Солдат и Инфанта

Коктейль "Солдат и Инфанта" - как правило, подаётся в бокале "рёмер". Напиток этот противоречивый и двойственный, как и само его название - многие критики и дворцовые подхалимы ломали себе голову, пытаясь усмотреть определённый символизм, но всякий раз ошибались и одновременно были правы. Подлинную же историю происхождения я поклялся унести с собой в могилу, но боюсь, что это уже бессмысленно. Записывай, Мортимер: "Смешать в шейкере с одним большим блоком льда чайную ложку сахарного сиропа, нежирное молоко и точно такие же сливки в пропорции 3:1...Дальше зависит от предпочтений, если больше "инфанты" - то влить рюмку белого полусладкого вина или же заменить выдержанным бренди для "солдата". Если видно, что клиент не определился с выбором или же особо искушён и хочет на себе испытать весь калейдоскоп чувств между этими двумя, то воспользуйся ванильной водкой. Вне зависимости от напитка - две рюмки ликера на том африканском фрукте. Трясти не больше десяти мгновений. В ремёр уложить ровно два кусочка льда, залить их ликёром на чернике и через два ситечка налить коктейль в бокал. Сверху пролить клубничный ликёр и украсить кусочком клубники". - Ровно 15:00, - шепотом произнёс я, кинув быстрый взгляд на своё запястье. Именно столько показывали простенькие электронные часы, но на данный момент - самые лучшие, ведь это был мой подарок на восьмой день рождения. Осмотревшись по сторонам, я тихо свистнул и дважды рубанул ладонью по воздуху - сзади меня послышалось шуршание и из кустов показалось ещё пятеро бесов - моих сверстников, похожих друг на друга. Нехитрая одежда, чумазые щёки, синяки и шишки от постоянной беготни по соседским садам и огородам. Сегодня мы планировали сорвать большой куш, и мне предстояла главная роль в этом спектакле. - Где Валбор, Варунд и Билдж? - кинул я через плечо, снова осматривая предстоящее поле битвы. Мы ведь договаривались пойти на дело именно сегодня, а они словно сквозь землю провалились! Неужели опаздывают или что-то случилось? - Их посадили под замок, спалились на последнем визите в соседский сад, - рядом со мной пристроился Ургаф, извлекая из бездонных карманов своих шорт мятный пряник и громко им захрустел. Склонный к полноте, несколько простодушный, но преданный и обладающий багажом житейской мудрости - он на подхвате, прикрывает отход и уходит предпоследним. - А ты куда так вырядился словно на праздник? Или под венец собрался? - Скорее в самое пекло, - ответил Моссер, поправив перемотанные изолентой очки и отряхнув футболку от налипших листьев. Этот тощий как щепка бесёнок постоянно одалживал мне книги из домашней библиотеки и обладал хорошим телескопом, став нашими глазами и ушами по всей деревне. Идеально бы подошел на главную роль, если бы не был настолько робким и застенчивым - так что сегодня он полезет на дерево, но вовсе не один. В паре с Моссером работает однорогий Гутнер - смуглый, ловкий и цепкий, больше похожий на мартышку. Они займутся яблонями, слегка облегчив их ветви от нового урожая зеленых и красных плодов - внизу с мешками наготове будут стоять Чезз и Аззур. Эти двое слишком крупные для хрупких веток, зато смогут много на себе унести - оба сыновья соперничающих между собой кузнецов, но и это обстоятельство не помешало крепкой дружбе, которая заводится только в самом раннем детстве. Есть ещё шестой участник нашей операции - Мазур, невысокий и шустрый. Он был младше нас почти на год, а потому мы не брали его на подобные мероприятия, но и он вносил свою лепту - обеспечивал нам несокрушимое алиби и так ловко мог спрятать "позаимствованные" фрукты, что никто бы не смог найти даже с помощью адских гончих. "Настоящий командир может и спланировать атаку, и претворить её в жизнь, и возглавить её". - Ну что же, отец, надеюсь, ты не ошибся,- улыбнулся я, пригладив руками волосы. Не удовлетворившись результатом, извлёк из кармана расчёску и попросил у Чезза кусок зеркала. Начитался книжек про шпионов – может это и вызывало усмешку, но предмет мог оказаться и вполне полезным. - Парни, как я выгляжу? - Как пугало, - сквозь набитый рот пробубнил Ургаф и тут же поймал подзатыльник от Гутнера. - На все сто, - ощерился однорогий бес, со щелчком выставив указательные пальцы пистолетами в мою сторону. - Но всё-таки, не слишком ли рискуешь? - Риск дело благородное, - возразил я, осмотрев себя. Сегодня вместо драных джинсов и грязной как у трубочиста рубашки-безрукавки я надел серые отглаженные брюки и чистую сорочку, не забыв вставить цветок груши в петлицу как посоветовал отец. Снова взглянул в зеркало – оттуда на меня смотрел восьмилетний бесёнок с большими жёлтыми глазами и приятной улыбкой. Зубы почищены, лицо и шея тщательно вымыты на два раза, причём с мылом, а непослушные белые волосы старательно причёсаны только что, поддавшись частоколу железных зубчиков карманной расчёски. В правой руке завёрнутое в платок главное оружие в виде двух спелых персиков и веточки винограда из первого урожая. В левом рукаве за браслетом часов - абрикос, эдакая взятка на случай нежелательного внимания. Часы показали 15:05 - крупный бес в зелёной жилетке покинул сад, утирая пот со лба и фыркая как морж. Ещё пять минут он будет умываться и потратит минимум полчаса, чтобы пообедать. Ещё около десяти минут в запасе, если в такую жаркую погоду Джо не откажется пропустить бутылочку холодного пива после трудов – всё зависит от объёмов работ. Да, парни займутся садом, я привлекаю внимание к себе - но я здесь не только за фруктами. Даже несмотря на то, что эту диверсию мы с