***
Кощей задумчиво глядел в окно из которого открывался вид во внутренний двор замка, там прохаживались охранники-огры. Мысли его занимают дела, изредка разрываемые нитями золотых кудрей и пронизывающим своей болью голубым взором. — Господин, — слуга-скорпион появляется как всегда бесшумно и незаметно. — А, Вазир, — Властитель Нави небрежно поправляет расшитый золотом ворот тёмной рубашки и поворачивается к бывшему наставнику, принимая из его рук свиток. — Ваше расписание на сегодня, — прислужник оставляет поднос и подаёт повелителю корону. — Меня интересует подготовка к празднованию, — бросает Кощей выбирая один из тяжёлых меховых плащей. — Идёт полным ходом, каждому высокопоставленному гостю будет оказан соответствующий приём, — беспристрастно отчитался Вазир, — Что же касается Могущественных незваных гостей… Ваш верный слуга слишком ничтожен, чтобы предугадать их возможное появление. И всё же полускорпиона тревожило возвращение Чернобога. Слишком давно колдун не объявлялся и теперь стоило хозяину положить глаз на своего нового пленника, как он вернулся. — Лучшая защита-нападение. Не ты ли в своё время поведал мне эту истину? — саркастично вскидывает бровь Властитель Нави, глядя на советника, — Не стоит так волноваться. Я слишком давно сосуществую с этой тварью, чтобы не заметить её пробуждение. Он кривит губы, всё же появление Тёмного порядком раздражило его, — Стоило увидеть этого мелкого паршивца… — Если этот юноша так влияет на вас, не лучше ли его…убрать? — со смиренным поклоном предлагает Вазир. — Очевидно некоторые вещи всё ещё способны пошатнуть мой контроль, так что потренироваться будет не лишним, — возражает Кощей, водружая на голову корону, зубцы которой напоминали острозаточенные пики, — К тому же, у меня на него планы. Самодовольство на лице Бессмертного сменяется задумчивостью, когда прислужник упоминает о том, что пленник отказался от помощи. Какая глупость, отвергать, да ещё и в крайне бурной форме щедро предложенное лечение, капризный мальчишка. Он был столь милостив, что послал к простому пленнику слуг, чтобы избавить его от долгого зарастания обычных царапин. Что ж, было бы не плохо взглянуть в глаза щенку, который смеет так пренебрегать чужим милосердием. Повелитель Нави развернувшись на каблуках направился в сторону гостевых покоев. — Господин? — непонимающе вопросил Вазир. — Начинай пока без меня, — бросил напоследок прислужнику Кощей.***
Иван сидел на полу подле окна, белая рубашка местами была разукрашена алыми пятнами, всё что можно было разбить, пало под гневом юноши, там же, среди обломков стульев, столика лежал предложенный слугами завтрак. Всё тело златокудрого пленника ныло после ночного происшествия, глаза были влажными от слёз, под ними залегли тени. Таким его и застал Бессмертный неслышно скользнувший в комнату. — Такой маленький человечек и столько проблем, — кривится насмешливо Властитель Нави наступая на тяжёлую цепь, которая заканчивалась тяжёлыми оковами на лодыжке юноши. — Нет. Нет. Только не снова…-испуганно прошептал Иван вскакивая и ища пути к отступлению, — Нет! Пусти! Не трогай меня! Княжич вырывается, он будет драться до конца, пусть лучше Кощей его убьёт, но закончить начатое он не позволит, не даст унизить себя, истязать и тело и душу. Когтистая ладонь ложится на запястье, Бессмертный прижимает Ивана к стене не позволяя выпутаться и вырваться. — Глупый мальчишка, не дёргайся! — зло шипит Владыка Теней, ловя леденящий душу ужас в глазах пленника и разрывая на груди тунику. Взгляд цепляется за глубокие порезы на белоснежном теле из которых до сих пор сочилась кровь, шея и бёдра юнца были разукрашены почти чёрными синяками, это задевает где-то внутри, дёргает прежде несуществовавшие струны, заставляет оглядеть его всего. Княжич опустил голову на грудь, не позволяя взглянуть себе в глаза, но влажные от беззвучных слёз ресницы трепещут, грудь быстро-быстро вздымается, кажется он весь потускнел, осунулся, будто бы огонь внутри потух, золотые кудри не блестели, такой…печальный цветочек, увядающий без солнечного света. — Люди такие хрупкие и тонкокожие, — Кощей задумчиво проводит рукой по алым ранам, кажется что с ночи они не переставали кровоточить, оттого подле кровати небольшая бордовая лужица, а по следам на полу можно отследить метания пленника, — А я и забыл… В этот момент юноша побледнев ещё больше начинает оседать на пол, Властитель Нави шипит сквозь зубы, не дай Сварог мальчишка тут помрёт, это все планы волколаку под хвост. Он переносит пленника на постель и опускает ладонь на грудь, излечивая его раны и наблюдая за тем, как вновь белеет кожа и исчезают оставленные им ночью синяки. Воспоминания снова всплывают, холод дождя бьющего по истерзанному телу, насмешка на чужих губах и боль, боль, боль… — Не смей сдохнуть, — раздражённо шикает Бессмертный, нависая над юнцом и вновь опуская когтистую длань на его грудь, к его облегчению пленник начинает дышать и хрупкое тельце теплеет. Голубые глаза распахиваются и растерянно глядят на него. — Ты.Ты.Спас меня? — тихо молвил Иван дёргаясь, отползая, и кутаясь в ткань одеяла, цепь на ноге тревожно звенит, — Зачем? Почему не дал мне умереть? Чтобы дальше терзать?! — Даже жаль что у меня дела, — пропуская мимо ушей раздражающие вопросы мальчишки, усмехается Кощей, едва касаясь подбородка княжича кончиками пальцев и заставляя взглянуть себе в глаза, — Совсем не прочь был бы остаться и посмотреть, как ты умеешь быть благодарным. Властитель Нави отстраняется и направляется к двери, оставляя возмущённо покрасневшего Ивана сидеть на постели, — Я пришлю слуг убраться и заменить мебель, и прикажу принести завтрак. Цени мою щедрость и моё расположение, оно крайне переменчиво. Бессмертный почти покидает покои пленника, разворачиваясь на пороге и с ехидной улыбкой замечая, — Будь готов вечером отблагодарить меня, если я приду. Он был готов поклясться, что мальчишка кинулся бы на него, если бы не был так слаб. Посмотрим как он поведёт себя после такой пусть и принудительной, но всё же помощи, хотя кажется смерти он был бы рад куда больше. Впрочем, после прошедшей ночи он пришёл к куда более важному выводу и понял, что сейчас играть с болью и кровью опасно, непонятно, что ещё вытворит Чернобог. Пусть жалкий, ослабевший божок вновь уснёт, тогда он потешится, но пока что стоит быть предельно осторожным и не позволять ему завладеть своими мыслями вновь. А месть за прошлое, за предательство, за боль и унижение, она желанна, но мальчишка строптив и взять его силой будет скучно и бессмысленно, зато куда ценнее и слаще станет свобода и честь отданные добровольно. Каково будет Князю узнать, что его младший сын сам пожелал отдаться ему и лёг под Правителя Нави? Этот удар сто крат больнее, а он терпелив и не важно сколько времени понадобится для того, чтобы юнец пал перед его обаянием и сам раздвинул ноги.***
