Искушение

      Холод и непроглядная темнота скромной комнаты окружают сидящего на полу Квай-Гона. Он нервно прикрыл глаза, отчаянно пытаясь сконцентрироваться на своем медленном дыхании, отринуть тревожные мысли и погрузиться в медитативный транс. Это единственная его надежда на то, что он сможет с разобраться с хаосом, который творится у него в голове. Недавняя вылазка на планету Дальнего Рубежа с учеником только лишний раз подтвердила опасения Квай-Гона. От одного только осознания этого по телу пробегает дрожь, а волосы встают дыбом. И как бы он не пытался убегать от этой мысли, он невольно ловит себя на каких-то мелочах, которые для него самого значат чуть больше. Чуть более длинные объятия, мягкие и мимолетные прикосновения к чужим плечам, излишне долгий зрительный контакт. За несколько дней Квай-Гон успел выучить все черты Оби-Вана, отпечатать у себя на подкорке сознания каждую привычку своего падавана. Он влюбился в Оби-Вана Кеноби. Чудного, светловолосого юношу с россыпью веснушек на щеках, серыми глазами в которых горит смелость и старание, и с очаровательной ямочкой на подбородке. Ох, как же джедаю хотелось провести подушечками пальцев по ней, мягко подняв голову Оби-Вана. Так, чтобы пронзительные серые глаза заглядывали в самую душу, невольно оголяя сердце самого Квай-Гона, холодным ножом туманного взгляда проходясь по горящей плоти. Несмотря на многочисленные ссоры, конфликты и кардинально противоположные мнения, что-то в юноше по-настоящему завораживало мужчину. До такой степени, что Квай-Гон иногда считал чужие вдохи, трепетно подражая ритму падаванского дыхания. То ли виной всему его уверенность в своих, казалось бы, нерушимых идеалах, то ли юношеское желание увидеть и объять весь мир за максимально короткое время. И снова он. Казалось, что привязанность мешает Квай-Гону просто существовать. Медитация летит к ситхам и заканчивается, еще даже не начавшись. Да, джедай любил интерпретировать Кодекс по-своему, однако это уже переходит всякие границы. Со времен своего падаванства Джинн старался выработать привычку не привязываться ни к кому, но каким бы мудрым не был джедай, он все равно наступает на те же самые грабли раз за разом. Какие-то “грабли” он переживает легче и отпускает быстро, а какие-то.. Стук. Из-за густой тишины в комнате он кажется пронзительно громким. Квай-Гон и не заметил, как в Силе замаячил образ Оби-Вана, поэтому среагировал поздно. Тяжелые веки медленно поднимаются и мужчина разворачивается лицом к двери, хрипло произнося что-то наподобие: “Входите”. Но падаван почему-то мнется у входа в комнату, словно не осмеливаясь открыть двери. Беспокойство обжигает грудь быстрее, чем Квай-Гон успевает подумать. Может, что-то случилось? От этой невыразимой, несвойственной для него тревоги он поднимается с пола, делая шаг к двери. – Оби-Ван? – мягко переспрашивает Джинн, чуть наклонив голову. За дверью тихо, но юноша все еще там. Квай-Гон это чувствует. В Силе повисает неприятное, полупьяное волнение, исходящее от самого Кеноби, что пожаром перекидывается на джедая. Джинн был готов поспорить, что сейчас его падаван неуверенно переминается с ноги на ногу, явно боясь сделать шаг в комнату. Или же нервно накручивает падаванскую косичку на палец, прикусывая нижнюю губу. Ох, Сила.. – Если ты волнуешься, что меня разбудил, то не стоит. Простая, казалось бы, ситуация – падаван ночью не разобрался с каким-то заданием и решил навестить учителя. Тогда почему сознание Оби-Вана помутненное? Даже если допустить мысль о том, что прилежный ученик выбрался из Храма и прошелся по барам Корусанта, то почему бы ему просто не пойти спать и сделать вид, что