Моссером планировали целую неделю, досконально запоминая распорядок дня мистера Джо - для меня яблоки имели лишь второстепенную ценность. Я пошёл на это дело, чтобы увидеть ЕЁ. - Все помнят план? На всё про всё сорок минут. Если что – отходите без меня. Пошли, парни. В сад я зашёл первым – спасибо Аззуру за заранее оторванный снизу гвоздь у доски в заборе. Осмотрелся по сторонам при помощи зеркальца и, убедившись, что путь свободен, поманил остальных за собой. Как я и опасался, Ургаф всё-таки застревал в заборе, в то время как остальные просочились ловко как рыба в сети. Остаётся надеяться, что план сработает – я поставил железное правило «Мы своих не бросаем и не выдаём», так что если и получим отцовского ремня, то только все вместе. Но пугало ли это нас наказание? Едва ли – и до глубокой старости бес остаётся неугасающей пачкой динамита, ищущей, где бы взорваться и собраться заново. А мы ещё дети – всего восемь дней Уничтожения за плечами, жизнь ещё так молода и прекрасна, бурлит и бьёт ключом! - Ладно, я пошёл под пули, - пошутил я, скрывая нервозность и надеясь, что под брюками не видно как дрожат мои ноги. Отдал зеркало обратно владельцу и откашлялся в кулак. – Переломайте себе копыта. - И тебе того же, - тихо ответил нестройный хор и бесята рассредоточились. А я уверенным шагом зашагал напрямую к главному дому ранчо «Грубое Перекати-поле». Пройдя по вытоптанной копытами тропинке, я свернул с основной дороги и сделал крюк, попутно оглянувшись – Моссер и Гутнер уже занялись грабежом яблони, но на глаза почти не попадались. Лишь изредка в кроне дерева мелькало красное пятнышко, бросая вниз очередной нагретый адским солнцем плод, который тут же исчезал в холщовых мешках. Ощупал себя, проверяя всё ли на месте – часы, узелок с фруктами, припрятанная «взятка», складной нож…и всё равно, что-то не давало мне покоя. Отец, сам отставной солдат, называл это «военным чутьём». «Это так же естественно как различать запахи или чувствовать боль. Просто у кого-то это чувство развито сильнее, или его называют другими именами. У художников это вдохновение, у простого обывателя – нутро». Я помотал головой, пытаясь убедить себя в разыгравшемся не на шутку воображении. На всякий случай сделал ещё несколько неторопливых шагов вперёд, но тревожные звоночки никуда не делись. Напротив, стали ещё громче. Кто-то был рядом, кто-то посторонний – неужели мистер Джо о чём-то догадался и послал в засаду кого-нибудь из своей многочисленной родни? «С сыном или племянником я ещё смогу справиться – отец учил меня боксу и французской борьбе, но поднимать шум и пачкаться не входит в мои планы. Хуже, если это Салли – завизжит как тысяча фурий и поднимет весь дом на уши. Думай, Лурам!» Кусты барбариса рядом зашевелились, и я весь напрягся как пружинка – медленно, почти естественно повернул голову вбок, не сбавляя шага, приметив боковым зрением торчащие из листвы два чёрных пятнышка по правую руку от себя. «Рога – маленькие, чёрные в серую полоску, гордо поднятые кверху. Можно не беспокоиться, это не вредит планам». Позволив абрикосу выплыть из рукава, я ловко подхватил желтовато-оранжевый плод размером с куриное яйцо и протянул его кусту. Из зарослей быстро высунулась маленькая красная ладошка и, сцапав абрикос, исчезла обратно – но тут же сменилась точь-в-точь такой же, только левой. - Милли, это уже наглость! – тихо зашипел я. – Мы договаривались на один! - Извини, Лурам, - вслед за ладонью высунулась широко улыбающаяся голова, принадлежащая младшей дочери этого семейства. – Салли как-то пронюхала про ваш налёт, так что абрикос достанется не мне. Нет, если ты хочешь всё усложнять… - Что будешь, персик или виноград? - Давай виноград, только смотри не зажиль! Повернувшись к Милли боком, я отщипнул от веточки только треть и вложил долю во вторую ладонь. Блеф сработал. - Здесь половина, - схитрил я. – Зато первый урожай, никто ещё попробовать не успел, даже я. - Сестра на террасе, читает книжку, - бесовка уже обглодала все ягоды с предложенной веточки в один присест и теперь пыталась говорить с набитым ртом и брызгая свежим соком. – Ты ведь пришёл к ней и, разумеется, не в курсе про мальчишек в саду? - Много не унесём, троих посадили под замок, так что не обеднеете, - отмахнулся я, завернув уменьшившиеся запасы обратно в платок. – Да и наверняка ваша честная компания захочет отыграться? Смотрите, мой папаша солью под хвост зарядит – мало не покажется. - Всё может быть, Лурам, - Милли с хитрой улыбкой вытерла рот и исчезла обратно в своё укрытие. – Спасибо за предупреждение, топай давай, женишок. Я фыркнул, гордо дёрнув носом, и продолжил свой путь – надеюсь, Милли не видела, как порозовели мои щёки от смущения. А ещё говорят, что на правду не обижаются. Наверное, даже если перевернуть весь Ад кверху дном, не нашлось бы двух бесов, более дружных, чем я и Табука. С самого первого дня, когда мы, неуклюжие годовалые младенцы, столкнулись рога в рога прямо в песочнице, стало ясно – это крепкая дружба с зачатками чего-то гораздо большего! Такая встреча и вправду была чудом и очередным кирпичиком, сгладившим острые углы между нашими семьями – родители с обеих сторон изначально были друг к другу весьма недоверчивы. Мой отец, Набтес, рождённый в круге Похоти, был пришлым чужаком в этом селении и заставлял считаться с собой, опираясь лишь на собственное упрямство и помощь моей мамы Лекитты, урождённой жительницы кольца Гнева. Из-за происхождения и должного образования, мама без особых усилий получила работу учительницей в сельской школе и легко завела