Иван вышел из покоев, осторожно ступая по каменным, мрачным коридорам, среди тёмных, будто сотканных из дыма слуг, они были безлики и лишены тела, едва заметные фигуры скользили, не смея подступить ближе, лишь следя за пленником. От их присутствия холодно, а может всё дело в никогда не прогревающихся стенах замка. Ваня смиренно проходит в огромный обеденный зал, на столе сама по себе разворачивается скатерть и появляются на ней разнообразные яства, княжич глазам своим поверить не может, о таком он лишь в сказках слышал и представить себе не мог, что доведётся однажды увидеть подобную магическую вещицу. Ступает вперёд и любопытство берёт верх над страхом и тревогой, под сафьяновым сапожком что-то хрустит, заставляя юношу опустить голову и с криком отскочить, весь пол устлан костями, да черепами. Тут уж не до интереса, как он мог забыть у кого в плену находится и что за напускной роскошью и магией скрываются мрак и ужас, Иван оступается и готовится уже упасть, но прохладные не ведавшие солнца ладони подхватывают и прижимают к себе, заставляя вздрогнуть. Ткань алой рубашки, подвязанной широким тёмным поясом, соскальзывает с плеча сама, пока кончики когтей едва-едва касаются нежной кожи на груди, придерживая за талию. -Красный всё же тебе к лицу, — Кощей нависает над княжичем, тот совсем сжимается, разве что не зажмуривается и невозможно не скользнуть пальцами по изящному плечику под яркую ткань, чтобы ощутить как трепетно юноша вздрагивает и увидеть, как он смущённо поправляет подаренные одежды, — Ну-ну не бойся, не трону, пока что. План Властителя Нави не терпел крах лишь благодаря терпению тёмного, так как юноша никаких шагов в сторону взаимопонимания не делал, только испуганно смотрел, смиренно опускал голову, будто ждал что его будут бить и строил из себя великого мученика. Сам Кощей будучи занятым подготовкой к Дню Карачуна кажется и вовсе забыл о своём пленнике, чем ещё больше вселял в душу Ивана тревогу, юноша боялся, что однажды Бессмертный явится и спросит с него за все прошедшие дни. Но время шло, одна неделя сменялась другой, а Повелитель теней лишь изредка навещал его и все посягательства заканчивались короткими касаниями и изредка срываемыми с вечно крепко сомкнутых губ поцелуями. — Смотрю уже познакомился с моими слугами, — небрежно бросает тёмный, одним хлопком заставляя кости взлететь в воздух и собраться в подчинённые его власти фигуры. Иван отпрянул, выворачиваясь из его объятий и сжимая края рубашки которая скорее оголяла юношескую грудь, чем скрывала от чужого хищного взора, Кощей насмешливо скривив губы отступил и направился за стол, маня пленника к себе когтем, — Из тебя вышел бы отвратительный слуга. Подойди. Мягкая просьба за которой скрыт приказ, отказаться Иван разумеется не может, он опускает золотую голову, прикрывает небесные глаза и смиренно ступает ближе, гордость может сколько угодно брать своё, но сейчас смотря на тех, кто когда-то так же стоял в этом зале, а теперь повиновались взмаху руки колдуна, сопротивляться как-то расхотелось. Они были совершенно лишены воли, выбора, их души были иссушены и так же как и тела отданы в услужение Бессмертному. — Не нужно стесняться, покажись, — Кощей опускается в массивное кресло и с интересом глядит на пленника, тот сдержанно поджимает губы и крутится на одном месте, золотые кудри подобны вихрю, они создают драгоценный ореол вокруг хорошенькой головки. Глядеть на него можно вечно, хорош юнец, несказанно хорош. — Надо же, какой послушный, — когтистая длань ложится на талию пленника и тот падает ему на колени. Изящное тело легко разглядеть под шёлковой рубашкой, тяжёлое ожерелье кажется сковало тонкую шею княжича, он опускает взор, щёки заливает алый как молодильные яблоки румянец, мальчишка определённо смущён. — Ты создан совершенным, чтобы радовать взор, — Властитель Нави касается золотых прядей, переходя на точёную скулу, ресницы юноши трепещут, он будто бы едва сдерживает себя, чтобы не рвануться прочь, — Не дрожи так, как видишь я не кусаюсь, если меня не злить. Бессмертный накрывает губы пленника поцелуем и прижимает к себе, достаточно чтобы не сбежал и не свалился с его колен, кончики пальцев едва касаются спины, он успел понять, что именно это слабое место княжича. Стоит лишь чуть провести рукой и он резко расслабляясь непроизвольно подаётся вперёд, впрочем почти сразу одёргивая себя. Сейчас достаточно слегка надавить кончиками пальцев на нежную кожу, чтобы юноша резко вздохнул приоткрыв рот, податливо изогнулся и впустил Кощея, он понимает что произошло и слабо дёргается пытаясь вырваться, но тело непослушно уму хозяина. Кощей не давит, скорее соблазняет, чем вводит Ивана в ступор, после той злополучной ночи, Повелитель теней ни разу не причинил ему боли, не ранил больше, теперь и вовсе кажется что он его…ласкает? Княжич отстраняется и теперь уже не удерживаемый руками Повелителя Нави падает, отползая от своего тюремщика под его пристальным и заинтересованным взглядом. — Я тебе не вазочка для красоты и жертвой твоей не стану, — раздражённо бросает Иван и подскочив сбегает из зала под карканье потревоженных воронов. Он добегает до отведённых ему покоев, боясь, что Кощей последует за ним. Щёки юноши горят алым и он никогда бы не признался никому, даже самому себе, что целоваться с Бессмертным было не так страшно как он представлял, что изящные когтистые длани на талии не вызывают в нём отвращения и что мягкие касания не так уж и пугают. Самому от себя было тошно из-за того, что на ласки мучителя случайно ответил. Ведь это всё глупости, Кощей- зло в чистом виде, играет с ним, зная что отбиваться Иван не может, а в конце всё равно придёт и возьмёт желанное, несмотря на то, что сам княжич будет против. — Играй сколько угодно в моего врага, но даже твои стены презрения не лишены брешей, которые ты просто не в силах залатать, — на губах Властителя теней играет насмешливая улыбка, он поворачивается к столу и кивает слугам, веля отнести часть яств в комнату юноши. Процесс завоевания княжича затягивался, но от чего-то Кощея это забавляло, такого упрямства и скрытой тяги к тьме он не встречал давно. Подобная двуликость казалась Владыке занимательной, ведь мальчишка и сам не подозревает, что его душа лежит далеко не к свету. Шорох перьев и хлопанье крыльев отвлекает Кощея от трапезы и заставляет обратить взор на бесшумно распахнувшееся окно и на осевшую на пол птицу, что обратилась в русоволосую женщину. — Зачем ты здесь, вестница Велеса? — появление птицы Яви никогда не приносило ничего хорошего, обычно она являлась с предсказанием