***
27 ноября 1931 Морозным пятничным утром, спустя шесть-с-хвостиком-лет после победы над Лордом Волан-де-Мортом, Гарри Поттер бежит по улицам Косого переулка с полной триумфа ухмылкой на лице, совершенно не обращая внимания на моросящий дождь, заливающий его растрёпанные волосы. Стоило взять с собой шляпу, но он всегда забывает о таких мелочах, да и толку заботиться о шляпе в такой важный день? Они чертовски здорово сработали. Ему хочется заголосить посреди улицы, схватить незнакомца за руку и рассказать ему радостную новость, но сначала нужно осчастливить Гермиону и Рона, и, Мерлин, даже Джинни Уизли должна быть впечатлена… Возле аптеки Гарри натыкается на чьё-то твёрдое плечо, но это едва ли сбивает его с пути. — Эй, смари под ноги, Поттер! — Простите, мистер Малпеппер! — кричит Гарри, едва оглядываясь и крепче прижимая к груди драгоценный пакет. Он несётся дальше по кварталу, распахивает дверь в здание и взбегает по лестнице на своих длинных ногах, перепрыгивая через две ступеньки. В корзине у двери офиса его ждут два письма, и он хватает их, пока возится с ключами. Оказавшись внутри, Гарри вешает пальто, накладывает высушивающие чары, чтобы испарить лужу на полу, и бросает письма на тумбочку. Затем берёт перо со стола и нацарапывает две записки своим деловым партнёрам и близким друзьям, Рону Уизли и Гермионе Грейнджер — оставшимся буквам У. и Г. в названии небольшой фирмы «П. У. Г. и партнёры», специализирующейся в области исторических вопросов и исследований. «П. У. Г. и партнёры» обосновалась на окраине Косого переулка, и работают они с древними магическими артефактами. Рон предложил открыть совместное дело около четырёх лет назад, и за такой короткий срок они добились поразительного успеха, хотя им ещё предстояло расшириться, чтобы всё же набрать партнёров (Рон до сих пор клянётся, что так они звучат деловитее, оттого их название и не меняется). Пока они сидят в офисе, Гарри почти ничего не нужно делать, кроме как принимать почту и назначать встречи. За тот одинокий год, потраченный на обучение мракоборству, он только укрепил навыки владения палочкой и развил защитный инстинкт, поэтому теперь получает свою скромную зарплату за то, что проклинает докси, пытавшуюся укусить Рона в Норвегии, или обездвиживает келпи, пытавшуюся утащить Гермиону в реку недалеко от Форреса в Шотландии. (Рон, который как минимум на голову выше Гарри, часто называет того «мускулами» команды, сопоставляя это с «мозгами» Гермионы и «мужественностью» самого себя. Хотя Гарри чаще зовёт Рона их «межеумком».) Зарплаты у них скудные, но, как говорит Рон, на данном этапе важно реинвестировать в фирму, а если уж он не против жить в одной квартире со своей сестрой Джинни, чтобы сэкономить, тогда, конечно, все они могут довольствоваться тем, что есть. Гарри не поддаётся соблазну напомнить Рону, что Джинни почти не живёт с ним, потому что вечно занята, путешествуя с «Гарпиями» и ослепляя молодых волшебников Великобритании своей яркой улыбкой и длинными огненными волосами. Гарри старается не думать об этом, потому что не его дело, чем занимается сестра его лучшего друга в свободное время. Настоящая причина в том, что хранилища Гарри ничуть не страдают, да и Гермиона ни разу не жаловалась. План Рона, похоже, работает неплохо: всего за два года они накопили достаточно, чтобы расположиться в удобном офисе — не то что встречать клиентов на чердаке «Дырявого котла». Гарри дописывает письма и связывает их в аккуратные пачки. У Рона и Гермионы на этот день запланированы встречи вне офиса, но, учитывая последние новости об их самом грандиозном деле, Гарри решает, что им стоит сесть вместе и откровенно поговорить о дальнейших шагах. Как только клочки пергамента