ничего не произошло, как делают все? В юности друзья Джинна тоже иногда таким грешили, но тогда они пытались сделать все, чтобы ни единая душа не ощутила их пьяное присутствие. Хотя даже попойка Оби-Вана в голове Джинна толком не укладывается. Стал ли бы его падаван пускаться по барам Нижних Ярусов, просто чтобы повеселиться? Нет, для Кеноби свойственно скорее засиживаться допоздна разбирая какие-нибудь книги. Единственный раз, когда Оби-Ван оказался не в своих покоях вечером был после очередной ссоры с учителем. Тогда Квай-Гон нашел озлобленного Кеноби в одном из тренировочных залов для падаванов, где тот разъяренно дубасил манекен деревянным посохом, не осмеливаясь выразить свой гнев никак иначе. Тогда Джинну показалось, что Оби-Ван балансирует между сторонами Силы, но стоило только юноше увидеть учителя, как посох просто вывалился у него из рук, а его щеки мгновенно загорелись ярко-ярко красным. Злоба быстро перетекла в недоумение, а после и вовсе смущение. От неожиданно нахлынувшего воспоминания на лице Квай-Гона появилась мягкая, отцовская улыбка. И вот он снова витает в облаках, Крифф его дери. Мужчина все еще стоит на месте, пусть и готов вот-вот рвануть к двери и самостоятельно выйти из комнаты, чтобы проверить, как там Кеноби. Он прислушивается к каждому шороху, к каждой волне в Силе, словно бы пытаясь считать и увидеть, что творится за дверью. Вдруг дюрасталевые панели тихо раздвигаются и Оби-Ван медленно входит в комнату, заставляя Квай-Гона отшагнуть назад, дав юноше больше пространства. В комнате повис запах какой-то фруктовой наливки, нагло перебивая тихий аромат свечей для медитации. Юношу пошатывает, а на щеках разлился румянец. То ли от стыда, то ли от алкоголя. Квай-Гон тихо выдыхает, расслабляя плечи. – Что-то стряслось? – бархатистый голос Джинна спокойным ручьем проникает в уши и добирается до самого мозга, вызывая какой-то разряд по телу. Напряженные мышцы незаметно содрогаются и Кеноби замирает на месте, понимая, что смелости на еще один шаг ему не хватит. За его спиной почти бесшумно закрываются двери, оставляя их наедине.             Наедине. – Я.. хотел сказать.. – слова путаются, натренированная перед зеркалом фраза застревает в горле комом и Оби-Ван резко замолкает, виновато опустив голову. Глубокий вдох. Даже если бы сейчас юноша попытался заполнить кислородом все легкие, ему бы все равно не хватило бы воздуха. Просто, потому что сказать это кажется невозможным. И невообразимо глупым. Даже несколько шотов спочки не помогают ему собраться. Вся его смелость растворяется, стоит ему только взглянуть в эти спокойные, синие глаза учителя. Вот же бред. Юноша недовольно жмурится, потирая глаза тыльной стороной ладони. Он не может из себя и слова выдавить, а от ожидающего взгляда Квай-Гона и вовсе становится тошно. Джинн никак не торопит своего падавана. То ли дает ему поблажку из-за опьянения, то ли действительно хочет его выслушать. – Я заметил кое-что.. – и вновь, Кеноби обрывается на половине фразы, отвлекаясь на то, чтобы сделать один шаг. Еще один тяжелый вдох, очередная тщетная попытка наполнить грудь воздухом. Алкоголя в крови еще недостаточно много, чтобы он не мог стоять на ногах, но ходьба явно дается тому трудновато. Вся концентрация Оби-Вана уходит на то, чтобы подойти поближе к Квай-Гону, чуть ли не уткнувшись в его грудь лбом. Взгляд серых глаз медленно ползет вверх и Кеноби останавливается на чужом лице, внимательно рассматривая каждый миллиметр. Словно пытается нарисовать портрет Джинна у себя в голове. Зрачки падавана бегают туда-сюда, явно не в силах оторваться от физиономии учителя. Кеноби и сам не заметил, как поднял