Встретимся с полной луной

Впервые они столкнулись в небе весной. Люцерис часто отпрашивался у матери полетать на Арракс вблизи Драконьего Камня, чтобы лучше держаться в седле. Мальчику очень нравилось летать на драконе над Узким морем, с каждым разом он преодолевал все большее расстояние. Люк с радостью хвалил своего небольшого Арракса за выдержку в очередном длительном полете, принося зверю вкусную дичь на ужин и поглаживая чешуйчатую холку. Дракон утробно рыкал, довольный новой тренировкой со своим наездником. Рейнира не скрывала свою гордость за сына и его стремление к освоению неба, но все же, как мать, беспокоилась за него. - Люцерис, давай договоримся, - однажды подозвала к себе сына женщина, - ты больше не будешь летать в сторону Узкого моря, там, где вдали не видно земли. Это очень опасно, Арракс еще маленький, - она по-доброму улыбнулась, убирая спавшую прядь волос мальчика, - и ты у меня еще маленький. - Маааам, - в смешливой форме тянет Люк, как бы давая понять, что он вообще-то давно не малыш. - Ты можешь летать в нашем проливе, между Драконьим камнем и Дрифтмарком. Если этого мало, то залив Черноводный тоже к твоим услугам, юноша. На том слово матери-принцессы было законом и Люк прислушался, пообещав не летать в открытое Узкое море. Младший Веларион нашел со временем себе любимый маршрут, пролегающий через Дрифтмарк по проливу Глотка и обратно. Но, однажды, теплой весной, когда небо было окрашено в яркие лучи закатного солнца, Люцерис увидел огромную тень над собой. Его испуганный взгляд был направлен на туловище большого дракона, что нависал над ним с Арракс. Это была Вхагар. И уж точно дракон был не без своего наездника. Эймонда отсюда Люк не видел, но седло было на месте, а значит и младший Таргариен на нем. Мальчик пытался вырулить Арракса то влево, то вправо, но дракон слабо слушался, так как тоже испугался нависающей над ним угрозы. В итоге, Веларион замечает небольшой островок среди темных вод залива и быстро летит вниз к нему. Приземлившись, Люк тут же берется за меч, наблюдая как большой дракон следом опускается на сушу. Вхагар и правда была гигантской, этот остров стал казаться очень маленьким, как только дракон Эймонда занял чуть меньше его половины своим туловищем. Принц Таргариен спрыгивает с животного, направляясь прямиком к своему племяннику. Отступать тут особо некуда. - И давно ты летаешь так далеко от дома, - ухмыляется Эймонд доставая свой кинжал, - твой дракончик гляди того и сляжет тут от переутомления. - Что ты здесь делаешь? – Люк аккуратно обходит дядю, держась на небольшом расстоянии, не давая нанести первый удар. - Наслаждаюсь полетом, - на удивление, не кривя душой, отвечает Эймонд, - но сегодня я заметил кого-то в небе, на своей территории. - Эта территория не принадлежит тебе! - Хм. Пока что. Их диалог в тот вечер был коротким, а встреча напротив длинной, до самого восхода полной луны. Они сражались на мечах, дрались на кулаках и бегали друг от друга. Точнее, Люцерис бегал от Эймонда по кругу, не давая притронуться к себе. Со стороны это должно быть выглядело немного глупо, ведь остров был совсем небольшой. Драконы не вмешивались в этот кавардак, только Арракс пытался что-то сделать, когда Эймонд полоснул кинжалом Люцериса по руке, но Вхагар тогда громко рыкнула на юного дракона, осаживая его. Пока не угрожают жизни самих животных, они вмешиваться не станут. Таргариен на эти животные разборки только улыбнулся, обратно возвращаясь к своему перепуганному племяннику. Если бы Эймонд хотел убить его, то давно бы сделал это. Его скорее забавляла реакция Люцериса на свою персону. Страх в глазах мальчишки, как сладостный мед на устах. Так приятно думать, что он заставляет его ощущать смерть, что дышит в самый затылок. Но, играться в догонялки быстро надоедает и Эймонд хватает Люка за горло, прикладывая юношу к земле. Младший Веларион вцепился в чужие руки, яростно хватая воздух сухими губами. - Арр.. – пытается выговорить Люк, - Арра.. - Нет, - быстро отвечает ему Эймонд, вонзая цепкий взгляд в чужой беззащитный, - без драконов. Будь эта дуэль на драконах, ты был бы уже мертв. – Шепчет он ему на ухо. Люцерис замолкает, когда пальцы на его горле размыкаются и Эймонд отходит на расстояние вытянутой руки. Он опускает меч, давая понять, что победил сегодня. Веларион пролил свою кровь, а значит проиграл в их поединке, так решает принц. В свете полной луны волосы Эймонда красиво отдавали белым золотом, он стоял неподалеку от Вхагар, размышляя над чем-то, пока Люк отряхивал свои одежды от земли и песка. - Я буду ждать тебя здесь, - не поворачивая головы сказал тогда Эймонд, - когда на небо вновь взойдёт полная луна. Будь готов. – Его слова были четкими, но непонятными для мальчика. Он хочет вновь столкнуться с ним? Немыслимо. Во второй раз Люцерис не хотел прилетать сюда. Он лишь парил неподалеку от Дрифтмарка, наблюдая, как яркое солнце медленно опускается за горизонт и где-то высоко виднеются красивые звезды. Слова Эймонда не дают ему покоя. Он ждет его там? Быть того не может, чтобы его «дорогой» дядя летел так далеко от Королевской гавани, просто чтобы преподать ему урок. И