사랑해요

-Слушайте все! Входная дверь захлопнулась и спустя непродолжительное время возни с обувью, Сонхва буквально влетел на кухню, где ужинали Ёсан, Юнхо и Минги. У всех были заварены рамёны и ребята уже готовы были с диким аппетитом накинуться на пищу, но неожиданное появления Сонхва заставило их отложить трапезу на неопределенный срок. Кушать хоть и хотелось, но Сонхва сумел заинтриговать всех присутствующих. -Я сегодня, как вы знаете, ходил по магазинам, и, предвкушая ваши вопросы, я купил все, что нужно для нашего общежития, и некоторый товары даже были по большой скидке, так что сдачи много и… -Хён, а можешь ближе к делу? — Ёсана слегка огорчало то, что рамен остывает. -А, да. В общем… Ребят? Выйдите сюда, кто тут есть? — сказал он в глубь коридора и вскоре на кухне были почти все, кроме Хонджуна, который работал над записью новой песни и Чонхо, что не смог оторваться от онлайн игры и просто открыл дверь, чтобы слушать слова старшего. -Так вот. Вы же все видели в городе гору афиш о том, что к нам приезжает оперная труппа? Они дают представление «Дитя луны». — Сонхва вынул из сумки пару аккуратно сложенных афиш и дал ребятам. Пока он рассказывал о труппе, что нашел в интернете, брошюрка дошла и до Минги. Ему было интересно послушать, но он уже догадался, к чему клонит Сонхва, так пылко рассказывая об этом. Он ходил в театры с родителями, пока был ребенком, но после и времени, и интереса стало недостаточно для этого. Нет, он запросто мог пойти на комедию или даже драму, он мог сходить на балет, если его друзья позовут и он не сможет отказаться. Но на опере он ни разу не был. Сонхва все еще продолжал говорить, попутно вытаскивая из сумки еще что-то. Что ж, Минги может еще немного побыть в своих мыслях. Постеры и афиши этой премьеры висели буквально везде, поэтому Минги понимал, что они не будут сидеть в стороне. И он оказался прав. В этот момент Сонхва достал из сумки 8 билетов и выложил на стол с самым довольным видом. -Мы пришлось за них чуть ли не драться! Я уверен, что забрал последние лучшие места для нас! Большого ажиотажа среди ребят это не вызвало, но они похвалили Сонхва, распределили билеты и разошлись по своим делам. Вероятно, все уже были уставшие после очередного загруженного дня. Что ж, теперь Минги придется покупать галстук. Собраться всем восьмерым было не так легко, Хонджун был слегка недоволен тем, что его оторвали от работы, хотя вскоре втянулся и уже даже с нетерпением ждал начала представления. Сан и Уён торчали в буфете все время, рассматривая причудливые десерты, Ёсан и Чонхо смотрели небольшую фотогалерею в другом конце театра, а Юнхо пытался выловить работников, продающих программки и вскоре появился рядом с Сонхва с 8 брошюрами. Бедный Сонхва, кое-как успевший собрать всех до начала первого акта, так выдохся, что сам же чуть не уснул, как только свет погас. Вышел дирижер и заиграла музыка. Она была просто волшебна. Увертюра произвела на ребят такое сильное впечатление, что никто из них даже пошевелиться не мог, слушая звуки флейт, скрипок и ритмичные постукивания бубна. Но на этом радость для Минги кончилась. Первую половину действия он просто смотрел на женщину цыганку, что постоянно страдала: она никак не могла заполучить в мужья своего возлюбленного. Минги уже сто раз пожалел, что пошел сюда, ведь ему казалось безумно скучным смотреть на непрекращающиеся страдания девы, поющей на испанском. И тут, освещение поменялось с теплого желтого на холодный синий — цыганка решилась на отчаянный шаг. Женщина вышла к Луне. И Луной оказалась она… Ее густой белоснежный парик был заплетен в замысловатую прическу с косами и жемчужинами, громоздкое корсетное темно-синее платье с серебряными узорами и, так же как и парик, расшитое жемчугом, идеально сидело по ее широкой грудной клетке и подчеркивало талию. На лице был наложен плотный белый грим. Она была Луной. И прекраснее этой Луны Минги никогда ничего не видел. Ему казалось завораживающим то, как холодно смотрит эта женщина на свою будущую жертву — тоненькую