Солдат и Инфанта

Поместье клана Сидиус было похоже на все прочие усадьбы, владения и виллы, что принадлежали другим графам, баронам, герцогам и иным дворянам. И дело было даже не в архитектуре или дизайне конструкции, имения бывали и беднее, и богаче – но вотчина любого представителя высшего адского сословия больше напоминала тихий омут. Снаружи всё казалось тихо, спокойно, пристойно и даже несколько безмятежно – ветер слегка покачивал ветви деревьев в приусадебном саду и пурпурные штандарты клана, слуги ходили неспешно и с чувством такта, словно каждый выполнял прописанную заранее роль, исполняемую уже в тысячный раз для неискушённых зрителей. Но вот внутри поместья царил сплошной бедлам. Всюду сновали бесы-прислужники, слышались обрывки возбужденных разговоров, через открытые окна долетал шум и гам. Даже горничные выглядели как-то озабочено и напряжено, мельком перешёптываясь между собой о предстоящем пополнении штата, причём новенький – один в своём роде и взятый откуда-то со стороны. Кто-то даже активно спорил на собственные сбережения о поле, внешности, статусе и принадлежности этого некто вплоть до того, что будущий кандидат – это бывший дворецкий, некогда служивший при дворе самой госпожи Бельфегор да Вальфелии, но попавший в опалу своего старого владельца по ряду загадочных причин. Одно было известно наверняка – желающих попасть на службу было очень много. «Желающих и вправду очень много» болезненно поморщился Столас, стараясь вчитываться в текст очередного файла с личным делом и делать хоть какие-то выводы о профпригодности того или иного соискателя на роль «Бармена и виночерпия клана Гоэтии». Всё же, это была именно его инициатива по поводу новой должности, и к большому удивлению принца это предложение было одобрено его супругой, Стеллой. Как правило, любой совет или даже попытка что-то посоветовать вызывали лишь негативную реакцию – Стелла закатывала глаза, глубоко вздыхала и либо разражалась потоком оскорблений, либо молча отмахивалась и уходила прочь. «Хм, возможно это и дельный совет. Сейчас в каждом мало-мальски уважающем себя клане имеется личный бармен – нужно соответствовать и идти в ногу со временем, наши будущие партнёры должны чувствовать себя у нас в гостях как дома, а хорошие напитки позволят нам добиться своего. Что же, мой дорогой супруг, тогда и займись этим сам, раз решил предложить, у меня и без того хватает дел. Но даже не думай протащить сюда своего красномордого уродца…» - Бартоломью, что скажешь насчёт него? – Столас передал папку с анкетой дворецкому Бартоломью, добровольно предложившему свою помощь в этом деле. Пожилой бес поправил свои громадные очки, поморгал усталыми от чтения глазами и взял бумагу в руки, бегло пробежавшись по строкам. – Инкуб, шесть лет работы в кафе «Ядовитый шоколад»… - Это публичный дом под видом кафе, ваше высочество. У этого юноши таланты, кхм, несколько иного рода. - Ох, хорошо. А как насчёт этого, грешника? Шесть лет работы барменом в трёх местах, вроде неплохо. Есть даже рекомендации от прежних хозяев! - «Молоко лисицы», «Одинокий сатир» и «Каталажка», ну-ну. Тоже не годится, это всё кабаки низкого пошиба, что заметно даже по названиям. Там ценится разве что умение разбавлять водку водой и вытряхивать деньги из нежелающих платить при помощи мускулов. - А вот этот бес? Почти десять лет стажа, работал на винокурне, рекомендательное письмо от самого Думузида и работал под его началом! – в очередном личном деле первым делом бросилась в глаза чёрно-белая фотография приятного улыбающегося лица. Одетый с иголочки молодой бес с аккуратной причёской стоял за стойкой и протирал стаканы, даря приятную и слегка застенчивую улыбку прямо в объектив фотографа. – Ещё и хорошенький! - Столас Сидиус, - от ядовитых интонаций в голосе внезапно появившейся за плечом жены, принц подпрыгнул на стуле. – Мне казалось, что я могу доверить тебе хоть какое-то дело, причём достаточно важное, если мы не желаем угодить в долговую яму. - Я именно этим и занят, - промямлил Столас. Бартоломью вжался в своё кресло как можно глубже, назревала очередная гроза и неизвестно кто из них двоих послужит громоотводом. Верно было кем-то подмечено, что у огня не бывает прохлады, у гнева – рассудка, а очередная вспышка злобы могла быть вызвана любой мелочью – будь то неправильно повернутая ваза, слишком горячий чай или очередной гудок в телефонной трубке. Если раньше Стелла ещё более-менее контролировала приступы ярости, то теперь неизвестно куда подевалась вся её милость. - Я вижу, чем ты здесь занят, - процедила Стелла сквозь зубы. – Повторяю тебе ещё раз, нам нужен самый лучший бармен и никто другой. Не повар, не посудомойка, не посыльный и уж тем более – не твоя конкубина. И не забывай, я ни за что не потерплю в этом поместье очередного беса, будь он хоть