привязаны к совам, Гарри подводит птиц к окну и распахивает его. Дождь, барабанивший до этого по стеклу, рикошетит от подоконника, и капли падают на несколько бумаг, лежащих на столе. Смитдейл, их невзрачная коричневая сипуха, бросает на него недоверчивый взгляд. — Знаю, — извиняющимся тоном бормочет Гарри. — Но это важно. Совы улетают в штормовой полдень. Гарри ставит чайник, чтобы заварить чай — у него, разумеется, с приоритетами порядок, — затем смотрит на два тонких конверта, всё ещё лежащих на столе. Письма эти неожиданные, и, к его огорчению, на первом из них почерк выглядит знакомым ещё со времён Хогвартса. Он громко выдыхает в пустой кабинет и потирает густую бороду, перед тем как взять второе письмо. «Мисс Гермиона Грейнджер» аккуратно выведено на лицевой стороне толстыми чёрными чернилами, а в верхнем углу выбит символ Больницы магических болезней и травм Святого Мунго. Гарри сперва держит письмо в руках, взвешивая его на ладони, а после неохотно кладёт в лоток для писем Гермионы. Он возвращается к своему столу, чтобы прочитать первое письмо и выпить чашку чая.***
Гермиона приходит ровно в половине третьего, вытряхивает зонтик и вешает пальто рядом с дверью. У неё болят икры от беготни по городу на низеньких каблуках, но даже физическая активность не согрела её от позднего ноябрьского холода. — Я похожа на утопившегося нюхлера, — стонет она, не спеша поправляя свои буйные кудри в зеркале. — Странно, что в ноябре такой шквальный ветер, да? Гарри, прищурившись, смотрит сквозь очки в окно. — Там, конечно, жутко. Густые серые облака отбрасывают тёмные тени на Косой переулок, и кажется, что уже сумерки, а не день. Гарри даже включил две лампы, чтобы добавить света и, как подозревает Гермиона, прогнать непрошеные воспоминания. — Бедняга Смитдейл промок насквозь, пока долетел. Я еле разобрала твою записку, — Гермиона плюхается на рабочий стул и вытягивает ноги. Гарри морщится. — Как думаешь, Рон свою получил? Она разводит руками. — Узнаем же, правда? Он, наверное, был немного дальше, чем я. Чайник ещё тёплый? — Чайник? — Гарри отрывает взгляд от бумаг на столе, и Гермиона кивает на стоящую перед ним полупустую чашку с уже едва тёплым чаем. — Я до костей промёрзла, — вздыхает она. Гарри качает головой. — Наверное, уже остыл. — Что ж, — Гермиона моргает, глядя на него. — Чай был бы как раз кстати. — О. Да, я поставлю чайник. Эрл Грей? Она что-то напевает себе под нос и снимает со спинки стула толстую шерстяную накидку. — Цейлонский, если можно. Окутывающая плечи накидка прогоняет сильный холод, и Гермиона выдвигает ящик с документами, чтобы убрать папки, которые помогали ей днём в расследованиях. Ей не удалось узнать ничего нового о затерянной пещере в Мордифорде, но владелец лондонского магазина редких книг помог найти ранний перевод кельтской книги заклинаний. — Тебе письмо пришло, — кричит Гарри из кухни. — Я положил в твой лоток. Гермиона перебирает бумаги, которые за день попали к ней на стол. Вышеупомянутое письмо лежит на самом верху стопки, и воздух будто покидает комнату, когда она видит рельефный логотип в верхнем левом углу. Они не должны были отправлять почту в офис. — Похоже на больницу Святого Мунго. — Гарри ставит на стол чашку дымящегося чая, а Гермиона прячет письмо в сумку. — С твоей мамой всё в порядке? — Ничего необычного, — отвечает она с натянутой улыбкой. Ей нужно будет посмотреть, что там написано, как только она вернётся домой. Гермиона не думает, что содержание её порадует, будь то очередная отсрочка или окончательный отказ. Руки дрожат, пока она возвращается к документам. В дверь врывается Рон. — Какая же там жуть, — восклицает он, встряхивая мокрый зонт. — На Хамбертон-сквер уже целое озеро. О, слава