или с очередным советом от богов. — Меня послали с прошением, — Гамаюн не склонилась перед Властителем Нави, птица не принадлежала к его миру, а вредить пришедшей с волей Высших Кощей не стал бы, — Отпусти мальчика, не губи его светлую душу. Он погибнет в твоих руках. Владыка слушает вестницу богов, наблюдая за тем как в золотом кубке плещется багровое вино и проведя в задумчивом молчании несколько минут и нисколько не волнуясь о нежданной гостье, негромко посмеивается. — Не помню чтобы Высшим когда-то было дело до кого-то кроме себя и распрей что они учиняют друг с другом. Люди для них лишь игрушки, чьими жизнями можно беспрепятственно распоряжаться и забавляться с ними. С чего бы им оказывать какому-то мальчишке такую честь, оберегать его. Почему именно этому юнцу? — теперь в глазах Повелителя теней блестит жестокая сталь, без намёка на смех, он не развлекается, он не раб этих светлых божков и не станет играть по их правилам, — Кто-то попросил тебя за него, а ты Гамаюн и рада помогать сирым и убогим. Мальчишка сам предложил себя в уплату долга сестры, теперь он в моей власти, не в вашей и не вам распоряжаться его судьбой. Захочу сломаю, а захочу на трон рядом посажу, но ни первому, ни второму вы помешать не в силах. Так и передай своим хозяевам. — Твое высокомерие погубит тебя, Кощей, — бесстрастно отвечает ему девушка и обратившись в птицу так же через окно покидает зал. — Ты обещала мне тоже самое на поле брани, но до этого моя жизнь и моё будущее богов почему-то не интересовали, — Властитель Нави откидывается на спинку кресла прокручивая кубок меж пальцами, — Игра становится сто крат интереснее.***
Иван потерял счёт времени, дни давно сменились неделями, а недели месяцами, казалось будто он и впрямь не пленник, а гость в этом замке, до него никому не было дела. Слуги приносили еду, подарки от своего Повелителя, не мешали покидать покои, спокойно пропуская юношу во все залы, куда ему был ход. Кощей допустил его в библиотеку и почти не навещал, редкие столкновения заканчивались горячими поцелуями и ладонями, что скользили по шёлковым одеяниям. Княжич не отбивался уже давно, он не чувствовал той угрозы, что исходила от Владыки в первые дни. После той, первой ночи, Бессмертный ни разу не причинил ему боли, ни к чему не принуждал, лишь вился подле, как будто… обхаживал. Робость и возмущение вызывали лишь срамные наряды, в лёгких одеяниях от чего-то не было холодно, будто они были зачарованы, а потому и причин потребовать у Властителя Нави другие рубашки не находилось. Иван замечал на себе хищные взгляды Кощея, которыми тот одаривал его порой, когда отпускал из плена своих рук и коими провожал, когда княжич сбегал к себе. Юноша не привык обманываться, но признать, что поцелуи Бессмертного более не вызывают в нём страха или отвращения было сложно. Скорее эти лёгкие касания будоражили, заставляли всё внутри гореть и пылать, окрашивали щёки в алый цвет и вгоняли в раздумия о том, что могло бы быть так же хорошо, зайди Владыка чуть дальше. Потому Иван не противился, его подталкивал не страх, а искренний интерес, он выбирал украшения из тех сундуков, что стояли у него в комнате, принимал новые дары и ловил едва заметную улыбку на губах Повелителя теней, которому явно льстило то, что княжич пошёл ему навстречу. Теперь юноша больше времени проводил не в своих покоях, а в библиотеке, забирался в глубокое кресло и поправив смущающее его одеяние читал. Книги что стояли на полках из тёмного дерева манили жадного до знаний Ваню, некоторые из них были на незнакомом языке, который княжич не мог разобрать, но в остальных он будто забывался, ему виделись заморские страны, чудились волшебные птицы и казалось, будто весь мир ложится перед ним, раскрывая свои тайны. — Прелесть моя, а я уж думал что ты сбежал, — изящная рука накрывает золотые локоны, пропуская их меж пальцев и Иван замечает, что Властитель Нави задумчиво улыбается. — Я не могу покинуть замка, — смиренно склонил голову княжич, пряча взор в книге, — И тебе это прекрасно известно. — Не гневайся, если так хочешь прогуляться, просто попроси и я составлю тебе компанию, — Кощей провоцировал, ждал когда юноша сам проявит инициативу, подастся на встречу без страха и с искренним желанием и небольшой променад был той просьбой, которую вполне можно было исполнить, за небольшую плату. Ване прекрасно был известно чего желал от него Повелитель теней, но так хотелось хоть ненадолго покинуть замок, что пришлось отбросить подальше смущение и сомнения, в конечном счёте, это не столь высокая цена за возможность прогуляться в лесу рядом, без страха быть съеденным. Княжич отложив книгу поднялся, сжал кулаки, глубоко вздохнул, обвил руками шею Владыки, заставил его податься вперёд и зажмурившись, неловко поцеловал. Кощей кажется сам не ожидал, что податливость юноши окажется настолько приятной, ладонь ложится привычно поверх шёлка ткани и оглаживает ладное тело. Иван целует неумело, просто сухо касается его губ своими, даже не смотря на вмиг заалевшие щёки, можно было понять, что княжич сильно смущён, это забавляло и радовало. Владыке откровенно нравилось смотреть как юноша раскрывается рядом с ним, как он переступает через воспоминания о той ночи. Кощей неспешно поглаживает спину княжича, слегка надавливает у лопаток и скользит ниже к пояснице, ловит дрожь в гибком теле и момент когда Иван прижимается к нему не пытаюсь вырваться или отпрянуть. Юноша сам приоткрывает рот, позволяя умелому языку проскользнуть внутрь, играючи, влажно и откровенно. — Желаешь меня? — негромко вопрошает Повелитель теней, отрываясь на несколько секунд, — Хочешь ощутить меня внутри? — Нет, — Иван дерзко отрицает даже сам факт, что он может хотеть чего-то большего, но позволяет вновь поцеловать себя. Отсутствие сопротивления раззадоривает Властителя Нави и он чуть наступает на Ивана, заставляя того упереться спиной в один из стеллажей, заставленный тяжёлыми фолиантами. Владыка не прекращает ласкать юношу, позволяя ему самому робко провести кончиком языка по острым клыкам и чувствует как руки, прежде сжатые в кулаки, расслабляются и невольно начинают мягко поглаживать плечи и осторожно касаться чёрных прядей рассыпанных по спине. Юноша кажется вовсе не осознаёт того что происходит, погружённый в транс умелыми и чуткими губами Владыки. И всё же Кощей отпускает его и отступает, любуется горящим в небесных глазах непониманием и стыдом после осознания того, что случилось. Но более всего радует Повелителя теней отблеск желания, что почти сразу подавляет княжич и отворачивается, поправляя спавшую с одного плеча рубаху. — Этого более чем достаточно, собирайся, прогуляемся, — Владыка легко отворачивается и уходит, оставляя Ивана в одиночестве и