Пять Раз/Five Times

Днем они восстанавливают Надгробие. Ночью они восстанавливают Вири. Вири ходит кругами в безопасной зоне корабля, разминаясь, возвращая силу и подвижность мышцам, которые атрофировались во время ее заключения в карбоните. Она медитирует, концентрируется на своем дыхании, чтобы укрепить легкие и перезапустить свою дыхательную систему. Каждый вечер она пытается танцевать в течение часа, восстанавливая гибкость. Лана тренирует ее как может, выуживая из собственной памяти полезные упражнения, которыми из обучали в Академии. Они устраивают полосы препятствий в отдаленных частях корабля. Спаррингуются. Выполняют простейшие упражнения со световым мечом, которым их обучали в восемнадцатилетнем возрасте в Нижней Академии. Даже тренируют перемещение предметов по воздуху, то, что они уже могли делать в пять лет. С каждым днем Вири становится сильнее, быстрее, и больше похожа на себя. Но ее разуму требуется больше времени. Они говорят на Ситхском, Хаттеском. Лана попросила Вири обучить ее языку Набуу, и каждый день они изучают новые слова, вытаскивая их из оттаивающих уголков памяти Вири. Они произносят скороговорки и разгадывают загадки. Вири пытается вспоминать древние ситхские стихи и заклинания. Лана разбивает листы стекла и просит Вири собрать их заново, как импровизированные пазлы. После игр в слова они переходят к наукам и математике. Вири пишет химические соединения на стене, пытается вспомнить астрофизические уравнения и законы, а также научить этому Лану. Она выполняет математические действия с большими цифрами, нагружая мозг так сильно, как только может. * — Черт! — Вири бросает датапад через всю комнату, так как задача по физике оказалась слишком сложной для решения. — Ты уже намного быстрее начинаешь думать, Вири, — говорит Лана. — Не расстраивайся так сильно. Даже в твоей речи больше нет невнятных слов. — Я могла решать такое во сне, когда мне было одиннадцать, а теперь мне тридцать два и … — Нет, это не так, — мягко говорит Лана. — Добавь пять лет, помнишь? Вири пристально смотрит на Лану. Просто прекращает делать то, что делала и смотрит, пока считает в уме. — Этого не может быть, — говорит Вири. — Просто не может. Я пропустила большую часть своих тридцати?! — Боюсь, что так, — отвечает Лана, сжимая ее руку. — Не нужно выглядеть такой ошеломленной. Мне было тридцать семь, ты же знаешь. И это не конец света. Мне уже даже сорок исполнилось, и еще несколько лет сверху. Все еще здесь. Вири расстроено бродит по комнате. — Дело не в возрасте, эти несколько лет просто исчезли, Лана. — Ты потеряла пять лет своей жизни. Это нелегко принять. — Я убью Арканна, и буду наслаждаться этим. Он стер мою жизнь. Эти годы должны были быть моими. Нашими. — Вири бьет кулаком по воздуху. — И вся эта работа, что я… мы… вместе делали для защиты Империи, все в пустую. Проклятье, чертов Закуул… я не могу поверить, что я гордилась быть Гневом Императора. — Нет никаких причин, по которым тебе не следовало бы гордиться тем, что ты была Гневом Императора. Ты тяжело работала для этого. Тогда никто не знал, что произойдет. Никто. Когда ты выяснила истинную природу Императора, ты сразу же отреклась от него. — Лана откидывается на спинку стула и закидывает ногу на ногу. У Вири все еще случаются неконтролируемые эмоциональные всплески время от времени, но Лане приятно видеть, как она все больше пытается взять над ними контроль. — Хорошо, — говорит Вири, бродя. — Я больше не хочу об этом думать. Это меня просто злит. Нам пора вернуться к работе. Я не могу заниматься физикой сейчас. Отлично, идем дальше. Что у нас дальше по расписанию, Лана? — Ты еще не танцевала сегодня. Хочешь этим заняться? — А ты останешься? — говорит Вири с неуверенной улыбкой. — Потанцуешь со мной? — Конечно, я останусь, но я не умею танцевать по-настоящему, Вири. — Уверена, что можешь. Смотри. — Вири берет Лану за руку и ведет ее простым шагом. — Мы просто шагаем из стороны в сторону. Это не танец. — Тогда я буду танцевать за нас обоих, — Вири подхватывает Лану на руки и танцует с ней по комнате, подпрыгивая и кружась. — Вири! — Что? Мы танцуем! Лана улыбается и обхватывает одной рукой шею Вири, пока та продолжает танцевать. В глазах у Вири искры, которые Лана не видела со времен Явина. Все ее лицо светится, пока она движется и держит Лану без особых усилий. — Я рада, что ты чувствуешь себя лучше, — говорит ей Лана. Вири отвечает на это новыми витками по комнате. — Как бы мне это не нравилось, но у меня начинает кружиться голова, Вири. — Поняла, — говорит Вири, ставя Лану на ноги. Она продолжает обнимать светловолосого ситха, притягивая ее ближе. — Мы можем танцевать медленно. Без головокружений. — Это мы бы могли сделать, — шепчет Лана, обнимая Вири, пока они вместе медленно качаются в тишине комнаты. Сердцебиение Вири твердое и сильное, и Лана закрывает глаза и осторожно слушает его. Любовь курсирует по их связи, грея их обеих. Она же достаточно ясно мыслит для поцелуя? Лана решает, что достаточно и тянется, чтобы поцеловать Вири. Вири немедленно отвечает, открывая рот и углубляя поцелуй, тая в объятиях Ланы. Здесь. С ней. Танцуя. Живой.