семи пядей во лбу, с меня хватит и одного твоего плебея. Нам нужен бармен из числа грешников, суккубов, инкубов или иных демонов, я понятно изъясняюсь? - Более чем, - Столас вздохнул, проводил глазами всё ещё мечущую молнии супругу, и с неохотой передал дело незнакомого беса дворецкому. Бартоломью на этот раз вчитался внимательно, что-то подсчитал на пальцах, потом развернул рекомендательное письмо, кивнул каким-то своим мыслям, и быстро отложил папку в отдельную сторону – «Прошедшие первый этап». – Бартоломью, сколько всего было подано анкет? - Ровно тысяча, ваше высочество. Из них я… простите, мы отобрали пятнадцать. Теперь можно приступить ко второму этапу, с вашего позволения этим займусь я сам, но прошу вас присутствовать. После первого же беглого осмотра кипы дел осталось не более пятнадцати кандидатов. Столас уже хотел сам заняться самоличным выбором нового бармена, но сделать это из-за зоркого Бартоломью оказалось нелегко. Каждый раз, когда на разговор с глазу на глаз, старший дворецкий начинал согласованный с протоколом опрос с подходящим, на первый взгляд, претендентом, Бартоломью внимательно слушал и ещё более пристально оглядывал повадки и манеры прибывшего и через некоторое время начинал неодобрительно качать головой принцу, показывая своё недовольство. Один оказывался слишком жаден, другой - небрежен и нахален, третий склонен к подлости и измене. «Слишком болтлив». «Слишком много пьёт и заметно нервничает, когда разговор заходит о наркотиках». Наконец осталось трое, сумевших пройти проверку дворецким – демон, грешник и бес, причём последний показался Столасу подозрительно похожим на того бармена с фотографии, но ряд незначительных деталей разрушал сходство. Не такой молодой, нет той приятной улыбки, в движениях нет бодрости, что была заметна даже на снимке. Этот кандидат выглядел больным и уставшим, вёл себя скованно, но при этом весьма уверенно. Бартоломью предложил сослаться на то, что фотография, скорее всего, была сделана давно – тем более что звонок Думузиду развеял остальные сомнения. Этот бармен действительно работал у него, причём работал без замечаний и нареканий и получил рекомендательное письмо в качестве выходного пособия – оставалось только гадать, почему бес решил неожиданно сменить рабочее место, потому как сам Думузид об этом тактично умолчал. На этом дальнейшее расследование и прекратилось – нужно было готовиться к третьему этапу собеседования. Столас нервно побарабанил пальцами по столу - сидящая рядом Стелла уже сверлила взглядом дверь, из-за которой должен был показаться новый бармен. Ну почему она так упорно настаивала, чтобы был принят непременно демон или хотя бы грешник? "Нам хватает бесов и среди слуг, а бармен должен быть нашим лицом" - так прозвучал приговор его супруги. Принц повернул голову - сидящая по левую руку от него Октавия как всегда была погружена в свой телефон, не проявляя никакого интереса к происходящему. - Заходите! - громкий голос Бартоломью прервал напряжённую тишину и на пороге появился первый претендент, протискивая своё грузное тело и Столас уже сразу решил, что его голос будет против. Вслед за огромным зеленовато-серым телом послышался тяжёлый свист дыхания, пыхтение, шарканье коротких ножек по полу и комната наполнилась тяжёлым горьким запахом пережаренного масла и подгоревшего сахара, который пытались отбить литрами одеколона, причём вечернего, а потому зловоние лишь стало ещё сильнее и невыносимее. Принц различил одутловатое лицо с пухлыми щеками и покоящийся под дюжиной подбородков и шейных складок золотой медальон с восемью стрелами - знак отличия круга Чревоугодия. Огромное жабье тело, раздувающееся и хрипящее при каждом вдохе как кузнечные меха, облачённое в захватанный и заляпанный жирными пятнами балахон из дорогого атласа, венчала рогатая голова с заплывшими и кажущимися стеклянными глазами-щёлочками. - Моё почтение клану Гоэтии, - звуки, доносящиеся из недр исполинского демона, заполнившего своим телом почти всю комнату, больше походили на бульканье воды в ведре. - Ястин, эсквайр, почётный Пивовар и Повар круга Четвертого. Сто пятьдесят два года службы, отмечен множеством наград и регалий. - Очень...