Солнце медленно скатывается к горизонту, на землю падают сумерки. Поддаваясь потоку тёплого ветра, золотистые листья дают себе волю в танце на ветвях, осыпают тропинку и шумят в характерном шуршании.
Я иду, пялясь лишь на дорогу и больше ни на что не обращая внимание, словно застыв во времени. Так приятно и тепло… Иногда даже горячо.
Меня бросает в жар, а руки и ноги время от времени начинают холодеть. Внизу живота появляется странное ощущение, как будто миллиарды бабочек где-то внутри, в самом центре, шелестят своими крыльями, приятно щекоча внутренности.
Миллионы мурашек проползают по телу, от губ, до кончиков пальцев на руках и ногах. Мысли совсем спутались.
Не обращая внимание ни на что вокруг, я не замечаю машину, остановившуюся рядом со мной. Полицейскую.
— Девушка, извините… — спрашивает молодая девушка полицейская, высовываясь из окна и обращаясь ко мне.
— А? — я поворачиваюсь в её сторону, всё ещё запутанная в своих мыслях.
— Вы живёте в этом районе? — задаёт вопрос она и машина останавливается. Я соответственно тоже.
— Да.
— А не подскажите, где именно? — она достаёт откуда-то блокнот и ручку.
— О… — я не ожидала такого личного вопроса. — Да… В общежитии.
— В общежитии? — удивлённо переспрашивает она.
— Да… Как оно называется то… — я отвернулась от неё и начала вспоминать.
— «Эдем»?
— Что? — я повернулась к ней, — как вы поняли?
— Оно единственное в этом районе, — грустно улыбнулась девушка.
— А точно… — кажется, я слегка покраснела.
— У меня есть к вам небольшой вопрос, — она нажала кнопку на ручке, готовая писать. — Вы не видели ничего странного в этом общежитии?
— О… Ну… — я задумалась. — Пока… Ничего.
Она даже не зафиксировала мои слова в блокнот, а лишь вздохнула и откинулась на спинку сиденья.
— И ещё… Почему вы живёте в мужском общежитии? — после недолгого молчания спросила полицейская.
— Мне… Сделали скидку. А с деньгами сейчас не очень… — я пристыжено опустила глаза.
— Я вас поняла, спасибо. Если вдруг что-то странное случится, то вы можете звонить сюда, — она начала быстро чиркать что-то в блокноте, а затем оторвала страницу и протянула её мне.
Я взяла листок из её рук и заметила, что там была написан номер телефона и имя. Видимо её.
— Если что, звоните сюда. Хорошего вам вечера! — и закрыв окно, машина ускорилась вперёд по дороге.
«Странно… Я ведь вроде ничего такого не видела. Только соседи немножко не очень попались, да и с кем не бывает…».
Но эти тревожные мысли заполонили другие. Воспоминания о сегодняшнем дне и прекрасной прогулке с Син Юн и… Чжу Воном.
И вновь я поднимаюсь вверх к общежитию. Только сейчас мне это не доставляет дискомфорта. Наоборот. Я чувствую себя прекрасно. Просто прекрасно…
При столкновении с его взглядом, у меня не было никаких связных мыслей. Не зря говорят, что именно по ночам прилив чувств, даже самых запретных, прятать в грудной клетке сложнее. Они все уже вот-вот спадут с языка и эхом разнесутся по улице.
И я не поддаюсь грязному искушению и языком, как своим любимым и главным оружием, не наношу первый удар, после которого всё сердце истерзают резцы и шрамы.
Я молча наслаждаюсь.
Рука застыла около ручки двери. Как же хотелось сейчас вернуться туда, к ним. К нему… Но было уже поздно.
Пальцы всё же коснулись холодного металла и я открыла дверь, заходя в здание. Поднимаясь по лестнице, все мои мысли, все мои чувства были заняты… Этим. Этим неописуемым ощущением легкости, счастья и свободы. Хотелось кричать, прыгать от радости, да я готова была свернуть горы. И всё дело было в этой чёртовой эмоции…
Глубоко вздохнув перед тем как зайти в общежитие, я потянулась к двери и услышала голос.
— Добрый вечер.
Обернувшись, я заметила Мун Джо, который поднимался по лестнице. На нём был надет костюм. Видимо, он возвращался с работы.