вообще, младший Таргариен опасный человек, с ним не стоит связываться, того и гляди убьет. Так думает Люк, пока Арракс плавно рассекает пушистые облака, явно направляясь в сторону пролива, где на отшибе виднеется маленький островок. Любопытство побеждает здравый смысл. Веларион сам того не осознавая, но и правда учился лучше владеть мечом с их прошлой встречи. Он тренировался с братом на берегу моря, недалеко от замка. Джекейрис был суровым учителем, но не потому что изнурял тренировками, а потому что много кричал на брата за его ошибки. - Не удивительно, - тихо проговорил Люк, подлетая к острову в свете полной луны. Там никого не было. Мальчик закатил глаза, осознавая, что его просто надули. Конечно, он и сам сюда лететь не планировал, но все же обманутым быть неприятно. Арракс немного кружит над небольшим куском суши и разворачивается лететь домой. Юному дракону полеты даются уже легче, его тренировки не проходят даром, благодаря заботливому наезднику. Люцерис гладит дракошу по чешуе, командуя направляться обратно, но останавливается, наблюдая большое черное пятно, где-то вдалеке. Вхагар. Это была Вхагар. - Да ладно, - не веря своим глазам, произносит мальчик. Эймонд приземляется на остров, спрыгивая с дракона и наблюдает снизу вверх за своим племянником, что парит в воздухе. Рот его был изогнут в нахальной улыбке, руки заведены за спину, а бровь приподнята. Он будто стоял и ждал, что младший Веларион сейчас спешится с дракона и подойдет к нему. Люк же с опаской смотрел на дядю. Зачем он прилетел сюда? Он ведь знает на что способен Эймонд. Хотя в прошлый раз тот все же не убил его. Убьет ли в этот? Мальчик медленно опускается на землю, поглаживая Арракса, что неуверенно смотрит на старую Вхагар. Светлый дракон отпускает своего человека и отходит к другому краю суши. - Я надеюсь на этот раз ты прилетел подготовленным. – Произносит Эймонд, снимая с себя черную накидку. Люк глупо пялится на него, не отвечая. Да, может он и тренировался с братом, но сравниться с принцем Эймондом ему будет сложно. И, несмотря на этот факт, Люцерис принимает вызов. Они дерутся на мечах долго, Эймонд в этот раз очень напористо нападает на мальчика, наступая тому чуть ли не на ноги. Опять ходят по кругу, один без промедления атакует, а другой без конца защищается. - У тебя неправильная стойка, - в какой-то момент произносит Таргариен. - Ч-что? – запыхавшись отвечает Веларион. Но больше блондин не произносит ни слова, продолжая наступать. В конце концов, он забирает победу в этой импровизированной битве, опять нанося удар по руке юноши, разрезая кожу и оставляя глубокую рану. Второй раз он ранит его, подтверждая свою победу. Кажется, Эймонду это нравится, словно издевается над неопытным племянником, показывая свое превосходство. Он хмыкает на искореженное болью лицо Люцериса, что прижимает к себе раненную руку. Принц прячет меч в ножны, медленно вдыхая теплый морской воздух. - В следующий раз готовься лучше. – Отвечает напоследок Эймонд, забираясь на Вхагар и взлетая на ней ввысь. В следующий раз? Люцерис с недоверием смотрит на удаляющегося дракона с его наездником, ничего не понимая. Он садится на Арракс и улетает домой. Когда пришло время полной луны в третий раз, Люк прилетел сюда рано. Он жаждал отомстить дяде за свежий шрам на его руке. Рейнире очень не понравилось, что на ее любимом сыне появились столь неприятные отметины. Матушка не хотела больше отпускать его в полет так далеко, но сын настоял на том, что ему уже не десять лет и он сам вправе решать, куда ему лететь, а куда нет. Принцесса тогда нахмурилась, а Деймон, что стоял рядом, одобряюще улыбнулся. Люцерис размахивал мечом в воздухе, ожидая прибытия Эймонда на их остров. Его ожидания были не долгими, и одноглазый принц прибыл на место спустя четверть часа. - Уж больно ты воодушевлен, - доставая свой меч, произнес тогда Таргариен. - Я собираюсь вернуть тебе долг за мою руку! – смотря прямо в одинокий глаз, отвечает Люк. Эймонд громко рассмеялся, говоря о том, что это он тут взымает долги с наглого бастарда за собственный глаз. Но Люцерис напоминает дяде, что тот уже заполучил Вхагар за утраченное здоровье. Их перепалка была недолгой, оба сразу же сошлись мечами начиная очередной своеобразный танец. Веларион и правда стал чуть лучше владеть своим оружием, мальчик теперь не только уклонялся, но и сам атаковал, вызывая в Эймонде новую волну азарта. Таргариен, с искрами в одном глазу, парировал все удары мальчика, отдавая их с двойной силой. - Похвально, - произносит Эймонд, продолжая атаковать племянника, - вижу в этот раз ты удосужился потренироваться. – Он разворачивается вполоборота и быстрым движением правой ноги сбивает мальчишку с ног, который больно падает копчиком на твердую холодную землю. – Но твоя стойка все еще оставляет желать лучшего. - Тс! – Хмурится Люк, вставая на ноги, придерживаясь за ушибленное место. На него тут же нападают вновь и Веларион чудом успевает отпрыгнуть в сторону. Он понял правила этой игры: состязание заканчивается, когда кто-то один ранит другого до крови. Люцерис тяжело дышит, но все же продолжает уклоняться, он не позволит ранить