цыганку в бедной, блеклой одежде. Как она ступает по сцене и ее декорациям: так легко, но так уверенно. От нее веяло властью, безграничной и великой. И Минги оказался в ней с головой. Весь зал перестал существовать, были только они и музыка. Когда она запела, Минги понял — она во чтобы то ни стало должна заметить его, обратить все свое внимание на него, ведь он уже сделал точно так же — все его внимание принадлежало лишь ей. Женщине, играющей Луну. Женщине, которая сама была ею. Опера подошла к концу. Сонхва сидел со слезами на глазах, другие ребята тоже не отставали — опера действительно закончилась на драматической ноте. А для Минги по прежнему единственным сюжетом была Луна. Начались поклоны — она вышла на сцену, все еще в образе, но через мгновенье ее лицо озарила широкая и теплая улыбка, так контрастирующая с предыдущим образом. Она одарила ею всех зрителей, благодаря за их присутствие. Минги растаял сам расплылся в улыбке. И в это мгновение ее взгляд, который блуждал по залу, остановился на нем. Сердце парня пропустило удар. Она еще раз улыбнулась и отошла назад, давая дорогу главным исполнителям, перестав смотреть на Минги. Теперь то он точно обязать заявить о себе. Он стоял недалеко от служебного входа в театр, ожидая выхода своей Луны. В одной руке он держал небольшой букет цветов, который успел в ближайшем цветочном. Ребята же обсуждали представление неподалеку — в парке у театра. Минги волновался, сердце бешено билось, он повторял из раза в раз про себя то, что собирался сказать. Он откашливался, проверял время, тряс головой, и наконец, услышал в очередной раз звук открывающейся двери, он дождался ее. Женщина вышла не одна, а в компании своей коллеги по сцене — цыганке. Теперь она выглядела совсем по-другому: белый парик сменился черными, но такими же густыми волосами, а под белым гримом скрывалась теплого оттенка кожа. Они о чем-то мило разговаривали и Минги не хотел и беспокоить, хотя очень боялся, что они просто пройдут мимо. Но они довольно быстро попрощались, и Луна осталась одна. Минги собрал в кулак все свое мужество и подошел к ней. -Добрый вечер! Она подняла глаза от сумки на него и улыбнулась. -Добрый вечер. — Она довольно хорошо говорила по-корейски. Ее взгляд упал на цветы. -А, это… — он протянул ей букет. — Это Вам. Я хотел сказать, что вы прекрасно исполнили роль. Ваш образ и голос были очень завораживающими. Женщина расплылась в улыбке, принимая цветы и комплименты. -Спасибо большое… Как Ваше имя? -Сон Минги. -Очень приятно, мистер Сон. Правда, спасибо большое. Мне давно никто не дарил цветы уже на выходе из театра… — Она посмотрела на него и сердце Минги дрогнуло, он улыбнулся. Тут подул ветер и выбил из-за уха несколько прядей. Она подняла левую руку, заправляя пряди обратно за ухо. И Минги увидел на ее пальце кольцо с большим синем камнем на безымянном пальце. Ведь на этом пальце носят кольца замужние женщины. И тут улыбка с лица Минги сошла. Значит, у нее есть пара. Действительно, на что он надеялся, когда спрашивал женщину старше его об этом. Спрашивать об этом не красиво, пусть он просто промолчит. Плечи Минги опустились. Он решил, что лучшим решением сейчас будет просто уйти. — Я, пожалуй, пойду, меня ждут. — Все хорошо… Тогда, до встречи, мистер Сон? — Прощайте… Он стремительно повернулся и побрел в сторону парка, а она, оставленная наедине с букетом и комплиментами, побрела к остановке. Уже сидев в транспорте, она оглядывала букет. «Он, должно быть, просто хотел сделать мне комплимент. И он так быстро ушел… Его ждали. Может быть, его девушка? Может быть… Жаль, Сон Минги, что так вышло, ведь я бы хотела узнать о Вас побольше». Ее взгляд упал на кольцо. «О нет, я забыла снять реквизит…». Она вернется в театр на следующий день, снимет кольцо и будет вспоминать об этом загадочном молодом человеке, что подарил, не зная об этом, ее любимые герберы. А для Минги напоминанием об этой встрече останется брошюра, отданная ему Юнхо, где была всего лишь одна фотография ее прекрасного образа Луны.