голову, чтобы получше видеть реакцию Квай-Гона. Губы невольно что-то бормочут, точно пытаясь заполнить неловкую тишину, повисшую в комнате. – Кое-что.. – Оби-Ван, если тебе нужно что-то сказать, то я тебя слушаю. – Квай-Гон тихо выдыхает, мысленно пытаясь придумать, как же ему потом разобраться с пьяным падаваном. Ему явно придется провести его до комнаты, а для этого пересечь целое крыло и остаться при этом незамеченными стражниками. Иначе информация о Джинне и его падаване-алкоголике быстро разлетится по Храму и в мгновение ока Квай-Гон окажется на ковре перед Советом, пытаясь оправдать очередное происшествие с Оби-Ваном. Мужчина невольно наклоняется к падавану, вдыхая стойкий запах крепкого алкоголя и чего-то фруктового, пытаясь навскидку определить, сколько Кеноби выпил. Что же, всегда есть вариант оставить его спать в своих покоях, однако.. Джинн еле сдержался, чтобы не прикусить губу. Нет, такого искушения он точно не вынесет. Ему приходилось чуть ли не на стену лезть, чтобы подавить порыв мягко погладить по щеке спящего Кеноби. Пальцы так и норовили поддеть его падаванскую косичку, бережно накрутить её на фалангу и оставить мимолетный, еле ощутимый поцелуй на виске юноши. Ладони так и тянулись к юношеской спине, усыпанной веснушками, но здравый рассудок то и дело твердил мужчине сидеть и медитировать. И вновь, от вида полупьяного Кеноби Квай-Гон не удержался и осторожно положил ладони ему на плечи, вопросительно наклонив голову. Распущенные, темные локоны тихо выскальзывают из-за уха и капризно падают на плечо Джинна, только даже это его не особо беспокоит. Он теряется в серо-голубых глазах падавана. Зрачки юноши расширены, и джедай почти видит свое отражение в них. Но и смотреть больше особо некуда – Квай-гон словно на минном поле. Стоит ему опустить взгляд ниже, так он обязательно наткнется на, слегка искусанные, губы Кеноби, от которых сейчас несет фруктовой наливкой.             Вот если бы только попробовать.. – Я.. – Оби-Ван прерывает поток размышлений Квай-Гона, как-то неловко ежась то ли от холода, то ли от неожиданно мягкого прикосновения со стороны учителя. Длинные и тонкие пальцы бесшумно сжимают рукава падаванской робы, но полупьяный Кеноби по большему счету это игнорирует. Он словно наблюдает за потоком размышлений Джинна, с неким смущенным интересом переминаясь с ноги на ногу. У него и мысли не проскакивало, что его чувства могут быть взаимными. Юноша как раз и поэтому пришел. Признаться Квай-Гону, получить отказ, попросить прощения и избавиться от привязанности, что запрещена джедаям. Но с каждой секундой, проведенной в полумраке наедине с Джинном ему кажется, что план обречен на провал. Сердце, казалось, вот-вот выпрыгнет из груди и убежит куда-то далеко из этой комнаты. Оби-Ван наконец-то отлипает взглядом от чужого лица и отводит взгляд в сторону, прокашливаясь. Криффово признание застряло у него в горле. Тишина вновь нависает над парой мужчин, вызывая еще большее напряжение. Уверенный вдох. Кеноби решил. Если он будет долго мяться у берега, то погружение в воду для него станет невыносимым. Легче всего будет просто окунуться в холодное озеро чужих глаз с головой, утонуть в нем от стыда и там же раствориться. – Вы мне нравитесь. – эта фраза звучит словно выстрел в голову. Она выбивает воздух из легких вместе с душой, оставляя её в подвешенном состоянии. На удивление, полупьяный Кеноби все же сумел произнести её с такой четкостью и так громко, что сам испуганно прикрыл глаза. В Силе разлилось недоумение. Оно волнами то ударялось о самого Квай-Гона, заставляя даже его пошатнуться, то откатывалось обратно к Кеноби, что сейчас сжался в