приятно познакомиться, - - прохрипел Столас, прикрывая клюв надушенным носовым платком. Стелла и Октавия поддержали его пример - дышать было просто невозможно, словно это мерзопакостное амбре не просто наполнило воздух, но начало въедаться в стены, пол и уже начало пропитывать собой перья семейства – яблоки в вазочке уже завяли и скукожились от одного лишь открытия рта Ястина. Прислуга тоже едва держалась – судя по звукам, одна из горничных не выдержала такого тяжёлого аромата и упала без чувств. - Как уже сказал выше, почти полтора века работаю, - продолжил демон, загибая свои увенчанные перстнями пальцы, больше похожие на сосиски. - - За полчаса могу засервировать торжественный обед на тысячу персон и ещё за пятнадцать обеспечить их пивом собственного приготовления! А также являюсь автором множества поваренных книг и десертов на основе внутренних органов. Ламингтон с лимфой и чайной ложкой желчи - просто что-то! Если вам угодно, могу продемонстрировать прямо сейчас! - Чистосердечно откажусь, но благодарим за предложение, - понимающий дворецкий выпроводил непрестанно отбивающего земные поклоны Ястина за порог, а появившиеся служанки принялись оттирать пол от огромной сальной полосы, оставленной животом гостя. - Однозначно не возьмём. - Не думала, что скажу такое, но я с тобой согласна, - кивнула Стелла, жестом приказав открыть окна и зажечь благовония. - Сплошная антисанитария - бубоны, нарывы, грязные когти и зубы, я вообще не понимаю, как его могут допускать к работе, а уж тем более - награждать...Нет, точно не годится, а кроме того – он всё-таки больше повар, а не бармен. Пусть ведут следующего. Второй претендент оказался грешником, во всех смыслах этого слова - от человеческого тела оставалась только общая форма, что нельзя было сказать о деталях. Две пары длинных цепких рук, испещрённых сплошными чёрными татуировками-трайблами по сиреневой коже, широкое треугольное тело, затянутое в диковинный наряд из кожи и цепей, левая нога ещё была человеческой, а вот правая уже превратилась в тяжёлое лошадиное копыто. - Флаббер, ваше высочество, - обе головы, похожие на улыбающиеся тонкими бескровными губами рогатые черепа, обтянутые алым бархатом, склонились в кивке. - Хирург при жизни, бармен после смерти, грешник по призванию. - Стаж работы барменом и место, - на этот раз вопросы задавала Стелла. Столас нисколько не удивился - "как минимум грешник, в идеале - младший демон". А вот Октавия неожиданно отвлеклась от своего телефона, её лицо сделалось серьёзным и сосредоточенным. - Насколько помню себя, десять лет стоял за стойкой, - ощерился Флаббер, вальяжно раскачиваясь на ногах. - "Танцы в Бездне" о чём-нибудь вам говорит? - Ровным счётом ничего, - холодно ответила Стелла, смерив кандидата презрительным взглядом. - И забыл добавить "ваше высочество" при разговоре с августейшей особой. - Зато мне говорит, - голос подала Октавия, повернувшись к Флабберу всем корпусом. Грешник уже самодовольно ухмыльнулся, ожидая похвалы, но тут же погас. – Самый ужасный притон для бесов и богатых отпрысков. Клубная попса, дешёвые коктейли и наркотики у каждого второго посетителя. Сами посмотрите, у него на руках до сих пор синяки от уколов, даже через наколки видно. Не дожидаясь вердикта, грешник проворчал сквозь зубы что-то неразборчивое и вышел прочь, громко хлопнув дверью. По залу пронёсся шёпот между слугами поместья и, судя по звону монет, кто-то проиграл очередную ставку. - Октавия, неужели ты посещаешь подобные заведения? – глаза Стеллы вспыхнули гневом. - Конечно же нет, мама! – возмутилась принцесса. – Просто я знаю, что такие места лучше обходить стороной. - Ну что же, остаётся кандидат за номером три, ваше высочество? - услужливо поинтересовался Бартоломью, протирая пот на лбу. - Ну, пусть покажется, - Столас грустно вздохнул. Кажущееся на первый взгляд весёлое занятие начало превращаться в очередной скандал. – Покончим уже с этим поскорее. На пороге показался последний кандидат на роль бармена Гоэтии и Стелла тихо заскрежетала зубами. - - Бес. Ну почему нельзя было без них обойтись? Я же ему ясно сказала! Имя! - Лурам, ваше высочество, - бес стоял и отвечал как полагается. Ноги вместе, руки прижаты к корпусу, голова и спина наклонены, смотрит в пол перед собой, голос тихий и слегка напуганный. - Прошу разрешения поднять голову. - Разрешение даровано, - Стелла несколько опешила и тут же мысленно обругала саму себя. Она ожидала отмести эту чернь по первому же прибытию, но взять беса страхом не удалось, и сама же дала ему попытку выкрутиться. Но держится подобающе - привык работать на элиту, знает как себя вести. Ну что же, придётся брать противника измором. - Род занятий? - Бармен, ваше высочество. С шести лет работал на винокурне, поэтому разбираюсь в напитках, их качестве и коктейлях. Общий стаж - девятнадцать лет, из них десять – за барной стойкой. - Где работал? - бес поднял свою голову и Столас принялся осматривать новенького, не обращая внимания на диалог между Лурамом и Стеллой. Бесёнок был довольно высок для своего рода и в то же время болезненно худым, но крепким и поджарым. Одет был скромно, но со вкусом - Столасу показалось бы забавным, что если бы он открыл словарь и нашёл слово "Бармен", то рядом была бы фотография Лурама. Белая рубашка с расстёгнутой верхней пуговицей, чёрные брюки и приталенный жилет такого же цвета, на запястьях тускло светилась пара бронзовых запонок