себя третий раз подряд. Когда Эймонд оттесняет его к самому берегу острова и Люк уже не в состоянии оббежать его, он замахивается мечом в последний раз и на черной штанине мальчика появляется кровавая отметина. В этот раз порез пришелся на левую ногу. Таргариен выпрямляется и убирает меч, возвращаясь к Вхагар. Следом за ним и Люцерис идет к своему Арраксу, немного похрамывая. Эймонд задерживает взгляд на племяннике, останавливаясь у своего дракона. - Тебе нужно ставить ноги так, - неожиданно произносит он, показывая положение своих ног. – Таким образом меч не будет перевешивать тебя. Люцерис с недоверием смотрит на него, не понимая зачем Эймонду рассказывать ему об этом. Разве есть смысл в том, чтобы учить своего врага? Но позу, в которой стоит сейчас дядя он запоминает. Следующая полная луна застает Люцериса Велариона врасплох. Они вновь встречаются на этом клочке богом забытой земли среди синей водной глади. Вновь дерутся, резко хватая солоноватый воздух обветренными губами. Вновь Эймонд наносит последний удар, оставляя неглубокий шрам на ноге мальчишки. Люк тогда с горечью вздыхает, понимая, что ему вряд ли когда-нибудь посчастливится победить своего дядю в поединке один на один. Он в сердцах кидает меч на землю, падая следом, рыкнув сам на себя. Таргариен с интересом наблюдает за такой реакцией на очередное поражение Люцериса и не скрывает ухмылки. Исход этих битв предсказуем, ведь его тренировал сам Кристон Коль, а кто занимается с Люком? Его старший брат, да пара рыцарей в Драконьем камне. Смешно. - Если хочешь победить соперника, то не стоит так выматывать свое тело, – Подходя чуть ближе, произносит Эймонд, - сам того не замечая, ты даешь мне преимущество. Люк вновь поднимает на него свои большие глаза, застывая на минуту. Кажется, Эймонд может видеть, как у того шестеренки в голове крутятся. - Зачем? – только и говорит Веларион, подымаясь с холодной земли. – Зачем ты помогаешь мне? Разве ты не желаешь моего поражения? - Не сложно желать то, что и так получаешь, - ухмыляется Эймонд, скрещивая руки на груди. – Сражаться с тобой будет куда интереснее, если ты станешь чуть опытнее и ловчее, лорд Стронг. Люцерис хмурит брови, невольно теребя свои пальцы, пытается понять в чем тут подвох. Ему, конечно, хотелось бы, чтобы его учили владению мечом люди, которые сами управляются с ним превосходно, но Эймонд Таргариен едва ли станет его чему-то учить по доброй воле. Рейнира всегда говорила сыну, что с сыновьями Алисенты Хайтауэр лучше не водиться. Да и в детстве Эймонд явно дал понять, что считает детей принцессы просто сбродом, незаконнорождёнными мальчишками, которые и вовсе рождаться не должны были. Бастарды. Что уж говорить про его отношение к младшему из Стронгов, после того, как у него отняли глаз. И сейчас он прилетает сюда каждый месяц, сражается с Люком, но не убивает его, лишь смеется каждый раз, одерживая очередную победу. Эймонд остается очень опасным человеком для Люцериса. - Я стараюсь балансировать, - выкрикивает мальчик вслед ушедшему к своей Вхагар Таргариену. Тот оборачивается и хмурит брови. - Да, но этого мало. Ты должен меньше бегать туда-сюда и больше сосредоточиться на своих руках и мече. - Я… - Если бы ты был чуть умнее, то внимательно наблюдал бы за мной, - с укором в голосе перебивает мальчика Эймонд. - Знаешь, это сложно делать, когда ты нападаешь на меня, дядя, - бросает нагло Люк, пялясь на черную повязку. - Значит получай увечья и дальше. Принц залезает на своего дракона и улетает прочь, оставляя наследника Дрифтмарка наедине с самим собой. Ну и Арракс. Следующий месяц Люк доставал в замке всех, кого смог только найти, чтобы те учили его правильно владеть мечом. Джейс сдался сразу же, спустя пару дней, сказал, что у него и так много забот, как у будущего короля и отказался тренировать брата. На самом деле Джекейрис просто устал от пылкого Люка, что постоянно просил тренировать его. Парочка рыцарей, что посменно занимались с младшим Веларионом тоже делали это без огня в глазах. В конечном итоге Люк сам практиковался, пытаясь в голове прокручивать воспоминания об их с Эймондом стычках и о том, как принц Красного замка владел своим мечом. Жарким летом они встречаются посреди пролива в полночь. Ночи в июле были теплыми, иногда даже жаркими, морской бриз приятно обдувал лицо, а высоко в небе витали легкие полупрозрачные облака. Летняя полная луна была очень большой и красивой, Люк начал замечать это, сидя на Арраксе около острова. Эймонд сегодня опаздывал, не похоже на него. Именно сегодня Люцерис был готов нанести ему наконец-то первый удар лезвием. Сегодня мальчик был готов победить. Вхагар рассекает ночную тишину громким рыком и приземляется на сушу, отпуская своего наездника. - Ты поздно, - как бы невзначай говорит Веларион, замечая приближающегося к нему Эймонда. Но ответа не последовало. Одноглазый принц сразу высвобождает меч и атакует, не дожидаясь реакции племянника. Тот же со страхом уворачивается, дрожащими руками хватаясь за свой клинок и отражая третью атаку. Сегодня Эймонд был явно в дурном расположении духа, он молча наносил удары, явно не тренировочные, не давал племяннику