руках Джинна, как редкий зверек которого напугали. Молчание теперь казалось какой-то невыносимой ношей, что повисает на шее тяжелыми чугунными цепями. Тишина давит на виски, и Кеноби, казалось, вот-вот услышит треск своего черепа. Руки, ранее лежавшие на чужих плечах тихо поднялись выше, к ключице. Ладонь Квай-Гона застыла где-то на уровне нижней челюсти Оби-Вана. Большой палец мужчины мягко проходится по ложбинке на подбородке и Джинн осторожно поднимает чужую голову, пытаясь разглядеть, не бредит ли его падаван. Изучающий взгляд холодно-синих глаз пробегается по лицу юноши. Разум твердит Квай-Гону одно, только вот руки делают совсем другое. Словно его дух и рациональность отделились от эмоциональности и тела, расколов собственное “Я” пополам. Подобное прикосновение само по себе являлось достаточно красноречивым ответом(настолько, что граница между отношениями учителя и ученика стала тихо трещать, точно тонкий лёд скрывающий гладь озера), но Квай-Гон не может промолчать. Иначе Оби-Ван так и будет ходить по Храму зашуганным и потерянным. Юнец слишком привык к однозначным ответам, из-за чего загадки и метафоры Квай-Гона были для него невыносимыми. А очередной невразумительный, неозвученный ответ, особенно на такой вопрос станет фатальным. Палец Джинна тихо застывает на нижней губе ученика, а остальная ладонь в аккурат расположилась на шее Кеноби.             У него мягкие губы. – Ты мне тоже. – сухой ответ, словно от наставника. Оби-Ван был готов сейчас провалиться под землю, лишь бы не слышать подобной интонации. Однако юноша невольно льнет ближе к прикосновениям. – Но ты понимаешь, какие риски это может в себе нести? И вот она, поучающая лекция. Казалось, что Квай-Гон чисто ради примера признался в взаимной симпатии, чтобы лишний раз поучить своего падавана. От этой мысли щеки Кеноби вспыхнули еще сильнее. Как бы сильно ему не нравился Джинн, Оби-Ван с легкостью приходит в ярость от одной только мысли о том, что его учителя вообще невозможно выбить из колеи. Иногда было такое ощущение, что Квай-Гон это робот а не человек.             Не в этот вечер. Подушечка пальца все еще мягко скользит по искусанным губам падавана, от чего тот тихо приоткрывает рот, горячо выдыхая. Аромат от фруктовой наливки быстро доходит до Квай-Гона и тот застывает, склонившись над светловолосым. Ему нужно мыслить рационально, потому что его падаван явно сейчас склонен к импульсивным выборам. И действиям. Только вот как можно мыслить здраво и сохранять холодную голову, когда этот юнец открывает рот шире, вызывающе смыкая мягкие губы на фаланге пальца. Теперь запах алкоголя ударяет в нос сильнее. Стоит Квай-Гону хоть на секунду отвлечься, как легкое опьянение перекидывается на него словно огонь. Разве такое может произойти из-за одного аромата спиртного? Нет, тут дело явно не в алкоголе. Еще один дрожащий, горячий выдох, обжигающий пальцы. Запах фруктовой наливки душит, сбивает дыхание и яростно захватывает разум Квай-Гона, игриво оттягивает цепи здравого рассудка, звеня ими, словно дешевыми игрушками. Есть ли что-то плохого в любви? Сила – это эхо каждого живого существа, а значит, и отблеск эмоций. Да и жизнь не породить без любви, верно? Тогда почему Квай-Гону кажется, что Темная Сторона дышит ему в затылок, готовясь потянуть его к себе. Все это настолько неоднозначно, что и сам джедай теряется в своих собственных догадках. Точно растерянный ученик, ожидая, что его учитель сейчас объяснит ему хоть что-то.             