причудливой формы. На высоком открытом лбу перед висками росли два небольших рога в чёрно-белую полоску, над которыми возвышалась волна седых волос - аккуратно подстриженных, зачёсанных набок и рассечённых длинной иссиня-чёрной прядью. "Чёрные волосы у беса мужского пола? Довольно редкое явление, но ему очень идёт. Конечно, до моего Блици ему далеко". Само лицо беса было слегка несимметричным, но это нисколько не портило Лурама - большие блестящие глаза смотрели перед собой уверенно и спокойно, а бледно-сиреневые круги под веками и лёгкий прищур придавали этим глазам строгое, пристальное и несколько философское выражение. Губы - тонкие, но вовсе не злые; усов и бороды бес не носил, но брился тщательно, почти до синевы. Если бы Столас попытался описать Лурама одним словом, этим словом было бы «Серый». Нет, цвет кожи беса был одним из множества оттенков красного – просто сам он был малоприметным, каким-то статистом из массовки. Пожалуй, единственной бросающейся в глаза деталью помимо чёрной пряди, был шрам от правого виска до носа, тянущийся глубокой вмятиной через всю щёку. - Как поступишь, если посетитель напьётся? – спросил Бартоломью. - - В первую очередь, постараюсь этого не допустить, господин, - Лурам ответил незамедлительно и без раздумий. В голосе даже прозвучала некая скука, словно такие вопросы ему задавали по тысячу раз на дню. – Бармен и доктор следуют правилу «Не навреди», так что подам ему более лёгкий коктейль или же предложу безалкогольный настой, чтобы клиент протрезвел и восстановил силы. - Разбираешься в качестве напитков? – вопрос был от Стеллы. Даже несмотря на отсутствие других кандидатов, она до последнего не хотела принимать беса к себе на службу и теперь старалась поймать Лурама на мелочах. – Знаешь ли ты о таком вине как «Casus de Lilith»? - Боюсь, что ваше высочество было введено в заблуждение недостоверной информацией. Такого вина не существует, есть близкое по названию «Casus de Francesca» - самое редкое и изысканное, стоит баснословных денег, но оно того стоит. Приятное и богатое на вкус, одно его присутствие на столе способно впечатлить даже королевскую чету. Однако его заказ будет практически невозможен, и прошу понять меня правильно, заявку на его изготовление нужно оставлять минимум за пятнадцать лет до подачи на стол. Именно поэтому «Casus de Francesca» столь дорого стоит и ценится. От себя могу порекомендовать красное полусладкое «Bouillard du Grand», оно наиболее близкое по вкусу и с разумной приемлемой ценой. Самолично знаю достоверного поставщика при дворе Миноса, договориться с ним не составит особых трудностей... - Бартоломью, - Стелла еле слышно зашипела дворецкому в ухо и сжала кулаки от досады. Все её усилия оказались тщетными, этот кандидат с лёгкостью ответил на все вопросы и выкрутился из каверзных ловушек, словно знал ответ заранее. – У нас точно нет других претендентов? Хотя бы инкуб? - Нет, ваше высочество. Он – последний и его ничем не прижать, сами изволите видеть. Осмелюсь предложить взять его на месяц, а там… - дворецкий махнул рукой, как бы намекая – «выкинуть вон за ненадобностью». Стелла задумалась – в конце концов, в такой ситуации не пристало быть привередливой. Судьба предложила неплохого бармена, сама привела его к порогу на блюдечке, сам согласен работать – но он бес, самое низшее, мерзкое и коварное существо, что может только существовать в Аду. Был бы инкубом или грешником, то взяла бы без всяких раздумий. - Если у вашего высочества есть вопросы или сомнения, то прошу испытать меня, - Лурам неожиданно подал голос. – За время работы барменом, я научился определять желания клиента прежде, чем тот успеет что-либо сказать или даже подумать. Интонация, походка, поза, повадки, цвет глаз и ногтей – всё это уже говорит само за себя, даже если посетителя я вижу в первый раз. - Неужели? – с ехидцей в голосе спросил Бартоломью, выпятив грудь. – И что же я, к примеру, пожелаю? Вот он я – твой клиент, впервые выбрался в город и зашёл в заведение. Ну? - Если позволите, - Лурам подошёл к дворецкому, смерил его взглядом от копыт до макушки, задержал внимание на ломких ногтях старика, немного подумал и ответил. – Вам подойдёт коктейль «Дриада» на горячем белом вине и настое из симфитума. Поднятие тонуса и помощь суставам, так что придётся как нельзя кстати. Осмелюсь заметить, что господин мучается болями по утрам и оттого постоянно пребывает в дурном настроении. Бартоломью отшатнулся от беса, словно увидел призрака, а Лурам лишь кивнул с улыбкой – ответ попал в самую точку. - А что насчёт меня? – Стелла задрожала от злости, когда из-за стола вышла Октавия. Принцесса Гоэтии уже хотела накричать на беса, обвиняя его в бестактности и наглости и выпроводить вон, но дочь её опередила. А этот негодяй самым наинахальнейшим образом рассматривает