передохнуть и почти шесть раз коснулся его острием своего меча. Бедный Люцерис почти свалился в воду от безысходности, он не смог ни единого раза атаковать сегодня, хотя был готов на все сто процентов. Когда последний удар был нанесен, оставляя кровавую полосу на предплечье мальчика, он падает на мокрый песок у самой воды. Эймонд спокойно отходит назад, даже не смотря Люцерису в глаза и разворачивается, намереваясь улетать. Велариона это бесит. Мальчишка злится, что столько готовился к этой встрече, тренировался, а его просто игнорируют и побеждая за какие-то десять минут. И ради этого они сюда летели? Люк быстро встает, что-то невнятно кричит и бежит прямиком на спину Эймонда, сваливая его с ног. - Не честно! – орет он на дядю и пытается обратно вытащить его меч из ножен. - Отцепись! – вдруг подает голос Таргариен, пытаясь вырвать из рук племянника оружие. – Я победил, все. - Нет! Они продолжают драку на кулаках, откинув оружие вбок. Люк старается удержать Эймонда на земле, но из-за маленького роста проигрывает и эту битву. Они катаются по земле, хватая друг друга за волосы, ноги и руки, сопят и даже кусаются. Арракс подымает голову, что покоилась на белых лапах, когда Люцерис закричал от глубокого укуса принца Таргариена в шею. Вхагар кажется и вовсе спала. На бледной коже виднеются алые следы зубов с кровоподтёками. Насколько же глубоко нужно прокусить кожу, чтобы дойти до крови. Младший Веларион сжимает руками свою шею и кусает до крови свою губу, пытаясь приглушить боль. Чертовски больно. Эймонд же смотрит на свою руку, где красуется след от укуса мальчишки и тоже хмурится. На него быстро кидают жменю песка и валят на землю, усаживаясь верхом. - Сдурел совсем! – кричит Веларион, указывая на раненную шею. - Ты первый это начал, - выдыхая злобно, отвечает принц, - это, - он указывает на шею племянника, - отметина крови, которая подтверждает мою победу второй раз. - Я укусил тебя первым! – парирует Люк, указывая на руку. - Но не до крови. Озлобленный юноша берет руку Эймонда и вгрызается в нее с такой силой, что тот аж рыкнул, пытаясь оттащить его от себя. Он упирается свободной рукой в темноволосую голову, в надежде силой оттолкнуть наглого мальчишку, но тот не уступает и прогрызает плоть до крови. Таргариен шипит, ударяя племянника по затылку и тот отстраняется. Но, стоило ему оторваться от чужой руки, как сбоку тут же прилетает кулак в переносицу. Из аккуратного носика течет кровь, смешиваясь с чужой кровью на губах и капает с подбородка на одежды. Люк зол, он пытается ударить в ответ, но Таргариен перехватывает его руку, смотря одиноким глазом прямо в душу. - Не зли меня, Стронг. И хотя злыми были они оба, Люцерис явно хуже контролировал свои эмоции. Он ударил коленом своего дядю в живот, за что тот окончательно съехал с катушек. Эймонд хватает наглого ублюдка за лицо и вгрызается в его нижнюю губу. Нет, это не было поцелуем, принц прогрызает мягкую ткань почти насквозь, слушая ужасный крик мальчика над своим ухом. Он знает, что это больно. Юному Люцерису очень больно, и он пытается выкарабкаться из этой ловушки, но его крепко держат за плечи. Тогда мальчик просто вгрызается в чужие губы в ответ. Они разошлись тогда чуть ли не убегая друг от друга. Никто не знает, что послужило причиной такой реакции у обоих и никто не хочет того знать. Младший Веларион не смог скрыть от матери истерзанные губы, посему был наказан непонятно за что. Он клялся самому себе, что больше никогда не полетит туда, что Эймонд просто псих и он должен держаться от него подальше. К августу его губа почти зажила, а вот перемотанный укус на шее все еще нужно было скрывать. В какой-то момент Люцерис понял, что ему не хватает этого. Жизнь на Драконьем камне была довольно скучной для него, Джейс вечно что-то там изучает, мама с Деймоном, или со своими советниками, младший брат Джоффри еще с няньками ходит. Никому до него не было дела. А у Люка бурлила молодая кровь, ему хотелось приключений, азарта, хотелось чего-то нового. Или чего-то старого… В следующую полную луну они оба прилетают на островок. Они расстались в прошлый раз чертовски злыми и оба не хотели продолжать это все, но почему-то прилетели. С полчаса молча стояли и смотрели друг на друга, словно делая какие-то выводы внутри себя. Звук железа нарушает тишину, Эймонд достает свой меч, скидывая накидку на землю. Все как прежде. Или не совсем. Они дерутся на мечах какое-то время, Люцерис получает ранение (как обычно), но после Эймонд не уходит. Он внимательно смотрит на своего племянника, вызывая в нем смятение. Губы Велариона были красными, с еле заметными шрамами. Эймонд помнит вкус крови на этих губах, отдавало железом и яростью. - Ты во мне дырку взглядом просверлишь, - тихо говорит Люк, но сам даже не шевелится. - Хм. Что-то вызывало желание укусить эти губы вновь, чтобы почувствовать этот солоноватый привкус железа во рту. Эймонд промаргивается и улетает прочь. Наступает осень. Теплая осень. Когда Таргариен видит своего племянника вновь, его губы уже зажили, да и на шее больше нет никаких отметин. Неприятно Почему то, что он оставляет на нем исчезает? Следы от острого