Значит, вот как себя чувствует Оби-Ван? Холодная рука Кеноби лениво тянется к чужой шее, явно пытаясь сократить дистанцию между учителем и учеником до критической. Падаван знает, что назад дороги нету, поэтому мягко укладывает свой локоть на плечо Квай-Гона, поднимаясь на цыпочки. Ладонь мягко обвивает запястье учителя и отводит его в сторону, освобождая губы. Тонкие, ледяные пальцы ярко контрастируют с нагретой кожей Джинна. Секунды тянутся медленно, словно приторная патока, растягивая важный момент настолько, что он близится к отметке “вечность”. Серые глаза неотрывно смотрят в чужие синие омуты, и в Силе повисает вопрос, от которого сердцебиение мужчин становится одинаковым.             Можно? Точка невозврата. Джинн мягко наклоняется к Оби-Вану, прикрывая глаза. Губы бережно накрывают чужие, словно приглашая нырнуть в омут вместе с ним. И Кеноби не противится. Он жадно подхватывает инициативу Квай-Гона, словно изголодавшийся путник, что прильнул к холодному ручью с кристально чистой водой. Пальцы юноши путаются в волосах джедая, то ли пытаясь их прочесать, то ли пытаясь за короткий срок вытянуть из этого порыва нежности все. Большие ладони Джинна скользят по юношескому телу, ощупывая тонкие плечи, тяжело вздымающуюся грудь и то и дело норовят спуститься к бедрам. Во рту у обоих разливается сладкий вкус фруктовой наливки, отчего поцелуй и вправду становится опьяняющим. А дальше все как в тумане. Кеноби то и дело льнет ближе к Джинну, настырно пытаясь протолкнуть его ближе к кровати, а джедай и не сопротивляется, лишь изредка поддерживая падавана, дабы тот не упал. Пылкость и целеустремленность Оби-Вана даже тут нагнала мужчину, от чего он становится словно теплый воск, позволяя юноше лепить из него все, что тому вздумается. Мимолетные, легкие укусы в шею, жадные, затяжные поцелуи до потери дыхания и сладкий вкус фруктовой наливки лишь с легкими нотками спирта, словно напоминание о том, что джедаи могут и вправду пожалеть о том, что сейчас творят. Но ни будущее, ни прошлое сейчас никого в этой комнате не волнуют. Время сомкнулось до точки “здесь и сейчас”, и в ближайшее время сдвигаться оно не собирается. Квай-Гон усаживается на кровать, бережно придерживая юношу за бедра. Оби-Ван мягко опускается на колени, разводя чужие ноги.             О, Сила. Взгляд невольно пробегается по двери, пытаясь понять, точно ли Кеноби закрыл ее. Простой жест для проверки безопасности, однако в данной ситуации он буквально необходим. Намерения юноши приторно повисают в Силе, горячо проходясь по коже под робой, вызывая мурашки, а после медленно проскальзывают в разум Квай-Гона, сводя с ума. Воздух в комнате становится тяжелым и густым, из-за чего дышать становится уж совсем невыносимо. Каждый вдох становится все короче, а выдох – неувереннее. Квай-Гон издает тихое, нехарактерное для него, смущенное мычание в ответ на вопросительный, полупьяный взгляд серых глаз. Сердце продолжает отбивать в груди ритм какого-то до безумия быстрого вальса, а кровь, точно жидкая лава, стремительно курсирует по венам, делая жар тела практически невыносимым. Несколько слоев одежды теперь кажутся лишними, до такой степени, что хочется содрать их как можно быстрее. В горле замирает ком, а все слова рассыпаются в голове, не позволяя сформулировать даже примитивное предложение. Узел внизу живота с каждой секундой затягивается сильнее и сильнее, вызывая ноющую боль. В брюках становится вовсе тесно, из-за чего Квай-Гон нетерпеливо разводит ноги, пальцами мягко поддевая подбородок падавана, заставляя его приподнять голову. Синие глаза внимательно рассматривают бездну чужих зрачков, утопая в полупьяном, но крайне похотливом взгляде. Это все настолько неправильно, что даже по меркам “вольной адаптации Кодекса” джедай балансирует на тонком лезвии, вот-вот рискуя