богу, вы заварили чай. — Ты же знаешь о высушивающих чарах? — Гермиона морщится, глядя на лужу, образовавшуюся на полу рядом со входом. — Нет, но я уверен, что ты знаешь, — отвечает Рон, бесстыдно подмигивая, и проходит на кухню, чтобы налить себе чашку. — А у нас почти закончился сахар! Гарри опускается на стул и наклоняется к Гермионе, которая ворчит, заклинанием убирая дождевую воду с пола. — Уверена, что там ничего важного? Ты можешь взять небольшой отпуск, если нужно. Мы с Роном со всем справимся. — Скорее всего, там просто про новый план лечения, — говорит она, стараясь удержать с Гарри зрительный контакт, пока он не пожимает плечами и не отводит глаза. Чашка Рона со звоном приземляется на стол, он зачёсывает ярко-рыжие волосы и переводит взгляд с Гарри на Гермиону. — Так из-за чего такая суета? Тёплая улыбка расплывается по лицу Гарри, он кладёт ладони на две стопки пергаментов на столе. — Я получил хорошие новости о финансировании египетской экспедиции, — объявляет он. Рон вскрикивает, а Гермиона резко подаётся вперёд, сцепляя руки на коленях; её мысли ещё крепче приковываются к письму в сумке. — Слизнорт вышел на связь? — спрашивает она, затаив дыхание. Наконец-то, наконец-то. Боги, это были бесконечные месяцы этих его «возможно», «да», «может быть», «я с вами свяжусь». Гораций Слизнорт был хитрой мошкой, которую трудно поймать. Он отмахивался от различных приглашений посетить их офис в Косом переулке, шутил, что и так хорошо знаком с Гарри и Роном ещё со школьных времён, а о Гермионе много читал в газетах. «Очень образованная девушка», — сказал он однажды Гарри, поигрывая бровями. Прошло уже десять лет с тех пор, как Говард Картер открыл гробницу короля Тутанхамона, а повальное увлечение египтологией в Великобритании по-прежнему идёт полным ходом. Ряд других магических археологов и искателей приключений тоже пытаются получить финансирование для поездки в Египет и раскопок следующей сокровищницы. Гарри, Гермиону, Рона и Слизнорта больше интересуют фолианты, чем гробницы, хотя их часто находят бок о бок. Долгое время ходили слухи о книге заклинаний Се-Осириса, одного из великих магов Древнего Египта. Книга, скорее всего, была давно утеряна, но если в каких-то из гробниц фараонов есть информация о ней, команда талантливых археологов, возможно, сможет больше понять о ранних магических практиках и применить некоторые из тех же принципов к современным магическим разработкам. В частности, у Слизнорта есть преимущество перед другими британскими волшебниками, желающими бросить свой жребий в Египте, поскольку в детстве он провёл не одно лето с Валидом Мустафой, министром по делам магических древностей Каира. Его команда уже была в верховьях Нила, когда Мустафа обратился к своему старому другу Горацию, чтобы узнать, не хочет ли тот присоединиться и вкусить приключения на старости лет. Слизнорт любит приключения, но далеко не так сильно, как хвастаться перед своими коллегами и обещать, что его имя будет высечено на мемориальной доске в Египетском музее в Каире. Гарри кивает и берёт толстый пакет со стола. — Слизнорт объявился. Я виделся с ним пару часов назад. — Слава Мерлину, — вздыхает Рон. — Я начал просматривать детали, и из того, что могу сказать… — К чёрту подробности! — лицо Рона озаряет широкая улыбка. — Мы едем в Египет! Гарри поднимает тонкий конверт и сглатывает. — Да, но есть другое пред… Раздаётся громкий стук в дверь — Рон направляется к ней. — Ещё один клиент? Потрясающе! На выходных будем купаться в галлеонах. Я же говорил, что реклама в «Пророке» принесёт нам прибыль, посмотрите! Гермиона откидывается на спинку стула и смеётся: — Да ты просто рад был похвастаться перед всей Великобританией своим новым пиджаком, заплатив