меча постепенно тоже сходят. Люцерис явно тренируется все это время, он становился увереннее в себе и неплохо владеет мечом. Куда лучше, чем то, что увидел Эймонд в первую их встречу на острове. Но, до окончательной победы ему не хватает умений. Принц Красного замка наносит мальчику удар по бедру и опускает свой меч. Люк же разочарованно опускает голову, поддевая носком ботинка горсть земли и подкидывая ее вперед. Он и не заметил, как грязная земля рухнула прямо на обувь Эймонда, что тут же недовольно глянул на племянника. Он в свою очередь повторил тоже самое, пачкая ботинки Велариона. Люк внезапно улыбнулся, бросая меч на землю и начал ретироваться к песку у воды, чтобы набрать в руку и кинуть в Эймонда. Тот сначала не совсем понял такую забаву, да и участвовать не горел желанием, но спустя третье попадание в свои светлые волосы, он нахально ухмыльнулся и сгреб в свои руки большую горсть мокрой глины. Прямое попадание в грудь и Люцерис Веларион громко смеется, падая на землю. Они немного возятся в грязи, перекидывая друг другу землю с песком и глиной. После чего Люк становится вполоборота, выставляет ногу вперед и быстрым движением сбивает Эймонда с ног, как когда-то сделал он во время их сражения. Наследник Дрифтмарка гордо улыбается, восседая на своем дяде. Эймонд эту ухмылку прекрасно помнит. Он резко дергается вверх, из-за чего Люк не удерживает равновесие и падает вбок. Над ним нависают длинные платиновые волосы Таргариена, руки прижаты к земле, а яркий глаз смотрит прямо куда-то внутрь. Полная луна очень красиво освещает лицо Люцериса на контрасте с темной травой, Эймонд невольно засматривается, переводя взгляд на проклятую губу, где давно нет его отметины. Он облизывает свои губы, приближаясь к племяннику. - Подожди, - еле слышно произносит Люк, испугавшись. Мальчик крепко цепляется за его руки и зажимает глаза, когда чужие зубы вновь кусают его нижнюю губу. Укус был резкий, болезненный, поэтому Люцерис укусил в ответ и начал вырываться. Его держали крепко, но мальчишка все равно сумел выбраться. Он быстро побежал к Арраксу, взлетая ввысь и не оборачиваясь назад. Эймонд же остался сидеть на сырой земле еще какое-то время, слизывая свежую кровь со своих губ. Весь следующий месяц Люк трогал свои губы. Он не расценивал то, что было между ними в первый раз, как поцелуй, это было ужасно больно, обидно и невыносимо. Они оба были злыми и хотели причинить друг другу как можно больше боли. Сейчас же юный принц не знал, как такое объяснить. Укус все еще был болезненный, но куда менее неприятный. Интересно, каково было бы поцеловать Эймонда? За такие постыдные мысли Люцерис чуть ли не бьет себя по лицу, когда Джекейрис входит в его покои. - Все хорошо? – спрашивает старший брат, удивляясь. - Да! – Быстро проговаривает принц, пряча руки за спину и неловко улыбаясь Джейсу. Его щека сильно покраснела от удара, это помогает скрыть от брата неловкий румянец. - Прости, что в последнее время я отказывал тебе в тренировках, - Джекейрис подходит к окну, неловко потирая шею, - я правда был занят, и я… - Джейс, все нормально, - улыбается мальчик. - Я готов пойти и потренировать тебя сейчас. Люцерис прямо загорается, так сильно он рад это слышать. Он благодарит брата, обнимая его. Месяц пролетает быстро. С каждым днем, что приближается полная луна, младший Веларион нервно глядит в сторону пролива. Ему непонятны свои стремления и чувства по поводу всего этого. А вдруг Эймонд Таргариен просто издевается над ним? Сидит в своем Красном замке и смеется над реакцией Люцериса со своим поганым братцем Эйгоном. А вдруг он… Мальчик седлает Арракс и летит в сторону маленького кусочка суши. На этот раз вечерняя погода не радует от слова вообще. Идет дождь, осенний, холодный дождь. И, несмотря на то, что в этой части Вестероса осень все еще теплая, дождь уже был промозглым. Эймонд стоял неподалеку от Вхагар, вглядываясь в морскую гладь. Холодные капли падали ему прямо на лицо, а волосы лезли в глаз, вынуждая зачесывать их пальцами назад. Люцерис приземляется рядом, спрыгивая с Арракса и сразу выхватывая меч с улыбкой на лице. Таргариен лишь усмехнулся, повторяя такое же действие. - Брат тренировал меня! – Громко говорит Люк, перекрикивая шум дождя в море. - Не вижу сильных изменений, - отвечает ему Эймонд, нанося пару ударов. На самом деле изменения были, но не благодаря Джекейрису. Веларион смеется и уворачивается от очередной атаки. Такое чувство, что мальчик делает вид, будто в последнюю их встречу ничего не произошло. Принцу в целом все равно, если реакция его племянника будет такой, то так тому и быть. Он наносит решающий удар и ранит его руку. Опять. Но, приближаясь к Люцерису, Эймонд смотрит на его губы, на которых опять исчез его укус. Потому что укусил не так глубоко. Таргариен облизывается, продолжая сверлить мальчика своим взглядом. Люк замечает это и самому становится неспокойно, сердце стучит быстрее, а в горле пересохло. Сам того не замечая, мальчик подходит ближе и встает на носочки. Он касается горячими губами других, холодных и сильно зажмуривается. Эймонд явно этого не ожидал, он не двигается, округляя единственный