провалиться на Темную сторону. Но ничего с собой поделать он не может, уж слишком похоть затмила рациональность, собственнически вытесняя все мысли из головы Квай-Гона. Уж слишком давно ему этого хотелось, пусть и он пытался это отрицать. Разве плохо хоть раз в несколько лет слушать свои низменные желания? Джинн сдержанно выдыхает, так же бережно выпуская подбородок юноши, подушечкой большого пальца проходясь по небольшой ямочке, позволяя тому делать то, что он удумал. Сомнений в том, что такое радикальное решение Оби-Ван сделал заранее, и алкоголь скорее послужил спусковым крючком, нету. Тело Кеноби сейчас скрыто за, чуть разъехавшейся, падаванской робой, однако разум оголен и мысли повисают в воздухе, и пусть и не озвучиваются, но точно доходят до черепной коробки Квай-Гона. И каждая из них только подливает масла в огонь. Оби-Ван лениво касается рукой чужой икры, скользя ладонью по внутренней стороне колена, а после вальяжно останавливается где-то в районе бедра, изучающе наклонив голову в сторону. Каждое прикосновение для Джинна отзывается током по телу, вынуждая напрячься. Серые зрачки тихо соскальзывают с лица Квай-Гона, взглядом застывая на чужом паху. Во рту скапливается слюна, из-за чего Кеноби приходится немного нервно сглотнуть и мягко пройтись дрожащими пальцами по, ярко выделяющемуся через ткань свободных брюк, члену джедая. Сейчас тело словно горит, а разум утопает в пьяных мыслях и фантазиях, которые стремительно превращаются в реальность. Оби-Ван быстро нащупывает ремень, находящийся сверху брюк и принимается его нетерпеливо снимать, словно не желая затягивать прелюдию, от которой возбуждение только крепчает. Медлительность момента буквально сводит Кеноби с ума, поэтому тут бесцеремонно расстегивает ширинку брюк и осторожно стягивает их, с неким недовольством глядя на тонкую ткань нижнего белья. Еще один слой одежды на учителе чувствовался каким-то издевательством, из-за которого тело изнывает от желания только сильнее. Оби-Ван тихо подцепляет пальцами резинку боксеров и, нервно сглатывая, оттягивает ее, освободив мужчину от плена ткани. Член джедая еле заметно дергается от перевозбуждения и Квай-Гон судорожно выдыхает, борясь с желанием запустить ладонь в светлые волосы на макушке Оби-Вана. Джедай не хочет давить на ученика, однако его самоконтроль быстро растворяется в тяжелом, густом воздухе комнаты. В нос ударяет запах мускуса, от которого голова идет кругом и Оби-Ван мягко обхватывает тонкими пальцами основание члена, горячо выдыхая. Чужое дыхание обжигает кожу, Квай-Гон тихо мычит, чуть сжимая ладонь, которую положил себе на колено. Терпение мужчины натягивается, словно струна и вот-вот начнет трещать, но он продолжает неотрывно наблюдать за падаваном, не встревая. Пухлые, искусанные до красноты губы оставляют смазанный, мокрый поцелуй на головке. Серые глаза моментально поднимаются к лицу Джинна, пытаясь понять, как джедай вообще реагирует. Воздух словно выбивают из легких, стоит Кеноби заметить легкий румянец на чужих щеках и услышать неровный выдох. Это возбужденное, немного нетерпеливое выражение лица Квай-Гона вызывают у Оби-Вана буквально бурю всепоглощающей похоти в груди, от которой ноющая боль в собственном паху становится невыносимой. Юноша вновь переводит взгляд на чужой член. Пальцы все еще придерживают основание плоти Квай-Гона, чуть сжимая ее. Теперь каждое движение Оби-Вана диктовано его нутром и инстинктами. Очередной дрожащий выдох и Кеноби мучительно медленно распахивает свой рот, горячим языком проходясь по всей длине члена, пробуя на вкус чужую плоть. Движение кажется достаточно неумелым, однако таким чувственным, что