Piggy

      Громкая музыка и мощные басы были слышны даже на улице. Яркие прожектора то и дело мигали разными цветами, ослепляя толпу. В одном из самых новых и популярных ночных клубов начинался движ. Запах алкоголя, пота, какой-то травы и кальянного дыма ощущался даже за дверью заведения. Это отталкивало большинство людей, заставляло их затыкать нос и бубнеть своё любимое: «А вот мы в молодости себе такого не позволяли!». Но молодому поколению было настолько всё равно на эти возмущения, что никто даже глазом не дёргал. Конечно, станешь тут отвлекаться на очередную недовольную бабульку, когда наконец удалось подцепить подружку на вечер, которую позже можно затащить в постель.              Так думал и Минхо. Он был постоянцем в таких клубах и со всеми охранниками, барменами и официантами давно общался на ты. Только такая честь, по большей части, ему перешла от отца. Тот был главой какой-то секретной группировки, что еженедельно спасала и убивала людей по всей Корее. Ли к этому делу никакого отношения не имел, да и иметь не хотел, лишь изредка появлялся с родителем на мероприятиях, дабы старший не ограничил сына в бюджете. Да, сорить деньгами Хо любил. Очень любил.              А ещё он любил докучать одному парню со своего курса. Тому ежедневно приходилось терпеть не самые безобидные шутки, издевательства, вечные оскорбления и насмешки. Бывало даже такое, что у него забирали вещи и не отдавали их, пока юноша не погавкает или не встанет на колени. А бедняга даже ответить нормально не мог, ибо банду Ли боялись все. Ну, кроме влюблённых в него девушек.              Признаться, Минхо обладал довольно удивительным обаянием и мог запросто переубедить любого. Также природа не обделила его и привлекательностью. Острые скулы, прямой нос, кошачьи глаза, пухлые губы – всё в этом парне сводило девушек с ума, чем он активно пользовался.              Так и сейчас, отыскать очередную «подружку на ночь» не составило особого труда, поэтому Хо со своими дружками направлялся обратно в клуб. Он был готов войти в здание, как краем глаза зацепил знакомую фигуру. Ли остановился на месте, начиная высматривать того, кого увидел секундой ранее. Неужели показалось?              – Э, Минхо, тебя ещё долго ждать? – подал голос один из друзей парня. Тот резко вспомнил, что находится здесь не один и повернул голову к своей компании.              – Идите без меня, я догоню, – бросил он и поспешил удалиться . Он не мог обознаться.              Из-за спины раздавались недовольные возгласы друзей и, кажется, возмущения той самой девушки. Ли, не обращая на них никакого внимания, стремительно шагал куда-то за угол, ведь именно туда, как ему показалось, завернула фигура.              Оказалось, с той стороны здания был чёрный ход, возле которого и стоял искомый. Он накинул на голову капюшон своего худи, спрятал руки в карманы и отвернулся, надеясь скрыть лицо. Минхо на пару секунд замер, подумав, что обознался, но заметил на человеке знакомые кроссовки и отмахнул все сомнения подальше.              – Кого я вижу, – медленно начал он, плавно двигаясь ближе к парню. – Неужели наша мышка ходит в такие места. Я думал, ты только плакать и прятаться умеешь, – в открытую насмехался он, в то время, как фигура вздрогнула при упоминании своего прозвища. Сомнений не осталось, это точно он.              – Даже покурить спокойно не даёшь, Ли, – недовольно бурчит собеседник, разворачиваясь к Хо лицом. – Ты хоть раз можешь спокойно пройти мимо меня? – с вызовом произносит он и делает затяжку.              – Ого, Хван-и, а ты у нас разговаривать умеешь? – мурлычет старший. На его лице играет ухмылка, в которую так и хотелось въехать кулаком. И, желательно, не один раз. – И что же такой хороший мальчик делает в таком грязном и плохом месте? Ещё и с сигаретой во рту, – Ли подходит ближе, смотрит так, будто пытается дыру прожечь, тянется к чужой шее рукой, которую довольно резко хватают и отбрасывают в сторону.              – Представь себе, я умею разговаривать и тоже хочу отдыхать. Только вот ты со своими придурочными друзьями не даёшь даже в клуб нормально сходить. В чём твоя проблема? Влюбился в меня, что при каждой возможности привлекаешь внимание? – голос звучал хрипловато из-за недавней затяжки, а слова явно имели цель задеть парня напротив. Но тот только продолжал давить улыбку, переходящую в оскал.              – Мой дорогой, а ты ничего не перепутал? – произносит он и хватает Хёнджина за руку, в которой находилась почти докуренная сигарета. – Ты как со мной разговариваешь? Знаешь, кто мой отец? – рычит Минхо в лицо собеседнику. Любой другой на месте второго уже умер бы от страха, но тот даже бровью не повёл, что немного озадачило старшего.              – Поверь, знаю. Ещё получше, чем ты, – произносит Хван, вырвавшись из захвата и отбросив в сторону потухший бычок. – Серьёзно, тебе уже двадцать один, а живёшь, как поросёнок, – насмешливо, как и Хо ранее, произносит он, чем срывает все тормоза одногруппника.              – Как ты меня назвал?! Что, совсем жить надоело, решил проверить, как быстро я смогу тебя убить? – срывается Ли, с размаху впечатывая кулак в скулу младшего. – Какая я тебе свинья, совсем уже ослеп? – он хватает парня за кисти рук и прижимает того к стене.              – Я и не говорил, что ты свинья, дурак, – недовольно пыхтит Хван, даже не пытаясь оттолкнуть. – Я сказал, что ты живёшь, как поросёнок, который даже не подозревает, что его растят ради того, чтобы в итоге убить, – решает пояснить свои слова он. Старший даже успокаивается и задумывается над сказанным, чем пользуется Хёнджин и меняет их местами. Теперь уже он нависает сверху, заглядывает в растерянные глаза напротив и продолжает. – Тебя ведь с самого рождения ни в чём не ограничивали, это видно. Ты позволяешь себе слишком многое, часто выходящее за рамки адекватности. Отец постоянно снабжает деньгами, решает все созданные тобой проблемы и закрывает глаза на твои развлечения лишь ради того, чтобы ты занял его место, – специально выделяя слова, уже спокойно рассказывает младший. Он видит задумчивое лицо напротив и понимает, что попал прямо яблочко.              А Минхо понимает, что действительно слепой придурок. Он столько лет жил абсолютно свободно и получал всё, что хотел, для того, чтобы стать главой сомнительной организации его отца? Похоже на правду, но он не хотел. Не хотел заниматься этим делом, не хотел убивать, не хотел занимать этот пост. Просто не хотел.              – Хёнджин, прости… – тихо начинает Хо после минутной тишины. – Я… Я действительно придурок, – с горечью произносит он. – Я не знаю, как ты пришёл к такому выводу, но он, кажется, реален, – парень опускает голову и пытается пошевелить рукой, но только елозит кожей по грубой поверхности стены. – Отпусти, пожалуйста, – на грани слышимого шепчет старший. Хёнджин, на удивление, слышит его просьбу и отстраняется, оставаясь напротив. – Спасибо тебе, ты открыл мне глаза… Могу я… – запинается Ли, ведь говорить такое было совершенно в новинку. – Могу я как-нибудь отблагодарить тебя? – быстро выпаливает он, сразу пряча явно покрасневшие уши.              – Отблагодарить говоришь, – задумчиво повторяет младший. Он смотрит куда-то в небо и почёсывает рукой подбородок, будто задумался о чём-то реально важном. – Окей, перепихнись со мной, – спокойно произносит парень, в то время как глаза одногруппника чуть не выкатываются из орбит.              – Перепихнуться?! – почти визжит Минхо, цепляясь руками за стену, как за последнюю соломинку разумности. – Но я… Я только с девушками спал… – смутившись своего признания, шепчет он. Было действительно неловко. И это делало ситуацию ещё более неловкой, ведь смутить Ли Минхо ещё не удавалось никому.              – О, так я буду у тебя первым? – с издевательской улыбкой хмыкает Хван, медленными шагами приближаясь к перепуганному собеседнику. – Даже не думай, что я дам тебе быть сверху. Сегодня ты подставляешься, малыш, – он подходит совсем близко и приближается лицом к озадаченному лицу напротив.              – Ты что, совсем из ума выжил?! – вскрикивает Хо. Он крепко зажмуривает глаза, отворачивается и пытается оттолкнуть парня, что сделать совсем не выходит. – Даже не думай трогать меня! Я буду кричать! – угрожает старший, чем вызывает лишь улыбку Хёнджина.              – Кричи сколько хочешь, всё равно из-за музыки никто не услышит, – выдыхает тот почти в губы юноши. Руки встают с двух сторон от головы, перекрывая все пути к отступлению, что явно пугает Ли. Младший начинает спускаться к его шее, опаляет кожу горячим дыханием, изредка прикасается губами, чем вызывает вздрагивания Минхо.              – Не надо, отпусти, – сопротивляется старший. Он вновь принимает попытку оттолкнуть, но его руки лишь возвращают к стене и удерживают на месте. На коже чувствуются влажные поцелуи, слышатся короткие чмоки и тяжёлые вздохи явно наслаждающегося происходящим Хвана. – Перестань, я же по-хорошему прошу, – Хо правда старается звучать хоть немного устрашающе, но голос дрожит и ломается, делая его похожим на котёнка.              – Я тоже просил тебя отвязаться, а ты что? Правильно, пропускал всё мимо ушей и продолжал издеваться. Не думаешь, что пришла пора расплачиваться за свои поступки? – вернувшись обратно к лицу парня, проговаривает Хёнджин. Он заглядывает в глаза напротив, в которых плескалась озадаченность, страх и капля презрения. Юноша довольно хмыкает, после чего одногруппник решает попробовать пнуть его, о чём через секунду жалеет. – Даже не думай рыпаться и пытаться убежать, я всё равно догоню тебя. Будь послушным и получишь минимум боли, котёнок, – рычит младший, крепко сжимая чужое бедро. Ли зажмуривается и тоненько скулит. – Ты меня понял?              – П-понял, – выдавливает старший. Он чувствует, как в глазах встают слёзы от боли в бедре и осознания продолжения вечера, но ничего не может с собой поделать. Действительно боится. – Отпусти, больно… – тихо просит юноша, пробуя вырвать ногу из сильной хватки, но её дёргают обратно, из-за чего новая волна неприятных ощущений проносится по телу.              – А что нужно сказать? Котёнок не знает правил этикета? – ухмыляется на вновь зажмуренные глаза младший. Вот так издеваться над своим обидчиком приносит ему некое садистское удовольствие, чувство возвращения равноправия.              – П-пожалуйста, отпусти! – пищит Хо. По щекам всё же катятся пару слезинок, вызывая отвращение к своей беспомощности. Парень даже не замечает, как чужая рука отпускает бедро и хватает уже за кисть.              – Пойдём ко мне, не хочу, чтобы кто-то ещё видел тебя в таком виде, – улыбается Хван и тянет одногруппника на тротуар. Тому приходится спрятать лицо за чёлкой, дабы никто не узнал, что он идёт по улице с парнем за руку, да ещё и со слезами на глазах. Про друзей, ожидающих в клубе, он благополучно забывает, как и про девушку, которую хотел нагнуть. А по итогу идёт домой к, буквально, врагу, чтобы тот нагнул его. Классно повеселился, Минхо. Молодец.              