Like Hollywood hero

Чонгуку нежится в мягкой кровати удивительно хорошо. Он уже давно проснулся, но делает вид, что спит, потому что Минхёк обнимает его нежно за талию, утыкаясь носом в изгиб шеи и мягко, невесомо целует, время от времени, отчего он весь покрывается мурашками. Чонгук делает вид, что спит. Он пытается продлить этот момент, как можно дольше, пытается обмануть время и сделать так, чтобы это утро не заканчивалось никогда. Потому что, как только он откроет глаза, все волшебство закончится. Испарится, вместе с каплями утренней росы, растает, словно утренний туман под лучами восходящего солнца, словно и не было той волшебной ночи, которая навсегда останется в памяти влюбленного юноши. — Я знаю, что ты не спишь, — шепчет ему на ухо мужчина, слегка прикусывая за плечо и Гук сдает себя, потому что щекотно. — Можно мне отмотать время немного назад? Как в сериале, вернуться к любовной сцене, чтобы пересмотреть, переосмыслить? — бормочет Гук себе под нос, но Минхёк его слышит и улыбается, совершенно счастливо, подобно сытому коту. Он тоже не хочет, на самом деле, чтобы это утро заканчивалось. Обнимая этого мальчика, Минхёк впервые в жизни чувствует себя живым, настоящим. Впервые ему хочется дышать полной грудью, делать что-то милое и сумасшедшее, сопливо-романтичное, вроде прогулки у реки или ужина при фонариках на тихом пляже. Он скользит рукой по гладкой коже живота Чонгука, вдыхает его запах так, словно пытается сохранить в памяти на вечность. — Мы можем просто снять вторую серию с новой любовной сценой, — Хёк целует за ухом, умиляясь тому, как ежится мальчишка. — Мне нравится такой сериал, — смеется игриво Гук, оборачиваясь и запрокидывая одну ногу на бедро мужчины. — Скажи мне, что там будет счастливый финал, и тогда, возможно, я соглашусь. Минхёк не отвечает. Да и Гук, на самом деле не хочет услышать его. Он все еще пытается ухватиться на тончайшую паутинку ускользающего счастья, только тиканье настенных часов с каждым разом напоминает, что это невозможно. Они смотрят друг другу в глаза и этот взгляд стоит тысячи слов. — Давай сбежим, — предлагает Гук. — Будем писать собственный сценарий, порвём все шаблоны. Будем жить где-то на островах и лазить на пальмы за дикими бананами и зелёными кокосами. Будем загорать на безлюдном пляже голышом и целоваться на фоне потрясающих закатов. Минхек секунду смотрит на Чонгука и целует коротко в приоткрытые губы, сразу же отстраняясь. — У меня аллергия на солнце, и я не люблю бананы. Хотя мне определенно нравится идея с безлюдными пляжами. Но, думаю, твои хёны не одобрят наши планы, а Намджун так и вовсе отрежет мне яйца, если найдет. Чонгук молчит. Конечно, он озвучил несбыточную сказку, но можно же помечтать. Хотя бы минуту. — Поцелуй меня так, словно мы встретились в другой жизни, где все хорошо и нет мафии, крови и жестокости, — просит он. — Хочешь оказаться в диснеевском мультике? — уголок губ Минхёка кривится в горькой усмешке. Гук кивает и тянется губами к нему, вовлекая в глубокий, чувственный, такой желанный и, одновременно, такой болезненный поцелуй. Он глотает ком в горле, а Минхёк прижимает сильнее, сминает зацелованные губы, чувствует, на собственной щеке чужую слезу. Они спускаются в зал спустя полчаса. Люди Минхёка готовы выдвигаться. Они взволнованы больше обычного и Чонгук не может не заметить этого. — Собираешься посвятить меня в ваши планы или закроешь в башне и приставишь дракона? — ерничает он. Минхёк треплет его по волосам, улыбаясь. — Ты же хотел сказки, так почему бы тебе не побыть в роли прекрасной Рапунцель? Чонгук смотрит на него, как на идиота и отодвигается, сердясь. — Ты тоже считаешь меня ребенком? — злится он. — Я не маленький, я могу помочь, могу быть полезным! — Чони, как ты не понимаешь… — Значит, как трахать меня, так пожалуйста, а как на дело взять, так «Чониии». Минхёк прикрывает глаза рукой, уловив на периферии, как пытаются не заржать услышавшие Чонгука охранники. — Я не считаю тебя ребенком и никогда не считал. Просто, пойми, что Ву наверняка знает о тебе и, если наш план не удастся, то он будет использовать тебя, чтобы добраться до меня. Гук все еще дуется. Хотя, логика вещей все же ему понятна. — Мои люди отвезут тебя в безопасное место. Только, ради всего святого, не вздумай убегать оттуда и геройствовать. Чонгук едва заметно кивает, соглашаясь. Ловит на себе обнимающий взгляд, смотрит вслед удаляющемуся силуэту и уверяет сам себя, что все обязательно будет хорошо.