из-за него в Силе появляется всплеск ярко-багрового желания, исходящего от самого Квай-Гона. Мужчина нервно сжимает зубы, борясь с желанием ухватить Кеноби за волосы на затылке и беспардонно ворваться в его рот, проникая в глотку, дабы быстрее избавиться от напряжения, что содрогает каждую мышцу тела. Квай-Гон мысленно себя останавливает, прикусывая губу. Только вот тяжелые щиты, скрывающие мысли джедая уже давно дали трещину, поэтому Кеноби буквально чувствует порыв Джинна на своей коже. От этого в глазах падавана мелькает легкое озорство, но оно тут же пропадает, стоит губам вновь коснуться головки члена. Тихий выдох и Оби-Ван раскрывает рот, запуская плоть мужчины внутрь. Язык юноши мягко проходится по выступающим венам и тот сам невольно ерзает, устраиваясь поудобнее. Ладони Кеноби застывают на чужих бедрах, а пальцы чуть сминают мягкую ткань штанов. Смущение с каким-то опозданием добирается и до ушей падавана, заставляя их гореть ярким пунцом. Тело Квай-Гона будто бы разрывает изнутри от горячего языка, проходящему по выступающим венам, похоть ударяет только сильнее и выбивает все мысли из головы. Все это кажется каким-то неправильным сном, от которого не хочется просыпаться. Точно не сейчас. Разгоряченный выдох срывается с губ, стоит только ученику глубже вобрать в рот чужую плоть, смыкая губы на половине. Взгляд Кеноби вновь устремляются на лицо Джинна, то ли пытаясь считать каждую эмоцию, мелькающую в синих глазах, что сейчас в полумраке кажутся вовсе черными, то ли пытаясь выведать хоть какие-нибудь инструкции. Да, Оби-Ван только в теории предполагал, что ему необходимо делать, однако прислушаться к собственному нутру и удариться во все извращеннве мысли в один момент кажется невозможным. Несколько несмелых движений головой и Кеноби вновь застывает, чувствуя как еле ощутимо коснулся зубами чужого члена. – Все хорошо, Оби-Ван. – сумел совладать с самим собой Квай-Гон и на скорую руку сформулировав какую-то невнятную похвалу, мягко приобнял ладонью щеку юноши, поглаживая ее пальцами. Сейчас все нейронные связи джедая буквально сгорают от напряжения, во рту скапливается густая слюна и губы ощущаются какими-то неестественно сухими. На лице мелькает легкая улыбка, стоит мужчине заметить, горящие от пунца, уши падавана. От невинных, серых глаз в которых сейчас плескается легкий испуг вперемешку с возбуждением, в животе будто бы скручиваются кишки и Квай-Гон еле сдерживает тихое мычание, застрявшее в горле. Даже тут Кеноби пытается сделать все идеально, несмотря на то что это, вероятно, его первый раз. – Ошибки.. тоже часть обучения. Ты умница. Просто постарайся спрятать зубы, хорошо? Дрожащие пальцы Джинна мягко проскальзывают к уху Оби-Вана, подушечками пальцев проходясь по линии роста волос. Фаланга невольно подцепляет падаванскую косичку и Квай-Гон заботливо накручивает ее себе на пальцы, пытаясь успокоить ученика. Беспокойство Кеноби быстро растворяется в нежном прикосновении и тот продолжает медленно двигать головой, стараясь взять больше. Язык все так же скользит по чужому члену в ритм движений, стараясь вылизать каждый миллиметр, широко проходясь по венам и с неким энтузиазмом приостанавливаясь на головке. Спустя считанные секунды комната наполняется тихим, ритмичным хлюпаньем, изредка разбавляемым тихим мычанием Квай-Гона. Пальцы джедая выпускают падаванскую косу и скользят к шее, проходясь по каждой родинке, бережно обводя их, а после ладонь Джинна застывает на чужом затылке, мягко подталкивая голову ученика навстречу своим бедрам. Казалось, что от движений Кеноби тело плавится. Его руки жадно проскальзывают под чужую робу, стараясь получить и увидеть