***
К обеду солнце заливает просторную кухню, на которой Хината во всю готовит обед, ожидая возвращения мужа. На сердце удивительное спокойствие, в глазах непоколебимая пустота. Ощущение, что из нее тупо выкачали все эмоции, оставив чуть больше, чем ничего. Входная дверь тихо открывается, Хината кидает замороженные бусинки облепихи в заварочный чайник и заливает их кипятком, вздрагивает едва заметно, когда губы Наруто смазано касаются затылка, а рука, замотанная в бинт, несильно сжимает плечо. От него пахнет пергаментом, зеленой травой и жгучим кардамоном — запах Саске. Не узнать его невозможно, иногда кажется, что сам дом провонял этим удушливым «сорняком». — Ты сегодня опять не пришел домой ночевать, — произносит Хината тихо, добавляя в чайничек немного корицы для аромата. — Да… — с сожалением тянет Наруто, отводя взгляд, — приближаются экзамены на чуунина, работы только прибавляется. Девушка поворачивается к нему лицом, касается ладонью щеки с легкой щетиной и понимающе улыбается, поглаживая скуловую косточку большим пальцем. — Ты справишься. Наруто кивает, обнимая жену за талию, прижимает к себе и устало утыкается лицом в плечо, сгорбившись. Хината рассеяно перебирает его волосы, задыхаясь от кардамона, впитавшегося глубоко под кожу. Вечером, когда солнце смело окрашивает небо в апельсиновый цвет, Наруто предлагает выбраться в идзакая. Хината соглашается, понимая, что дома в одиночестве сойдет с ума от мыслей жужжащих в голове. На полпути ее прошибает осознание, что Неджи, возможно, тоже будет, и горький ком застревает в груди. В идзакая шумно и многолюдно, каждый второй житель Конохи решил выбраться отдохнуть в честь окончания недели. Хината поздоровалась с друзьями, с неясной тревогой отметив, что Неджи не пришел. Вечер протекал медленно, выпивка не заканчивалась, как и бесконечный спор Наруто с Саске. Они вспоминали учебу в Академии, первые миссии, тренировки и шуточно мерились силой, под строгим взглядом Сакуры, что готова была в любую секунду разнять бывших напарников. Хината наблюдала за происходящим молча, неторопливо попивая сакэ и переглядываясь с Ино понимающим взглядом. «Мальчишки», — так и смеялись ее глаза, пока Шикамару не положил голову ей на плечо, открыто переплетая их пальцы, тогда она тепло улыбнулась, едва заметно покраснев и прижалась к жениху теснее. Хината отвернулась, посмотрела на мужа, что сидел рядом, но в тоже время где-то далеко, неуловимо, словно все еще гонится за Саске. Стало холодно. Девушка укуталась в вязаную кофту и спрятала лицо за волосами, застыла, превратившись в невидимку, пока чья-то рука мягко не коснулась плеча. Неджи. Он сел совсем рядом сбоку стола, подпер щеку рукой и внимательно посмотрел в ее большие перепуганные глаза. Хината почувствовала, как побледнела, и как в тот же миг сердце сорвалось в пляс. Он здесь. Он пришел. — Привет, — еле разлепив губы, произнесла девушка. Никто не должен догадаться, что между ними что-то есть. — Здравствуй, Хината, — ответил Неджи, приподняв уголок губ. Его острый взгляд пытливо пронзал изнутри, сладкая волна окутывала тело. Хината хотела прильнуть к нему, позорно расплакаться и уткнуться лицом в грудь — самое безопасное место в мире. Почувствовав, что начинает задыхаться, девушка извинилась и стремительно вышла на улицу с горящими фонарями. Мысли путались, чувства бурлили, как же хотелось отмотать время назад, исправить ошибки. Как теперь быть с Неджи, как разговаривать и вести себя, не вспоминая пламенные поцелуи и тихий шепот, сводящий с ума? Вечерняя прохлада остужала, успокаивая. Все будет в порядке. Наверное. Ветер ласково касался щек в немой поддержке, музыка и смех доносились до чуткого слуха. В любом случае пора возвращаться, пока