смятении. В комнате безликие слуги оставили штаны больше напоминающие восточные шаровары и изящные сапожки, Иван оделся и подвязал рубашку широким поясом, прежде чем вылететь вольной птицей в коридор. Юноша не верил, что ему удалось выторговать возможность покинуть ненадолго стены замка, пусть даже и под присмотром Кощея, тем более когда обмен был столь приятным. Он не лгал себе, поцелуи Властителя Нави будоражили сердце и душу, заставляли на несколько мгновений забыть о прежней грубости и ответить на ласку с той же пылкостью, впервые кто-то был столь внимателен с ним. Слуги провели его к высоким тяжёлым воротам, через которые в первый день его втащили в замок, там уже ждал его Повелитель теней в небрежно наброшенном на плечи плаще, отороченном чёрным блестящим мехом. Ивану остаётся только смиренно следовать за Кощеем, когда тот покидает свою обитель и направляется к конюшне, у которой стоит уже собранный роскошный скакун. Пусть юноша и не был сильно сведущ в тонкостях разведения лошадей и потому не мог определить породы, зато прекрасно уловил характер жеребца, буйный, необузданный, порывистый и диковатый, под стать хозяину. Бесспорно гнедой красавец был хорош, но опасен, склонённую шею любой другой принял бы за признак покорности, но по тому, как змей косил на проходящих мимо слуг чистым тёмным глазом, можно было понять, что он скинет наездника без раздумий. Иван запоминал обрывки разговоров отцовских конюхов, да и иногда сам прятался от чужого взора среди скакунов, так что нашёл к ним подход. И всё же, несмотря на все опасения, Властелин Нави легко вскочил в седло и подхватив вздумавшего было сопротивляться княжича, посадил его перед собой. Гнедой поднялся на дыбы, заставив юношу вскрикнуть, зажмуриться и невольно прижаться к Кощею, в страхе, что буйный жеребец сбросит их. — Этот конь никогда не скинет своего хозяина, — спокойный голос Владыки, заставил Ивана открыть глаза и покраснев, отпрянуть от тёплого тела, скакун и правда уже успокоился и не противясь воле наездника направился в сторону уже открывшихся ворот, за которыми простирался густой и тёмный на первый взгляд лес. Княжич не знал, куда его везёт Повелитель теней, но решил не задавать вопросов, в конечном счёте убить его Кощей мог и не покидая пределов своей крепости. Ехали они казалось бы долго, но солнце ещё не клонилось к закату, а потому юноша не тревожился и лишь осторожно разглядывал сменяющийся пейзаж, кажется он несколько раз видел леших, что склоняли небольшие сморщенные головы пред своим Владыкой, и пару болотниц, их легко можно было вычислить по запаху тины, что окружал наездников всё то время, пока духи следовали за ними. Больше Ивана поразили пожалуй только протрусившие мимо волки, что заметив Повелителя, совершенно по-человечески переглянулись друг с другом и так же выразили своё почтение. Серый был не таким крупным как они, и кажется поставь их рядом, он выглядел бы на фоне этих оборотней безобидным щенком. — Мы приехали, — спокойно объявил Кощей, когда они остановились на поляне, которая в сравнении с прошлыми казалась куда менее мрачной и даже создавалось ощущение, что сейчас на одно из деревьев сядут птицы и начнут чирикать, наполняя мрачный лес жизнью и светом. Бессмертный соскочил с коня и не дав княжичу времени на раздумья, подхватив на руки, вытащил из седла и опустил на землю. — Иди, ты кажется хотел прогуляться, — Властитель Нави выглядел так, будто ему и вовсе всё равно на то, что он по сути отпускает своего пленника, — Это безопасная для тебя часть леса. — Не боишься что я сбегу? — осторожно спросил юноша отступая и оглядываясь по сторонам. Повелитель теней негромко рассмеялся, будто вопрос его и впрямь повеселил, хотя в его глазах было место лишь прохладному безразличию, — Я не боюсь ничего и никого, княжич. Ты сам отдал свою жизнь в обмен на свободу сестры, знал о своей участи и не побоялся её, я рассчитываю на то, что сейчас тебе хватит здравомыслия и честности и ты не станешь совершать опрометчивых поступков. «За которые самому и прийдётся расплачиваться» так и повисло в воздухе не высказанным, но Иван понял, бежать не стоит. В конечном счёте, Властитель Нави кроме постыдных посягательств, ещё не сделал с ним ничего ужасного и если забыть о первой ночи, нельзя было не признать, что он не был жесток с ним. Проверять что будет в случае неповиновения юноша как-то не сильно хотел, а потому отвернувшись, направился по одной из тропинок прочь, зная что вернётся. Неподалёку от места где остался Кощей, княжич нашёл чистый источник, а подле него была поляна с васильками, которые несмотря на то, что вокруг стояла осень, казалось только распустились. Юноша не удержался и нарвав целый букет, сплёл себе венок, отдалённо напоминающий те, что делали себе дворовые девушки на Ивана-Купала. Ему определённо не хватало такой, пусть и иллюзорной, но свободы, единственное его расстроило, что он не встретил ни одного животного, да и тишина в этой части леса стояла такая, будто все кто обитал в нём сбежали или умерли. Юноша старался далеко не уходить от поляны, чтобы не заплутать и случайно не покинуть безопасной по словам Властителя Нави территории. — Ну и кто это к нам забрёл? — внезапно появившийся голос заставил Ивана вздрогнуть и резко обернуться, чтобы увидеть представшего перед ним юношу. Он казался немногим старше княжича, стоял прислонившись к дереву и накручивал на палец длинные рыжие волосы. Иван не нашёлся с ответом, потому как называть своё имя обитателю Нави юноша не рискнул. Да и что бы он сказал? Княжич и пленник Кощея? А раз пленник, то почему гуляет по лесу, а не сидит под замком? От размышлений его оторвал подошедший ближе юноша, который с интересом оглядел его, будто изучая, и заключил, — Ты гость Кощея. Золотые кудри, осанка, ах какие глаза, ни дать ни взять озёра, понимаю почему он тебя оставил. — А ты кто такой? — Иван совершенно не понимал чем вызван такой интерес к нему со стороны невольного собеседника. — Хозяин топи, — играючи склонив голову, представился юноша и возник уже с другой стороны от княжича, — Ты не бойся, не трясись так, я тебе не наврежу. Дядя мне за такое голову оторвёт и не посмотрит ведь что я его племянник, кровиночка почти. — Я тебя ни разу в замке не видел, — заинтересовался княжич, не чувствуя опасности от рыжего беса. — Разумеется, мне как-то единение с природой нравится больше этих всех мрачных залов, — новый знакомый посмеивается и собирая волосы в хвост и поправляет на плече котомку из которой торчат какие-то травы и цветы, — И всё-таки представься, а то слухи по Нави летят быстрее ветра, все про тебя слышали, но никто не видел. — Я Иван, — улыбнулся юноша, ему понравился живой, почти по-человечески тёплый Хозяин топи, он