***
Бар, как всегда полон отдыхающих. Чимин и Чонгук расположились за «персональным столиком, племянника хозяина бара». Чонгуку очень неловко начинать этот разговор. Но этот странный Ким Тэхен настолько глубоко запал в душу, что если так продолжится еще несколько дней, то Чонгук не выдержит и сам побежит приглашать его на свидание. – Я тут познакомился кое с кем. – говорит нерешительно, после рюмки соджу. – В чем дело, Чонгук? У тебя такой растерянный вид. Ты на кого-то запал? Чонгук в ответ лишь еще больше смущается. Прячет взгляд. – И с кем же? – Чимин задумчиво чешет затылок. – Таких, как мы у нас в городе вроде никого нет. Сердце обрывается и разбивается о мраморные плиты пола. Значит больше нет?! Но надежда заставляет поднять смущенный взгляд. – Ты уверен? Совсем никого? Чимин откинулся на спинку стула. Требовательно скрестил руки на груди. – Давай ты мне сначала скажешь, кто это. А потом будем разбираться. – Его зовут, Ким Тэхен. Несколько дней назад я случайно зашел в его магазин, и мы познакомились. Чимин резко закрыл глаза. Милое лицо с пухлыми губами, исказила гримаса боли. Чонгук испуганно взял его за руку. – Я сказал что-то не то? Чимин?! Тот открыл покрасневшие глаза и сожалением смотрит на Чонгука. Наливает соджу себе и ему. Залпом выпивает. Глубоко вздыхает. Рассказ предстоит непростой. – Мы все четверо одноклассники – я, Юнги, Хосок и Тэхен… Вместе росли, дружили. – грустно улыбается. – Он… Тэхен…, всегда был не от мира сего. Но душа компании. Милый, улыбчивый, общительный. Мог очаровать любого незнакомого человека. Про таких говорят «социальная бабочка». Чонгук нахмурился. – Почему ты говоришь о нем в прошедшем времени? Вы, что больше не общаетесь. – Куда ты спешишь? Сейчас все расскажу по порядку. – выпил еще одну рюмку. – Уже в конце старшей школы, я понял, что девушки меня совершенно не интересуют. Юнги и Хосок тогда уже тайком встречались. На уроках я сидел позади Тэхена. Смотрел на его затылок, профиль. И сам не заметил, как влюбился. Долго мучился, боялся признаться ему. А потом, на выпускном решил: была, ни была! Отвел его в сторону и сказал, что люблю. Чонгук видит, что Чимину нелегко дается этот рассказ. Да, это не просто, рассказывать о своей первой и единственной любви, которая еще и к тому же осталась неразделенной. Чимин никогда и никому об этом не рассказывал. Носил всю эту тяжесть в себе. И сейчас, сидя напротив Чонгука – его нового, замечательного друга, ему очень хочется выговориться. Сбросить с плеч непосильную ношу. Чимин залпом опрокинул еще одну рюмку. – Я когда ему признавался, то больше всего боялся, что он отпрянет от отвращения, или начнет смеяться. Но он с таким сожалением, или даже раскаянием посмотрел на меня, как будто в чем-то виноват передо мной. Нежно провел по щеке рукой, и тихо так сказал: «Чимин, я бесконечно люблю тебя, как друга. Ты очень дорог мне. Но большего между нами быть не может и никогда не будет. Прости!» И ушел не оглядываясь. Чимин грустно улыбается. – Как я в тот день напился! В первый раз в жизни! В хлам просто! Хосок и Юнги меня еле до дома дотащили! Чонгук понимает его и очень жалеет. – И, что было потом? Ты сильно страдал? – Ну, как сказать? Больно конечно было, но не так чтобы очень. А потом Тэхен уехал в Сеул, учиться в университете. И, как говорится: с глаз долой, из сердца вон. Успокоился постепенно. Да и времени у меня не было страдать. Дела в автосервисе. Отец, рядом. Чимин изо всех сил старается делать вид, что действительно разлюбил Тэхена. Но глаза выдают с лихвой. К своему несчастью, Чимин относится к той категории людей; которые, полюбив однажды, навсегда остаются верны своему чувству. – Мы ведь с ним совершенно разные! Кто я? Сын