***

Юнги смотрит на опухшие губы Тэхёна с отвращением и завистью одновременно. Он с одной стороны рад за друга, а с другой хочет опечалить его, придушив Хосока, что сидел рядом и до неприличия довольно скалился. — Спрячь ее, — требует Юнги. — Что? — наигранно удивленно спрашивает Хосок, намеренно проводя большим пальцем по нижней губе, убирая несуществующую соринку. — Спрячь эту самодовольную ухмылку, потому что я не сдержусь и начищу тебе рожу прямо сейчас, вместо людей Ву. — Юнги-я, не сердись, — тянет Хосок. — Подумаешь, вошел в комнату в неподходящий момент. Завидовать плохо, а если будешь хорошим мальчиком, то скоро и сам конфетку получишь, — Хосок похабно подмигивает и стреляет взглядом в сторону Чимина, который что-то увлеченно рассказывает Намджуну. Юнги ежится и, кажется, ненавидит Хосока еще больше. Потому что увидеть того в момент, когда ему отсасывает твой лучший друг детства — это та еще моральная травма. Юнги чувствует себя так, словно его ментально изнасиловали и хочет отмщения за это. — Пусть только это дерьмо закончится, — шипит Мин, словно сердитый кошак. — Моя месть будет изощренной. — Если все это закончится, и никто из нас не сдохнет, то я засосу тебя так, что ты в меня влюбишься, Юнги-я, — нараспев проговорил Хосок, и вытянул губы уточкой, для пущего эффекта. Юнги сплюнул, матерясь, а Тэхён, наблюдавший их очередную перепалку, счет которым уже потерял, вздохнул с облегчением. — Готовы? — спрашивает Чимин, поправляя манжеты на рукавах рубашки. Он одет в белоснежную рубашку и строгие черные брюки. На спинке стула висит приталенный пиджак, который так чертовски сексуально подчеркивает тонкую талию этого парня. Юнги молча тянется к пиджаку, снимает со стула и придерживает за плечи, давая понять Чимину, что хочет помочь одеться. Чимин пару секунд колеблется, но потом все же поворачивается спиной и позволяет помочь. Со стороны слышны тихие присвистывания Хосока, но Юнги на это плевать, если честно. Чимин рядом с ним как природное успокоительное. С ним хорошо и спокойно. Жаль только, что получает его Юнги уж слишком дозированно. — Думаешь, это хорошая идея - отпустить его одного? — спрашивает Тэ Хосока. — В зале будет много народа. Мы будем на месте, когда Чимин сделает свою часть работы. Если все будет по плану, то он успеет выйти из зала до того, как все начнется. Тэхён кивает, и берет Хосока за руку, переплетая их пальцы так крепко, что почти больно. Но обоим важно почувствовать эту боль. Понять, что еще живы, почувствовать тепло друг друга и поймать ответный взгляд полный заботы и переживаний. — У нас все получится, — шепчет Хосок склонившись к уху Тэхена. Тэ прикрывает глаза, кивая. Не может быть иначе.

***

Игра началась. Чимин входит в аукционный зал, затаив дыхание. Размах впечатляет своей роскошью и пафосом. Дамы в дорогих вечерних нарядах, в бриллиантах и мехах, мужчины в дорогих костюмах, с бокалами чего-то наверняка огромной выдержки, сверкали фамильными перстнями и натертыми до блеска туфлями ручной работы. Чимин в который раз почувствовал себя лишним среди этой лощеной публики, но потом вспоминает, ради чего он все это делает и решительно хватает бокал у проходящего мимо официанта. Он сможет. — Дамы и господа! — начинает ведущий. — Мы рады приветствовать сегодня на нашем аукционе и надеемся, что каждый сможет сегодня получить то, чего действительно хочет! Чимин занимает свое место за столиком, и берет в руки табличку. Он слегка осматривается вокруг, замечает в дальнем углу зала Минхёка и пересекается с ним взглядами. Тот выглядит совершенно спокойным и Чимин готов поклясться, что заметил на его шее след от засоса. Он всеми силами надеется, что это не то о чем он подумал… — Первый лот — панно династии Сун… — вещает громким голосом аукционист и Чимин сосредотачивается на нем.