был единственным от кого здесь не исходил могильный холод. — Отойди от него, Огнедар, — голос Кощея разнёсся по поляне, прежде чем рыжий бес успел ещё что-то сказать, Властитель Нави появился бесшумно, заставляя княжича вздрогнуть и отступить, — Думаю Володар будет в восторге узнать о том, что ты решил оставить свою пару. — А мы общаемся просто, — небрежно бросает Хозяин топи, панибратски закидывая юноше руку на плечо, — Не беспокойся, не покушаюсь я на твою зазнобу, мне своей хватает. — Нам пора, — по коже от тона Повелителя теней бегут холодные мурашки, но Иван подчиняется. — Я загляну к тебе на днях, дядя, — Огнедар подмигивает княжичу и перехватив котомку направляется прочь с поляны, оборачиваясь уже когда почти покинул её, — Не скучай, Ваня. Прийду, развлечёмся. — Не дай Лихо, — возвёл глаза к небу Властитель Нави и развернувшись направился прочь, к оставленному скакуну. — Мне показалось он хороший, — робко заметил княжич, нахохлившись, когда Кощей усадил его на коня перед собой, — Я смогу с ним встретиться когда он придёт? — Ты неправильно ставишь вопрос, прелесть моя, — было заметно, что Повелитель теней чересчур сжал поводья, будто его раздражает разговор о племяннике. — Чего ты хочешь взамен? — Иван вспомнил с кем он имеет дело и чего от него хочет и будет хотеть Владыка, оставалось надеяться, что ничего особенно смущающего он не попросит. — Теперь лучше, — довольно протянул Бессмертный и поправил полы плаща, так чтобы они скрывали не только его, но и княжича, потому как тот кажется совсем продрог, — Я подумаю над платой, а пока расслабься, я не трону тебя сегодня. Юноша и правда почувствовал что замёрз, а под меховым плащом было удивительно тепло, потому он позволил себе чуть отклониться назад и ощутить силу и жар которые источало тело Бессмертного. Ваня понял, что он не боится. Бессмертный смотрел на задремавшего у него на груди юношу и тяжело вздохнул, мальчишка покорил его сердце, чего не бывало уже давно. То, что прежде было желанием отомстить, сменилось светлой нежностью и желанием оберегать Ваню. Он более не мог причинить ему вреда, рука бы не поднялась, хотелось целовать уста сахарные, ласкать тело ладное, да ублажать мальчика так, чтобы он стонал под ним не от боли, а от удовольствия. От того и было тепло на ледяном прежде сердце, когда княжич отвечал взаимностью. Кощей поправил чуть сползший с золотых кудрей венок и украдкой вдохнул свежий аромат непогрешимой искренности. Кажется пленником постепенно становился он сам.***
Осень медленно отдавала бразды правления зиме, но в замке Кощея было тепло, по крайней мере княжичу, он привык к безликим слугам, к чуть надменному Вазиру, к тишине коридоров и буйному нраву часто навещавшего его Огнедара. Но всё так же тревожил его душу и сердце хищный интерес Кощея, прошло уже много месяцев с того момента как стража привела его в зал и он впервые предстал перед Властителем Нави, но ничего не менялось, больше поцелуев и долгих чувственных касаний, Бессмертный не требовал и насильно не брал, хотя сколько раз Иван чувствовал, как сильно его желают. Не заметив того, княжич и сам раздумывал о том, как мог бы взять его Повелитель теней, срамные, горячие сны тревожили его сознание, будоражили картинами страсти и дарили возможность ощутить призрачные и желанные прикосновения. Всё это только больше заставляло Ваню смущаться, потому как стоило только Кощею оказаться рядом, как в голове всплывали собственные постыдные стоны и трепетные прикосновения Бессмертного. Хотелось познать прелесть этих прикосновений, как в реальности, а не во сне он бы отреагировал на то удовольствие, которое мог бы ему подарить Властитель Нави, но просить он бы не посмел, а потому лишь отводил взор и сбегал после очередной порции украденных поцелуев. По крайней мере так было всё последнее время. В этот раз Кощей поймал своего гостя в коридоре, приказав всем безликим слугам исчезнуть и оставить их наедине. Его давно не посещали мысли о мести, кажется он и вовсе забыл о том, кто его пленник, зато ему доставляло несказанное удовольствие смотреть на то, как Ваня постепенно подпускает его ближе и сам желает большего. Это было притягательно и крайне занимательно, с юнцом хотелось предаться медленному и неторопливому разврату, показать ему все прелести плотского удовольствия и чтобы он сам пожелал этого. Но пока что он лишь вновь касался желанных губ и чувствовал как Иван отвечает ему, несмело обнимая за шею и явно не зная что делать дальше. Сегодня хочется взять от этих ласк чуть больше, потому длань Властителя Нави ложится на нежное бедро и скользит под подвязанную на талии тунику. Он ловит смятение в голубых озёрах глаз юноши и снова целует, неспешно поглаживая тонкую кожу подушечками пальцев и чувствуя насколько княжича ведёт от таких простых прикосновений. — Желаешь меня, Ванечка? — вместе с вопросом ладонь скользит к ладным ягодицам и чуть сжимает их, — Чтобы я до конца заполнил тебя, душа моя? — Н.нет! — выдыхает ему в губы Иван, отводя взор, лгать прямо в глаза, когда доказательство его обмана Повелитель теней может ощутить лишь чуть сильнее прижавшись к нему, княжич не может. — Врёшь, — мурлычет Кощей, беззастенчиво опуская ладонь на член юноши и неторопливо лаская его. — Нет, — княжич отрицает очевидное, но иначе не может, не в силах признать своё постыдное желание. Тем временем сильная длань аккуратно скользит по его желанию, не торопится, оглаживает головку, прикосновения невесомые, лишь ещё больше возбуждают. Иван давит стон и вжимается в прохладную стену чтобы хоть чуть-чуть прийти в себя. Но это ни черта не помогает. От умелых прикосновений хочется застонать, он слишком невинен, слишком чувствителен для того, чтобы долго и стойко терпеть подобные ласки. Большой палец умело трёт под уздечкой, Властитель Нави знает не только как приносить боль, но и как доставлять удовольствие, особенно когда на его прикосновения так чутко отзываются. Он чувствует как юноша дрожит в его руках, видит как он жмурится и кусает губы, боясь собственной несдержанности и почитая её постыдной. Повелитель теней склоняет голову, приникая к открытой для его губ шейке, теперь он не кусает, а лишь сухо и вдумчиво целует, ждёт, когда же Ваня не устоит и застонет. Но княжич держится, глубоко дышит и терпит, только мелко бёдрами навстречу подаётся. Вторая рука медленно сползает на спину юноше, мягко проминает под лопатками, ложится на поясницу и с нажимом проходится по особенно чувствительному месту и успевает услышать короткий всхлип, прежде чем Иван резко зажимается, даже ладони опускает с его плеч и прячет в них алое как заря личико. — Жаждешь, прелесть моя? — вновь спрашивает Владыка, поймав пальцами несколько выступивших капель естественной