себе множество подруг – а вот отцу пришлось труднее без навыков и знаний по ведению хозяйства, строительства и земледелия. Но упрямства Набтеса хватило бы и на сотню бесов с избытком – ошибался, набивал себе новые шишки, проглатывал насмешки соседей, но в итоге добился своего – собственный ладный дом, винокурня по последнему слову техники, благоухающие сады и чудесная семья. Что ни говорите про излишнюю кровожадность бесов с круга Гнева, но не забывайте и про широту их души – моего отца начали уважать, регулярно приглашать в гости и на фестивали, спрашивать совета или просто по-соседски что-нибудь одалживать, и Набтес почти никогда не отказывал, а старые обиды давно забылись. Табука была очередной ничем особо ни примечательной бесовкой из шумной ватаги детишек нашего ближайшего соседа, мистера Джо, чей сад сейчас беспощадно разоряется усилиями нашей группы – и одновременно самой особенной, по крайней мере, в моих глазах уж точно. Табука могла быть и вечной заводилой, постоянно придумывая очередную игру или похождение, бегала вместе со всеми по чужим садам и огородам и дралась ничуть не хуже мальчишек, уступая разве что Чеззу с Аззуром – наши же с ней дружеские поединки чаще всего сводились к ничьей. Табука брала вверх силой, я же – ловкостью и знанием приёмов. С другой же стороны, набегавшись и устав за шумный день, мы с Табукой быстро забегали по домам. Она подхватывала заранее припасённую корзинку с нехитрой снедью, я брал очередную книгу, лампу и немного фруктов, и мы вдвоём незаметно уходили в «секрет» - шалаш, построенный в гуще вьющихся виноградных лоз и тщательно закрытый по бокам кустами колючего крыжовника от любопытных глаз. С выбором места и строительством мне помог отец, заодно подкинув несколько старых одеял для мягкого пола и защиты от холода. Там мы с подругой ужинали, и я ей читал вслух очередной рассказ, а Табука внимательно слушала, лишь изредка прося меня остановиться и объяснить, что значит то или иное слово. Так или иначе, оценки Табуки заметно улучшились, привилась любовь к чтению, а я начал водить дружбу с остальными мальчишками нашего селения – разумеется, был ряд конфликтов по поводу дружбы с девчонкой, но не зря отец научил меня, как правильно ставить удар и паре-тройке приёмов из французской борьбы. Так что после нескольких стычек я заставил остальных считаться со своим мнением по поводу Табуки, а разбитые носы и синяки скрепили дружбу ещё прочнее. В последнее время я перешёл от приключений и детективов к историческим романам – подковёрные интриги, деспотичные правители, кровопролитные войны, жестокие битвы, храбрые рыцари и прекрасные дамы. И с ужасом ловил себя на мысли, что нередко представлял себя в сияющих доспехах целующим руку Табуки, облачённой в бальное платье - и всё, влип как муха в варенье. Даже специально отобранная страшная и мужественная книга «Мануал Баратеро», посвящённая умению выпускать врагу кишки длинным ножом-навахой, навевала мысли о тёмных переулках земной Кастилии и сидящей у окна томной донне, скрывающей лицо за веером и ждущей своего кабальеро под покровом темноты. А дальше юность, взросление, тихие прогулки тет-а-тет, держась за руки встречать закат, произнесённые шёпотом взаимные клятвы, поцелуи и… тьфу, ерунда какая. И всё равно, почему от этих мыслей так становится тепло в груди и приятно покалывает пальцы? Неужели я… Хватит, главное при других такое не ляпнуть, а то точно засмеют. Пусть это будет моим маленьким секретом, даже для Табуки. На этой мысли я миновал сад, обе грядки по левую руку от себя и вышел прямиком к дому, заприметив идущую мне навстречу мисс Лин – маму Табуки. Меня заметили, нужно действовать решительно и быстро. Даже не нужно врать – половина правды, четвертинка полуправды, остальное разбавить недоговорками и украсить комплиментами. - Так-так, Лурам собственной персоной,  — улыбнулась она, взъерошив мне волосы привычным материнским жестом, губя все мои труды по укладке подчистую. – В гости заглянуть решил или прикидываешь как наш урожай подломить? - Мисс Лин, моё почтение, - я улыбнулся в ответ, сдержанно кивнул, шаркнул копытцем по всем правилам этикета и протянул персик. – Надеюсь, что вы пребываете в добром здравии. И не могу не отметить, что вы прекрасно сегодня выглядите, и как шейный платок идёт вашим глазам! - Ну тебя, Лурам! - мама Табуки расхохоталась, прикрывая рот ладонью, и принимая угощение. – Такой маленький, а уже льстец! Что отец, что сын – как что-нибудь скажете, аж краснеешь словно школьница! Мне такие слова мой Джо говорил только когда ухаживал, а ты – прямо в лоб да посреди бела дня! Приударять за замужней женщиной вздумал, а, негодник? - Но каждое мое слово – правда, врать не приучен, - я старался сохранять невозмутимый вид, хотя последняя фраза ощутимо выбила меня из равновесия, так что даже щёки снова вспыхнули как два уголька. Нет уж, я здесь по совершенно другой причине и уж точно не отбивать чужую жену, особенно если последняя годится мне в матери. - Как всегда неотразим и воспитан, - усмехнулась Лин, возвращая мне персик. Я с недоумением взглянул на бесовку – та лишь цыкнула краем губы и кивнула куда-то вбок. Проведя линию глазами и уловив лишь край знакомого силуэта подруги в лёгком летнем платье синего цвета, я уже был готов кинуться, словно на крыльях, как был неожиданно возвращён с небес на землю руками Лин. - Уверена, что тебе этот фрукт пригодится больше, - пальцы ловко расстегнули мне верхнюю пуговицу на рубашке и расправили воротник. – Теперь полный порядок, беги уже, Ромео. Получив