавшись, сказал: – Это как-то несправедливо… Я ничем не заслужил такое хорошее отношение к себе. – Да. Вот именно, – сквозь зубы прошипел Дазай. Его кулаки были сжаты настолько, что наверняка ногти оставляли следы на ладонях. – Не делай вид, что что-то понимаешь. Сказал, как отрезал, и, переходя на очень быстрый шаг, завернул за угол, пропадая из поля зрения Чуи и оставляя его в одиночестве.

***

Бутылка протестующе звякнула, когда Дазай снова приложился прямо к горлышку. В ход пошла уже вторая бутылка коньяка – первую он выпил, как водичку, даже не почувствовав горечи. Гребанный Мори. Гребанное задание. Гребанный Накахара. Миссия прошла идеально. Без сучка, без задоринки. Назначив место встречи с одной токийской группировкой, которая должна была передать ему государственные документы, прямо в школе, он не прогадал. Единственное место, где можно было их прикончить, не вызывая особых подозрений – полиция быстро замнет дело, не желая открывать публике глаза на проблемы плохой охраны мест скопления детей, да и жертв даже не было – лишь напуганные. План безукоризненный. И прошел тоже хорошо. Почему Мори опять недоволен? Сколько прошло времени с того тупого задания – «найти Чую Накахару»? Два месяца? И за всё это время Босс ни разу не выразил одобрения. В груди забилось неприятное чувство тревоги. Мафия – его единственный дом. Он не знает жизни помимо череды кровавых убийств и преступлений. Мори растил его как свою правую руку и самого доверенного советника – но что делать, если он решил от него избавиться? Нашел нового. Симпатичный мальчик, спортсмен, отличник, легко заводящий друзей. И никаких проблем с башкой. Идеальный кандидат, ну? С силой сжимая горлышко бутылки, Дазай почувствовал, как стекло бьется под его пальцами. Остатки алкоголя брызнули на рубашку, уже запачканную в крови. Всё равно. Он не позволит Чуе занять его место. Этого никогда не произойдет. Еще и Мори приказал помогать рыжей проныре. Зло скривив губы, Дазай поднялся. По телу расплылась ярость, подкрепляемая высокоградусным напитком. Он уверенно вышел из кабинета, дошел до комнаты Чуи. Не постучавшись, залетел внутрь. – Дазай? – Накахара поднялся с кресла. Сидит, учит уроки. Какой послушный, аж раздражает. – Тебе нужно сделать отчет. – Проговаривая каждое слово по отдельности, твердо и холодно сказал он. – Ладно, – Чуя растерянно остановился, вглядываясь в лицо Дазая. – Ты… ты в порядке? – Я всегда в порядке. Или намекаешь на мою недееспособность, гном? Уже думаешь, как станешь руководителем после Мори? И не надейся. Дазай, ядовито выплевывая каждое слово, оперся о дверной косяк: ноги подкашивались. – Или думаешь, что удастся сбежать? Мамочка тебя уже не спасет. Чуя ошарашено молчал. На него ни с того ни с сего вылили поток дерьма. Он просто опешил, даже не зная, что сказать, хотя в любой другой ситуации надрал бы морду за такие слова. – Не могу понять, что Мори вообще в тебе нашел. А Дазай всё не затыкался. Чуя наконец понял: от него ужасно несло перегаром. – Да ты просто бухой. – с долей отвращения и жалости, констатировал факт Чуя. – Не буду отрицать. Но запомни, – Дазай оторвался от косяка и подошел к Чуе непозволительно близко, слегка наклонившись, восполняя разницу в росте, – если ты перейдешь мне дорогу. Я. Тебя. Убью. Также резко отходя, Дазай, хлопнув за собой дверью, сначала быстрым шагом, а потом и вовсе переходя на бег, скрылся в своей комнате. Перед глазами всё кружилось. Комната теряла свои очертания. Он уселся прямо на полу, задумчиво глядя на оставленный рядом пистолет. Осточертело всё. Он ненавидел Чую. Ненавидел Мори. Как самый близкий его человек мог поступать так несправедливо, совершенно не ценя всё, что он делает? Привычно проверил магазин. Полный. Прекрасно. Поднёс пистолет дулом к виску. Когда его палец нажал на курок, в голове почему-то возник Чуя: его возмущенно побледневшее лицо и голубые глаза, в которых отражалась целая буря эмоций: отвращение, шок, и… жалость. Ничего не случилось. Дазай выдохнул: он неосознанно всё это время задерживал дыхание. Осечка. Какой шанс того, что новенький современный пистолет выдаст осечку? Да он, блять, везунчик. Откидывая пистолет куда-то подальше, Дазай подтянул колени к груди и положил голову на них. Господи, Как же он устал. ——————— *Массовое убийство в О́саке — произошло 8 июня 2001 года в начальной школе Икэда, элитном учебном заведении при Педагогическом университете Осаки. Преступление совершил бывший школьный уборщик, тридцатисемилетний Мамору Такума. 8 июня 2001 года в 10:15 утра вооружённый ножом Такума напал на школьников и учителей, находящихся в школе. В результате нападения погибло 8 детей, большинству из которых было от 7 до 8 лет; ещё 13 школьников и 2 преподавателя получили ранения. У преступника были диагностированы пограничное, диссоциальное и параноидное расстройства личности. Позднее он был осуждён и приговорён к смертной казни через повешение.  Источник: Википедия. Чуя говорит, что это преступление было совершено «этим летом», следовательно, действие фанфика происходит в 2001 году. *Дзюнъитиро́ Коидзу́ми  — японский государственный и по­ли­тический дея­тель. Лидер Либерально-демократической партии Японии и премьер-министр Японии с 2001 года. Источник: Википедия.