автослесаря, которого бросила мать. А он из богатой, интеллигентной семьи! Я ему все равно не ровня. – Зачем ты так о себе? – Чонгуку очень его жаль. По-доброму, по-дружески. – Ты замечательный! А социальное положение в наше время, вообще мало кого волнует. – Правда? – Честно! – Спасибо! Чимин, подперев рукой щеку, задумчиво смотрит в окно. Этот рассказ разбередил старые раны, но ему действительно стало легче. Словно из незаживающего нарыва, выдавили гной, и теперь рана очистилась и наконец заживет. – Но это еще не все. – говорит тихо. – Сейчас придется рассказать самое трудное. – смотрит на Чонгука, так странно. – Чимин ты меня пугаешь. – За последние полтора года, Тэхен потерял почти всю свою семью. Из родственников у него остался только старший брат в Пусане. И больше никого. Чонгук чувствует, как кровь стынет в жилах. Слезы невероятного сожаления собираются в глазах. Он усиленно моргает, чтобы сдержаться. – А что произошло? Чимин тяжело вздыхает, наливает себе и Чонгуку. Оба залпом выпивают. – После окончания университета, Тэхен не собирался сюда возвращаться. По профессии он графический дизайнер. Очень крутой, как говорят. Зачем ему наше захолустье? Он всегда мечтал жить в большом городе и зарабатывать миллионы. – Чимин ласково улыбается. – Уверен, что все так бы и было. – судорожно сглатывает ком в горле. – Полтора года назад, его родители возвращались из своего второго свадебного путешествия: отмечали тридцатую годовщину. Их самолет разбился и все, кто были на борту погибли. Чонгук помнит эту страшную авиакатастрофу. Тогда вся страна скорбела по погибшим. Прошло пять лет со смерти мамы. Но, боль от ее потери, ни на каплю не стала меньше. А Тэхен потерял сразу обоих. Чимин глубоко вздохнул. – Они с братом привезли тела родителей сюда. После похорон, брат звал Тэхена с собой. Хотел забрать его в Пусан. Но тот отказался. Не захотел бросать дедушку: папу своего отца. Он у нас был очень известная личность! Писатель, журналист! – Почему был? – у Чонгука вдруг пальцы стали ледяными. – Да, именно, что был. Он умер через восемь месяцев. Не выдержал гибели сына и невестки. Угас как свечка… Даже Тэхен не смог его спасти, удержать. Хотя до последнего его вздоха был рядом. Чимин замолчал. Опрокинул еще одну рюмку соджу. Помотал головой. – Нет, для таких рассказов надо бы, что-нибудь по крепче. Они заказали виски. Выпили залпом, даже не почувствовав вкуса. – И опять, как и восемь месяцев назад, весь город собрался на похороны… Его родителей мы тоже хоронили всем городом. На него тогда страшно было смотреть, и это понятно: сразу потерять обоих. Он на кладбище так кричал… Как раненая птица!.. Я никогда не слышал, чтобы человек так мог кричать… – Чимин тыльной стороной ладони вытер слезы. Чонгук и сам еле сдерживается. – А, что было потом? – Что дальше? – Чимин так глубоко погрузился в воспоминания, что не сразу понял, о чем спрашивает Чонгук. – Тэхен. Что с ним было дальше? – На похоронах деда, он уже не кричал. Сам был как мертвый. Мы все тогда очень боялись, что он на себя руки наложит. Дежурили у него дома по очереди. Он, конечно, очень горевал. Почти каждый день бегал на кладбище. Магазин закрыл. Перестал с нами общаться. Продал дом родителей и переехал в квартиру над магазином. Никуда не выходил. На звонки не отвечал. Мы знали, что он живой, только по свету, зажигавшемуся по вечерам в квартире. Каждый день по очереди ходили проверять. И вот, примерно четыре месяца назад, люди увидели, что магазин снова открыт. Мы, конечно, со всех ног бросились к нему. А он – бледный, худой. Одежда висит, как на вешалке. Одни глаза остались. Смотреть страшно. Мы по-дружески хотели его развеять, поддержать. Стали звать в кино, на пикники. Хосок вообще хотел закатить грандиозную вечеринку в честь Тэхена. Но он отказывался от всего. И до сих пор, когда мы его куда ни будь зовем – в ответ только вежливый отказ. И все. Отгородился от всего мира. Вот так и живет Ким Тэхен. – Точнее пытается выжить. – тихо подытожил трудный рассказ Чимина, Чонгук. Расстались они уже под утро. Оба порядком пьяные и оба в подавленном состоянии. Один – от рассказанного. Другой – от услышанного.***