несильный, но звонкий хлопок ладонью между лопаток в качестве ускорения, я практически воспарил над грешной землёй, не касаясь её копытами и не ощущая, как губы сами растягиваются в широкую улыбку вместо обычного сосредоточенного и серьёзного выражения. - Лурам! – звонкий голос Табуки уже заставил моё сердце колотиться так, что бедный кусочек плоти уже был готов вот-вот выпрыгнуть из груди. Она как всегда рада меня видеть и как всегда не ведает, что один её голос заставляет меня переставать воспринимать происходящее и терять ясность мыслей. - Табука, здравствуй, - сказал я, из последних сил борясь с дрожью в голосе и заиканием. Сейчас она закроет книгу, бережно отложит её в сторону, и мы столкнёмся взглядами. Нет, ни одна принцесса или королева из книг не годится и в подмётке моей подруге – нет напускной напыщенности, никаких капризно надутых губок, в улыбке нет снисходительности и обольщения. Лишь искренняя, идущая от самых светлых уголков её души улыбка с этой изящной, миниатюрной щербинкой между зубов и два широко распахнутых глаза, сияющих подобно отборному гелиодору. - Я тоже рада тебя видеть, - Табука зажмурилась как кошка и с наслаждением потянулась, тряхнув головой. Она всё ещё оставалась коренной жительницей круга Гнева, а потому говорила лишь только что думала, и её действия были лишены тайного значения и двусмысленности. Но почему тогда даже такие простые слова и жесты заставляли мою бесовскую душу трепетать от восторга и ощущать себя самым счастливым, самым деликатным и единственным в своём роде бесом на весь адский круг? Нет, на всю Преисподнюю! - А я к тебе с подарком, - я неимоверным усилием воли вернул себя на место и развернул узелок, не без гордости проведя пальцами по свежему урожаю своего сада. Табука улыбнулась ещё шире и радостно захлопала в ладоши – и я не ударил лицом в несуществующую грязь. Звонко щёлкнув ножом, я рассёк персик по краю, одним ловким движением вырезал косточку и предложил плод своей подруге – от одного касания её пальцев меня пронзает эфемерная молния. Да что же это со мной творится, почему я так размякаю как топлёный воск? И почему твой глупый рот сам произнёс «Для самой хорошей подруги» и расплылся в не менее глупой улыбке, когда Табука тихо рассмеялась над твоей неловкостью? Почему ты с таким наслаждением смотришь как она старается неспешно есть, вгрызаясь своими белыми зубами в спелую мякоть и кожуру и обрызгав соком подбородок и щёки? «По той же причине, по которой я пришёл сюда. На стрёме я мог остаться и в пределах сада. А теперь я любуюсь ей и чищу для неё гроздь, бережно отрывая по виноградине». «Она тебе что-то говорит. Вроде бы предлагает вечером сходить на речку порыбачить». «Согласен, с Табукой всегда весело и интересно. Даже если ничего не поймаем, проведённое с ней время никогда не будет потраченным впустую. Она хороший друг». «Вот только чувства-то твои совсем не тянут на дружеские. Мягко говоря, это уже пахнет сильной симпатией. Так, она закончила с персиком, угости её виноградом. Ещё одно столкновение взглядов тебе точно не пережить. Стой-стой-стой, что ты только что сейчас ляпнул? Лурам, вот это уже серьёзно». «А что я такого сказал? Нет, это не риторический вопрос, я серьёзно не понял». «Ты назвал её «очаровательной», идиот!» «И что с того? Разве Табука некрасивая?» «Не в этом смысле. Друзья бывают верными, преданными, надёжными, съевшими пуд соли – но никак не очаровательными, особенно если друг женского пола. Так что молись, что твой комплимент пролетел мимо её ушей…в чём я сомневаюсь, она только что выронила ягоду, не донеся её до рта». - Лурам? – голос дрогнул от волнения и отнюдь не мой. Я вынырнул из пучин внутренних диалогов и посмотрел на Табуку. Её обыкновенно весёлый и задиристый взгляд сменился открыто читаемым смущением и неким страхом, щёки вспыхнули оттенками розового, а хвост испуганно обернулся вокруг ноги владелицы. – Лурам, что ты сейчас сказал? Значит, мне не показалось, и я действительно сказал лишнего. К сожалению, слово как виноградина – обратно на веточку не прилепить. Но что делать? Просто сказать, что неудачно пошутил и соврать? Нет, ни за что – я уже предвижу, как она нахмурится и без лишних слов заедет мне в глаз. Или того хуже – молча уйдёт, скрывая слёзы обиды по потерянному другу, оказавшегося трусом. Нет, ты пять минут назад говорил, что не приучен врать! Держись за свои слова как учил тебя отец! Но и сказать правду было бы ничуть не легче. Рассмеётся надо мной? Рассердится и ударит? Скажет что мы просто хорошие друзья? Нет, я ни за что не приму такой вариант, это просто отвратительное малодушие! Или у неё уже есть свой кавалер? Кто он? Дьявол милосердный, ну помоги же мне! - Лурам, разве я сделала тебе что-то плохое? – голос Табуки охрип, а я застыл в удивлении. Дрожащие губы, полные влаги глаза и сцепленные пальцы рук - моя подруга из последних сил старалась не заплакать, словно я…её обидел? Но чем? Неужели она думает, что я над ней потешаюсь? - Табука, я… - Я просто не могу поверить! – Табука резко отвернулась. - После стольких лет дружбы ты так решил со мной обойтись? Я не верю, что ты мог опуститься до подобной жестокой шутки! Кто тебя подослал? Салли? Я и без неё прекрасно знаю, что некрасивая и что не могу так легко убивать как она! Уходи, уходи прочь, Лурам! Я не желаю тебя видеть и знать! Убирайся! - Нет, - я ответил хриплым голосом и сжал кулаки до боли. Моё сердце рухнуло как булыжник и не хватало сил даже чтобы протянуть руку и дотронуться. Пусть подобьёт мне оба глаза и вываляет в грязи, но я не уйду