лишь жалкие шесть сиклей за объявление. — Эй, этот пиджак только в этом месяце принёс мне три свидания! И попробуйте теперь сказать, что оно того не стоило, — протестует Рон с мальчишеской ухмылкой, открывая дверь. Во весь дверной проём стоит Драко Малфой. В кабинете воцаряется тишина. Гермиона отчётливо помнит резкие черты его лица и характера со времён Хогвартса, а ещё с одного жаркого августовского дня, когда много лет назад она прокралась на его слушание перед Визенгамотом. Она думала, с возрастом он станет ещё резче, но с того места, где она сидит, Малфой кажется ей просто широким и напряжённым. Твёрдая решимость в его плечах, жёсткое нетерпение в челюсти и стальной взгляд, мечущийся между членами фирмы «П. У. Г. и партнёры». Партнёры ещё не найдены. Своим присутствием он переполняет их маленькое пространство даже с порога. Вероятно, это лишь порыв ветра из коридора, но Малфой, кажется, приносит с собой сосновый холод, который пробивает сквозь слой шерсти, плотно обёрнутой вокруг плеч Гермионы, и пробирает до самых костей. Лёгкая дрожь бежит по телу, когда Малфой встречается с ней глазами поверх плеча Рона. Контакт длится всего мгновение, а затем его челюсти сжимаются и он снова переводит холодный взгляд на Гарри. — Полагаю, вы получили моё письмо, — нетерпеливо говорит Малфой. — Да, — отвечает Гарри одновременно с Роном, который фыркает: «Нет». Гарри сердито смотрит на Рона. — Да, я как раз говорил Рону и Гермионе, что мы ждём вас днём. Малфой поджимает губы и дважды постукивает по паркету левой ногой, обутой в оксфорды из чёрной драконьей кожи. — Могу я войти? У меня довольно плотный график сегодня. — Конечно, да, — отвечает Гарри, вставая из-за стола. Через миг Рон отступает, жестом приглашая Малфоя к столу. Гермиона сбрасывает тёплую накидку и незаметно заправляет выбившийся локон в заколку, а Гарри роется в ящиках в поисках нескольких листов пергамента и пера. Они суетятся, пока Малфой протискивается мимо Рона, чтобы сбросить пальто. Он вешает изделие из дорогой серой шерсти, на которую налипли дождевые крупинки, и, несмотря на всё своё нетерпение, двигается с выдрессированной грацией, зачёсывая волосы длинными наманикюренными пальцами. Четыре стула, абсолютно одинаковые по форме, размеру и цвету, дабы создать ощущение равенства и командной работы между фирмой и их клиентами, окружают скромный стол из красного дерева в центре комнаты. Малфой устраивается на том стуле, где обычно сидит Рон. Гермиона опускается на свой, Рон — на стул Гарри, а Гарри — на тот, что предназначен для гостей. Гермиона чувствует презрение, исходящее от Малфоя, пока он наблюдает за их неуклюжими перемещениями. Их явное отсутствие организации и профессионализма раздражает её почти так же сильно, как и то, почему она вообще переживает, какое впечатление они произведут на Драко Малфоя, с которым не виделись столько лет. Почти не виделись. В кабинете снова воцаряется тишина, и Гарри прочищает горло: — Ну, — начинает он, откидывая тёмные волосы, которые не поддавались ни одной из фиксирующих помад. — Речь шла о каком-то предложении для нас. Малфой кивает и ставит портфель на стол. — Я так понимаю, вы ищете спонсора для экспедиции в Египет, чтобы найти книгу заклинаний Се-Осириса, — он открывает футляр и достаёт толстый пергаментный свёрток. — Я заинтересован в спонсировании вашей команды. Гарри и Рон пялятся на предложение, лежащее на столе, но Гермиона хмурится, глядя на мужчину напротив. Что, чёрт возьми, он хочет этим сказать? У этого Драко Малфоя, сидящего напротив с сурово стиснутой челюстью и сцепленными пальцами, такое же лицо, что и у Драко Малфоя, которого Гермиона иногда видит в газетах, но эти двое мужчин едва ли похожи друг на друга. В «Пророке» он ухмыляется, от страницы к странице держит бокал шампанского в одной руке и красивую женскую талию в другой. Женщина, о которой идёт речь, часто оказывается его невестой, Асторией Гринграсс, или столь же часто оказывается каким-нибудь другим модно накрашенным личиком с широко распахнутыми глазами, которому самое место в магловском кино. Этот мужчина беззаботен — скорее беспечен — богат до неприличия, и его мало интересует всё, что происходит за пределами престижных кварталов магического Лондона и Парижа. Этому мужчине, разумеется, нет никакого дела до экспедиций в Египет, и, конечно же, он не стал бы делать подобные предложения начинающим фирмам. — Спонсировать экспедицию в Египет? — медленно спрашивает она. Малфой стискивает зубы и вскидывает подбородок. — Да. Гарри поднимает глаза. — Зачем? Ах, тот самый вопрос, который вертелся у неё на языке. — Весь остров очарован Египтом и его историей, — Малфой пожимает плечами. — Почему бы мне не испытать на себе его многочисленные чудеса? Испытать? Желудок Гермионы сжимается ещё сильнее, она в ужасе смотрит на Рона. Тот наклоняется вперёд через стол. — То есть отправиться в Египет в составе экспедиции? — Да, естественно, — Малфой поджимает губы и двигает пергамент дальше по столу. — Предложение напрямую зависит от моего участия, как вы увидите в… — Нет, не естественно, — перебивает Гермиона. В глазах Малфоя вспыхивает раздражение, но он не успевает возразить. — Мы не туристическая компания, мистер Малфой. Мы проводим археологические исследования. Сомневаюсь, что вас интересует тот тип путешествия, в которое мы отправимся. — Уверяю, я осведомлён о том типе экспедиции, которую вы будете проводить, — растягивает слова Малфой. — Возможно, я заинтересовался академическим сообществом. Гермиона приподнимает бровь. — Правда? Она пытается представить Малфоя в пыли, с расстёгнутыми пуговицами, вытирающего пот со лба, обожжённого палящим солнцем, и этот образ не вяжется с тем мужчиной перед ней, который, кажется, и пальцем не пошевелит, если ему не пообещают праздных утех. — Гермиона хотела сказать, — вмешивается Рон, — что мы в поисках спонсора, у которого вдобавок к финансовой поддержке, необходимой для такого рода экспедиции, имеется академический опыт. — А не того, кто ищет экзотического отдыха, — добавляет Гермиона. Что он мог получить от такой экспедиции? Само представление о Малфое и его дебютантках с распахнутыми глазами, читающих древнеегипетские фолианты в свободное время, — это… Немыслимо. Сквозь стиснутые зубы у Малфоя вырывается слабый, разочарованный вздох, и он смотрит на карманные часы. — К сожалению, я не успел убедить вас в своём искреннем интересе к вашей работе. Если вы рассмотрите это предложение, тогда… Гарри качает головой. — Вообще-то, мы уже получили предложение. Малфой зажмуривается. — Получили? — Да, — отвечает Гермиона. — И очень хорошее, так что я не уверена, что нам стоит тратить время. Он крепче сжимает челюсть и окидывает её пристальным взглядом. — Сколько? Она вздрагивает. — Простите? — Я спросил, сколько, мисс Грейнджер? — медленно повторяет Малфой. Он лезет в портфель и достаёт тонкую банковскую книжку, бросая её поверх предложения, по-прежнему лежащего посреди стола. — Какую цифру вам нужно увидеть, чтобы это стоило вашего времени? У неё отвисает челюсть. — Как вы смеете… Рон отодвигает стул и резко встаёт, на его лице широкая ненастоящая улыбка. — Мы ценим ваш запрос, мистер Малфой, но нам нужно детально рассмотреть предложение, прежде чем принимать решение. Вы ведь это понимаете? Гермиона свирепо смотрит на Рона, но он старательно избегает её осуждающего взгляда. Его уши розовеют. — Конечно, рассматривайте, — огрызается Малфой. — Я в вашем