смазки, начиная быстрее скользить ладонью по члену. — Нет, нет, нет, — негромко, будто в бреду шепчет Ваня утыкаясь лбом ему куда-то под ключицу и судорожно дыша. — Не верю, — Повелитель теней чувствует ложь, но ему важно услышать из уст княжича искреннее согласие, потому он ещё тщательнее ласкает его, приятно чувствовать под ладонью мягкую кожу, которой похоже до него ещё никто не касался. Потому, долго юноша не продержался, вцепился в плечи Кощея тонкими пальцами, которые были усыпаны драгоценными перстнями, прикусил бледную кожу и глухо вскрикнув, излился Кощею в руку. — Умничка, — мурлыкнул Властитель Нави, прижимая Ваню к себе за талию, следя как бы тот ненароком не упал и поглаживая по спинке, чтобы растянуть удовольствие, которое сейчас волнами накатывало на княжича расслабившегося в его руках. Кощей не брезгая ловит языком несколько густых капель, а после протягивает ладонь юноше, и сам толкается изящными пальцами в приоткрытый ротик. Ничего не понимая после того наслаждения которое он испытал, Иван без стеснения слизывает собственное семя и посасывает руку, которая только что ублажила его. Они стоят так не долго, ровно до того момента, пока княжич не приходит в себя и на него не накатывает осознание от того, что только что произошло. — Понравилось? — Кощей проводит рукой по золотым кудрям, любуясь усталым смущением, — А хочешь мой вкус познать? Так быстро он ещё ни разу не сбегал, уши, щёки, всё лицо горит от стыда за самого себя, он так искренне отвечал на ласку Бессмертного, что умудрился забыться в его объятиях. И всё же, следовало признать, что ему более чем понравилось.***
Кощей позволяет ему вариться в котле собственных мыслей несколько дней кряду, а после вновь настигает в том же коридоре. Теперь прикосновения губ жгут и завораживают, Властитель Нави манит, но не принуждает его. Иван чувствует его ладонь поверх своей, сейчас Владыка управляет им, ведёт по груди ниже и оставляет на своём члене, заставляя чуть сжать и ощутить как плоть твердеет. Повелитель теней ловит его дрожь и отпускает, смотря с лёгкой насмешкой и будто выжидая, ему интересно что же будет делать княжич. Юноша краснее пуще прежнего, но ладони не отнимает, потому что чёрт побери, Кощей честно сделал ему приятно и не ответить на это взаимностью будет просто не справедливо. А потому, княжич на несколько секунд зажмуривается и продолжает поглаживать, видя как сбивается у Кощея дыхание от его неумелой искренности. — Не останавливайся, сожми, — мягко направляет его Бессмертный, заворожённо наблюдая за тем, как загорается интерес в небесных глазах и как юноша начинает под его руководством действовать куда смелее. Большее наслаждение, помимо развращения Вани, доставляет ему разве что, то восхищение с которым княжич смотрит на него и тот отголосок влюблённости который играет в его взоре. Кощей пожалуй не признался бы даже сам себе, что ему льстит то, что после первой ночи, юноша может испытывать к нему что-то настолько светлое, пусть даже и не признает этого пока что. Княжич продолжал играть с его плотью, вспоминая как делал это сам Властитель Нави, чтобы ему было хорошо. Ему хотелось показать, что не только Владыка умеет приносить удовольствие и он может ответить тем же и тоже заставить Бессмертного достигнуть пика наслаждения. Потому, когда Повелитель теней останавливает его и целует маленькую ладошку, юноша не понимает что случилось и в мысли закрадывается тень сомнения. — Приходи сегодня в мои покои, слуги проводят тебя, — Кощей отступает, сдерживая себя от желания продолжить здесь и сейчас. — Я что-то не так сделал? — тихо вопрошает Иван смотря прямо в глаза Владыке. — Нет, Золото моё, но я хочу тебя иначе, — княжич ловит тепло во взоре Властителя Нави и понимает что ему сегодня не причинят боли, он хочет довериться. — Я приду, — обещает юноша, кротко улыбаясь и медленно покидая коридор. В глазах Вани горят шальные огни предвкушения.***
Кощей встречает его сидя у камина в тяжёлом, расшитом золотом халате, Ваня напротив в лёгкой, белоснежной тунике, которая чуть прилипла к влажному после долгой расслабляющей ванны телу. Он собирался с мыслью о том, что как приличному юноше, ему обязательно надо будет посопротивляться, иначе Властитель Нави решит, будто он так легко пал пред его умением ублажить. Бессмертный зачарованно смотрит на сияющие золотые локоны, он так давно желал этого, и вот уже отчаявшись получить однозначное «да», думал о том, что прийдётся довольствоваться лишь отсутствием явного сопротивления. Но вот, юноша стоит в его спальне, перед ним, почти нагой, красивый, такой светлый на фоне мрачного убранства покоев и при этом, абсолютно по своему желанию. - Я не товар и не предатель, меня ты не купишь своими подарками и не принудил бы, коль решил бы пытать,- уверенно заявляет княжич вскидывая голову и серьезно глядя на Бессмертного,- Я отдаюсь по зову сердца. — Ваня, — выдохнул Кощей ступая ближе и беря лицо юноши в свои ладони и почти бормоча, недостойно для правителя, зато так искренне, — Чудо моё, душа моя, солнышко ясное. Я ошибся тогда. Княжич опускает голову, отводя взор, дрожит в его руках, от смятения и нежности в голосе он кажется теряет ту уверенную дерзость и ему откровенно льстит такое отношение. Кощей в очередной раз кидает взгляд на зажмуренные глаза Ивана и ещё влажные золотые пряди, обрамлявшие чудное личико. Ненадолго отстраняется и, отведя их за ухо, осторожно сминает его губы своими. Первый порыв юноши — оттолкнуть, но затухает он как-то быстро. А ещё… Ещё Ваня приоткрывает рот пошире и чуть касается его языка своим так, будто прикосновение это совершенно случайно. Ванечка, ты восхитительный, но себе-то врёшь зачем? Бессмертный аккуратно запускает руки под почти прозрачную ткань и с восторгом чувствует горячее тело. Ведёт ладонями вверх по животу, бокам, груди и ключицам княжича, а по собственному телу разливается истома. — Пожалуйста, перестань, — шепчет тот, запрокидывая голову, княжич сомневается, хотя тело жаждет, сердце просит довериться. — Ваня, я ещё даже не начал, — Властитель Нави влажно проводит языком вверх по его вытянутой шее. — Я н-не хочу, — с дрожью пытается возразить юноша, а сам ладошки не смело запускает под халат и прижимается ближе. — Не хочешь, — соглашается Бессмертный, продолжая ласки. Контраст между тем, что княжич говорит и что делает, почти вводит Кощея в тупик. Интересно, это провокация, или он и вправду думает, что сбивчивый шёпот в сочетании с открытой шеей заставят его прекратить? С ним хочется разговаривать как с капризным ребёнком, уговаривать, добиваться согласия и видеть как юноша не скрывая удовольствия отдаётся ему. — Желаешь меня, жизнь моя? — Бессмертный вновь спрашивает, медленно наступая, пока