отсюда. – Я не уберусь, и я не шутил. «Лурам, когда ты научишься держать язык за зубами? Неужели для примирения нужно было добавлять последнее «не»?» - Ты…что? – Табука повернулась так же резко. Её глаза были полны слёз, которые она спешно пыталась вытереть. - Я думала, что ты мой друг! - И всё ещё остаюсь им, - мои руки сами потянулись навстречу подруги и осторожно коснулись её всё ещё дрожащих от рыданий плеч. – Я бы никогда не стал над тобой так жестоко шутить. И уж тем более идти на поводу у Салли, потому что пошла она на небеса, честное слово. - Потому что пошла она на небеса, - тихо рассмеялась Табука, уже совсем успокоившись, но сохранив долю очаровательности плачущей девушки. – Но… - Но что? – спросил я и тут же обомлел. Лицо Табуки застыло в паре дюймов от моего – откуда вернулись эти закатные оттенки розового, почему её глаза от слёз кажутся ещё больше чем прежде, почему её руки поддержали пример твоих и коснулись тебя? И почему время вокруг нас словно остановилось, лишь её хвост стучит по доскам порога как маятник? «Она ждёт, Лурам». «Ждёт чего?» «Не увиливай, ты прекрасно знаешь чего. Тех самых слов, которые нужно сказать искренне. Самые простые – и самые трудные. Или ты не за этим пришёл?» «Да…нет…не знаю…» «Ну, Небеса тебя разорви! Ты сын военного или трусливая задница?» - Табука, знаешь, я должен тебе кое-что сказать, - каждое слово приходилось буквально вытаскивать из себя клещами, зубы, казалось, стучали так громко, что моя подруга это слышит. Но она молчит и смотрит на тебя неотрывно, лишь щёки горят ещё сильнее и ярче. - Да? – я уже не могу смотреть в глаза и попытался сосредоточиться на линии её волос. Чёрные, блестящие, коротко стриженные и слегка растрёпанные, но даже такая простота казалась мне самой желанной и прекрасной. – Что же, Лурам? - Табука…дело в том, что я…ЯЯЯЯЯЯЯЯЯ! – мир вокруг меня резко встал вверх тормашками, а хвост пронзила острая боль. Мой мир вместо милого личика подруги стал неприветливым, хмурым и усатым.– Ой, здравствуйте, мистер Джо. Будьте так добры, поставьте меня на землю. - А ну цыц! – рыкнул на меня отец Табуки и тряхнул как кулёк с ирисками. Я сжал зубы, стараясь не кричать от боли и уж тем более – не просить пощады. Откуда-то из-за широкого плеча главы семейства высунулось украшенное хищной улыбкой лицо Салли, показавшее мне язык. Точь в точь ядовитая гадюка. - И ты тоже цыц! – Джо погрозил Табуке пальцем и снова повернулся ко мне, бешено вращая глазами. – Значит, просто решил заглянуть к подружке в гости, а, Лурам? - Совершенно верно, - спокойно кивнул я, пытаясь рассуждать здраво. Нас сдали, неужели парней уже схватили? Но зачем тогда весь этот цирк? Просто можно было схватить да швырнуть в сарай или просто всыпать ремнём чуть пониже хвоста. Чего добиваются? - Ну и наглец! – я зажмурился, когда меня обдало тёплым дыханием, обильно приправленным бранью, повышенными тонами и запахом обеда. - Да я тебя за хвост на забор подвешу! Ты наш сад грабить решил? - Не понимаю о чём вы, - улыбнулся я. Значит не схватили, ещё поборемся. – Я ведь здесь, беседую с вашей очаровательной дочерью и фрукты я принёс с собой. Наш урожай, между прочим, не желаете ли кусочек? - Джо, немедленно отпусти Лурама! – рассерженный голос супруги моего мучителя заставил Джо потерять бдительность и отвернуться. Мисс Лин обычно была заботливой и ласковой, но в гневе была страшна как тысяча демонических фурий. – Что ты себе позволяешь, небеса тебя разорви! Я сейчас тебя сама за хвост оттаскаю как пакостливого кота! Я успел всё и даже больше. Залихватски подмигнуть испуганной подруге, резко лягнуть копытом по расслабившейся руке и выдернуть свой многострадальный хвост из неласковых объятий, плюхнувшись на свой зад. Прежде чем Джо, выругавшись от боли, успел сообразить, что к чему, я прижал два пальца к губам и свистнул так громко, насколько хватило сил моих лёгких. - Тре-во-га! – закричал я, перекатившись через голову и встав на копыта. Земля снова была там, где ей и следовало быть, мир вернулся в исходное положение. – Атандра, нас засекли! - Ах ты! – зарычал Джо, бросившись на меня с широко расставленными руками и сильно сомневаюсь, что меня захотели обнять за проявленную храбрость. Ну что же, время показать, что я почерпнул из «Руководства Баратеро» и иных исторических рассказов о солнечной Испании прошлых столетий! Я встал как вскопанный в каком-то жалком десятке шагов и расстояние между мной и бегущим на меня немолодым бесом, сейчас больше походящего на разъярённого быка, стремительно сокращалось. Пусть решит, что я струсил, испугался, ошалел от собственной дерзости и наглости. И вот я уже почти у него в руках, слёзно умоляющий о милости. «Нет большей беды, чем недооценивать противника, сынок. И это не мои слова». Лишь в самый последний момент я развернулся корпусом, сделал ровно один шаг вбок и ловко подставил бегущему подножку. Запнувшийся Джо пролетел вперёд ещё несколько метров и грузно распластался на земле, громко крякнув – то ли сетуя на меня, то ли на собственную неуклюжесть и обременяющий его сытный обед. - Оле! – громогласно воскликнул я, быстро растёр ушибленную лодыжку и, послав воздушный поцелуй в сторону совершенно порозовевшей Табуки, бросился наутёк под лающую брань Джо и заливистый хохот Лин. - Беги, Лурам, беги! Я удвоил силы, взрыхляя копытами пыльный чернозём – своим манёвром матадора я мог выиграть от силы несколько секунд, а предстояло ещё убедиться, что остальные тоже успеют уйти. Я петлял как заяц между кустами и деревьями, метался зигзагами, путал