Дорога до квартиры младшего занимает около пяти минут. За это время Ли успевает миллион раз пожалеть, что пошёл за неизвестной фигурой, несколько раз попытаться сбежать, получить неслабый шлепок по заднице и даже смириться со своей участью. Хёнджин парень сильный, держит крепко, шлёпает хлестко, от такого даже убегать страшно. Да что там убегать, от одного проницательного взгляда по спине мурашки бегут. Зато в универе он самая настоящая серая мышка, которую никто никогда не замечает и ни во что не ставит.              И вот сейчас эта самая «серая мышка» притащила старшего к себе домой и сразу припёрла к ближайшей стенке.              – Ч-что ты… – начинает Хо, но его грубо прерывают, закрывая ладонью рот.              – Тише, я не разрешал разговаривать. Если не хочешь быть наказанным, будь добр, молчи, – порыкивает Хван. Он в который раз прижимает руки одногруппника к стене и начинает спускаться поцелуями к шее. Ли вертится, хнычет, пытается отстраниться, но делает себе только хуже, так как его грубо отрывают от вертикальной поверхности и тянут в сторону спальни. – Малыш, я делаю последнее предупреждение. Если будешь вырываться, я выпорю тебя, – абсолютно серьёзно предупреждает хозяин квартиры и вновь нависает над затихшим юношей.              Минхо, от такого заявления, забывает как дышать. Хёнджин? Его? Выпорет? Это что, шутка такая? Парня почти никогда не били, это случалось только в драках. Но в воспитательных целях – никогда. С одной стороны было очень интересно, какие чувства испытывает наказываемый. А с другой, было жутко страшно, ведь кто знает, насколько сильно и как долго его будут наказывать.              Во время раздумий старшего, Хван времени не терял и продолжал осыпать его шею поцелуями. Он прижимался носом к коже, желая почувствовать аромат партнёра, изредка проводил языком, чем вызывал сдавленные всхлипы и хныканье сверху. Руки нашли чужие запястья и довольно мягко подняли их над головой Хо. Одна крепкая ладонь могла удерживаться сразу две миниатюрные, чуть пухлые кисти, в то время пока другая блуждала по телу напротив. Хёнджин умилялся каждый раз, когда одногруппник не успевал подавить очередной писк и очаровательно краснел.              – Не сдерживай себя, я хочу слышать каждую твою эмоцию, – рычит младший, прежде чем стянуть с Ли кожанку и футболку. Когда одежда оказалась где-то на полу, глазам парня открылся прекрасный вид. Медовая кожа, чуть подкачанный торс, еле виднеющиеся кубики пресса, перекатывающиеся грудные мышцы с краснеющими бутонами сосков и небольшой шрам под рёбрами. Идеально. – Ты такой красивый, котёнок, – восхищённо выдыхает Хван. – Даже не пытайся спрятаться, – чуть строго добавляет он, заметив, что старший хочет вытащить руку из захвата. – А теперь, будь хорошим мальчиком, сними с себя штаны, – приказывает Хёнджин и садится напротив ошарашенного Минхо.              Тот сомневается, боится, но дрожащими руками всё-таки расстёгивает пуговицу и ширинку на своих джинсах. За этим не следует никаких действий, только блестящие от накатывающих слёз глаза и задранная к потолку голова, дабы эти самые слёзы не потекли по щекам. Юноша рядом недвусмысленно прокашливается и указывает на штаны, что всё ещё находились на своём хозяине. В голове старшего вовремя всплывает угроза наказания за непослушание, и он всё же стягивает с себя элемент одежды, оставаясь в одних боксерах.              – Вот так, молодец, детка. А теперь ложись на спину, голову на подушки, ноги ко мне. Будем тебя готовить, – уже ласково указывает Хван. Его настроение сменилось также быстро, как покраснели щёки и уши одногруппника, принимавшего нужное положение. Надежда на спасение Хо умерла, оставив только осознание неизбежного и смущение. – Согни немного колени и разведи бёдра в стороны, – продолжал младший. Он успел стянуть с парня нижнее бельё, пока тот пребывал где-то в своих мыслях и только сейчас начал понимать происходящее.              