позади не оказывается мягкое ложе. — Да, — наконец-то признаёт Ваня, с до трепета невинной улыбкой. — Не хочешь чтобы я останавливался? — продолжает изводить его Властитель Нави, чуть толкая в грудь, скидывая с плеч халат и наблюдая за тем, как княжич медленно опускается на постель и заворожённо накрывает ладошкой его обнажённое и твёрдое естество. Он крупный, кажется даже слишком крупный для хрупкого мальчика, но Кощей не сомневается в том, что Ванечка примет его целиком. — Да, — юноша не находит в себе сил на другой ответ, а ответить нечто более откровенное слишком стыдно. — Думаешь о том, как я проникну в тебя? Мечтаешь? — Кощей мурлычет нависая над Ваней и скрывая его от мира тяжёлым занавесом густых чёрных прядей. — Да, да, да, — бормочет юноша, опуская ладони на его плечи и самое страшное в том, что сейчас он действительно не хочет, чтобы Владыка прекращал, особенно когда по ключицам рассыпаются огоньками жгучие, влажные поцелуи. «Ему важно, чтобы ты согласился», -проскакивает на краю сознания ехидный голосок. Княжич почти стонет. Он мог бы изобразить что угодно, убедить в какой угодно ерунде, но раньше — раньше! А теперь он и сам себе не поверит. Остаётся лишь раскрываться перед тем, кого он прежде считал своим пленителем. Больше княжич не говорит ничего, находя в себе силы лишь на действия. Просто выбирается из влажной рубашки, резко втягивая воздух, когда когтистая длань по-хозяйски ложится на его бедро и скользит выше. Повелитель теней проводит большими пальцами по его рёбрам и с нажимом касается чувствительных от возбуждения сосков. Кожа Властителя Нави под ладошкой юноши неожиданно мягкая и тёплая. Ваня не замечал этого раньше… Приходится придумывать что делать с руками, куда их опустить, как коснуться Владыки. Юноша послушно выгибается под ласками Кощея и отвечает слегка неровным дыханием. Тот довольно хмыкает, подхватывает княжича под бёдра, заставляя обхватить себя за талию и тянет выше, почти к резному изголовью, а после проталкивает ладонь меж постелью и спиной его Золота. Начинает почёсывать хрупкую, как обломанное крыло иноземной птицы лопатку, а другой рукой скользит по мягким бёдрам, сжимая, до сладкой боли, но держит себя в руках, не ранит. Сегодня Ваня будет стонать под ним лишь от удовольствия и умолять о продолжении. Снова поцелуй, пылкий, сладкий, невозможный. Руки жадно исследуют податливое и такое соблазнительное тело, которое так и льнет к нему, словно к последней надежде. Золотые локоны разметались по тёмному шелку, изящные пальцы сейчас лишённые подаренных перстней, зарылись в прямой чёрный водопад волос Властителя Нави, прижимая его к себе. Умелые губы жарко ласкают светлую кожу нежной шеи юноши, оставляя заметные, яркие следы. Из мягкого, зацелованного рта вырывается первый стон, трепетный и хрупкий как звон колокольчика, почти всхлип. И Кощей ловит его и поцелуем запечатывает, чтобы сохранить это волшебное мгновение лишь между ними. — Не молчи, душа моя, — стоны разжигают Властителя Нави, распаляют давнее желание овладеть этим телом. — Не смущай меня ещё больше, — судорожно вздыхает княжич, притягивая Кощея к себе ближе и пряча лицо, утыкаясь лбом ему в плечо. В конце концов Бессмертный ставит юношу на колени, грудью положив на постель, и тянется к комоду за стоящей на нём бутылкой масла. Жидкость щедро льётся на пальцы, пока умелые губы выцеловывают узоры на беленькой аки горностаевый мех спинке Вани. Она кажется не тронутой солнцем и подобными прикосновениями, кажется преступлением запятнать её, но для Властителя Нави нет ничего запретного и потому, на светлой коже расцветают алые отметки крепких поцелуев и каждый раз, особенно ярко ощущая прикосновения острых клыков, подаётся на встречу Кощею, почти сводя его с ума такой отзывчивостью. Когда разморенный ласками юноша растекается по постели не сдерживая стонов, Повелитель теней, убирает когти, чтобы не поранить мальчика, тщательно смазывает пальцы маслом и начиная с одного, вводит их в княжича. Владыка не жалеет на подготовку времени. Он старательно трёт и разминает вход в тело такого желанного Золота, но тот всё равно остаётся слишком узким. Делать Ване больно Кощею очень не хочется — только не сейчас, когда наконец-то удалось соблазнить его, согласиться отдаться в его власть, позволить овладеть своим телом. Главное- не потерять в процессе контроль над самим собой. Свободной рукой Бессмертный гладит юношу по прогнутой пояснице, массируя изящно изогнутую спинку и целуя особенно чувствительные места под лопатками. Тот дышит глубоко, шумно, неровно, срываясь на всхлипы и стоны, не скрывая впрочем и того, что для него такие ласки крайне непривычны. Кощей вводит один палец глубже, проходится по бархатистым стеночкам и нащупывая слабое место своего бесценного сокровища, начинает массировать его. Со временем чувствительный бугорок становится плотнее, а юноша реагирует всё более чувственными стонами и начинается несмело подаваться навстречу ласкающей его руке. «О Тьма! Что ж ты такой послушный?» — задаётся Повелитель теней вопросом исключительно в своей голове. А Ванечка изгибается, тянется к нему засасывает его язык и пробирается к нему в рот своим, в меру длинным и юрким. В какой-то момент Владыка внезапно перебирается другой ладонью на спину Ванечки, чешет и царапает между его лопаток и пускает в ход ещё два пальца. Княжич выгибается рассерженной кошкой и привстаёт на вытянутых вперёд руках. Оборачивается, являя любовнику алое от смущения и наслаждения личико, — Не надо…ааахх.Прошу. Не делай так. — Не нравится? — мурчит ему на ушко Кощей, не покидая чувствительного тела и сразу тремя пальцами потирая сокровенное местечко, заставляя юношу вновь уткнуться носом в подушку, лишь бы скрыть постыдно звонкий вскрик. — Нравится, — не пытаясь врать, бормочет Ваня, косясь на Властителя Нави небесно голубым глазом, в котором плещутся похоть и такое откровенное желание, что отказать юнцу было просто невозможно — Но долго я так не смогу. Долго они не продержатся оба. Это Повелитель теней понимает, когда всё-таки разминает тугое кольцо мышц юноши настолько, что в него свободно проходят собранные в кучку четыре пальца. На это уходит достаточно времени, но даже так нет гарантии, что больно княжичу не будет. Владыка не очень уверен в своей аккуратности: при виде выгибающегося под ним златоволосого бесёнка постоянно пытаются улетучиться последние остатки самоконтроля. Он надеется, что дальше будет легче, проще, если они будут заниматься любовью чаще, а Кощей очень надеялся, что будут. Юноша прогибается сильнее, когда Властитель Нави вытаскивает два пальца из четырёх, и раздвинув оставшимися стенки прохода, заменяет их небольшим горлышком стеклянной бутылки. Ванечка