следы, запрыгивал на ветки и строил рожи преследователю, и вообще любыми средствами старался выиграть ещё несколько секунд, рискуя попасться в руки своему противнику – мистер Джо гудел и хрипел как паровоз, но расстояние между нами всякий раз стремительно сокращалось. В этом поединке вверх должна была взять молодость, но каждый миг промедления давал преимущество старости, теперь для отца Табуки моя поимка уже была делом принципа. Да, я мог бы тысячу раз уже покинуть уже далеко не гостеприимный дом, но мысль о том, что попадётся кто-то из моих же друзей, заставляла меня рисковать и быть изобретательным в своём задержавшемся побеге. Ветки за моей спиной хрустнули слишком громко, а вслед за треском раздался звук падения и сердитый рёв – на этот раз меня спас разросшийся колючий куст крыжовника. Воспользовавшись очередным подарком от судьбы, я без оглядки припустил к «точке эвакуации» - парни уже почти ушли, но дожидались меня уже по ту сторону забора. Кроме одного из них – Ургаф пытался перенести свою тушку через доски, трясясь всем телом и отчаянно перебирая копытами по доскам забора, пока ему помогали Моссер и Гутнер. - Жрать надо было меньше, вот что! – нервно ругался обычно воспитанный очкастый бесёнок, отчаянно пихая склонного к полноте товарища. - А чужие слабости надо уважать! – обиженно ответил Ургаф, пыхтя как старенький мопс. Я оглянулся – мистер Джо уже успел подняться на ноги и теперь, завидя всю нашу компанию, хищно встопорщил свои усищи и бежал к нам, предвкушая взять сразу нескольких. Я сглотнул слюну, представив щедрый урожай минимум из четырёх хвостов, зажатых в огромных кулачищах – не очень-то хотелось снова попасться в эти загребущие лапищи и безвольно болтаться как какая-то морковь, стукаясь головами об других собратьев по несчастью. Особенно, если это увидит Табука… - А ну живо внутрь! – я зарычал и едва ли не силком впихнул Моссера и Гутнера в дырку в заборе, отдав их в руки остальным товарищам. – Бегите сами знаете куда, я здесь разберусь! Бесов дважды упрашивать не надо, особенно когда дело касается их шкуры – но всё равно немного постояли. То ли не хотели перечёркивать озвученный мной принцип «мы своих не бросаем», то ли просто желали посмотреть, как я в очередной раз буду выкручиваться из сложившейся ситуации. Мысленно я ещё раз прокрутил все возможные варианты – как и следовало ожидать, ни один не подходил, особенно касавшийся соблазна бросить всё ещё болтающегося на заборе толстячка. Оставалось только одно, уже опробованное: я подпрыгнул и со всех сил ткнул рогом своего друга чуть пониже хвоста прямиком в цветастую заплату на шортах. Ургаф взвизгнул от неожиданности, дёрнулся ещё раз, нелепо тряхнув копытами, и перелетел через доски, приземлившись со шлепком. Я же нырнуть в спасательную дырку не успел – меня снова сцапали, на этот раз за плечо. Вырываться не стал, слишком уже поздно, да и силы после такого марафона меня подвели. Оставалось лишь уповать на милость победителя и ждать должной возможности, теперь только гадать, насколько я успел разозлить старого беса. - Что, Лурам, отбегался? – тяжело отдуваясь, спросил Джо без прежней злости в голосе. Я молча кивнул, прикусил кончик языка и поднял руки. – Кто с тобой был? Скажешь? Я помотал головой, не говоря ни слова. Он прекрасно знает с кем я обычно ошиваюсь, и чья компания больше всего прославилась своими дерзкими налётами истребителей фруктов и овощей. Вопрос больше для проверки – попался и молчок! А ябед и доносчиков никто не любит, такому никто и руки не подаст. - Я так и думал, - в голосе отца Табуки прозвучало некое уважение. – Ну ладно, маленький молчун. Посмотрю, как ты запоёшь, когда дело дойдёт до твоего отца. Набтес, может быть и городской, воспитанный, не любитель всыпать розгами, да только придумает для тебя наказание и пострашней! А пока посидишь в сарае, подумаешь над своим поведением. Ну, или скажешь с кем пошёл «на дело», как ты выражаешься – так уж и быть, помилую, не стану до папаши твоего доносить. Будешь говорить? Я лишь пожал плечами – мол, ошибочка у вас вышла, один я пришёл, подругу повидать, а вы себе напридумывали невесть что. И отцом зря пугаете, он у меня справедливый, понимающий, если и поругает, то лишь что вам в руки дался. Кричать и рукоприкладством заниматься не будет – усадит рядом, пожурит, я намекну о причине столь неудачного рейда без упоминания имён и лиц, Набтес лишь похмыкает, но всё поймёт. Мама моя поохает-поахает, да отойдёт – это она сейчас почтенная учительница в изящных очках, а сама-то по молодости такой же хулиганкой была, лягнула бы вас по коленке да дала стрекоча! Снова загрузят работой, удвоят или утроят объёмы трудов, но я трудиться не боюсь – а даже если к вам на работу отправят, то тоже в выигрыше буду, до Табуки будет рукой подать. А там можете кричать, подкидывать работы и придираться до мелочей сколько вашей душе будет угодно, и даже если Салли надзирателем поставите – всё одно не сломаете. Мисс Лин или моя мама мне тайком чего-нибудь вкусного принесут или парни «подогреют» - жить можно. - Пустите, сам пойду, никуда не денусь. Честное слово даю, мистер Джо. - Ты и десять дашь, - буркнул старый бес, но плечо отпустил. Поборов соблазн развернуться на копытах и юркнуть как сверчок, я отряхнулся от пыли и грязи, звонко щёлкнул хвостом и неспешно поплыл в сторону своей «тюрьмы». Шёл гордо, заложив руки за спину и вскинув голову – пускай все любуются, какую важную птицу изловили! - Что, Лурам, неужели попался моему Джо? – несколько сокрушённо спросила мисс Лин. Из-за её плеча