— Здравствуйте… — после небольшой паузы ответила я. Язык не слушался, а мысли путались, отчаянно пытаясь соединиться хоть в одно разумное предложение.
Открыв всё же дверь, я немного придержала её, чтобы Мун Джо успел зайти. Он вошёл, окидывая меня своим холодным взглядом и прошёл в коридор. Я же остановилась, собираясь с мыслями.
«Что мне сейчас делать?.. А, надо идти в комнату…».
Медленно, на ватных ногах, я прошагала в коридор, смело глядя на каждого, кто попадётся на пути. Как же мне было плевать на них всех.
Закрывшись в своей комнате, я поставила пакет, который несла всё это время с собой, на стол. Переодевшись в одежду, пригодную для того, чтобы носить дома, а не на улице, я начала доставать из пакета вещи.
Скетчбук, пара новых карандашей и клячка. Как удачно подвернулся канцелярский магазин, по пути домой. Правда пришлось потратить много денег… Но это не важно. Сейчас ничего не важно.
Быстро содрав упаковку со скетчбука и распаковав карандаши, я смела весь мусор со стола и села рисовать.
Аккуратные линии выводились на бумаге, соединяясь в рисунок. Портрет.
«Чёртово освещение…», — я с ненавистью взглянула на небольшую лампу и взяв скетчбук с карандашом, выбежала в коридор и быстрыми шагами дошла до кухни, в которой находился небольшой диванчик.
Я уселась на него и продолжила рисовать. Мне больше нравилось делать это не на твёрдой поверхности, так линии и сам рисунок выглядели более живым, что-ли.
Ужасный трепет не давал спокойно рисовать, из-за чего рука грозилась выронить карандаш, но я упорно продолжала свою деятельность, не замечая ничего вокруг.
— Что рисуете? — раздался где-то вверху голос. Отстранённый, но при этом с ноткой заинтересованности.
Тут же прижав скетчбук к груди, я резким движением посмотрела вверх. Надо мной возвышался Мун Джо.
«Боже, опять он…».
— Я… Да так… — неловко пробормотала я.
— Вы не против, если я присяду тут? — сказал он, обходя меня с правой стороны.
— Нет… Нет, конечно… — поспешно заверила его я. Хотелось побыстрее от него отделаться. Зачем он меня отвлекает? Мысль может в любой момент пропасть из головы, и я забуду, что хотела сделать!
Мужчина сел рядом. В его руках была какая-то книга. Он читал и неспеша переворачивал страницы. Поправив чёлку, которая успела упасть на глаза, при резком поднятии головы, я принялась за свой портрет, стараясь быстрее закончить идею.
После пяти минут молчания, он вновь заговорил:
— Как день прошёл? — его взгляд был всё так же направлен в книгу.
— Хорошо, а у вас? — я отодвинула подальше от лица скетчбук, чтобы рассмотреть рисунок на свету.
— Я устал, — он зевнул, прикрыв рот рукой.
Положив скетчбук на колени, я повернула голову на него.
— Идите спать тогда, — посоветовала ему я, не понимая, что он тут сидит.
— Не хочу, — его взгляд всё ещё был устремлён в книгу.
Я лишь вздохнула и продолжила рисовать. Мы сидели так ещё где-то минут пять, перед тем, как мужчина положил книгу на рядом стоящий стол и откинулся на спинку дивана.
«Решил тут прилечь?», — хмыкнула я про себя.
Рука продолжала и продолжала выводить новые линии, из которых складывалось лицо. Такое прекрасное.
На миг остановившись, я начала любоваться своей работой. Прекрасное лицо Чжу Вона, смотрящего прямо на меня, красовалось на первой же странице скетчбука. Его улыбка так и манила…
Я бы ещё очень долго любовалась портретом, если бы не ощутила тяжесть на плече.
Краем глаза заметив каштановые волосы я застыла.
«Твою ж мать… Какого чёрта?!».
Как Мун Джо вообще мог уснуть тут, да и ещё и упасть прямо на мое плечо?! Ну хотя понятно как — спать, облокотившись о прямую ровную поверхность не очень удобно.
«И что мне теперь делать?..», — простонала я про себя.
Мозг отчаянно кричал и отказывался думать. Я так и сидела, не смея пошевелиться.
«А он не помер, случаем?», — начали закрадываться ко мне в голову разные мысли. — «Переутомление там, все дела… Он же наверно много работает…».