от неожиданности крепко сжимается вокруг него, стоит маслу потечь внутрь. Тёплое, нагрелось от жара в комнате. Когда Владыка убирает сосуд, юноша пытается удержать в себе то, что успело вылиться. Довольно безуспешно. Попавшая мимо жидкость по каплям ползёт по округлым, бархатным ягодицам, и он слабо стонет, пряча лицо в подушках. Это слишком пошло, слишком сладко. Смазав член маслом, Кощей проводит им меж ягодиц княжича и в кои-то веки начинает входить — так медленно и плавно, как только может. Юноша не сопротивляется ни на словах, ни на деле, не зажимается, даже кажется не дышит, прячет лицо в согнутых локтях и комкает ладонями покрывало и скулит едва уловимо, когда крупная головка раздвигая бархат мышц проникает внутрь. Властитель Нави закусывает губу и, не войдя и наполовину, подаётся назад. Выбирает не слишком быстрый темп, постепенно продвигаясь дальше. На каждом толчке Ванечка упирается в постель руками и рвано выдыхает через рот, протяжно постанывая. И тут уже самому Владыке кажется будто у него землю выбили из-под ног, настолько прекрасно звучит собственное имя застывшее на губах его златокудрого сокровища. Повелителю теней тесно внутри, хотя масло облегчает скольжение, он видит, что юноша морщится и старается успокоить его, отвлечь: нежно покусывает ухо, одной рукой почёсывает между лопаток, второй — обхватывает начавший было опадать член и не даёт возбуждению пропасть до конца. Это помогает, постепенно Ванечка совсем расслабляется и подаётся ему навстречу. Владыка покидает хрупкое тело на несколько секунд, чтобы дать юноше перевернуться на спину и проведя коротко кончиками изящных пальцев по сжимающемуся колечку мышц снова войти внутрь. — Кош, пожалуйста… — просит Ваня горячим шепотом, извиваясь в умелых руках. — Что, жизнь моя? — дразнит Властитель Нави, покусывая нежную шею, на которой уже красуются алые отметины — Быстрее… — простонал княжич, выгибаясь и двигая бёдрами в такт. Просить дважды не пришлось. Повелитель теней двигался сильными и резкими рывками, проникая глубже в такое горячее и соблазнительное тело. Тела и стоны сливались воедино, прекрасной неслыханной симфонией разливаясь по покоям Властителя Нави. Кощей толкался в него сильнее, отдаваясь целиком и полностью своему сокровищу. Уткнувшись лбом ему в шею, он жарко провёл языком по выступающей ключице, получив в награду нежный стон. Жаркие волны желания окутывали его, связывая невидимыми нитями с его Ванечкой, таким чувственным и горячим, таким зависимым от него самого в данный момент. Страсть завладела его разумом и он отдался ей всецело, позволяя ей себя опьянить и увлечь далеко за пределы реальности. Контроль давно был утерян и под почти болезненный стон юноши, Бессмертный вонзил клыки в его плечо, оставляя яркий след и слизывая выступившую кровь, что пьянила похлеще молодого вина. - Прости, сокровище моё,- почти хрипит Кощей и будучи не в силах себя сдержать вновь кусает, помечает, жадно, судорожно, будто кто-то посмеет отобрать его княжича. Когти ощутимо проходятся по бёдрам юноши, Властитель Нави знает что там остались алые полосы, ловит восхитительный запах от выступивших на светлой коже бусинок крови. Он видит как искажается от удовольствия и боли лицо Ивана и последний раз запустив клыки в шею его золота, заставляет себя остановиться, теперь он не хочет причинять вреда и не позволяет зверю внутри взять больше чем необходимо. Ваня стонал всё громче и слаще, обвив ногами талию Кощея и скользя руками по густым чёрным прядям. Кровь закипала в жилах, неслась раскаленным потоком по венам, сжигая его изнутри. Ему было невыносимо жарко в объятиях такого властного и сильного Владыки и так хорошо. Удовольствие медленно превратилось в сладостную агонию, истязая огненного княжича. Охрипнув от криков, ему казалось, что он больше не может издать ни звука, пока пальцы Повелителя теней не коснулись его возбужденной плоти. Хрипло и развратно вскричав, он изогнулся дугой, когда ослепительные волны наслаждения обрушились на него, и излился в руку любовника. С губ Кощея сорвался восхищенно-возбужденный стон и он кончил следом за юношей. От ощущения горячего семени внутри Ваня жалобно всхлипнул и прижался к Властителю Нави, мелко подрагивая. Владыка обессиленно рухнул на постель рядом с возлюбленным юношей, пытаясь восстановить дыхание, поцеловал его в шею, а затем ласково потерся кончиком носа за ушком, на что княжич довольно заурчал. Немного приподнявшись, Повелитель теней поднёс руку к губам и медленно облизал пальцы, глядя на разнеженного и расслабленного Ванечку. Глаза у того горели, а на губах плясала усталая, но счастливая улыбка. Бессмертный покидает постель лишь для того, чтобы взять со столика у камина смоченную в оставленном там сосуде тряпочку, пройтись ей по кровоточащим меткам и обтереть бёдра, и всё ещё сжимающуюся и такую красивую дырочку княжича. — Сокровище моё, я уж и не верил что это может случиться так, — Кощей мягко поцеловал юношу во влажный лоб, укладываясь, вовлекая Ванечку в свои объятия и не собираясь отпускать. — А так будет всегда? — осторожно спросил княжич потираясь кончиком носа об открытую шею Властителя Нави и осторожно прикусывая, в отместку за многочисленные метки. — Может быть по-разному, я могу научить тебя, если пожелаешь, — Бессмертный прикрывает глаза, чувствуя себя как никогда спокойно и поправляет тяжёлое, тёплое одеяло. Кощей осторожно оглаживает места где остались следы от его клыков и когтей, снимает боль, но сами метки не убирает, тьма внутри требует оставить, заявить права. — Я желаю, — требует Ваня и глаза его загораются интересом, — Но я хотел спросить. — Что такое, сокровище моё? — вопрошает Властитель Нави, ласково скользя кончиком когтя по хрупким юношеским ключицам. — Я же теперь твой? А ты мой? — ему важно это понять, княжич не требует признаний в любви, пока что, но он хочет знать что все эти обхаживания были не просто так,-Чем я тебе приглянулся? — Да, так и есть, — кивает Владыка соглашаясь, он больше этого мальчика никуда не отпустит, никому не отдаст и не обидит,- Ты как калина, красивый и яркий. Кажется будто горчишь, но стоит распробовать и уже не оторваться. — Ну и хорошо, — довольно улыбается Ваня и укладываясь поудобнее, прикрывает глаза, почти сразу засыпая и бубня себе под нос,- Ты тоже не без горечи, Кош, зато мне теперь другого не надо. Кощей неторопливо перебирает золотые кудри юноши, любуясь их блеском и негромко бросает в пустоту, — Ты теперь навсегда, мой. Не столь ценны более для Властителя Нави его богатства и злато настоящее не нужно, ему другое по сердцу пришлось. И он сделал его своим, не вопреки воле, а по желанию обоюдному. И будет Кощей своего Ваню оберегать и хранить, как самое ценное сокровище.