Я БУДУ ПОМНИТЬ...

Чонгук задремал, пока ехал в машине. Мерное покачивание автомобиля и неспешные мысли о прошедшем дне, убаюкивали. Резко затормозившее такси, вывело его из полудремы. Он открыл глаза, пытаясь определить приехали они, или нет. Неожиданно дверь распахнулась, чьи-то руки схватили его за куртку и вытащили наружу, грубо бросили на асфальт. Чонгук тут же вскочил на ноги, дико озираясь по сторонам. Боковым зрением увидел убегающего в ночь таксиста. Незнакомое место. То ли пустырь, то ли свалка. Темнота не дает рассмотреть окружающий пейзаж. Только ближний свет включенных фар такси, освещает небольшое пространство. – Ну, что сука, поговорим? – из темноты вышли трое. В руках у каждого по металлической трубе небольшого диаметра. Двоих Чонгук узнал сразу. Это были те двое рабочих, которых он видел рядом с заправкой, когда приезжал поговорить с Лим Секом. – Так вот, как ваш хозяин решает проблемы! – улыбнулся нахально. – Посылает своих шавок делать за него грязную работу! – Заткнись, пидор! – полетел в него хриплый ответ. – Сейчас ты получишь с полна! В детстве и юности, Чонгук довольно серьезно занимался тхэквондо. В университете увлекался боксом. Но забросил тренировки после смерти мамы. Он нагло улыбается, глядя в налитые кровью глаза, понимает: одному, против троих, вооруженных металлическими трубами, ему не выстоять. Это только в фильмах, главный герой с легкостью разбрасывает противников мизинцем правой ноги. Они нападают резко, все трое одновременно. Чонгуку удается отбить два удара. Делает резкий выпад и чувствует, как его кулак вонзился в чью-то переносицу, которая сразу же становится мягкой под его пальцами. Дикий вой и ощущение липкости, подтвердили, что он попал точно в цель. «Один готов!» – молнией проносится в голове мысль. Все его тело охватывает мгновенный всплеск адреналина. Кровавая пелена застилает глаза. В душе просыпается нечто дикое и неконтролируемое. Навыки борьбы, тело вспоминает само, ему даже не приходится думать. Все происходит на автомате. Пока один стонет в стороне, схватившись руками за лицо, двое других одновременно нападают. Бьют своими трубами Чонгука под колени. Он падает, но тут же пытается вскочить. Ему не дают. Валят на землю. Прижимают трубу к горлу. Давят изо всех сил. Чонгук пытается сбросить противника с себя. Но второй наступает ногой на руку и бьет трубой в живот. Страшная боль пронзает все тело. Лишает воли и сил. Чонгук задыхается от холодного металла, давящего ему на горло. Не может пошевелиться от боли, эпицентром которой является живот. Она волнами расходится по телу. Парализует. – А теперь слушай внимательно, засранец! Если ты не продашь землю и не свалишь из города, то в следующий раз эта труба будет в твоей заднице. А на вторую мы насадим твоего любовничка – Ким Тэхена! Посмотрим, как вы будете на них корчиться! – рваный смех из прокуренного рта, обдал зловонием почти задохнувшегося Чонгука. – Вам же педикам такое нравится! – мерзкий плевок в лицо. – Пидарасы! И где вы только такие беретесь! Давление на горло увеличилось. Кровь гулко пульсирует в ушах. Кислород не проникает через разбитые губы. Кажется, что глаза вот-вот вылезут из орбит. Пальцы, обдирая ногти, судорожно царапают асфальт. – Все, хватит, Чоль! Приказа убивать не было. Только предупредить. – Вот, же блядь! Я бы с удовольствием его замочил! Прям руки чешутся. – сидящий на Чонгуке, резко поднялся. Воздух медленно начал проникать в поврежденное горло, принося невыносимую боль. – А давай его трахнем?! А? Насчет этого запрета не было. Говорят, у пидоров задницы сладкие. Грязный смех проник сквозь мутнеющее сознание. – Я сказал хватит! Мы и так палку перегнули. Был приказ, только припугнуть, а мы почти его замочили. Еще сдохнет! Хозяин лично нас тогда трахнет! – Так он сам в драку полез! Я думал дам пару раз по почкам и все. А он Джихо ебальник разбил! – сильный удар по ребрам, заставил сложиться пополам. – Убил бы паскуду! – Оставь его! Незнакомое лицо, наклонилось совсем низко. – Надеюсь, ты усвоишь урок, малыш! Отвратительный запах гнилых зубов, накрыл приступом тошноты. Чонгук приподнялся на руке и его стошнило. – Смотри, Чоль, он уже блюет от страха! Все, хватит, поехали! Я проголодался. – Подожди, я на прощание еще добавлю! Спокойной ночи, пидор! – грязный армейский ботинок изо всех сил опустился на голову.