наследницу как какую-то подружку! «Стелла, в тебе говорят эмоции. Он не в ответе за то, что с тобой тогда случилось. Он – простой бес, простой бармен, его тогда даже на свете-то и не было». - Ну? – нетерпеливо спросила Октавия, с трудом скрывая простое детское любопытство. – Знаешь, что мне нужно? - Прекрасно знаю, ваше высочество, - кивнул Лурам. – Коктейль «Дубовое наследие», разумеется безалкогольный вариант. Он делается на основе холодного кофе с рюмкой жирных сливок, лесных ягод и травы с длинным названием, которое я запамятовал, прошу меня простить. Поднимает настроение и укрепляет сердце во всех смыслах этого слова – придаст гибкости сердечным мышцам, очищает кровеносную систему и позволяет принять верное решение, если вы находитесь на распутье. - Угадал, - Октавия неожиданно улыбнулась. - Хочешь - верь, хочешь - нет, но я бы не отказалась от порции такого напитка, особенно если кофе будет хорошо заварен. - Постараюсь вас не разочаровать, ваше высочество, - Лурам улыбнулся в ответ и склонил рогатую голову. Стелла едва не задохнулась от очередного приступа – этот подхалим уже мнит себя барменом и прекрасно знает куда нужно бить! За один небрежный разговор втереться в доверие к её дочери, а Столас отдаст свой голос за Октавию, потакая детской неопытности в таких вопросах. Видимо в этот момент Лурам почувствовал на себе испепеляющий взгляд Стеллы и обратил своё внимание на неё. - Если, конечно же, я буду одобрен, - бес поправил сам себя. Стелла несколько удивилась – даже без помощи магии улавливалась честность и искренность слов Лурама. Не честолюбив, не нахален и уж тем более не пытается «втереться в доверие», как она сказала сама себе. – К сожалению, я не могу изменить многих вещей и своё происхождение в том числе. Но я обязуюсь, - при этих словах Лурам приложил руку к сердцу. - Быть скромным, трудолюбивым, бережливым и безгранично преданным своим господам, как то предписывает клятва верности. - Да он просто находка! – воскликнул Столас, не обращая внимания ни на супругу, ни на слуг. События следовали с такой быстротой, что у Стеллы не хватало времени задуматься и вовремя остановить своего мужа. – Лично я однозначно согласен его взять в штат. Думаю, пятнадцать долларов в день устроят юного бармена? Кто-то из слуг недовольно заворчал – большинство из них едва получали десять долларов, да и то лишь после выслушивания длинной нудной лекции из уст Бартоломью, скупо отсчитывающего жалование с монотонностью и медлительностью маятника с точностью до цента. - В «Капризном сфинксе» мне платили двадцать пять, - ответил Лурам, не обращая внимания на недовольный ропот. – Но вы столь добры и снисходительны ко мне, и сам факт работы на клан Гоэтии – это очень большая честь для простого беса, так что я согласен и на пятнадцать. - Прекрасно, просто чудесно! – продолжил Столас, выйдя из-за стола и пожимая бесу руку. – У тебя чистая приличная одежда, можешь прислуживать в ней! Если что, я немедленно прикажу выдать тебе всё остальное! - Сердечно благодарю, но не нужно лишних расходов. У меня есть рубашки, брюки и иная одежда для работы, я обеспечиваю себя сам, - Лурам несколько удивился от такого неформального жеста, но тотчас же взял себя в руки. – Надеюсь, тот факт, что я не ношу галстуков, не станет помехой? - Ровным счётом нет, я настаивать не буду, а гости – уж и подавно, - отмахнулся принц, обернувшись к домочадцам. – Что скажете, возьмём? - Я не возражаю, - Октавия пожала плечами и тут же подняла палец. – Кстати, Лурам – будь любезен объясниться. К твоему личному делу приложено рекомендательное письмо от твоего прошлого босса, но ты не упомянул о нём? - Думузид эсквайр, всё верно, - кивнул Лурам. – Полагаю, его высочество интересуют причины, по которым я не упомянул его в первую же очередь? - Именно так, - Стелла снова попыталась взять контроль над ситуацией в свои руки и кивком головы похвалила Октавию за наблюдательность. Та в ответ лишь скромно улыбнулась. – Тут что-то не так? - Вовсе нет, ваше высочество, я вовсе не желал оскорбить вас или господина Думузида неким недоверием. Просто я привык добиваться всего сам своими усилиями, а не потому что за меня замолвил слово кто-то высокопоставленный. Это было бы как минимум неправильно по отношению ко всем. Снова прошу прощения, если ввёл вас в заблуждение, ваше высочество. «Стелла, успокойся – пусть просто работает, у тебя нет иных вариантов». «Но как я могу успокоиться, небеса его разорви! Он хотя бы представляет, какая на нём лежит ответственность?! Одна промашка, один пролитый бокал, одна-единственная мельчайшая ошибка, и нам всем конец! Я должна была выбирать бармена, я! А я снова поверила этому ослу, который по нелепой случайности стал моим мужем! Ему ничего нельзя доверить, для него это очередная глупая игра!» «Ну что же, это