глаз и ощущая пульсацию на губах племянника. Его разум сейчас покрывается пеленой тумана. Таргариен расценивает этот шаг по-своему. Он валит мальчика на мокрую траву, вгрызаясь в его губы, но на этот раз не для того, чтобы ранить. Горячий скользкий язык проходит по чужому рту, лижет, толкается с такой силой, что Люк готов захлебнуться от собственной слюны. Он мычит, пытается оттянуть от себя Эймонда, но тот явно сильнее. Руки, блуждающие по телу, вызывают у Люцериса мурашки. - Боже! – выкрикивает мальчик, когда его рот освобождают и он начинает резко откашливаться, параллельно пытаясь глубже вдохнуть прохладный воздух. – Подожди. – Люк хочет отодвинуться. Но его тело не двигается. Эймонд дает передохнуть ему минуты две, пока его руки раздевают мальчика догола. Младший Веларион упирается в чужую грудь, сопротивляется, пытается отползти, но все тщетно. Люцерису страшно. В ту ночь все было не так. Та ночь осталась у мальчика в голове на всю жизнь. Противный, холодный дождь, что гроздьями бил прямо в лицо, горячие сильные руки, что удерживали собственные, черный одинокий глаз, что смотрел на него сверху. Его больно целовали, кусали и... Люцерис кричал и плакал, но Эймонда это не остановило. Даже горячие поцелуи, что он дарил своему племяннику, не заглушали эту боль. Вернулся на Драконий камень принц только под утро. Когда ноги вновь смогли функционировать, слезы иссохли, руки перестали дрожать. Под блеклые лучи осеннего холодного солнца. Следующие три полные луны наследника Дрифтмарка не было видно на этом чертовом острове. В первые пару недель он заперся в своих покоях, вызывая озабоченность со стороны матери и брата. Он молчал, лежал в кровати и мало ел. Ему было противно от себя и своего тела, хотя боль прошла спустя три дня. Дело было не в боли. Вовсе не в ней. В какой-то момент двери в его покои начали открывать с другой стороны ключом. Люк очень любил свою мать и на вторую неделю он уже придумал, что скажет ей, но, вопреки его ожиданиям, в покои вошел Деймон. Он не заставлял мальчика говорить о том, что тот не хотел рассказывать. Просто молча сидел рядом и смотрел куда-то в стену, обдумывая что-то. Деймон попросил Люка не держать все в себе и сказать, если ему нужна помощь, потому что Рейнира себе места не находит. Люцерис молчал, изредка поглядывая на мужчину, но в конце, когда тот собрался уходить произнес: - Научи меня наносить четкий удар мечом. Деймон удивился такой просьбе, не замечая за младшим Веларионом ранее жестокости или стремления к битве. Но он согласился. Теперь именно Деймон учил Люцериса владению мечом. Они выходили на рассвете, пока у мужчины не было дел, и тренировались на побережье. Из Деймона Таргариена неплохой учитель, хотя он и не особо ладит с детьми. Всю зиму принц проводит дома, не летая на Арракс никуда. Он становится тише, тренируется со своим так скажем нынешним отцом и не думает об Эймонде. Совсем не думает. Его тело восстановилось быстро, с душой так не получится, но злоба внутри него росла с каждым днем. Мальчик несколько раз хотел прилететь на драконе и сжечь к чертовой матери этот клочок земли, вместе с Эймондом Таргариеном. Впервые забраться на своего вытянувшегося уже ящера Люцерис смог только ранней весной. Ветер все еще холодный, да и солнце не так греет, но летая в облаках он ощущает свободу, которой был лишен эти долгие месяцы. Люк летит в знакомую ему сторону. Сегодня полная луна вновь озарит ночное небо. Сегодня он опять ступит на ту землю, где не так давно ему сделали больно. Он собирается взять свою плату за это. Эймонд стоит около Вхагар на небольшом островке. Он стоял так и в прошлый раз, когда на небе светила полная луна, и в позапрошлый. Он прилетал сюда каждый месяц, как всегда. Визг Арракса заставляет его открыть глаз и посмотреть на небо. Люцерис прилетел сегодня. Мальчик спрыгивает с дракона, молча подходя к Таргариену, сразу же обнажив свой меч. Нападает моментально, рывками надвигаясь на Эймонда и стараясь не давать ему шанса замахнуться мечом. Получается не сразу, все-таки тот остается гораздо сильнее и опытнее его, но главное, что получается. Тренировки с Деймоном дают о себе знать, теперь он был готов оставить на теле дяди кровавый след. Визг стали о сталь разносился отовсюду, они вновь «танцевали» мечами по кругу, стараясь наносить удары как можно точнее. Но в этот раз Люк был сильнее. Не физически конечно, но мальчик со слезами на глазах вкладывал всю боль и ненависть в каждый свой удар. Люцерис бил, бил, бил и еще раз бил, смотря прямо в лицо, показывая насколько ему больно и тяжело. В какой-то момент он закричал и ударил так сильно, что меч из рук Эймонда выпал, а его руку опалил длинный красный порез. Он проиграл. Мальчишка, не успевая дышать, выронил меч на землю и громко заплакал. Его сильно трясло, он что-то выкрикивал и рыдал так, что даже Вхагар повернула голову в их сторону, а Арракс и вовсе зарычал. Люцерис согнулся пополам, его тошнило, вырвало себе же под ноги. Эймонд стоял и не знал, что ему делать. Он молча смотрел на порез и на Люцериса, что корчится рядом. Он молча позволял бить себя кулаками, когда племянник накинулся на него. Молча