распоряжении, готов ответить на любые вопросы. Улыбка Рона сменяется страдальческой. — Нам лучше обсудить это командой. Наедине. На лице Малфоя отражается разочарование, и на мгновение Гермиона задаётся вопросом, будет ли он настаивать на своём присутствии при обсуждении, чтобы добиться желаемого, но он поднимается с места и захлопывает портфель. — Хорошо, — рычит он, хватая пальто и шляпу. — С нетерпением жду вашего ответа. — Малфой не оглядывается, захлопывая дверь. Гермиона едва знает, что сказать, чтобы нарушить повисшее молчание. Слова приходят к ней сами. Она поворачивается к Гарри и Рону. — Ни в коем случае. Он будет нам мешать. Не только их главной цели, но и её личным намерениям относительно экспедиции. — Я тоже не думаю, что это хорошая идея, если честно, — признаётся Гарри. Рон качает головой. — Не могу поверить, что говорю это, но какие тут могут быть минусы? Знаю, неприятно касаться его золота, но если нам не придётся слишком часто возиться с ним и если это только расширит наши возможности… — он ведёт плечами и смотрит на Гермиону. — Мы не просто так обратились именно к Слизнорту, — возражает она. — У него очень хорошие связи с главой египетского Отдела магических древностей. У нас значительно больше шансов на успех, если работать с кем-то, у кого есть местные связи. Должна вам напомнить, когда мы открывали фирму, то договорились, что всегда будем работать только с этичными партнёрами. У нас нет ни времени, ни ресурсов проверять всех египтологов в Каире, чтобы найти квалифицированного кандидата, который, в свою очередь, согласился бы взять нас с собой. У Малфоя нет ни одной из тех связей, которые предлагает Слизнорт. — И не стоит забывать, что нам всё же придётся с ним возиться, — добавляет Гарри. — Я не думаю, что можно как-то обойти его условие, чтобы он поехал. — «Естественно», — фыркает Гермиона. — Честное слово! Можешь себе представить, как он копается в песке? — Уверен, он не стал бы, — ворчит Рон. — Наверное, просто сидел бы и пил, или что там ещё он обычно вытворяет. Гарри хмыкает. — А потом жаловался бы, что мы не обеспечили ему должного вечернего развлечения. — Я всего лишь сказал, что мы должны подумать. — Рон хватает пакет и начинает листать пергаменты. Гермиона видит, как у него в голове начинают кружиться подсчёты цифр. — Ну? Сколько он предлагает? Он бормочет что-то себе под нос, выводя какие-то уравнения. — Слизнорт придерживается той суммы, которую мы первоначально запросили? — Не совсем, но близко к ней, — говорит Гарри, передавая пакет. — Чуть больше, чем мы думали, поэтому я бы сказал, что нам есть чему радоваться. — Нам было бы гораздо комфортнее путешествовать с тем, что предлагает Малфой, — вздыхает Рон. — Могли бы взять с собой двух помощников, чтобы они разбирались с грязной работой. У нас было бы больше времени, чтобы сосредоточиться на сложных головоломках. Гарри задумчиво кривит рот. — Помощь там нам не помешала бы. И он знает… — Что знает? — Рон отрывает взгляд от цифр. — Скорее всего, мы столкнёмся с незнакомыми проклятиями и некоторым количеством тёмной магии, — пожимает плечами Гарри. — Малфою, вероятно, будет легче справиться с подобными вещами, чем обычному волшебнику, учитывая его, ну, прошлое. Гермиона усмехается. — Да, я уверена, за последние шесть лет он потратил уйму времени на то, чтобы найти этим знаниям хорошее применение, — она не могла представить, чтобы он часто упоминал о своём прошлом, шатаясь по Лондону. Гермиона скрестила руки на груди и посмотрела в окно, не заметив взгляд, который Рон украдкой бросил в её сторону. — Я голосую против, — заявляет Рон, откладывая перо. — Деньги Малфоя не стоят тех проблем, которые он доставит. — Гермиона? — спрашивает Гарри. — Слизнорт, — отвечает