***

Чонгук очнулся от воды, капающей ему на лицо. Начался мелкий дождь. Раннее утро окутало все осенним туманом. Он пролежал без сознания несколько часов. Тело бьет мелкая дрожь. Он промерз до костей, лежа на мокром, холодном асфальте. Поэтому и боли пока не чувствует, тело занемело от холода. Попытался осторожно поднять голову, но боль тут же пронзила мозг. С громким стоном Чонгук опустил ее обратно. Медленно, стараясь не делать резких движений, нащупал в кармане телефон. Хорошо, что карман был застегнут на молнию и телефон не выпал во время драки. Теперь остается только надеяться на то, что он не разбился. Медленно поднес руку к лицу. Перед глазами все плывет. Прикосновение к экрану и телефон загорается радостным светом, который приносит новые страдания. Невыносимо долгие гудки. Нет сил удерживать мобильник возле уха. – Алло! Чонгук?! Родной сонный голос Тэхена. И на душе стало теплее – он не один. – Тэхен. – голос хриплый, едва различимый. – Я не знаю, где я. Меня привезли куда-то и избили… Помоги…мне… – Не шевелись! Мы тебя обязательно найдем! Ты только держись, пожалуйста! – на последних словах, голос предательски дрогнул. – Я сейчас позвоню Намджуну, а потом перезвоню тебе! Хорошо?! – Окей! – сиплый ответ шуршит, как осенние мертвые листья.

***

Пальцы дрожат так, что Тэхен не сразу попадает по кнопкам. Быстрый взгляд на часы. 5.16. – Тэхен?! – Намджуну не надо объяснять, что случилась беда. Снова набрать Чонгука. Три гудка длятся, как целая вечность. – Чонгук, ты меня слышишь? – Да. Тэхен. – Ты молчи, не разговаривай! Главное не сбрасывай звонок. Так мы быстрее тебя найдем! – Хорошо. – тихий шепот в ответ. Тэхен кусает изо всех сил губы. Сейчас не время быть слабаком. Он нужен Чонгуку. Обязательно его найдет и спасет! Через пятнадцать минут, они все собрались в отделении полиции. Благодаря тому, что Чонгук постоянно на связи, его местоположение определяется в считанные минуты. Полиция и скорая помощь на месте еще через двадцать. Тэхен первым выскочил из машины. Он даже не оделся, когда вылетел из дома, как спал в трусах и футболке, так и выбежал. Успел только сунуть ноги в шлепанцы. Но он не чувствует холода. Увидев лежащего на асфальте в собственной крови и рвоте Чонгука, споткнулся, упал перед ним на колени, не обращая внимания, что содрал их до крови. Весь мир перестает существовать. Только родное распухшее лицо. Слипшиеся от слез и крови ресницы. – Чонгук! Ты меня слышишь? Глаза медленно открылись. Один почти заплыл. Голова в крови. Шея в кровоподтеках и ссадинах. Тэхен изо всех сил сжимает зубы. Слезы наворачиваются сами собой, он просто не может их контролировать. Размытым взглядом скользит по любимому лицу. Он не хочет помнить его таким. Разбитым и поверженным. – Тэхен! – Сокджин грубо его оттолкнул. – Не мешай! Тэхен отполз в сторону. Он не уверен, что сможет удержаться на ногах, если встанет. Он сам, словно ощущает всю ту боль, которую сейчас испытывает Чонгук. Пусть тысячу раз больно будет ему, но не этому, так неожиданно и навсегда ставшему ему бесконечно дорогим – человеку. Чонгука загрузили в автомобиль скорой помощи. На нем изотермическое спасательное одеяло и кислородная маска. Лицо безжизненно бледное. Кажется, что он не дышит. Тэхен тоже собрался залезть вслед за ним, но Сокджин потянул его назад. – Нет! – смотрит внимательно, считывает эмоции с посиневшего лица и дрожащих губ. – Тэ, сейчас ты ничем не поможешь. Будешь только мешать. – окидывает его взглядом. – Приедешь позже, а сейчас отправляйся домой и переоденься. Я позвоню. – Я… он… – губы дрожат так сильно, что он не в состоянии произнести ни слова. Но Сокджин все понимает. – Нет, его жизни ничего не угрожает. – грубо хватает его за плечи, трясет. – Он не умрет! Слышишь меня? Ты его не потеряешь! Пытается заглянуть в глаза, которые тот не сводит с Чонгука. В них безудержными волнами плещется панический страх. Немая боль, что он лишится и этого, самого важного человека в своей жизни. Сокджин бесцеремонно встряхнул Тэхена еще раз, заставляя посмотреть на себя. – А сейчас быстро домой! Не вынуждай меня делать тебе укол успокоительного! Взгляд медленно переводится с Чонгука на Сокджина. В нем столько невысказанной боли и отчаяния, что у врача невольно перехватывает дыхание. Сколько еще страданий сможет вынести этот человек, пока окончательно не сломается. У всего есть свой предел и у боли тоже. – Хорошо. Я поеду домой. Но потом, как переоденусь, приеду в больницу. – взгляд щенячий, умоляющий. Сокджин ласково улыбнулся. – Ты обязательно должен быть рядом, когда он очнется. Последний, полный отчаяния взгляд через закрывающиеся двери. Кулаки сжаты так сильно, что ногти болезненно впились в ладони. Эти следы новой боли, еще на долго останутся с ним.

