Версия коня

Каждый день одно и то же. Арки-детекторы. Осмотры. Выкладывание в камеру хранения ноутбуков, часов, плееров, раций, ключей, оружия... Полный запрет электроники, средств связи и всего металлического. Скука смертная. Ни позвонить, ни заглянуть в интернет, ни послушать что-нибудь расслабляющее. Карандаш и стопки бумаг с отчётами лабораторных испытаний, вот и всё. И посменный надзор за этим проклятым опечатанным контейнером, стоившим им почти всех оставшихся средств, а в итоге до сих пор не окупившимся. В их отдел даже не брали сотрудников с кардиостимуляторами и протезами. По его мнению, это была уже форменная паранойя. Магнитный фон здесь не засекали. Да и какой мог быть от органических кристаллов, скажите на милость?.. Охранник развернул пропуск. Внутри лежала немного мятая купюра. Он молча поднял взгляд. — Никаких происшествий, я надеюсь? — будничная улыбка с готовностью встретила его немой вопрос. — Столько лет эта штука не подаёт признаков жизни, и вряд ли собирается. И к лучшему, правда? Из кармана всего на уголок был вытащен телефон — и тут же убран назад. Пустой пропуск протянули обратно: — Хорошего дня.

***

...Это ощущение было ни с чем не спутать. Словно тысячи голосов звали её сквозь приглушающую их стену или толщу воды. И что-то внутри неё откликалось. Слышало. Узнавало каждого, как родного. — Вон там, — указала Роза. Порученная ей задача была простой, но она предпочла бы не позволять пугающему неведомому дару брать над ней контроль ещё и наяву. Во вскрытом сейфе действительно оказались образцы мутамицелия. Целая коллекция колб и герметичных резервуаров. — М-да. Уничтожение источника ничего не решило. Чёрный рынок распространил Плесень по всему миру, а она способна регенерировать даже из единственной клетки. Это... это... потрясающе. — Потрясающе? — хмуро переспросил Крис. — Человечество могло бы открыть секрет бессмертия и хранения памяти многих поколений! — пояснил их спутник в комбинезоне биохимической защиты, осторожно складывая находки в транспортировочный чемодан. Роза припоминала, что бессмертным в историях было чаще всего зло — повелители нежити, вампиры, жестокие боги и продавшие душу. Но за то, чтобы отец был сейчас жив, она и сама пошла бы на сделку с любыми дьяволами. Басни о порочности таких желаний, должно быть, рождались от возмущённого отчаяния невозможности их осуществить. — Эта дрянь всегда неизменно приводит лишь вот к чему, — Крис обвёл широким жестом окровавленные стены разгромленной тайной лаборатории. — Одного вырвавшегося мутанта хватило, чтобы устроить такую резню, которую Альянс не сумеет прикрыть несчастным случаем. И ладно бы если это был обычный голодный или агрессивный экземпляр, но он разумен, хитёр и сообразителен. До Плесени наша работа была гораздо проще. Его отряд обходил место происшествия с винтовками наготове, но везде их встречал только дым выгоревшей проводки. — Тогда зачем он их убил? — встряла в разговор Роза. — Судя по документам, они хотели его подчинить и использовать. Держали в неволе. Опять. — Но он мог просто сбежать... Капитан Редфилд устало стряхнул пепел с сигареты: — Конкретно эта тварь — на редкость мстительная. В живых оставил лишь непричастных вроде уборщиц. И какого-то клерка, потому что ему показалось забавным подвесить того над клетками с оборотнями. Чудовище. — А я? — в упор спросила она. — Я ведь... как вы называете... биооружие, как и он, да? — Конечно, нет. Разве ты поступила бы так же? — Мне тоже не нравится... — поправила она себя, — не понравилось бы жить на цепи и служить чужим инструментом. Он уже не слушал.