она. — Это более мудрый выбор. — Согласен. Полагаю, голосование окончено. — Гарри выбрасывает предложение Драко Малфоя в мусорное ведро. Рон издаёт победный возглас: — Скажи старине, что мы увидимся с ним в Каире! Гарри открывает первую страницу пакета Слизнорта. — Вообще-то, в Александрии. Он хочет отплыть пятнадцатого января, а оттуда на поезде вверх по Нилу. Он гарантировал нам аванс, чтобы мы забронировали билет и начали готовиться. — Мы правда это делаем, — грудь Гермионы наполняется надеждой, которая быстро перерастает в нервное предвкушение, и она прижимает дрожащую руку к сердцу, чтобы почувствовать ровное биение собственного пульса. — Мы едем в Египет. Рон радостно хлопает в ладоши. — Аванс? Похоже, «П. У. Г. и партнёры» завтра вечером ужинают в городе. — Возможно, Джинни могла бы пойти с нами, — предлагает Гарри, равнодушно ведя плечами. — Уравняем соотношение сторон. — У неё назначена встреча с целителем, но я спрошу, свободна ли она после, — говорит Рон. — Не думаю, что она до сих пор встречается с Дином Томасом, но трудно успевать за её расписанием. Гермиона отодвигает стул и встаёт. Её пальцы и сердце всё ещё трепещут, и она оглядывает свой идеально организованный стол так, будто никогда раньше его не видела. — Всё нормально, Гермиона? — спрашивает Гарри. — Конечно, — выдавливает она из себя, хватая сумку. — Нам так много нужно сделать. У меня отложено несколько книг во «Флориш и Блоттс», и мне ещё нужно найти, где оставить Живоглота, а потом… — Давай, Гермиона! — Рон смеётся. — Ужин в «Абруццо» в семь. И не опаздывай!***
Гермиона плетётся по знакомым улицам Косого переулка, пока, верная своему слову, не доходит до «Флориш и Блоттс». Звонок оповещает мистера Холдена за прилавком о её приходе, и он поворачивается к ней с улыбкой. — Добрый день, мисс Грейнджер, — говорит он, склоняя голову. В его блестящих светлых волосах лишь слегка пробиваются седые пряди, хотя Гермиона полагает, что ему уже как минимум шестьдесят. — Здравствуйте, мистер Холден, — бодро отвечает она, стараясь не заглядывать за прилавок. — Кажется, у мадам Вилланель для меня готов заказ. — Ах да, только он в подсобке. — Мистер Холден исчезает в служебном помещении. Гермиона нетерпеливо заламывает руки, но уже миг спустя он возвращается, рассматривая свёрток в своих руках. — Только одна? Она кивает. — Да, только одна. Мистер Холден что-то насвистывает, разворачивая бумагу, чтобы проверить название. — «Рассказы о приключениях на Великом шёлковом пути». Я думал, это детская книжка, нет? — Да, детская, — её улыбка кажется натянутой. Он переворачивает книгу и хмурится. — О, это очень ранний перевод с арабского. Не уверен, что читабельный. Вам точно не нужна более новая копия? Мне кажется, вы можете нажить несколько врагов, если попытаетесь принести её на сон грядущий. — Нет-нет, — уверяет его Гермиона, постукивая ногой под прилавком. — Она только для меня. Скромная коллекционная вещица, понимаете. — Интересное хобби, — мистер Холден протягивает ей книгу. — Похоже, вы уже рассчитались. Могу я чем-то ещё помочь? Она протягивает маленький листок бумаги. — Да, есть ещё несколько книг, которые меня интересуют, если вы не против. Он посмеивается, просматривая список. — Мы никогда не против. Дайте нам неделю или две и получите всё, что вам нужно! — Спасибо вам, мистер Холден! — восклицает она через плечо, уже на полпути к двери. Аккуратно зажав под мышкой покупку, Гермиона мчится через несколько кварталов к своей квартире, моля богов, чтобы пауза в буре этого дня длилась как можно дольше. Каким-то чудом небо только грозит очередным ливнем, когда Гермиона вешает пальто в скромной гостиной. Она даже не потрудилась снять обувь, перед тем как подойти к