прошло легче, чем я ожидал. Вопросы самые простые, никакого экзамена в виде коктейля для особо придирчивых. Но сама эта семья Гоэтии производит впечатление довольно порядочных, по адским меркам, дворян». - Отлично, Лурам, - снова говорил дворецкий Бартоломью, пододвинув мне контракт, перо, пустую чернильницу и нож. – Вот, прошу, распишись здесь и здесь. Да-да, подпись твоей же кровью, чтобы избежать неприятностей, надеюсь, что ты меня понимаешь. - Кристально ясно, - я пробежался глазами по контракту, пытаясь разобрать в этих закорючках хоть что-то связное. Не обнаружив на первый взгляд никаких несоответствий или ловушек вроде «вечного служения до конца времён», я надрезал палец и выдавил несколько густых, тяжёлых капель в чернильницу. Принц Столас тотчас же любезно предложил мне пластырь – мне приходится снова натягивать на лицо улыбку и принять подношение. - Буду завтра у порога поместья ровно в восемь утра со всеми вещами, - я кивнул, расписываясь собственной кровью, ставшей непривычно жидкой как чернила. Не иначе как какая-то магия. Закончив с бюрократией, я встал, поклонился и покинул зал, попутно ощущая на своей спине взгляд супруги принца. С ней точно будут проблемы, она совсем не рада моему присутствию – дверь не успела закрыться, а я уже слышу женскую брань. С другой стороны, почему меня это так должно волновать? Я здесь в качестве бармена, а не штатного психолога по семейным неурядицам – меня опросили, утвердили, и я выложусь на всё выплаченное мне жалование. «Надеюсь, она не снесёт мне голову из-за неправильно повёрнутой чашки». - Стелла, что я на этот раз сделал не так? – Столас примирительно поднял руки, словно пытался закрыться от собственной жены. – Ты ведь просила бармена, самого лучшего! Я нашёл, с безупречным прошлым, большим стажем работы и рекомендацией! Что не так? - Что не так? – Стелла сошла на истеричный визг и с силой ударила кулаками по столешнице, едва не расколов стол пополам. Октавия испуганно попятилась к стене, закрывая уши руками. – Ты должно быть шутишь? У тебя хватает наглости заявлять, что ты, небеса тебя разорви, не знаешь! С чего мне начать список всех твоих провалов? С того красного чёртового недоноска, с которым ты развлекаешься прямо в нашей чёртовой спальне на нашей чёртовой кровати, и ты позаботился, чтобы об этом знала вся чёртова Преисподняя? - Мама, пожалуйста, не надо, - прошептала Октавия, зажмурив глаза и качая головой. – Только не сейчас, прошу. - Или как ты хвастался во всеуслышание, какой он прекрасный любовник и как тебе с ним хорошо, и что он любит тебя больше, чем я? Что ты скажешь в следующий раз? Что я - ужасная мать и фригидная тварь, которую больше интересует политика, чем собственная семья и родная дочь? И теперь, когда я доверила тебе выбрать нового бармена, разжевала всё до мелочей, и я процитирую - «Нам нужен грешник или демон, в крайнем случае – суккуб или инкуб», но ты и здесь умудрился всё испортить! - Но ведь других кандидатов не было! – Столас не знал что делать. Защищаться самому, попытаться успокоить Стеллу или собственную дочь, которая пытается свернуться в клубок и не воспринимать происходящее. - Ты обязан был найти подходящего, и мне плевать, что его не было! Или ты думаешь, я слепа и не заметила, как ты смотрел на этого беса? Уже придумал, в каком углу будете обжиматься? - Хватит! – от громкого крика Октавии содрогнулись стены зала. – Прошу, хватит спорить! Я больше так не выдержу! Довольно! Стелла с шумом выдохнула воздух, предназначавшийся для очередной яростной тирады в адрес своего мужа. Глаза из огненных комет стали мертвенно-бледными, словно вместе с яростью в принцессе угасла и вся её жизнь. - Хорошо, ты права, Октавия, - вздохнула Стелла, вытерев пот со лба. – Я не желаю тебя видеть, Столас, даже не хочу с тобой больше спорить. Делай, что считаешь нужным, раз тебе настолько плевать. Все свободны на сегодня, меня не беспокоить. Стелла Гоэтия спешно покинула зал, следуя в свой рабочий кабинет. Очередная вспышка ярости, очередной скандал, очередной будничный день – ругань стала обыденностью. Но разве она не была права? Все её обвинительные речи не были придуманы ей же в порыве ревности – они были произнесены когда-то самим обвиняемым. Но и Столасу было что возразить. «Ты опять допоздна работаешь, я уже сутки не могу отойти от Октавии. У дочки снова поднялась температура…» «Почему ты не хочешь поехать с нами в Лу-Лу-Лэнд? Октавии там нравится…» «Разве Октавии обязательно носить корсет, у неё и так прекрасная осанка? Ты по часу заставляешь ходить её с книгами на голове, ещё и затянув в эту клетку – ей ведь больно, она устала». «Почему мы должны идти на это собрание и тащить нашу дочь за собой, ей же всего пять лет! Чему она там может научиться?» Да, всё это было суровой правдой. Дворянство – тяжкое