чуть больше. Рваное дыхание Квай-Гона только подначивало интерес ученика, вызывая бурю жара в груди. Теперь уже сам Оби-Ван хотел скинуть с себя эти тряпки, лишь бы ему стало чуть холоднее. Свободные штаны казались ему неимоверно тесными, отчего движения головы стали более рваными и импульсивными. Возбуждение туманило разум сильнее всякого алкоголя, и сам Кеноби не заметил, как с каждым толчком стал мычать все громче, ерзая на месте. Легкая вибрация в горле падавана делала ощущения еще более яркими для Квай-Гона, поэтому тот хрипло выстонал, откинув голову назад. Свободной ладонью Джинн накрыл свое лицо, пытаясь спрятать пылающие щеки. Тело в мгновение напряглось и джедай стал чувствовать каждую мышцу ярко и четко, уже начав думать, что сходит с ума. Волна удовольствия прокралась с самых краев сознания, превращаясь в неконтролируемый цунами что вот-вот разобьется о утёс физической оболочки, поражая каждую клеточку бренного тела из костей и плоти, электрическим током проходясь под кожей. Сила вокруг любовников вдруг стала сгущаться и пульсировать, алыми рывками разрывая пространство, жестоко и своенравно круша каждую рамку и границу, которая только могли быть на ее пути. Кеноби, словно потакая этим эфемерным рывкам стал ускоряться, чувствуя, как Джинн вот-вот сорвется с пика и ударится о волну наслаждения, полностью растворяясь в ней. Рука Квай-Гона на затылке юноши сжимается, пальцами зарывшись в светлые волосы. Остатки разума твердят джедаю не сделать больно Кеноби, но похоть перекрывает дыхание и в какой-то момент Джинн замирает, рывком вынимая свой член с чужого рта. Сжимающаяся ранее Сила вдруг разразилась танцующими в такт бешеного сердцебиения, красками, смешивающимися между собой, и на секунду Квай-Гон потерял связь с реальностью, нутром теряясь в бесконечном море оргазма. Протяжный стон сорвался с губ и в комнате повисла режущая уши тишина. Чтобы отдышаться, мужчине потребовалось еще несколько мгновений. Он лениво приоткрыл глаза, как-то виновато наклоняясь к Оби-Вану, пальцем осторожно вытирая с чужих губ белесую жидкость. Рассеянный взгляд падавана заставил Квай-Гона по-доброму хмыкнуть и оставить смазанный поцелуй на виске Кеноби. – Прости. – хриплый шепот учителя проникает в уши юноши и тот тихо кивает, давая понять, что все в порядке. – Я принесу салфетки чтобы вытереть этот.. бардак. Хорошо? И вновь послушный кивок. Кеноби словно все еще не может поверить в то, что это не фантазия и даже не пьяный сон. Плечи юноши все еще дрожат, то ли от сладостного ощущения, повисшего в Силе, то ли от собственного возбуждения. Казалось, что целая вселенная только что содрогнулась и замкнулась на этой комнате, образовав сверхновую. Если это не та "Живая Сила", о которой постоянно говорит учитель, то Оби-Ван понятия не имеет как это классифицировать. По поверхности кожи все еще пробегают легкие разряды тока от наэликтризовавшегося воздуха, а гул ощущений и образов в Силе не умолкает, явно желая продолжения банкета. Кровать тихо скрипнула, когда Квай-Гон поднялся и потянулся к тумбе. Он выудил небольшую пачку салфеток, после чего бережно приподнял Оби-Вана за локоть, сажая его на кровать. – Ты в порядке? – вопрос с каким-то опозданием доходит до нейронных связей Кеноби и тот в который раз кивает, чуть сильнее сводя ноги. Джедай бережно вытер сперму с чужого лица, с каким-то прищуром бросив взгляд на стояк в штанах Оби-Вана. Мужчина откладывает салфетки в сторону, склоняясь над учеником. Ладонь легко скользнула по бедрам Кеноби и замерла где-то у паха. Квай-Гон тихо наклонился к чужому уху, вновь обжигая кожу падавана горячим дыханием.       – Давай я помогу.