***
— Мальчики, — после длительного молчания говорит Тэхён. — Он любит молоденьких симпатичных мальчиков. Юнги, кажется, был готов слышать любой вариант, но этот почему-то выбил из колеи больше всего. — В смысле… Тэхён кивает, даже не дослушав вопроса. — Мы проследили за ним до самого клуба. Его компания — смазливый худощавый мальчишка, милое личико, по-детски нежное, — перечисляет он. — Так этот упырь — педофил? — предполагает Юнги. — Не думаю, — в разговор встревает до этого молчавший Хосок. — Парни в этом заведении все совершеннолетние, я знаю совладельца. Они ответственно относятся к этому. Скорее всего, он просто любитель манерных фембоев. Чимин, сидящий рядом с Хосоком, устало убирает с лица челку, открывая лоб. Врач сказал, что ему еще рано вести активный образ жизни и лучше бы вовсе лежать, а не вот это вот все, но Чимин естественно не послушал. Юнги невольно залипает на его открытом плече, парень одет в простую белую майку, что совершенно не должна делать человека сексуальным, даже наоборот, но… Наверное, Юнги думает о том, что ему скорее всего тоже нравятся невинные нежные мальчики, вроде этого. — Я так понимаю, что просто подослать к нему эффектную девушку не получится? — наконец, говорит внимательно слушавший до этого Намджун. Хосок хмыкает, выуживает из кармана сигарету и вкусно затягивается, ловя на себе откровенно неодобрительный взгляд Тэхёна. Хосок его естественно замечает, самодовольно улыбается и выдыхает тому дым практически в лицо, тонкой аккуратной струйкой. Тэхён морщится и показательно отмахивается. — А у тебя была на примете девушка, которой можно было доверить такое дело? Намджун пожимает плечами. — Я надеялся, что он увлекается каким-то глупым спортом типа гольфа. — Ты умеешь играть в гольф? — Согласись, что научиться забивать клюшкой шары в лунку легче, чем отрастить себе сиськи. — И то верно, — уже откровенно ржет Хосок. Тэхён немного отодвинувшись со своего места, все так же морщит нос и Чимин с Намджуном на несколько секунд выпадают в осадок, когда видят, что Хосок поймав на себе очередной такой взгляд, просто берет и тушит даже наполовину недокуренный косяк. — Так что будем делать? — Тэ опирается на колени, обеими руками, потирая ладонями лицо. — Нужно, чтобы кто-то из нас втерся к нему в доверие, — предполагает Юнги. — Ага, и кто из нас похож на подростка? — хмыкает Хосок. — Может, Чимина подшаманим? Оденем, накрасим, — задумывается Намджун. — Нет! — слишком громкое и неожиданное восклицание повисло в гробовом молчании. Юнги же застыл истуканом, пытаясь понять, какая часть его мозга перестала слушаться, ибо, какого тогда хрена он это сказал? — Почему это? — как-то слишком спокойно спрашивает Чимин, сужая глаза. — Плохо выгляжу? «Слишком хорошо» хочется сказать Юнги, но он молчит, вопя внутри не своим голосом в попытке найти оправдание собственному поведению. — Он… он… не может идти один. Нужно продумать страховку. Что если его раскусят? К тому же, кто-то из людей Минхёка может знать Чимина в лицо. Намджун кивает, соглашаясь. — Юнги дело говорит, это не вариант. Нужно придумать что-то другое. Предлагаю продолжить слежку, возможно, мы сможем найти другую лазейку. — У нас не так много времени, Джун-а, — неохотно напоминает Чимин. — Ву затих ненадолго, скоро он вспомнит о нас. — Но у нас нет другого выхода. Никто из нас при всем моем желании не будет во вкусе Минхёка. — Я могу, — раздается совершенно внезапно и все, абсолютно одновременно оборачиваются на решительный голос. Чонгук не прячется в этот раз. Он стоял опершись плечом об угол стены и все это время внимательно слушал. — Я могу выведать у него информацию. — Исключено, — отмирает Намджун. — Этого даже обсуждать никто не будет. Иди в свою комнату Чонгук. — Перестань считать меня ребенком! — срывается Гук. — Всего через пару месяцев мне будет восемнадцать. Я могу и хочу помочь вам в этом. К тому же, не вижу у вас огромного списка из других вариантов. — Ты не понимаешь, во что хочешь ввязаться, ре… — Только попробуй! — шипит Чонгук, тыкая в него пальцем, прерывая на полуслове. — Только попробуй продолжить и я найду этого вашего Минхёка без вас. — Чонгук, не заставляй меня жалеть, что ни разу тебя не выпорол! — Чимин видит, как еще пару секунд и Намджуну сорвет крышу. Он бросает взгляд на охреневшего Хосока и кивает, призывая к действию. Они срабатывают слишком слаженно. Чимин утаскивает Чонгука в ближайшую к гостиной комнату — свою, а Хосок с огромным трудом, выталкивает Намджуна, что не прекращает материться и пытаться рвануться за младшими, на кухню. — Понял что это было? — отмирает Тэ, когда захлопываются одновременно две двери. — Мне нужно покурить, — отвечает Юнги, доставая из кармана пачку нераспечатанных сигарет. Чонгук совершенно не чувствует себя виноватым. Он смотрит на Чимина с вызовом, готовый отстаивать свою позицию. — Ты сдурел? — припечатывает Чимин Гука тяжелым взглядом. — Никто из нас не отпустит тебя туда. — Почему? Думаешь, я настолько беспомощный, что не смогу постоять за себя? — Я не сказал, что ты беспомощный, просто это место опасно, что если они тебя