***

Больница пахнет чистотой и отчаянием. Тэхен почти бегом мчится по коридору. Они все уже здесь. Их с Чонгуком друзья. Чимин сидит на стуле, обхватив руками светлую голову. Хосок тихо плачет, уткнувшись в плечо Юнги. – Почему ты плачешь? – Тэхен словно слышит свой голос со стороны. Как будто говорит не он, а кто-то другой. Чимин резко вскочил со своего места и кинулся к нему. Крепко обнял. Тэхену нечем дышать. Он отталкивает друга, хочет высвободиться. Страшная догадка парализует тело и мозг. – Чонгук…умер? – голос тоже мертвый, как и он сам. Друзья резко поднимают головы, смотрят на него. – С чего ты взял? – один только Юнги старается держаться. – Он в операционной. Джин сказал, что повреждения серьезные, но жизни не угрожают. – Тогда почему вы все тут ревете?! – злость вперемешку с облегчением, накрыла с головой. Слезы, сами по себе катятся по лицу. Он больше не в состоянии контролировать свои эмоции. – Это от жалости. – виновато улыбнулся Хосок. – Прости, если напугал. Ты же знаешь, я очень чувствительный. Нет сил разговаривать, думать, дышать. Медленно уходящие минуты ощущаются физически. Время словно растягивается. Не хочет идти быстрее.

***

Страшные чудовища терзают тело Чонгука. Огромные клыки и красные глаза мелькают в темноте. Они снова и снова набрасываются на него, с каждым новым прыжком, отрывают куски кровоточащей плоти. Среди этих нечеловеческих морд, Чонгук ясно видит отца. Он ничем не отличается от монстров, терзающих его. Стоит в стороне. Смотрит на мучения сына и повторяет одно и то же: «соглашайся!» Чонгук закричал, пытаясь вырваться, сбежать. Чья-то прохладная рука осторожно легла на пылающий жаром лоб. Очень далекий, но до боли родной голос произнес: – Тише, мой хороший! Тише! Это просто сон. Чонгук в последний раз рванулся навстречу этому голосу, в котором знает – его спасение. Вырвался из страшных клыков, разрывающих сонную артерию. Глубоко вздохнув, разлепил отекшие веки. Все плывет перед глазами, он не чувствует своего тела. Знакомая рука опустилась на щеку. Чье-то лицо низко наклонилось над ним. Теплое дыхание коснулось сухих губ. – Чонгук-а, ты меня слышишь? – столько нежности в этом голосе! Он оживляет уже только одним своим звучанием. Чонгук хочет что-то сказать, но не может. Поврежденные голосовые связки не дают ему этого сделать. Взгляд постепенно проясняется, лицо перед ним принимает родные и такие уже любимые очертания. Его Тэхен здесь, рядом. Больше ничего не имеет значения. Больше ничего не страшно. Чонгук не боится демонов из прошлого, под предводительством своего отца. Не боится новых врагов, которые избили его до полусмерти. Ему вообще больше ничего не страшно. Пускай только Тэхен всегда будет рядом. Прикасается к нему. Любит. Во всех бесчисленных вселенных единственное, что имеет значение – карие глаза с золотистыми отблесками, смотрящие на него с бесконечной любовью.