Чонгук мечется в кровати. Кошмарные сны стали его постоянными спутниками. Стонет, сжимает в руках одеяло. Страшные демоны разрывают его тело и душу. Пьют кровь безобразными ртами, пожирают плоть. Он пытается вырваться из непрекращающегося кошмара. Но не может. Далекий звук звонящего телефона, проникает в сознание. Прогоняет своим монотонным звучанием страшных демонов. – Алло! – тяжело дышит в трубку Чонгук. Он даже не посмотрел, кто звонит. А зря. Надо быть осторожнее. – Привет, Чонгук! – слышится веселый голос Хосока. – Ты чего так тяжело дышишь? Спортом занимаешься? Или чем-то более приятным? О, Чонгук был бы совсем не против второго варианта. Но единственный человек, которого он (чего уж тут скрывать), очень хочет; непостижимо далек. И навряд ли когда-то с ним будет. Так что остается только мечтать. – Отжимался. – хрипит в трубку Чонгук. – И тебе привет, Хосок. Как дела? – Все отлично! Я вот тебе почему звоню. У меня в субботу день рождения. Мы решили устроить небольшую вечеринку у меня дома. Приходи! Ладно? С подарком можешь не заморачиваться. – Вечеринка, это круто! Спасибо за приглашение! – тут в сонную чонгукову голову приходит невероятная идея. – Хосок, а можно я приду не один? – Что–о–о–о? – слышится ошарашенный голос на том конце. – Да ты полон сюрпризов, мистер Чон Чонгук! И кто это? Он или она? Я знаю этого человека? – Я не могу ответить на это вопрос, так, как не уверен, что у меня получится его пригласить. – Так значит это – он! – радостно орет Хосок. Чонгук изо всех сил хлопает себя по лбу. Это же надо было так облажаться! – Так ты не против? – пытается перевести разговор. – Конечно же нет! Желаю удачи с приглашением! Пока! До встречи! Чонгук ошарашенно кинул отключившийся телефон на кровать. Это не Хосок, а какое-то торнадо! Столько эмоций на одну долю секунды! И, как только они могли сблизиться: спокойный и уравновешенный – Юнги, и просто пылающий энергией – Хосок. Вот уж действительно: противоположности сходятся. День рождения Хосока в субботу, а сегодня вторник. У него в запасе почти четыре дня. Не так уж и много. Действовать надо без промедления.***
Чонгук нервно сжимает в руке телефон. Набирает номер Чимина снова и снова, но тот все не отвечает. Наверное, еще спит. Но, Чонгук не может ждать. Решает пойти к нему домой. Звонит в звонок, стучит в двери, но в ответ тишина. Наконец, после многочисленных чонгуковых попыток, за дверью слышны шаркающие шаги. Чимин такой смешной и милый; со взъерошенными после сна волосами и в полосатой пижаме. – Чонгук?! Ты решил выломать дверь? Что случилось? – Прости, что разбудил. – Чонгук тяжело дышит, опираясь о дверной косяк. Чимин отошел в сторону. – Проходи. – взгляд встревоженный, изучающий. – Кофе будешь? Они расположились на холостяцкой, но от этого не менее уютной кухне семьи Пак. Чонгук сосредоточенно крутит чашку с кофе. Не знает с чего начать. – Мне срочно нужна машина. – выдает неожиданно. Вообще-то он собирался сказать совсем другое, но почему-то вылетело именно это. – Отлично! – осторожно говорит Чимин. – Машина – это очень хорошо. А я тут причем? – задает логический вопрос. Чонгук и сам понимает, что сморозил глупость. Но отступать уже поздно. – Ты же сам говорил, что отлично разбираешься в автомобилях. Поможешь