стоял, когда тот успокаивался, роняя голову ему на грудь и что-то тихо говоря. Он смотрел на ночное небо и яркую луну, когда горячие слезы вновь полились по его одежде в районе грудной клетки. Эймонд молча смотрел, как Люцерис улетает на Арраксе домой. Джекейрис стал проводить с Люком больше времени (наверное, мать попросила), хотя тот не особо в этом нуждался. После последней встречи с Эймондом ему полегчало. Он выговорил ему все, что хотел, выкричал и вырыдал всю боль, что таилась в нем эти месяцы. Стало и правда гораздо легче. Он опять начал улыбаться, чем несказанно радовал окружающих. - Стой, что? – удивленно смотрит на брата Люк, - ты с ней уже… ну… - Ага, - улыбается Джейс, неловко почесывая голову, - мы что-то вроде занялись любовью. - Вау, - тупо выговаривает младший брат, округляя свои большие глаза. Он никогда не задумывался, что и у Джекейриса может быть секс. - Это классно! – с блеском в глазах произносит тот. Люцерис не веря смотрит на брата и думает о том, что не хочет представлять его в постели. - Я искренне рад за тебя, - улыбается мальчик, выпивая с Джейсом по кружке красного вина, которое они стащили с ужина в кувшине из-под молока. - Черт, целоваться так приятно! – красный нос Джекейриса выдает его с потрохами, парень пьян, - нежные губы девушек — это просто нечто! А мягкие волосы и горячие руки! «И все это может быть не только у девушек» – думает Люк, допивая свою порцию вина. - Черт, а секс, ууууу, - старший брат похабно улыбается, намекая младшему, чтобы тот тоже вкусил запретный плод в скором времени. Но тот и так знает, что за «уууу» ваш этот секс. Неприятное «уууу» у него вышло. Он этого даже не желал. Мысли Люцериса забредают куда-то не туда, он плавно пьянеет, тело его обмякает, а разум слегка затуманивается. Джейс уже давно ушел к себе и теперь младший Веларион лежит в своей большой кровати с ватной головой и смотрит на каменный потолок. Он касается горячими пальцами своих губ и обводит их. Целоваться и правда было приятно. Смачивая указательный палец, мальчик ведет им по нижней губе, предаваясь мимолетным воспоминаниям. Хочется кого-нибудь поцеловать. Спустя еще одну луну он вновь возвращается в пролив, к их месту. Эймонда пока нет, и мальчик просто садится на землю рядом с Арраксом, поглаживая чешуйчатое пузо. Последнюю неделю Джейс только и делал, что рассказывал о том, как он и его будущая невеста занимаются сексом. Как, где, в каких позах. Еще пару дней и уши юного Люцериса отвалились бы от такого прилива крови. Он достает свой меч и что-то рисует на песке. Стоило старухе Вхагар появиться в небе, как мальчик тут же подымается на ноги и подходит к середине островка. Эймонд спускается на землю и идет вперед, всматриваясь в лицо племянника. Он ожидает чего угодно: нападения кулаками, драки на мечах, слез, криков и оскорблений. Но Таргариен явно не ожидал, что ему не дадут достать меч из ножен и быстро притянут к себе, целуя в губы. Никогда еще Эймонд Таргариен не был в настолько зыбком положении. Принц не знает, как ему реагировать на подобное. Его губы аккуратно сминают, не заходя куда-то дальше, а чужие ладони сжимают за грудки. Люцерис, отстраняясь, сразу прячет голову в чужую грудь, чтобы не сталкиваться взглядом. Он сам не понимает зачем это сделал. Ему просто хотелось. Мальчик не собирается это объяснять, он вообще хочет исчезнуть сейчас на месте, или быстро рвануть домой на Арракс, но продолжает утыкаться носом в чужую грудь, что медленно вздымается и опускается. Спустя минут пять, Люк все же подымает глаза и смотрит на Эймонда. Что стоит с нечитаемым выражением лица. У него красивые губы. И повязка ему идет. Люк в какой-то момент ловит себя на мысли, что хочет снять ее прямо сейчас. Он тянет свою руку за голову Таргариена и пытается снять кусок кожи, но его быстро останавливают. - Не стоит. Голос Эймонда режет слух. Люцерис не слышал его голос уже многие месяцы, последний раз, когда они виделись, дядя не проронил ни слова. У Эймонда приятный голос. Но, Люк ведь упрямый, он быстро хватается за повязку другой рукой, пока его не прерывают второй раз, хмурясь сильнее. - Я сказал нет. – Коротко отвечает принц. - Я тоже говорил нет, - невпопад летит Эймонду ответ, заставляя еле заметно дернуть бровью. Он знает. И все же, он вздыхает и его руки отпускают чужие, позволяя совершить задуманное. Повязка летит на землю, а глазам предстает синий красивый камень, что вставлен в пустую глазницу. Люку нравится. Красиво. Он вновь тянется к чужим губам и целует Эймонда, зарываясь пальцами в его волосы. Они стоят так очень долго, медленно изучая друг друга, словно впервые столкнулись. Люку хотелось – он отдавал, Эймонд боялся, но брал. Эта ночь была тихой и темной. На небе ярко горели звезды, море ушло в штиль, лишь легкий теплый весенний ветерок обдавал их лица. Люцерис никогда так долго не задерживал дыхание, чтобы не прерывать поцелуй, по-другому он пока не умел. Эймонду пришлось учить его целоваться и дышать носом одновременно. Это было долго, но под утро у мальчика начало получаться. В Вестерос вновь пришла теплая весна. Одинокими вечерами наследник Дрифтмарка лежал на своей