маленькому письменному столу и опуститься на колени перед сейфом, приютившимся в углу. Гермиона шепчет несколько заклинаний, пока крутит комбинацию на замке. К тому времени, как сейф открывается, защитные чары уже сняты, и дверца поддаётся с лёгким рывком. Она убирает «Рассказы о приключениях на Великом шёлковом пути», снова запирает сейф и подходит к камину. От брошенной в него горсти пороха огонь вспыхивает ядовито-зелёным. — Кармайкл-стрит, 56, Хэмпстед-Гарден, — говорит Гермиона и шагает в камин. После секундного помутнения она, спотыкаясь, входит в тускло освещённую гостиную. По дороге на кухню она ёжится от тишины, но слабый свист чайника ослабляет её дискомфорт. Стоящая у плиты пожилая женщина с морщинами поворачивается с улыбкой. — Привет, Гермиона. Мы не ждали тебя сегодня. Гермиона кивает. — Здравствуйте, миссис Уинстон. Как у них дела? — Папе пришлось несладко после прихода целителя, так что он уже лёг спать. А вот у твоей мамы день прошёл хорошо, — уверяет её миссис Уинстон, снимая чайник с плиты. — Вообще-то, она только-только поднялась, чтобы немного отдохнуть. Может, успеешь, если пойдёшь наверх сейчас. — Сейчас только шесть, — Гермиона хмурится, бросая взгляд на настенные часы. Они весело тикают, толстый воробей на циферблате подмигивает ей. — Так рано? От вымученной улыбки миссис Уинстон она чувствует прилив вины. — Боюсь, день был долгим. Ей полезно немного успокоиться перед сном. Гермиона сглатывает. — Конечно. Уверена, сон ей не помешает. — Не обращай на меня никакого внимания. Я только приготовлю чай, — говорит миссис Уинстон, поднимая чайник. — Заклинание стазиса всё сделает. — Спасибо вам, миссис Уинстон. Лестница молчит до самой последней ступеньки, и Гермиона останавливается, надавливая на дерево, чтобы найти то самое место, которое скрипит. Она достаёт палочку и несколько раз бормочет что-то над ступенькой, пока скрип не затихает. Комната её матери находится дальше по коридору. Гермиона стучится, но никто не отвечает, поэтому она толкает дверь как можно тише, чтобы увидеть маму, откинувшуюся на спинку старого кресла-качалки, неподвижную, как смерть. Лицо Джин Грейнджер бледное, под глазами у неё залегли тени. Гермиона берёт себя в руки и подходит к маленькому табурету рядом с креслом. Пока она садится, её колени сгибаются с трудом, как у старика. Она берёт маму за руку и проводит большими пальцами по тонкой, как бумага, коже. Вены выглядят голубыми — нормальными, слава богу, ещё не такими тёмными, как те, что расползаются по груди, — но руки матери на ощупь холодные. Если бы только она вернулась домой раньше. — Привет, мамочка, — шепчет Гермиона, прижимая мамину ладонь к своей щеке. Джин моргает затуманенными глазами и улыбается. — Привет, дорогая. Ты останешься на чай, правда? Кажется, миссис Уинстон только что его заварила. — Конечно, — отвечает Гермиона. — Как ты себя сегодня чувствуешь? — О, просто замечательно, — бормочет Джин. Её глаза снова закрываются, а дыхание становится более ровным, хоть и по-прежнему неглубоким. Гермиона дотрагивается кончиками пальцев до её запястья, отслеживая пульс. — Мне нужно уехать на некоторое время. Ты ведь дождёшься меня, правда? — спрашивает она. Ответа не последовало. Час спустя Гермиона поднимается с табурета и решает идти домой пешком, чтобы раздобыть ужин и продолжить своё независимое исследование. По дороге она достаёт из кармана пальто письмо из больницы Святого Мунго и просматривает его. Уважаемая мисс Грейнджер, Мы высоко ценим ваше исследование данного случая, касающегося ваших родителей, но с сожалением сообщаем, что в настоящее время мы не можем… Глаза щиплет от горячих слёз, она комкает письмо. Неважно. Они ей всё равно не нужны. У неё всё ещё есть Египет.