выбрать. – Ладно. – Чимин подозрительно сузил глаза. – Когда поедем? – Сейчас. Не хочу терять время. Чонгук нервно сглотнул ком в горле. Чимин вдруг широко улыбается. – Что смешного. – недовольно хмурится Чонгук. Понимает, что сразу же был рассекречен. Что Чимин понимает; совсем не это собирался сказать ему, Чонгук. Не ради помощи в покупке машины, ломился в дверь. – На сколько я тебя уже знаю… – недовольно пожимает плечами. – Терпеть не могу, когда начинают ходить вокруг да около. Выкладывай, зачем пришел! Но Чонгуку очень трудно это сказать. Знает, сейчас он сделает другу больно. Причинит страдания, которых тот не заслуживает. Но по-другому не может. Потому, что искренний и добрый. Потому, что чувства Чимина очень для него важны. – Ты прав, прости! – глаза полны раскаяния. Он просит прощения не за то, что уже успел сказать, а за то, что собирается сделать в недалеком будущем. Чонгук конечно же мог бы и не приходить к Чимину. Просто поступить так, как решил. Но это было бы несправедливо по отношению к другу. Он должен сказать, предупредить. Так будет честно! Так будет правильно! – Мне утром звонил Хосок, пригласил на день рождения. – начинает издалека. – Круто! – радостно улыбается Чимин. – Повеселимся! Хосок мастер устраивать вечеринки! – А кто на ней будет? – спрашивает осторожно. Чимин смотрит внимательно и вдруг понимает. Хмурится недовольно. – Тэхена на ней не будет, Чонгук. Он в очередной раз отказался. Впрочем, как всегда. – Я хочу попробовать. – прилетает тихий ответ. – Что? – Вытащить его. – Чонгук низко наклонился над столом, снизу в верх заглядывает в мудрые глаза друга. – Ты только не подумай ничего такого. Это не прихоть. Да, признаюсь честно: он мне безумно нравится! Даже не так! Я больше ни о чем не могу думать после нашего знакомства. – улыбается смущенно. – Понимаю, что это все похоже на бред. Я и сам иногда так думаю. Но это выше меня. – трет руками лицо. – Что-то я совсем запутался. «Да, Чонгук, конечно ты запутался.» – думает про себя, – «В каштановых волосах и пушистых ресницах – ты запутался. Утонул в карих с золотистым отблеском глазах и в глубоком чарующем голосе.» И понимает, что совсем не хочет распутываться и выныривать, а наоборот – погружаться все глубже. Погрязнуть целиком, раствориться. – Это не просто прихоть или обычная симпатия. – повторяет как заклинание. – Я очень хочу ему помочь выкарабкаться. Знаю, что он сейчас переживает. Понимаю и чувствую. Не ради себя, а ради него самого. – растерянно качает головой. – Я вообще не уверен, что у меня получится Вид у Чимина очень растерянный. – Друг, я даже не знаю, чем тебе помочь. Мы четыре месяца бьемся об эту бетонную стену, которой он отгородился от всего мира. – Я не за помощью к тебе пришел. – Чонгук не моргая смотрит в глаза друга. – Зачем же тогда? – Сейчас меня волнуют твои чувства. Я не хочу сделать тебе больно. Ты же любил его, и сейчас еще любишь. Это видно. Последнее, чего я хочу – это чтобы тебе было больно. Чимин задумчиво смотрит на друга. Просто потрясающий человек! Настолько честный и искренний, что даже не по себе. – А если я скажу, что все еще люблю Тэхена. Ты отступишь? – Нет! – упрямо машет головой Чонгук. – Я не могу. – смотрит умоляюще. – Пойми, пожалуйста! – О чем тогда весь этот разговор? Ты принял решение, от которого не намерен отступаться. Раскаяние душит Чонгука. Но по-другому уже невозможно. Он слишком погряз в этом Ким Тэхене. – Ты мой друг! Понимаешь?! Ты не менее важен для меня. Я не могу так с тобой поступить! И поэтому мне нужно твое одобрение. Твое благословение, если хочешь. Чимин резко отстраняется. Это звучит больно. Но честно. И немного несправедливо. Закрывает глаза, пытаясь разобраться в своих чувствах к