***
— Посмотрите на них! Бесстыжие пидарасы! Что же такое?! — Какой-то юноша кричал на всю кафешку, указывая на черноволосого и Сяньлэ. Се Лянь не понял, кто это, зачем это, и почему это, но явно не был доволен. А вот Сань Лан помрачнел и с ненавистью посмотрел на орущего. Тот значительно затих под тяжёлым взглядом, но всё так же продолжал привлекать внимание. — Завались, Фонарик. — Произнёс парень таким басом, что все посетители моментально замолчали и отодвинулись от «Фонарика» и Сань Лана, опасаясь, что в них может отлететь искра, высекаемая их взглядами. — Ой, а что, я тебя задел, псина Хуа? — Юноша, на первый взгляд, был похож на Сяньлэ. Но вглядываясь в его черты лица, можно было заметить, что всё выше носа было каким-то резким и агрессивным. А отвратительная гримаса делала юношу совсем не привлекательным. — Прошу прощения, но… Иди-ка ты нахер, собака сутулая. Парень бросил последние слова, и топая ногами, буквально выбежал из заведения, по пути крича оскорбления Хуа, Се Ляня и всех остальных, кого видел в жизни. Сань Лан удивлённо повёл бровями и встал, успокоив свою принцессу: — Погоди минутку, я сейчас вернусь. Хуа выскочил за дверь, оставив Сяньлэ в одиночестве. А нет. В компании с тысячью вопросами и крутящейся мыслью о знакомом лице. Но парень всё не мог поймать это единственное имя, которое было так далеко и близко в его сознании. Из-за двери послышалась ругань нового знакомого и рычание Сань Лана, от которого ругань и брань сразу прекращались. Дверь в кафешку со скрипом отворилась и в на половину опустевшее помещение зашёл Сань Лан, волочивший за своей спиной бранящегося себе под нос Фонарика. — Извиняйся. — Одно слово. Одно слово, так грозно слышащееся из уст Хуа, что посетители сами бы начали извиняться, что вообще находятся здесь. — Ци Жун. — Прошу прощения за то, что потревожил вас, юную госпожу, которая наверняка очень задета моей руганью. — Фраза была явно сказана с таким сарказмом, что Се Ляню и в правду стало неприятно. Но спустя пару секунд Ци Жун шёпотом добавил: — вылюбленный псом Се Лянь. И тут в голове Сяньлэ всё сложилось. И реплики только с бранью, и имя юноши, и знание имени Се Ляня, и оскорбления тоже. Вот теперь парень разозлился и агрессивно встал из-за стола. — Ты… — Сяньлэ подошёл к Ци Жуну, наклонился к его уху и что-то очень долго шептал. В течении двух минут лицо юноши постепенно менялось. Сначала извращённое удовольствие, потом просто удовольствие, потом недоумение, потом раздражение, и в конце — ужас. Ци Жун широко открытыми глазами пялился на Се Ляня, будто тот оказался его богатым дядюшкой из Африки, завещавший ему все наследство. Фонарик встал. На негнущихся ногах вышел из кафе. И потом сразу послышался частый топот. Как будто жертва убегает от хищника, изо всех сил борясь за жизнь. А хищник недоумённо смотрит на неё, даже не собираясь убивать. — Получается, что ты Собиратель? Ну который Хуа Чэн? — Спросил брюнет, пытаясь оправдать свою догадку. — Вот это ты гений конечно… — Притворно восхитился Сань Лан, и с лёгкостью рассмеялся. А вот другому было не до смеха. Теперь сходилось всё, что произошло с самого начала знакомства.***
Эта история началась много лет назад, когда Се Лянь учился в старших классах. Парень хорошо танцевал, и поэтому часто выступал на разных мероприятиях и ставил номера. Однажды ему поручили поставить номер среди семиклассников. Это не понравилось Сяньлэ от слова совсем. Ну какие семиклассники? Неуравновешенные и вечно раздражённые не-дети-не-подростки, которые не умеют учиться. Всё же, ему пришлось согласиться. Потому что кто будет отказываться прогулять последние уроки, чтобы провести какие-то танцульки и получить пять автоматом по физре и абсолютно ненужной музыке. И вот, финальная репетиция перед важным выступлением, проходящим на следующий день. Все лучшие, кто оставался в команде еле держатся на ногах и с улыбками. Радуются и веселятся, несмотря на усталость и невозможность банально бежать. Се Лянь приметил, что эти дети были не такими глупыми, но среди них отличился один. Один кудрявый мальчик, внутри глаз которого будто была вечная печаль. Сяньлэ увидел, что у кудрявого есть огромный потенциал, но что-то мешало ему. Парень ждал пока все переоденутся и вывалятся громадным потоком наружу и побегут в сторону лестницы. Спустя пару минут так и произошло. Се Лянь не заметил знакомой чёрной макушки и заглянул в раздевалку, где в углу сжавшись сидел мальчик. Он обнял ноги руками и сидел с отсутствующим взглядом, что-то шепча под нос. Сяньлэ и раньше видел панические атаки, но только у одноклассниц. Да и те быстро проходили. Но этот мальчик выглядел совсем плохо. Се Лянь позвал того по имени, но безрезультатно. Парень попытался вспомнить всё, что помнил из курса психологии и первой медицинской помощи. Сяньлэ обнял парня, и тот немного расслабился, дав возможность посадить себя на лавку. Далее парень начал дышать медленно и глубоко, чтобы мальчик начал тоже успокаиваться, но к сожалению, это не помогало. В этот момент парень наконец начал слышать, что шепчет мальчик. «Ради чего жить?..». Се Лянь начал материться, не понимая, что делать. Он сел рядом, обнял мальчика и начал с ним болтать, чтобы отвлечь его: — Я не знаю в чём проблемы, Хунхун-эр. Ты лучший танцор в этой команде, и самый умный в классе. Я уверен. Ты красивый, но всё, что я назвал тебе итак известно, верно? — Се Лянь заглянул в глаза мальчика, на глазах которого назревали крупными плодами слёзы. — Если хочешь выговориться — говори. И мальчик рассказал всё. О потерянной семье, о травле, о незнании, что делать. Всё, что он отчаянно скрывал открылось какому-то одиннадцатикласснику. — Если не знаешь, чем сделать свой смысл жизни — сделай им меня. По сути, смысл жизни нужен только для достижения цели. Поставь её и живи. За дверью стоял Ци Жун, который всё слышал. И именно он станет первый, кто начнёт реально травить одноклассника. И именно он станет первой и единственной жертвой Хунхуна, которого из-за этого назвали Собрателем Цветов Под Кровавым Дождём. Красивое название, не передающее суть дела. Хуа собирал всю грязную информацию о Ци Жуне на протяжении года. И потом сбросил всем одноклассникам. Се Лянь тогда был шокирован. От Хуа он не ожидал такой мести. Но всё же был горд, что мальчик выбрался из пучины горя и паники.***
— Хуа Чэн, получается… — Смущённо спросил-утвердил Сяньлэ, вспомнив весь бред, который произносил в прошлом. Как же стыдно сейчас было парню. Он чувствовал, как снова краснеет. — Мне больше нравится, когда ты зовёшь меня Сань Ланом. — Улыбнулся, сщурившись парень и поправил растрепавшуюся косу. Парни взглянули друг другу в глаза. Улыбнулись и больше не отводили взгляда в этот вечер.