Первым замеченным им фактом стало полное отсутствие какой-либо одежды на теле. Это заставило лицо, уши и даже шею раскраснеться, а изо рта вырвало робкое хныканье.              Второе, что он понял, так это то, о чём его попросили. Хёнджин терпеливо ждал, пока Ли соберётся с мыслями и выполнит озвученное, но тот не желал тянуть, пытаясь сделать всё как можно быстрее. И если согнуть коленки не составило особого труда, то вот развести ноги в стороны стало проблемой.              – Давай помогу, котёнок, – улыбается младший. Он видит, как смущается Минхо и, в какой-то степени, даже понимает его. Юноша напротив был полностью раздет, чего не скажешь о Хване, который не снял даже худи. Это явно вызывало у старшего дискомфорт и посылало волны возбуждения по телу Хёнджина. Он аккуратно укладывает ладони на чужие дрожащие колени и тянет их в разные стороны. Одногруппник зажмуривает глаза, прикрывает рот ладошкой и отворачивается, не желая наблюдать всего происходящего. – Милашка, – только и произносит парень, прежде чем припасть губами к таким доступным сейчас бёдрам, по которым сохнет половина их универа.              Младший принимается выцеловывать нежную кожу, постепенно поднимаясь всё ближе к паху. В некоторых местах расцветали алые засосы, что ещё несколько дней будут напоминать их обладателю об этом вечере. Розовый член стоял ещё не полностью, что Хван собирался исправить. Он провёл ладонью по всей длине, размазав природную смазку, и принялся массировать головку. Ли, не ожидавший такого, выгнулся в спине и прерывисто простонал, чем подстегнул юношу продолжать.              Хёнджин продолжал водить одной рукой по стволу старшего, пока второй искал под подушкой смазку. Хо тяжело дышал. Его глаза закатывались, губы блестели от слюны, ноги заметно подрагивали, а щёчки продолжали очаровательно рдеть.              Почувствовав, что чужая ладонь пропала с члена, Минхо приподнял голову. Он хотел возмутиться, но увидел, как младший выдавливает прозрачный гель себе на ладонь и начинает его разогревать, хитро поглядывая на пока что сухой сфинктер. Ли этот взгляд не нравится, поэтому он медленно сводит коленки, совершенно наплевав на слова про наказание. Всё-таки, лежать абсолютно обнажённым перед полностью одетым человеком было максимально некомфортно.              – Детка, верни ноги обратно, – пока что просто просит Хван, пододвигаясь ближе. Парень напротив никак не реагирует на слова, только мотает головой и зажмуривается. – Не заставляй меня ругаться и наказывать тебя. Я хотел сделать всё нежно, да и ты, думаю, был бы против грубого проникновения, – голос становится грубее, взгляд жёстче. Одногруппник беззвучно хнычет, но через силу размыкает колени. – Молодец, котёнок. А сейчас надо будет немного потерпеть и не мешать мне, – напоминает Хёнджин и подносит ладонь к сжимающемуся анусу.              Он гладит рядом, распределяет смазку и пытается расслабить юношу. Чистая ладонь круговыми движениями поглаживает живот, иногда затрагивает уже полностью стоящий член, вырывая из груди Ли вздохи и редкие стоны.              Через пару минут такого массажа тело расслабляется. Младший принимается аккуратно вводить палец, старается не доставлять боль. Хо, почувствовав проникновение, сжимается, мычит, тянется вниз руками, но не мешает подготавливать себя.              – Тише, не напрягайся, а то больнее будет, – успокаивает Хван. Он мягко перехватывает чужие руки и придерживает их одной ладонью. Парень снизу рвано дышал, постоянно кусал губы и жмурил глаза, безмолвно сообщая о неприятных ощущениях. – Дыши глубже, сейчас станет легче, – обещает Хёнджин, проталкивая палец полностью.              