В какой-то момент мне стало страшно даже глубоко дышать — вдруг я разбужу его… Приходилось спасаться короткими вдохами и выдохами.
Но тут скрипнула дверь. Кажется кто-то зашёл в общежитие. Вероятно — мой спаситель. Медленные шаги направилась на кухню. Да, да, да, да!
Туда зашёл Чон У. Ну… Всяко лучше чем кто-либо другой
Он застыл, увидев столь странную картину перед ним. Испуганная я и спящий на моём плече Мун Джо.
Переводя взгляд то на меня, то на него, Чон У задавался немым вопросом. Он попытался задать мне его с помощью языка жестов, что-то показывая пальцами и тыкая ими то на меня то на Мун Джо, но я упорно не понимала, что он хочет и боялась даже руку поднять, чтобы продемонстрировать что-то в ответ.
Тогда Чон У подошёл поближе и наклонился, рассматривая спящего мужчину.
— Проверь, он дышит или нет!.. — попыталась я громким шёпотом попросить его.
— Чего? — переспросил он таким же шёпотом, подбираясь ещё ближе.
— Я сказала, проверь, он… — но мою речь прервал Мун Джо, который начал ворочаться.
Я вперила свой паникующий взгляд на Чон У. А если он проснётся?! Какой стыд будет….
Конечно, как и ожидалось, Мун Джо снова повернулся и со стоном поднялся с моего плеча. Меня мгновенно бросило в жар, когда я заметила его взгляд, дар речи окончательно пропал.
Его заспанные глаза посмотрели сначала на меня, затем на Чон У. Потом снова на меня…
Первый раз я не видела в его взгляде того холода и той отстранённости, как обычно. Сейчас он выглядел как щенок, которого разбуди от сладкого сна и который упорно не понимает, что происходит.
Мун Джо перевёл взгляд на моё плечо, на котором была слегка помята кофта. И затем снова посмотрел на меня.
Я же пылала как факел, сгорая от стыда и понимания того, что до мужчины наконец дошло.
***
И правда, не надо было идти на вечернюю смену… И давно пора наладить свой сбитый режим. Господи, почему он не подумал об этом раньше… Как можно было допустить столь глупую ошибку. И что теперь делать?
Сейчас, рядом с ней он чувствовал себя детективом, неуверенно стоящим перед стеной с множеством фотографий и красными нитями, что вот-вот должны были дать точный ответ.
Но нет, она сплошная загадка, не дающая ни здравый смысл, ни здоровый сон. И теперь он наконец смог спокойно вздремнуть. К сожалению — на ней.
— Прошу прощения… — сонным голосом пробормотал Мун Джо, прочищая горло.
Мужчина тут же выпрямился и провёл рукой по волосам, убирая их с лица.
— О, ну… Доброго вечера вам… — Чон У наконец заговорил, поклонился, и поспешил покинуть кухню.
Теперь он остался с ней. Наедине. В этом неловком молчании. Мужчина перевёл взгляд на открытый скетчбук, чтобы скрыть своё смущение. На листе был нарисован красивый мужской портрет.
Как только девушка заметила, что он его рассматривает, то тут же поспешно захлопнула скетчбук и вскочила с дивана.
— С-спокойной ночи вам, — пожелала она и быстро удалилась.
Он не имел стыда, когда дело заходит до обсуждения самых мерзопакостных вещей и откровенностей, но стоило ей увидеть что-то о его настоящее личности и самочувствии, и вот он уже самый пристыженный человек.
Причём стыд этот не имел и не будет иметь оправданий.
Его собственный грех, не покидающий разум, мешающий лёгким полноценно дышать, а сердцу умеренно биться, прорастал всё сильнее и сильнее.
***
Лёжа на матрасе, я, уже не зная сколько времени, тупо пялилась в потолок, стараясь забыть, выкинуть из головы всё, что произошло этим вечером. Хотелось сквозь землю провалиться от стыда.
«Надо было оставаться рисовать в комнате…», — эта мысль всё ещё разъедала мой мозг.
И как уснуть теперь, спрашивалось. Нет, ещё хуже — как смотреть ему в глаза после такого? Думаю, я не осмелюсь больше этого сделать…
Коря себя за всё на свете, я совершенно не заметила, как провалилась в сон.