***

Юнги проверяет свой пистолет, закрепляя глушитель. — Готовы? — спрашивает Намджун, оборачиваясь с водительского сидения. — План все помнят? И не геройствовать, Юнги! — А что я-то сразу? — возмущается Мин. — Может быть это Хосок сегодня захочет сыграть в Крепкого Орешка? — Боже, у него еще есть силы ехидничать, — закатывает глаза Джун. — Честное слово, если мы выживем, я тебе врежу на радостях. — Какая прекрасная перспектива меня ждет, — бубнит себе под нос Юнги, - этот, — он указывает на Хосока, — засосать грозился, ты — врезать. Знаете, у меня все меньше и меньше мотивации становится. — Вот не сдохнем сегодня, и, так и быть, я упрошу Чиминни, чтобы трахнул твой непоседливый зад, — Хосок ржет и выпрыгивает с машины, до того, как Юнги успевает ответить ему. Намджун высаживает их у черного входа соседнего здания. Когда-то это был один из авторских современных театров. Здание славилось своей архитектурой, но к сожалению, театр не имел больших успехов в постановках, поэтому, уже давно закрыт, а само здание ждет продажа или снос. Здесь нет камер наблюдения и парни скрываются в темноте, пробираясь к выставочному залу. Они решили, что нужно идти ва-банк и брать все и сразу. По словам Минхёка вся черная бухгалтерия, договора и информация о партнерах были в кабинете Ву в самом выставочном зале. Поэтому, Чимин должен был купить вазу, набитую наркотой, чтобы предъявить доказательства, а парни, в то время, пока охрана будет сосредоточена непосредственно на аукционе, планировали забраться и украсть нужные данные. Намджун контролировал их передвижения через ноут, взломав систему видеонаблюдения, ориентируя и направляя камеры в нужную сторону. — И чем тебе не шпионское кино, — слегка нервно хихикает Хосок. — Вот сейчас вообще не смешно, — отвечает ему Юнги. — Слушайте, вы оба! Вы можете после всего хоть нагнуть, хоть поубивать другу друга, но сейчас-то будьте нормальными, — не выдерживает Тэхён, и не совладав с собой дает обоим несильные подзатыльники. Юнги ойкает, Хосок постанывает: — Малыш, а это заводит. Мы обязательно попробуем что-то из этого. — Твою мать! — выругивается и сплёвывает Юнги. У него появился внезапный план Б, который все больше и больше нравился ему: просто вытолкать Хосока людям Ву и пока те будут его бить, они с Тэ спокойно стырят нужное. Жаль, Тэхён его гениальной идеи не заценит. — Готовы? — шепчет Тэ, когда они уже подобрались к черному входу выставочного зала. — Там трое охранников, мой тот что в центре, ваши по сторонам. И ради бога, не поубивайте друг друга, придурки. Юнги бы не стал обещать, но Хосок серьезно кивнул и сжал руку Тэхёна на последок, а Мин промолчал увидев напряженный и нежный взгляд друга. Хосоку незаслуженно повезло… А спустя пару минут Хосок почти кончил, когда наблюдал за тем, как Тэхён мастерски укладывает на лопатки даже не успевшего пикнуть охранника. Юнги, который своего уже заволок за угол, ехидно хихикнул, проходя мимо: — Это ты его еще на стрельбищах не видел. И у Хосока, кажется одновременно появился и смысл жить, и еще один кинк. Потому что агрессивный Тэхён это что-то невообразимое. — Парни, вы как? — раздается в наушниках от Намджуна. — Мы в здании, — отвечает Юнги. — Отлично. Кабинет Ву на втором этаже, первый поворот направо. Ориентировочно от трех до пяти человек могут быть на стреме. Будьте осторожны. — Чимин как? — спросил Юнги, пока в несколько прыжков выбежал на второй этаж и притаился за углом. Тэ с Хосоком страховали сзади. — Пока не выходил. Юнги приготовился, держа в руках пистолет. Отправить Чимина одного в тот звериное логово было самой дебильной идеей, которую они только могли придумать. Еще дебильнее было решение отправить его без наушников и микрофона. Потому что: «Если хоть что-то из этого заметит охрана, это может грозить опасностью». Тэхён тогда успокаивал Юнги тем, что там будет Минхёк, но этот чувак все так же не вызывал у Мина доверия. Поэтому, Юнги выдохнул и решительно ступил за угол, прицеливаясь и сразу вынося одного из людей Ву. За ним рванули Хосок и Тэ, и стена с дорогой обивкой тут же украсилась алыми пятнами. Он самолично убьёт этого мудака Ву и сделает так, что его Чимин будет спокоен и счастлив. — Чисто, — кивнул Хосок, выглянув в соседний коридор, пока Тэхен вскрывал замок кабинета. — Блять, малыш, ты и в этом шаришь? — простонал Хоби, когда Тэхен открыл дверь спустя пару секунд. — А ты думал, полицейские только штрафы выписывать умеют и пончики жрать? — поржал Юнги, проскальзывая в кабинет и закрывая за собой дверь. — Смотря на тебя, так и подумал. Еще пиздеть много могут, — отмахнулся Хосок. — Намджун, мы на месте. Что по обстановке? — говорит Тэ, садясь за комп. — Черный фургон у главного входа. Давайте живо там, парни, не нравится мне это. — Черт! — Тэхён вставил флешку, запуская программу по подбору паролей. Надеяться на то, что данные просто так будут лежать на видном месте не стояло. В это время Хосок с Юнги шарили по шкафам и папкам. — Херня всякая… — бубнил Хосок. — Счета, счета, документы про заработную плату, ишь, честный какой, сучара. — У него теневой бизнес, он должен прикрыться несколькими десятками рабочих официально, — поясняет Тэ, нетерпеливо топая ногой. До загрузки осталось сорок процентов. — О, медицинская карточка… Уж ты! У деда оказывается геморрой и гипертония. — Это пиздец какая важная информация, Хосок, — язвит Юнги. — Может поищешь что-то важнее? — Это важно! Теперь я знаю, что его можно вырубить, дав смачный пендель под жопу, — вполне серьезно отвечает Хосок. — Парни, к вам гости, — преувеличено спокойно говорит Намджун. — Что-то долго они, — Хосок становится за дверью, готовясь напасть на вошедшего. Юнги прикрывает его с другой стороны. Тэхён пытается силой мысли заставить загрузку двигаться быстрее. Осталось двадцать процентов.