бремя, золотое ярмо весом в несколько тонн. Большая власть несёт за собой августейшую ответственность. В воспитании баронов, графов, курфюрстов и иных представителей высшего сословия, главные качества - это доведённые до совершенства самоконтроль и выдержка, трудолюбие и умение принимать непростые решения из нескольких зол сразу. С ранних лет воспитанников учат пребыванию на длинных и изнурительных званых обедах и балах, к тому же будущих наследников и наследниц намеренно приставляли к самым занудным, безмозглым и несносным гостям. И мало того – обязательно надо внимательно слушать, что говорят взрослые, ни в коем случае не показывать, что их общество неприятно или нудно, не отвлекаться на посторонних и непременно смеяться над остротами, и чем глупее - тем честнее должен звучать смех. И ни за что на свете нельзя показывать хотя бы малейший признак усталости или отвращения. Может быть, Столас и вправду хотел, чтобы у Октавии было счастливое и безоблачное детство, но Стелла по своему опыту знала, что такое воспитание обречёт единственную наследницу на погибель в зубах других кланов. А потому – должное образование, воспитание и передача собственного опыта, словно горькое лекарство, которое непослушный ребёнок должен проглотить. Да, этот путь тернист, покрыт колючей лозой, извилист и очень непрост – но это единственный способ укрепиться, выжить и чего-то достичь, не побираясь в кредитах и долгах. «Ни я, ни твой папа не сможем жить вечно – рано или поздно ты займёшь главный трон клана Гоэтии. И поэтому я прошу тебя, милая Октавия – именно прошу, умоляю тебя быть разумной девочкой и делать именно так, а не иначе. Я обязательно приду к тебе на помощь и подскажу, но лишь пока я ещё жива, а я сама не знаю, сколько смогу ещё протянуть». В последнее время Стелла и вправду часто думала о собственной смерти, даже чаще чем о желании собственноручно лишить жизни своего мужа. Последняя мысль уже давно не приносила никакой злобной кровожадной радости или хотя бы какого-то удовлетворения. Скорее, было просто обидно – и что Столас в очередной раз подвёл, неправильно выполнив задание, и что она сама не сумела сохранить лицо и устроила сцену прямо на глазах у дочери, которая ни в чём не была виновата. - Первым же делом извинюсь перед Октавией, - решила вслух Стелла, но не успела дойти до своего рабочего места. Чешуйчатая лапа придворного лекаря и палача аккуратно схватила принцессу под локоток. – Здравствуй, Скриип. - Так-так-так, ваше высочество, - жуткая голова василиска оскалилась, изображая улыбку. – Не соблюдаем наш уговор? Ай-ай-ай, mon cher, так не годится. Прошу за мной. Скриип был единственным членом штата, которому Стелла позволяла так с собой обращаться. Ей не нравились ни их сеансы, ни рабочий кабинет доктора, ни сам факт копания в собственных ошибках и фобиях. Да, Скриипу можно было доверять, но сам факт выпускания скелетов из шкафа был противен Стелле. Она – дворянка, безукоризненная и идеальная во всех планах – или, по крайней мере, должна ей казаться, а участившиеся вспышки гнева и истерики этому никак не способствовали. - Можете не утруждать себя рассказом о том, что случилось только что, - Скриип любезно предложил принцессе кожаное кресло, после уселся сам и нацепил пенсне на кончик своего носа. – Очередной конфликт, очередная вспышка ярости, не так ли? Стелла хмуро кивнула. Хотя бы не пришлось снова проматывать в голове эту отвратительную сцену безудержного бешенства и пропускать через себя. И сейчас больше всего принцессе хотелось, чтобы этот очередной сеанс закончился как можно скорее, но Скриипу неизвестно как всегда удавалось растягивать их словно пытку, пока Стелла не «сдвигалась с мёртвой точки и достигала новых высот прогресса». - Накричали на мужа, ваша дочь и ваши слуги стали невольными свидетелями, и сейчас снова хотите погрести ваши печали под грудами бумажной работы? Знаете, любезнейшая, быть трудоголиком – это похвально только со стороны, но такая зависимость ещё хуже, чем пристрастие к вину, блуду и опиуму. - Это почему же ещё? - Стелла усмехнулась, раздраженно качая головой. - Алкоголику, распутнику или рабу трубки с зельем хотя бы когда-то бывает хорошо, а каторжнику собственной работы плохо всегда, - невозмутимо ответил Скриип, сложив пальцы всех своих четырех когтистых рук домиками. – И пожалуйста, не нужно снова повторять, что вы работаете за всю семью. Кроме того, если на кого-то и следует кричать, так это на меня. - Прошу прощения? - Стелла недоумённо выгнула бровь. - Скажите мне, ваше высочество, и отвечайте честно. Ваш гнев вызван тем фактом, что ваш муж не справился с обязанностями или потому что на должность бармена был принят бес? Подумайте хорошенько, эти две причины изначально неравны между собой. - Пожалуй, второй вариант, - призналась Стелла. – Я