раскусят. Мы не можем так рисковать. Мы не можем так рисковать тобой! — Переживаешь за меня? — Чонгук улыбается уголками губ. Он смотрит так прямо и решительно, и Чимин, кажется, впервые видит Гука по настоящему взрослым юношей. — Что за вопросы, конечно переживаю. — Тогда ты должен понимать, что я за вас переживаю не меньше. Хватит опекать меня так, словно я хрустальная барышня, — Чимин не замечает, как расстояние между ними становится все меньше. Их взгляды пересекаются, когда Чонгук оказывается совсем близко. Надо же, он, кажется, уже выше самого Чимина… — Я мужчина, хён, — говорит он внезапно тихо. — Я уже могу иметь свое мнение, могу постоять за себя, могу защитить дорогих мне людей... могу влюбиться, — последнее тихим шепотом. Таким, что вызвал у Чимина непонятные мурашки по коже. Он сглотнул ком в горле и глупо улыбнулся. — Ты влюблен? — спрашивает Чимин, на что получает лишь пристальный взгляд. Чонгук смотрит как будто совсем другой человек. Будто это не тот самый Гукки, который совершенно недавно бегал за Чимином хвостиком. — Неужели ты до сих пор не понял? — вопрос прилетает звонкой пощечиной и Чимин, кажется, умирает, когда чувствует неуклюжее прикосновение чужих губ на своих. Чонгук сошел с ума. Он не знает, в какой именно момент у него проснулась храбрость, или, возможно, наоборот, слетели с катушек все предохранители, но он уже столько времени мечтал коснуться этих прекрасных губ, он так мучительно долго мечтал обнять этого парня… Не так, как может обнимать младший старшего. Совершенно не так. Чимин отмирает первым. Он упирается руками в плечи Чонгука, отталкивая немного резче, чем этого бы хотелось. Чонгук смотрит слегка ошалело. Сошедшие с ума эмоции пока переполняют и не дают возможности понять, что именно он сейчас сделал. А Чимин прикрывает рот рукой, слегка отшатываясь и делает то, что снилось Чонгуку в каждом ночном кошмаре — просто молча убегает прочь, захлопывая дверь. Чонгук давно не ребенок. Он не устанет на этом настаивать, но в тот день он плакал, как малое дитя, которое искренне не понимало несправедливости этого мира.***
Намджун согласился. Хосок не признался, какими доводами, словами и обещаниями он его уговорил, но Джун скрепя зубами, дал добро на то, чтобы Чонгук попробовал втереться в доверие Минхёка. — Это самая хуевая идея, которая когда либо возникала у нас, — бормотал он, наматывая круги вокруг дивана в гостиной. — Ты должен признать, что у нас просто нет другого варианта, — разводит руками Хосок. Тэхён и Юнги, тихо наблюдая, как, казалось бы, самый нормальный и адекватный человек в их компании, пинает ногой все, что попадается ему на пути, только молчаливо переглядываются, не решаясь встревать в разговор. Юнги отвлекается от Джуна, когда тот все-таки не рассчитав силы, врезается во что-то, что по своим свойствам является немного тверже его пальцев на ногах и согнувшись, теперь матерится от боли. Чимин сидит в самом дальнем уголке слишком молчаливый. Он и раньше не особо отличался болтливостью, предпочитая говорить лишь по делу, без лишней воды, как тот же Хосок, например. Но в этот раз он излишне погружен в себя и кажется даже бледнее обычного. В противоположном углу комнаты сидит Чонгук. Юнги переводит взгляд на него и видит похожую картину. Отличаются они кардинально лишь тем, что Чимин всеми силами пытается на Чонгука не смотреть, в то время как тот не сводит со старшего взгляда ни на секунду. — Что за херня происходит? — шепчет Юнги про себя, на что получает тычок от Тэхёна. — В каких облаках ты летаешь? — Да так, ничего, — пожимает он плечами и решает, что пора вмешиваться в этот театр абсурда, пока Намджун не сломал себе что-то. — Перестань психовать. Пацан не пойдет один, — Джун останавливается, прислушиваясь. — Минхёк же цепляет парней не только по клубам. Что если мы подстроим их с Чонгуком встречу в казино? Устроим слежку, будем рядом, если вдруг ситуация выйдет из-под контроля. — Как бы мне этого не хотелось признавать, но он дело говорит, — внезапно поддерживает его Хосок. — Мы с тобой загримируемся, чтобы рожи наши не узнали, а Минхёк не так глуп, чтобы что-то делать на глазах десятков людей. Гук, что скажешь? — Почему ты спрашиваешь его?! — вспенивается Джун. — Ради бога, прекрати уже, — не выдерживает Чимин, вставая со своего уголка. — Ты занимаешься не выращиванием редиски, пора было уже себя подготовить к тому, что Гука когда-то коснётся это дерьмо. На этом разговор был окончен. Чимин вышел из комнаты под гробовое молчание. Намджун устало посмотрев ему в след присел на диван и принял с рук заботливого Хосока стакан с чем-то алкогольным. Тэ решил в принципе не вмешиваться в семейное дело, а Юнги проведя Чимина внимательным взглядом, наткнулся на взгляд Чонгука. Холодный, прожигающий, уничтожающий. Юнги сдержался, чтобы первым не опустить глаза, настолько неуютно ему стало от внимания этого мальчишки. Чонгук посверлил его таким взглядом еще несколько секунд, после чего молча ушел в свою комнату. Юнги еще некоторое время смотрел ему вслед, пытаясь переубедить себя, что это совершенно не то, о чем он подумал…