***

Чимин занервничал. Лоты уходили один за другим, а нужных ваз все не было. На аукционе выставлялись картины, украшения, винтажная мебель и одежда, старинные зеркала. Наркотики, конечно, могли быть спрятаны, например, в рамке картины, но Чимин не мог так рисковать, полагаясь лишь на интуицию. Второго шанса у них не будет. Он несколько раз бросал вопросительные взгляды на Минхёка, но тот, казалось, тоже не понимал в чем дело. Мужчина не подавал вида, но по тому, как тот сильнее начал сжимать бокал, Чимин понял — план медленно идет по…одному месту. — Вашему вниманию представляется редкостный экземпляр, фамильная корона династии… — вещает ведущий, а Чимин пытается понять, стоит ли ему паниковать. Гости поднимают ставки, перебивают, в зале звучат баснословные суммы… - … Три! Лот продан, господину Чхве! Поздравляю с отличным приобретением!… Чимин думает о том, зачем люди покупают такие вещи? Зачем? Чтобы они стояли в их огромном доме и демонстрировали состояние хозяев? Сколько всего хорошего можно сделать, потратив эти деньги на что-то действительно полезное… Хотя, о чем хорошем может идти речь, если весь этот бизнес основан на наркотиках, крови и насилии. За собственными мыслями Чимин не заметил, как ряды гостей слегка поредели. Некоторые гости после продажи последнего лота незаметно удалились из зала и теперь там остались всего пара десятков мужчин, которые, судя по тому, насколько дорогие лоты они покупали, являлись одними из влиятельнейших людей в этом деле. — Господа, — громко прозвучало со сцены. — Сегодня не обычный вечер. Сегодня, один из лотов представит вам сам господин Ву! — в зале раздались сдержанные аплодисменты. Чимин замер. — Что за херня? — прошептал он сам себе и перевел взгляд на Минхёка. Тот, побледнел, что определённо не располагало к спокойствию. Ву на аукционах отродясь не было. Он предпочитал оставаться в тени. Что же его заставило присутствовать в этот раз? Вышеупомянутый Ву вышел на сцену освещенный ярким светом. Он оглядел зал, кивнул всем присутствующим и взяв микрофон, заговорил. — Уважаемые гости, вы остались здесь по специальному приглашению, поскольку у меня для вас в этот раз особенное предложение. Только сегодня, я представляю вам лот, который может удовлетворить все ваши потаенные желания. Лот, который достоин того, чтобы отдать крупную сумму денег. Но деньги ничто, по сравнению с тем, сколько удовольствия вы получите, обладая им. И так, стартовая цена от ста тысяч долларов… Ву немного поворачивается и смотрит за кулисы, откуда должны выносить экспонаты. Секунда, две, три… и Чимину кажется, что он сошел с ума, потому что… двое головорезов выводят за руки Чонгука.