понимаю, что выбор был изначально невелик, и что Столас действительно старался изо всех сил, желая показать свою полезность, но… - Это из-за того, что он изменил вам? – Скриип не дал договорить принцессе. Стелла догадалась – очередная проверка, хочет вывести её из себя, но сил злиться уже просто не хватало. - Дело даже не в самом факте измены, между нами никогда не было искры или страсти. Мы оба это понимали и терпели, он терпел мою сухость, я терпела его походы на стороне, но он изменил мне с бесом и сделал это объектом всеобщего обсуждения. Над нашей фамилией теперь все потешаются, и я отчётливо слышу уже нескрываемые насмешки на тему того, что мой муж – бесовская подстилка. А каково Октавии, он подумал о ней или какие слова она ежедневно слышит от сверстников? Ведь дети жестоки, а друзей у неё и так не очень-то много. - Понимаю, такой пи-ру-эт, - доктор произнёс последнее слово со своим акцентом, попутно радуясь возможности снова вспомнить родной язык. – Тогда ещё один вопрос, касается лично вас – знаете ли вы какого-нибудь беса, кроме тех, что работают в этом поместье? - Боюсь, что нет, - грустно усмехнулась принцесса. – Где мы, и где они. Но какое это отношение имеет к нашему разговору? - Самое прямое, mon cher, - Скриип хлопнул во все ладоши одновременно и хитро улыбнулся. – Видите ли, я заблаговременно пересмотрел анкеты вместе с Бартоломью ещё до того, как вы поручили выбор бармена своему супругу. И я настоял, чтобы был взят именно Лурам. - Спланировали всё заранее? – Стелла искренне удивилась, что случалось с ней нечасто. – Но зачем? Что вы задумали, доктор? - Новый этап нашей терапии по контролю вашего гнева, ваше высочество, - доктор вновь стал серьёзным. – Помимо неприязни к бесам, вы испытываете к этой рогатой братии ещё какое-то сильное чувство, нечто подавленное, что-то, что вы изо всех сил стараетесь стереть из своей памяти. Мне вы открываться не желаете, да будет так – я же предлагаю вам обзавестись другом. Кем-то, кто ровным счётом ничего о вас не знает. Да, вы не ослышались – я хочу, чтобы вы подружились с Лурамом. Стелла была шокирована, ей даже захотелось первым делом переспросить доктора – не оговорился ли он случайно или снова налёг на коньяк в такой ранний час? Клюв принцессы Гоэтии нелепо распахнулся, глаза округлились как плошки, от такого неожиданного и противоестественного по одной своей сути предложения Стелла едва подбирала слова. - Ты… предлагаешь… мне… опуститься до уровня какого-то рогатого отребья и унизиться настолько, чтобы просто держать себя в руках?! - Я не предлагаю вам тащить его к себе в будуар, в самом-то деле. Просто пообщайтесь с ним, узнайте его получше, научитесь доверять, - поморщился Скриип, протирая пенсне от капелек слюны. – Это не так уж и трудно, тем более что я действительно постарался подобрать вам такого беса. - Подружиться с бесом, Дьявол всемогущий, - простонала Стелла, обхватив свою голову руками. – И как я должна это сделать? Просто подойти и сказать «Привет, я Стелла, я ненавижу бесов и считаю тебя и тебе подобных – обслугой и чернью, давай дружить или кину тебя в руки палачу»? - Это не так трудно и ужасно, поверьте мне на слово. Да, он и вправду бес – ну и что с того? Я неплохо разбираюсь в персоналиях, особенно мужских, - Скриип мурлыкнул. – Он честен, порядочен, имеет кое-какое образование, совершенно беззлобен, разбирается в алкоголе и хорошей музыке, такого я бы и сам был бы не прочь себе заполучить, но, увы – боюсь, что Лурам мне вежливо и тактично откажет. Не удивляйтесь, ваше высочество, я могу прочитать и такие наклонности по одному только взгляду на юношу, уже даже успел составить кое-какое dossier. - Неужели? – недоверчиво хмыкнула принцесса. – И что же? Мне не придётся обнаружить своего супруга с этим барменом в обнимку? Уже что-то, про-гресс, - последнее слово она произнесла с явной издёвкой и насмешкой, но доктор нисколько не обиделся. - Как вы уже метко подметили, Лурам с мужчинами либо враждует, либо дружит, но преданность интим не предполагает. Может быть и ловелас, но не выходит за рамки приличия. А так, не азартен, не употребляет наркотики, не пьяница, но возможно, только возможно – когда-то и пил, но кто из нас небезгрешен, lequel d'entre nous n'est pas sans péché? А по вашему вопросу – попытайтесь приложить усилия и установить с ним контакт, и поверьте моему слову – это ещё проще, чем навязаться очередному дворянину в союзники. И само собой – ne soyez pas un connard. - Это всё? – мрачно спросила Стелла. Доктор кивнул, прищурив свои жёлтые глаза. – Тогда я пойду, меня ещё ждёт много работы. - Разумеется, mon cher. Удачи и подходите завтра, расскажете о своём успехе. «Если будет о чём говорить. Бес-друг, ха! Ну что же, раз того требует лечение – то всё либо пройдёт гладко…либо очень, очень плохо».