осторожно выглянула Табука – я улыбнулся и ободряюще подмигнул. Дескать, пожалел старика, а то бы вусмерть загонял, надорвался бы ваш благодетель до грыжи. А за меня не бойтесь – пускай даже и выдерут, отлежусь пару дней да снова возьмусь за прежнее, тут уж натура такая, ничего не попишешь. - А в туалет не отпустите? – с хитрецой спросил я, когда руки мистера Джо не очень ласково впихнули меня в сарай с инструментами. – А то пока бегали, что-то захотелось. - Потерпишь, не лопнешь, - сурово ответил бес, снова распушил свои усы и захлопнул дверь, закрыв её на крючок. – Или носом натыкаю. Сиди уж, пойду с твоим отцом поболтаю. Я улыбнулся, проводив глазами мистера Джо – карманы не вывернули, замок до сих пор не сменили и оставили маленького бесёнка среди кучи инструментов. Ничему старика жизнь не учит, а потом будет гадать – как я выбрался из запертого сарая без окон и одной-единственной дверью. Всего-то и надо раскрыть нож, поддеть клинком крючок через зазор в двери и преспокойно себе уйти, но я сделал только первые два шага – пусть проветривается, а мне спешить некуда. Распахнув дверь, я уселся за рабочий стол, выудил из груды опилок деревяшку и принялся убивать время, мастеря из кривого куска дерева какую-то безделушку. Ни скульптором, ни столяром я не был, резьбу по дереву не осваивал и уж тем более не слышал о таких вещах как «глубина» и «перспектива», но грубые очертания волчьей головы с торчащими ушами и острой мордочкой плавно вырисовывались. - Лурам? – от неожиданности соскользнул нож, и я чуть не порезал себе палец. Табука осторожно прошла внутрь, робко присела рядом со мной, а моё сердце снова приятно застучало. – А ты чего здесь сидишь? Дверь-то не заперта. - Было бы невежливо уходить не попрощавшись, - я отложил поделку в сторону, убрал нож и повернулся к подруге всем телом. – Я ведь честно сказал, что пришёл к тебе в гости. Как фрукты, всё понравилось? - Спасибо, всё было очень вкусно, - Табука смущённо улыбнулась и тряхнула причёской. Тоже волнуется, но уходить не хочет – смотрит вполоборота, копыта скрестила, хвост извивается кольцами. – Может быть, всё-таки убежишь? Мама ничего не скажет, я тебя выведу. - Я твоему отцу слово дал, что не убегу, - возразил я, тоже смущаясь и краснея как несколько минут назад до погони и поимки. Моему хвосту тоже не сиделось смирно, вился и щёлкал как кнут, всё ещё побаливая от суровой хватки. – Слово я своё всегда держу, да и зачем бежать? Ты здесь, рядом, и я тогда не договорил, что... Я хотел сказать что-то ещё, но от неожиданности вздрогнул и чуть не свалился с лавки. Хвост моей подруги незаметно успел обвить мой собственный, а сама Табука подалась вперёд и быстро коснулась моих губ своими. Я замер как громом поражённый, сердце забилось безостановочно, голова закружилась, всё вокруг завертелось как безумная карусель – мне даже пришлось опереться на стол, чтобы хоть немного успокоиться и придать ясность беспорядочным, но радостным мыслям. - Именно это ты и хотел сказать? – прошептала Таубка, опустив голову и пряча глаза. Её кожа из красной стала пунцовой, пальцы рук слегка подрагивали, наши хвосты сцепились ещё крепче едва ли не до боли. – Или что-то ещё? «Да нет больше ничего, именно это я и хотел сказать. Всё-таки непостижимы силы, что действуют на сердца. И есть что-то такое, что все девушки знают с самого рождения, даже если это отрицают – в том числе и Табука. А с другой стороны, зачем мне об этом рассуждать, ведь это не наука и не урок, который можно просто вызубрить. Нужно этому просто поддаться». - Кое-что ещё, - я взял подругу за руки, приподнял ладони к своему лицу и бережно коснулся трясущихся тонких пальчиков Табуки губами, перецеловав каждый из них. Бесовка приподняла голову и счастливо мне улыбнулась. - Теперь я твоя прекрасная дама, не так ли? - Разумеется, - послышался новый голос. Я был настолько поглощён данной клятвой, что даже не увидел своего отца, внезапно появившегося в дверном проёме. Набтес был полной противоположностью отцу Табуки – высокий, худощавый, зачёсанные назад длинные седые волосы с почерневшими висками, тонкие усики подстрижены по старой моде, на левой щеке белый сабельный шрам, взгляд кажется невозмутимым и даже несколько безразличным к происходящему. – Только сначала этот юный кабальеро будет держать ответ за случившееся в саду. - Принимаю любое наказание, - кивнул я и тут же прикусил язык. А что если меня посадят под замок, и тогда я не смогу с ней увидеться? Но от взгляда отца не ускользнуло и это, лёгкая насмешка тронула губы Набтеса. - Поработаешь здесь недельку, вернёшь причинённый ущерб и вызубришь следующие десять страниц по истории. - Двадцать, - я увидел стоящего рядом с дверью мистера Джо, слушающего наш разговор. – Вину свою осознаю, так что десятка будет мало. Набтес едва удержался, чтобы не расхохотаться во весь голос – прекрасно знает, что учёбой меня пугать бесполезно, но зато отец Табуки будет доволен, считая это суровой карой и моим искренним раскаяньем. - Ладно, раз осознаёшь, - отец махнул рукой и развернулся на копытах. – Пойду с Джо покалякаю, пока поворкуйте. И ещё, Лурам… «Лурам…Лурам…Лурам…» Я открыл глаза, розовый туман прошлых беззаботных лет развеялся окончательно – передо мной стоял совсем молодой бесёнок, одетый точь в точь как я, разве что на шее была «бабочка». Присмотрелся к нему повнимательней – лет четырнадцати, с тонкой шеей и маленькими рожками на висках, слегка полноватый, но кожа гладкая, ухоженная и без прыщей. Повзрослеет и приведёт себя в форму – будет красивым. - Простите, вы