Тэхену. Да, он любил его, и все еще любит. И совершенно разбитый противоречиями Чонгук, сидящий напротив него, тоже любит Тэхена. Только пока еще не осознает этого. Но какая эта их любовь? Чимин жалеет Тэхена. Бесконечно! Скучает по нему. Невероятно! Тоскует, еле сдерживаясь. Конечно, он хочет помочь ему. Вытащить из одиночества. Снова, как в старшей школе, проводить вместе все дни. Веселиться. Радоваться безудержной юности. Но понимает, что все это прошло безвозвратно. Юность не вернуть. Они стали взрослыми, изменились. Так какова же его любовь к Тэхену? И резко выдыхает, вдруг осознав, что на самом деле даже представить себе не может, как они целуются, не говоря уже о большем. Это просто за гранью его фантазий. Заниматься любовью с Тэхеном, это все равно, что быть с братом. Все, чего бы он хотел, так это заботиться о нем. Оберегать, поддерживать. Быть рядом. Пристально смотрит на притихшего Чонгука. – То есть тебе нужно мое одобрение, чтобы успокоить свою совесть? И как? Она успокоится? Больно, но справедливо. – Нет. Я всегда буду испытывать чувство вины перед тобой! Но и от него отступиться не могу! Это выше меня! Это больше меня! – Чонгук расстроенно опустил голову. Искать любовь, но при этом потерять друга. Это ли не пытка?! Чимин медленно встал со своего места. Подражая голосу священника, басовито пропел. – Я благословляю вас, дети мои! Чонгук вскочил неверяще хлопая ресницами. – Ты серьезно? Чимин ласково улыбнулся. Ну что за ребенок, этот Чон Чонгук!. – Сегодня ты мне помог понять, что мои чувства к Тэхену – братские! – выдает радостно. Резко опускается на стул, запускает руки в волосы. – Господи, какое же это облегчение!***
Чонгук, словно подросток, топчется возле магазина. Все никак не решается войти. Наконец, собравшись с духом, повернул медную ручку. Колокольчик над дверью радостно сообщил о посетителе. На этот раз Чонгук увидел Тэхена сразу. Тот стоит на высокой, раскачивающейся стремянке. Одной рукой прижимает к себе огромную стопку книг, а другой осторожно ставит их на полку. Балансирует, пытаясь удержать равновесие. Услышав звон колокольчика, не оборачиваясь – кричит: – Здравствуйте! Вы пока осмотритесь, я сейчас освобожусь. Чонгук молча подскочил к стремянке и крепко ее схватил, надежно фиксируя. В любой момент он готов подхватить Тэхена, если тот сорвется. Закончив расставлять книги, Тэхен смотрит по сторонам, а потом вниз. Растерянно моргает, увидев Чонгука вцепившегося в лестницу. – Что вы делаете? Риторический вопрос! – Держу. – Зачем? К черту формальности! Чонгук очень зол на него за такую беспечность. – Чтобы ты не упал и не разбил голову о мраморные плиты пола! Тэхен ошарашен от такого бесцеремонного обращения. Да кто он вообще такой, чтобы так с ним разговаривать! Гордый взмах головой ореолом поднял темные кудри, на секунду открыв красивый лоб. Спустившись вниз, становится рядом с нахалом. Или помощником? Очень сложно пока в этом разобраться. Смотрит в упрямые, черные глаза в обрамлении пушистых ресниц. Пытается рассмотреть в них жалость. Потому, что привык видеть ее во всех взглядах, устремленных на него. Но в этих, странных, немного пугающих своей настойчивостью – только злость и раздражение, плещущиеся на дне темного омута. Который затягивает. Погружает в себя и не отпускает. Тэхен с трудом оторвался от чонгуковых глаз. Нервно облизнул красивые губы. – Я не в первый раз залезаю на эту стремянку и могу хорошо удерживать равновесие! – тон надменный. – И я не помню, чтобы мы переходили на «ты»! – Она сломана! – Чонгук пнул носком мощного ботинка злосчастную лестницу. Та жалобно простонала, не понимая своей вины. – Я знаю. – равнодушно пожал плечами Тэхен. – Уже прочитали «Улисса»? Упорно делает