Из старшего вырывается вскрик. Глаза, как и губы, распахиваются, а спина готова сломаться от того, насколько сильно Минхо выгнулся. Снизу всё пульсировало, стенки неприятно растягивались, но сильной боли, к счастью, не было.              Младший не шевелился, ждал разрешения на продолжение, которое получил в виде слабого кивка спустя пару минут. Юноша ласково улыбается и медленно вытаскивает палец почти полностью, чтобы в следующую секунду толкнуться обратно. Он делает всё осторожно, плавно, не причиняя лишнего дискомфорта. Ли мог только тяжело вздыхать, кусать губы и изредка издавать звуки похожие на стоны.              Процесс растяжки занял немало времени, но зато теперь в старшем свободно двигалось три пальца. Неприятные ощущения сменились наслаждением, жжение – возбуждением. Узел внизу живота доставлял тянущую боль, что только больше распаляло желание.              В сотый раз убедившись, что Хо готов, Хван вытащил пальцы. Дырочка сжалась вокруг пустоты, а парень недовольно вздохнул, желая вновь быть наполненным. Всю свою гордость он уже давно засунул куда подальше и решил получать наслаждение от процесса. Конечно, никто бы никогда не смог предположить, что грозу всего университета лишит анальной девственности одногруппник, которого тот каждодневно задирал.              К слову об одногруппнике. Хёнджин наконец-то стянул с себя худи, показывая своё подкачанное тело. Несмотря на тонкость и изящность рук, торс был что надо. Чётко виднелись кубики пресса, мышцы на спине перекатывались при каждом движении, заставляя невольно засматриваться. Пока Минхо разглядывал «прекрасное», как он успел это назвать у себя в голове, младший стянул с себя штаны и боксеры. Немалых размеров член шлёпнулся о крепкий живот, оставляя там небольшое пятнышко предэякулята.              – Что, нравится? – хихикает Хван, заметив, как жадно чужие глаза скользили по его мышцам. Старший чуть дёрнулся, от осознания того, что его застукали, и случайно опустил взгляд ниже. Как раз на возбуждённый орган одногруппника. Губы в момент округлились, а дыхание снова спёрло. Как это поместится в нём?! – Не пугайся ты так, я буду аккуратен, – быстро успокаивает Хёнджин, усаживаясь возле крепко сомкнутых ног. – Котёнок, расслабься, я не буду делать тебе больно, – он поглаживает чужие бёдра и приближается к лицу. Ли в который раз за вечер покраснел, но глаза закрывать не стал. – Разреши поцеловать себя, детка, – юноша наклоняется ещё ближе и, не дожидаясь ответа, прижимается к губам напротив.              Хо всё же зажмуривается. Позволяет себя целовать, даже отвечает.              Младший с удовольствием пробует чужой вкус. Губы у парня сладкие, мягкие, как суфле. Невозможно удержаться, чтобы не прикусить такие. Хван проникает языком в чужой рот, на что не встречает сопротивления. Он проводит по ряду зубов и сплетается с языком Минхо. Тот довольно мычит в поцелуй и, кажется, даже не чувствует, что его ноги аккуратно раздвинули в стороны.              – Ты такой сладкий, малыш, – хрипит Хёнджин, отстранившись из-за нехватки воздуха. Его член коснулся члена одногруппника, отчего по комнате разнёсся стон. В этот момент старший понял, что совершенно открыт и шанса избежать проникновения больше нет. Он начинает паниковать, хочет встать и уйти, но чужие крепкие руки хватают за плечи, припечатывая обратно к кровати. – Котёнок, не бойся. Я буду нежен, – в очередной раз заверяет парень, пока в чужих глазах наворачиваются слёзы. – Не плачь, ещё рано, – хмыкает он, стирая пальцем солёные капли. Убедившись, что Ли не сбежит, младший добавляет ещё смазки и подставляет головку к растянутому входу. Он бережно захватывает руки старшего своими, располагает их по обе стороны от головы юноши снизу и смотрит в блестящие от страха глаза. – Смотри на меня, принцесса, – произносит шёпотом. Хо хочет возмутиться новому прозвищу, но, почувствовав проникновение, забывает всё, что до этого было в голове. Дырочку неприятно распирает, из-за чего по комнате разносится писк. – Вот так, моя умница. Дыши, самое страшное позади, – хвалит Хван, пока поглаживает чужую голову. Он вошёл полностью и теперь ждал, когда парень привыкнет, чтобы начать двигаться.              – Д-двигайся, – впервые за долгое время произносит старший. Его голос был тихим, но от острого уха одногруппника не ускользнул, поэтому тот сделал первый медленный толчок.              Сперва было немного больно, стенки то и дело непроизвольно сжимались, пытаясь вытолкнуть орган. Пальцы на ногах подгибались, красные от укусов и засосов бёдра дрожали. Возможно, всё так бы и оставалось, если бы Хёнджин не уткнулся в простату.              Казалось, громкий стон, сорвавшийся с губ Минхо, был слышен даже у соседей, но ни одного из парней это не волновало. Темп увеличивался, шлепки тела о тело заполнили всё пространство вокруг. Старший, неожиданно для себя, осознал, что никогда ранее не получал такого наслаждения во время секса. Член стал буквально каменным и неимоверно сильно хотелось кончить. Только вот дотянуться до себя не позволили чужие руки.              – Нет, ты кончишь только от члена внутри, – младший говорил твёрдо, смотрел серьёзно, да так, что не возникало желания даже надуть губы от запрета.              Хван продолжал наращивать темп, что вскоре дошёл до невероятной скорости. Ли уже просто кричал от такой стимуляции, а от невозможности кончить из глаз лились слёзы. Его руки поднялись к шее одногруппника и, сцепившись на затылке, притянули того к самому лицу юноши. Пара секунд зрительного контакта и их языки сплелись в жарком поцелуе. Пошлые чмоки присоединились ко всей симфонии звуков. Член неустанно таранил простату, подводя Хо всё ближе к краю.              – Я сейчас! Сейчас… – оторвавшись от чужих губ, пытался предупредить старший, но мог выдавать только обрывки фразы.              – Давай, детка. Кончи для меня, – выдыхает Хёнджин и делает финальные самые глубокие толчки. Минхо громко стонет, прогибается в спине и изливается на свой живот, пока младший наполнял его спермой изнутри. – Моя умница, – парень целует Ли в солёную от слёз щёку и плавно выходит из дрожащего тела. – Лежи, я приведу нас в порядок, – он быстро натягивает домашние шорты и уходит в другую комнату.              Вернувшись обратно с влажным полотенцем и стаканом воды, Хван обнаруживает уже спящего одногруппника. Хо свернулся клубочком на кровати и мило посапывал. Его волосы растрепались, губы покраснели и опухли от недавних поцелуев, а на щеках остались солёные следы слёз. Тревожить сон такого котёнка показалось парню преступлением, поэтому он как можно аккуратнее развернул его на спину и, касаясь почти невесомо, стёр полотенцем следы их игр. Хёнджин решает оставить гостя на своей кровати и уходит спать на диван, предварительно оставив стакан воды и укрыв того одеялом.              Ночью юноша чувствует какое-то шевеление под боком. Он через силу открывает глаза и видит растрёпанную макушку на уровне своей груди.              – Котёнок, ты чего? – младший сам не понимал почему использовал это обращение, но, как видимо, Минхо, что сейчас прижимался к нему всем телом, не был против.              – Там холодно, – бурчит тот и, устроившись поудобнее, снова засыпает.              – Забрать бы тебя к себе, чтобы никогда не замерзал, – шепчет Хван. Он чмокает старшего куда-то темечко и крепко обнимает его, прежде чем снова провалиться в сон.