Лурам? – осторожно спросил незнакомец, потянув за рукав моей рубашки. Взгляда моего не выдержал, быстро заморгал и опустил глаза вниз. - Да, юный мастер, - ответил я, стряхивая с себя сонное оцепенение. Провернул в голове всевозможные причины моего здесь нахождения – голова не трещит, тело и лицо вроде не болят, взгляд без мути и без боли от любых источников света, пахну одеколоном, во внутреннем кармане что-то похрустывает. Ах да, точно – рекомендательное письмо от моего старого босса. Я не пью уже почти три года с небольшим, но с кратковременной памятью всё ещё случаются проблемы. – А ваше имя? - Мурев, посыльный клана Гоэтии, - бесёнок низко мне поклонился, едва ли не в пояс. Пытается быть вежливым, но на лизоблюда и подхалима не похож и почему-то заметно нервничает, глаза бегают и теребит края галстука. – Скоро ваша очередь, а вы задремали. - Спасибо, что разбудили, мастер Мурев, - я встал с кресла, размял затёкшие копыта. – Будьте так добры, где у вас можно умыться? Мурев расцвёл – скорее всего, его до моего появления ни разу не называли «мастером» - и указал мне дорогу, попутно рассказывая мне всё что нужно. Я соглашаюсь, молча киваю и фильтрую поток речи, отделяя для себя лишь необходимую информацию. «Клан Гоэтии. Конкурс. Работа барменом. Есть много шансов». В конце концов, поработать на дворянство – не такой уж и плохой поворот в моей карьере. Такие же как все, хотя наверняка мнят себя единственными в своём роде – таких семейств чуть меньше сотни, не прельщайтесь. Я злобно хлопнул себя по затылку, заставляя мозг перестать мыслить подобную крамолу, здесь у стен уши, и даже собственные мысли не могут быть в безопасности. Ага, вот и уборная – чистая, прибранная, но пол кафельный, стало быть, для слуг и незваных гостей, и неизвестно в какой категории окажусь я сам. Я подвернул рукава, открыл воду, вымыл руки, ополоснул лицо и только потом поднял голову и взглянул в висящее отполированное до блеска зеркало. Я плохо помнил себя маленького, но точно мог сказать, что сильно изменился практически за четверть века. «И не в лучшую сторону, спешу заметить». Я позволил капелькам воды стечь со лба по щекам, слиться с другими каплями в струйки, похожие на слёзы, и лишь только потом вытер лицо от остатков воды висящим рядом полотенцем с вышитой на нём монограммой клана. Мой двойник в зеркале повторил мои действия, вернул полотенце на место и пристально уставился на меня прищуренными жёлтыми глазами с сетками лопнувших капилляров. «Высокий лоб, густые седые волосы зачёсаны «на пробор», но эта трижды проклятая чёрная прядь всё время выбивается и выпячивается вперёд, привлекая к себе всеобщее внимание. Рога и копыта отполированы, ногти на руках подстрижены, лицо чисто выбрито, рубашка чистая, изо рта не несёт, но шрам на щеке так и не удаётся скрыть, не пользоваться ведь пудрой, в конце-то концов. Прядь волос слишком пошлая и броская, лоб чересчур высокий, лицо и подбородок тоже неправильные, угловатые и ассиметричные. Впрочем, какая разница, я ведь не картина, чтобы на меня любоваться – моё дело готовить чай и кофе, смешивать коктейли и внимательно слушать. Думузид утверждал, что это неплохая возможность изменить мою жизнь, я прошёл в финал сразу после собеседования, а конкурентов всего лишь двое. Демон, грешник и я». На какую-то долю секунды в зеркале что-то промелькнуло, вроде как просто блик от лампы или игра светотени, но в этот миг в мои ноздри вновь ударила мерзкая, приторная до сладости вонь разлагающейся плоти вкупе с больничным запахом, к горлу подкатила рвота. Я поперхнулся, явственно ощущая на языке горький привкус липкой слюны и желчи, скрючился, почти сложившись пополам как от удара в живот. Как всегда не вовремя начался бред, в глубине разума послышались тихие всхлипы и шёпоты. «Предатель! Ты не спас меня! Не спас! Ненавижу тебя!» Я вцепился пальцами в край раковины, нашёл опору, глубоко вдохнул, задержал дыхание насколько хватило сил и неспешно выдохнул. «Сосредоточься, это всё ненастоящее, этого не существует. Соберись». Повторил эту процедуру ещё несколько раз, ноги перестали дрожать, сердце забилось ровнее, и приступ тошноты почти что прошёл – хорошо, что я не ужинал и не завтракал, иначе бы точно вывернуло. Вернее сказать, я ничего не съел по общим меркам – а так, мой рацион этим утром составили две выкуренные утром чируты, большая банка энергетического напитка «Sinner’s Fuel» с клюквенным вкусом и четыре таблетки обезболивающего, которые мне пришлось принять из-за очередного мучительного спазма старых ранений. Единственный неприятный момент – спал не больше двух часов, зато не проспал, подкрепился, привёл себя в порядок и тщательно погладил рубашку, брюки и жилет. Так что, на мой взгляд, я более чем сыт, спокоен, примерно выгляжу и готов к любым трудностям и неожиданным выпадам со стороны дворянского клана Гоэтии. - Лурам, ваша очередь, - в ванную просунулась голова Мурева. – У вас всё хорошо? Дыша ровно и размеренно, я утвердительно кивнул посыльному и проследовал вслед за бесёнком, попутно едва не столкнувшись с каким-то неприятным двухголовым типом в кожаном костюме. Грешник, спешно цокающий копытами по плиткам, даже не обратил на меня внимания и бормотал себе под нос грязные ругательства – наверняка уже был отшит как непригодный для работы на августейшее семейство. Ну что же, значит, мои шансы на успех ещё немного выросли – вот и высокие двери уже распахнулись предо мной, любезно приглашая внутрь, на яркий свет, и я смело шагнул навстречу судьбе. «Ну что же, посмотрим, с кем имеем дело».