кровати и смотрел в окно на ночное небо. Люк часто вспоминал ту тихую ночь, когда его губы нежно и жадно выцеловывали. Ему хотелось еще и не так редко. Месяц явно был слишком длинным. Сегодня было настолько жарко, что принц лег в кровать практически голым, нацепив только тоненькую рубашку, хотя и та вскоре полетела на пол. Люк блуждал пальцами по собственному телу, словно изучая его. Он касался себя там, где раньше и не подумал бы касаться. Сейчас ему все было интересно, интересной была и реакция. Проходясь от горячей шеи вниз, по ключицам, к бусинкам сосков, животу и к полу вставшему члену, мальчик блаженно закрывал свои глаза, прислушиваясь к ощущениям. Ему нравились эти ощущения. Он представлял, как другой человек будет ласкать его так же. Иногда Люцерис хмурился, вспоминая то, как его принудили лишиться своей девственности, но человеку свойственно мириться с произошедшим. Свойственно что-то прощать. Сейчас он думал совсем не об этом. Когда над землей вновь поднялась полная луна, младший Веларион буквально повалил Эймонда на землю впиваясь в его губы. Сегодня он был готов. Сегодня ему наконец-то хотелось. Таргариен инициативу принял и с желанием поддержал. Он тоже не железный, хотя и старался не касаться племянника больше, пока тот сам не попросит его. Вот, попросил. Эймонд устраивается удобнее на земле, усаживая Люка сверху и выцеловывает его шею, жадно, иногда даже кусая по привычке. Его желание оставлять на этом мальчике отметины никуда не делось. Сейчас Люцерис не особо сопротивляется этому, конечно это все еще больнее, чем он думает, но он позволяет. Руки мальчишки блуждают по чужой накидке, развязывая ее, потом летит плащ, а затем и рубашка Эймонда. Снимать с себя одежду Люку помогает блондин. - Только, - тихо говорит принц, поднимая свои большие глаза на Таргариена, - я сам, хорошо? Эймонд не сразу понимает, о чем он, но, когда рука племянника опускается ниже, то кивает, облокачиваясь на свои локти назад. Он наблюдает одиноким глазом за тем, как Люцерис смачивает свои пальцы и просовывает их себе за спину. Его челюсть скрипит, а член быстро подымается от такой картины. От осознания, что мальчик готовился к этому становится дурно. А Люк и правда готовился, в купальне не меньше часа провел, понимая, что ему предстоит испытать. - Ммм, - юный принц жмурит глаза, даже не представляя каким взглядом сейчас его одаривает Эймонд Таргариен. Жадным. Но Люку дают возможность самому решать, что и когда он хочет, поэтому мальчик высовывает влажные пальцы, медленно подползая чуть ближе и сам насаживается на стоящий член. Все равно было неприятно, поэтому Люцерис опускает ладони на плечи Эймонда ища в них поддержки и старается привыкнуть. Заметив вновь черную повязку, он опять тянется ее сорвать, не получая никакого сопротивления. Повязка опять летит вниз. Еще минуту они просто вот так сидят, выжидая пока младшему Велариону станет чуть легче. Откровенно говоря, Эймонд готов сорваться, потому что его член обволакивает нечто столь горячее и тесное, что терпеть уже нет сил. Он на пробу слегка толкается вперёд, привлекая к себе внимание Люцериса, что утыкается ему в шею. Потом еще чуть-чуть и еще. Люк не выдерживает, выпрямляет спину, кладет руки на его голую грудь и начинает двигаться. Сначала медленно, на пробу, вверх-вниз по скользкому горячему члену, заходящему в него чуть больше половины. Немного неприятно, но как только рука дяди касается его собственного члена, он тут же запрокидывает голову, что-то мыча. Очень приятно. С каждым толчком Люцерис раскрепощается, ему нравится сидеть сверху на Эймонде и скользить на нем туда-сюда. Нравится ускорять темп, держась за светлые волосы. Нравится, когда тот ласкает его член в ответ и тяжело дышит. В какой-то момент Люк почувствовал как его берут за бедра крепкими руками, фиксируют и начинают быстро вбиваться внутрь. - О боги! – застонал принц, не зная куда деть свои руки, ведь Эймонд полностью лег на траву, продолжая ритмично двигать своим членом внутри него. Было чувство будто Люк седлает дракона, словно плывет по волнам, это так приятно. Его довели до оргазма быстро, мальчик выкрикнул что-то, излился на чужой живот и в теплой неге лег на него сверху, при этом оставаясь сидеть на чужом члене. Эймонду хватило парочки толчков в податливое тело, чтобы выйти и излиться следом. Они лежали голые на зеленой траве в свете полой луны. Люцерис лежал на взмокшей груди Таргариена и тихо сопел, но не спал. Эймонд тоже восстановив дыхание прикрыл целый глаз и думал о чем-то своем. Ночь была тихой и приятной, совсем скоро опять наступит лето и придет дикая жара. Мысленно Люк подумал, что надо будет искупаться в море, прежде чем залезть обратно в одежду. Он нехотя подымается с первыми лучами солнца, жмурится и идет в воду. Вода холодная, но ничего не поделаешь. Эймонд присоединяется к нему молча, после чего они одеваются и будят своих уснувших драконов. - До следующей луны, - произносит юный принц. - Нет, - отвечает ему Таргариен, - до следующей недели. Люцерис долго смотрит на него, ширясь в улыбке. Он подбегает к Эймонду и прыгает прямо на него, валя с ног. Значит до следующей недели.