ее внезапный порыв не связали с приходом Неджи. Хината проскользнула внутрь и села на свое место, мимолетно уловив, как брови кузена в смешливом вопросе приподнялись вверх. Он всегда читал ее, словно открытую книгу, все ее эмоции для него были написаны у нее на лбу. Тогда почему в его поведении так открыто проскакивали смущающие издевки? Девушка скосила взгляд на Неджи, желая показать ему, свое недовольство, но его губы мягко растянулись в улыбке, в уголках глаз застыли невидимые лучики света, а большая теплая ладонь накрыла под столом ее руку, сжатую в кулачок. Хината опасливо огляделась, но никто не обращал на них внимания, поэтому она выдохнула, расслабила руку, позволяя себе переплести с Неджи пальцы. Это было так… волнующе, что сердце подскакивало к горлу. — А что мы не пьем? — звонкий голос Ино резанул по ушам, отрезвляя. Шикамару пробурчал что-то про пьющих женщин, но поднялся, чтобы разлить саке. — Не налегайте на алкоголь, — шепнул Неджи, склонившись к Хинате так, чтобы его больше никто не услышал. Девушка зарделась, как свекла, и попыталась вырвать руку, но не вышло. Ее держали крепко и уверенно. — Хината, не спи, — Наруто погладил ее по спине, протягивая пиалу, и отвернулся обратно к Саске, — спорим, что я выпью больше тебя, даттебайо! — Муж алкоголик — горе в семье, — продолжал Неджи насмешливо, уже громче, но взгляд напротив стал серьезным, внимательным. Сакура согласилась с ним под дружный хохот и крикнула: «кампай!», а Хината так и застыла с поднесенной пиалой ко рту, горечь осела на языке. Одно дело рассказывать Неджи о том, как она несчастлива, другое — показать наглядно. Он сжал ее пальцы чуть сильнее, так и говоря: «я здесь!». Да он здесь. И Хината благодарно ему улыбнулась.Глава 2. Преданность.
13 ноября 2022 г. в 15:41
Неджи проснулся в одиночестве, провел ладонью по пустому месту рядом с собой и перевернулся на спину, уставившись в потолок. В воздухе все ещё пахло лавандой и едва уловимым запахом саке. Хината ушла, чего и следовало ожидать: молча, тихо, не попрощавшись. Винить ее было нельзя. Эта ночь стала лучшим событием в его жизни, даже под страхом смерти не получится вытравить из памяти сбитое дыхание, блестящие глаза, обжигающие прикосновения. Он прижимал ее к себе так крепко, словно Хината была его самым дорогим сокровищем, его воздухом, его жизнью. Чувства, что с годами лишь крепли в груди, протыкая сердце острыми шипами, отравляли, изматывали, причиняя непередаваемую боль.
Неджи никому не мог рассказать о них, уверенный, что они одна живая душа не поймет, осудит. Да, в их клане настолько близкая связь не была чем-то далеким или порицательным, но абсолютно каждый в Конохе знал, что Хината влюблена в Наруто — искренне, верно. Неджи тоже это знал. Знал, как никто другой, пряча глубоко в душе и во взгляде тот ураган эмоций, что взрывался в нем, стоило увидеть кузину в компании другого.
Спустя годы пришло смирение — пустое и глухое, въевшееся беспрестанной маской в лицо. Улыбаться в глаза стало проще, как и сдерживать дрожь, собирающуюся на кончиках пальцев. Слушать и слышать ее, не заостряя внимание на том, каким бесцветным становится собственный голос, лишь бы не догадалась, не узнала, что его самым большим желанием становится врезать Узумаки за его беспечность, самоотверженность и преданность Конохе.
Как забавно получается. Неджи предан клану, деревне, как предан собственными чувствами, что никогда не должны были вспыхнуть в груди.
Открыть окно, проветрить комнату, вытравить с губ искрящееся тепло от первого поцелуя и решить, как теперь жить дальше. Жалел ли он? Нет. Что-то подсказывало: это еще не конец — начало долгожданное, правильное. Неджи уже проиграл Наруто дважды, больше этого не повторится.