ударение на формальном обращении. Дает понять, что сдаваться не собирается. Чонгук улыбается одним уголком губ. Принимает бой. Взглядом измеряет высоту. – Ну разбиться на смерть, здесь навряд ли получится. А вот повредить позвоночник, или там тазобедренный сустав… – намеренно растягивает слова, дает время понять всю серьезность того, о чем говорит. – И остаться на очень долго неподвижным. С одними только мыслями наедине… Испытывающе смотрит. Следит за реакцией. В глазах Тэхена неподдельный испуг. Он всегда плевал на свою безопасность. Чувство самосохранения абсолютно в нем атрофировалось. Потеряв смысл жизни, он потерял и потребность беречь свое здоровье. Больше ничего не имело смысла. Он просто существовал, вот и все. Мысль о том, что он может покалечиться, но остаться в живых, никогда не приходила ему в голову. А ведь это действительно страшно! Остаться обездвиженным. И думать… И вспоминать… Он упрямо машет головой, отгоняя неприятные видения. – Так, что вы хотели? – смотрит уже не так враждебно на своего посетителя. – Вот. – Чонгук протянул ему список канцелярских принадлежностей нужных в офисе. – Хорошо, сейчас соберу ваш заказ. Чонгук чувствует, как Тэхен закрывается. Появившись неожиданно в магазине, он застал его врасплох и тот просто не успел надеть привычный панцирь. А теперь, спохватившись снова натянул его. Закрылся, спрятался. Но Чонгук увидел и все хорошенько запомнил. То, каким настоящим может быть этот замкнутый и одинокий человек. И он не собирается сдаваться. Он любыми способами вытащит настоящего Ким Тэхена наружу. Как бы тот не сопротивлялся. – Ваш заказ. – его лицо вновь бледное и пустое. – Спасибо. – Чонгук демонстративно смотрит на наручные часы. – Уже время обеда. Может поедим? Эта очередная бесцеремонность снова выбивает почву из-под ног. Бетонная стена, загораживающая Тэхена от всего мира – дает микротрещину. Очень маленькую, но уже самим своим существованием поколебавшую нерушимость воздвигнутой им стены. – Я не голоден. – звучит равнодушный ответ. А руки лихорадочно передвигают предметы возле кассы. – И я привык обедать один. – чтобы предотвратить последующие уговоры. – Хорошо! – Чонгук пожимает плечами. Берет пакет с покупками и широким шагом направляется к двери. Прощальный звон колокольчика и Тэхен остается совершенно один в своем пустом магазине. Он растеряно смотрит на дверь, за которой только что скрылась стройная фигура Чонгука. Быстро делает несколько шагов в ее сторону, открывает рот, чтобы позвать. Но тут же останавливает все попытки избавиться от одиночества. Пусть уходит. Ему никто не нужен. Ни новые друзья, ни старые. Он так тщательно выстраивал свою стену, отгораживаясь от всего мира, что больше в нем не нуждается. Ему хорошо здесь, в своем уютном магазинчике, в который заходят редкие покупатели. Не задающие лишних вопросов и не приглашающие поесть. Он снова зарывается в глухое отчаяние, заворачивается в него, словно в саван. Но глубоко внутри, все еще живая и пламенная душа кричит о спасении, слабыми пальцами раздирая грудную клетку. Рвется наружу сквозь толстый слой равнодушия. Неужели это все? Он так просто ушел и больше не вернется? Тэхен отчаянно трясет головой. Этот странный Чон Чонгук вызвал в нем буквально бурю эмоций, от которых он уже давно отвык. Кто он такой? Откуда? Никто из местных никогда не стал бы с ним разговаривать в подобном тоне, боясь ранить его чувства. А Чонгук, своей непосредственностью и открытостью, за которыми точно не таились жалость и сочувствие, буквально взял его за шиворот и хорошенько встряхнул. Именно эта бесцеремонная встряска больше всего и напугала Тэхена. Потому, что чувствует, Чонгуку не составит труда сломать его уже теперь хрупкую стену.