Ещё один шанс

      На этой войне Гермиона Грейнджер потеряла так много, что даже в её сумочку невидимого расширения не уместилась бы вся боль, испытанная ею за эти годы. Тот, чьё имя нельзя называть, был безжалостен и неумолим, уничтожая волшебников пачками, ни разу не дрогнув, не усомнившись в своих действиях, никого не щадя. Гарри Поттер был так близок к тому, чтобы оборвать нить жизни Волдеморта, но был повержен его авадой чуть быстрее, чем успел среагировать на взмах бузиной палочки в костлявых руках убийцы. После смерти Гарри борьба продолжалась, но преимущества были не на стороне Ордена. Гермиона теряла друзей одного за другим, не успевая их должным образом оплакивать. Невил, Рон и Симус были последними, кого она потеряла одновременно в один день после кровожадной и неравной битвы с пожирателями смерти. Она выжила лишь благодаря тому, что медсестра успела её вовремя аппарировать в госпиталь с поля боя еле живую. Гермиона не приходила в себя около недели, восстанавливаясь после тяжёлого проклятия, направленного в живот сумасшедшей Беллатрисой Лестрейндж.       После череды неудач и поражений, небольшая часть Ордена, оставшаяся в живых, приняла решение залечь на дно и разместиться в самых неприметных местах, далеко друг от друга. Важным условием являлась секретность, чтобы никто из Ордена не смог выдать местоположение другого. Гермиона тогда впопыхах собрала всё необходимое и аппарировала в лес, где три года назад был уничтожен один из крестражей Волдеморта, где Гарри и Рон были ещё живы, где когда-то звучал их смех в палатке.       Гермиона неслучайно выбрала именно это место для своего временного секретного логова. Ещё в прошлый раз, осматривая территорию леса Дин, она заметила дом лесничего возле реки, который пустовал в зимнее время, а на дворе как раз стоял морозный ноябрь. Применив пару простейших заклинаний, Гермиона открыла ветхий деревянный домик, разожгла дрова в камине и применила фиделиус на дом и близлежащую территорию, чтобы ни одна живая душа не смогла найти её тайное место пребывания.       Впервые оказавшись наедине с собой, её с головой накрыли эмоции такой силы, что трудно было устоять на месте. Всё тело Гермионы сотрясалось от боли, так долго копившейся где-то в закрытом отсеке её сознания. Вот перед глазами всплывают свежие воспоминания о смерти Рона, заживо сгоревшего в адском пламени Долохова, а следом звучат крики Молли Уизли, бегущей в пекло за рыжей макушкой, исчезающей в дыму. Зелёные лучи непростительного заклинания освещают тёмную местность поля битвы, ужасая картиной происходящего. Нижняя часть тела Гермионы парализована, но она ползёт к Симусу, истекающему кровью от режущего заклинания. Физическая боль ощущается как укус комара, по сравнению с тем, что творится в её душе.       — Симус, прошу, потерпи немного, — шепчет она ему на ухо.       Гермиона направляет палочку на раны Симуса, поочередно заживляя каждую. Он шипит от боли, но держится, сжимая руки в кулаки до побелевших костяшек. В этот момент кто-то резко дёргает Гермиону за обе ноги, волоча по земле в сторону неприметного здания, но она видит перед собой только Симуса, захлёбывающегося собственной кровью.       «Это конец», — подумала она тогда, не в силах отбиваться парализованными ногами. Если бы не медсестра, вовремя оглушившая похитителя, Гермиона не прожила бы и десяти минут после тёмного проклятия Беллатрисы.       Она выплакала все слёзы, лёжа на старом облезлом диване лесника, вспоминая ужасы войны, пока сон не потянул её за собой.       Говорят, что надежда умирает последней, но что, если её смерть лишь начало цепочки смертей. Как быть, когда утраченные навсегда надежды тянут за собой разочарование, бесчувственность, потерю смысла жизни, интереса и вкуса? Надежда стоит во главе несущегося поезда под названием «жизнь», но, если надежда однажды угаснет, какая сила будет управлять этим поездом?       Дни тянулись бесконечно долго и смешались в один тревожный процесс ожидания неизбежного. Днём Грейнджер перечитывала книги, которые успела взять с собой, а вечером сидела у реки, бессмысленно пересчитывая звёзды на небе. Сидеть без дела было для неё мучением, поэтому спустя месяц изоляции, Гермиона выбралась в ближайшую деревню за новостными сводками магловского мира. В первой попавшейся газете пестрил заголовок об испытании новой вакцины против гриппа, тяжёлое течение которого часто оказывалось смертельным. Взяв в руки более свежий выпуск газеты, она увидела фото пожирателей, направляющих на шокированных людей свои палочки. Гермиона ужаснулась, когда поняла, что Волдеморт добрался и до них. Полная власть над миром, чистота крови и расширение территории — это был его почерк. Люди были встревожены и напуганы, как перед концом света. Полки продуктовых магазинов были сметены подчистую, на улицах творился бардак и хаос, а на небе зависли чёрные тучи, не предвещающие ничего хорошего. Сегодня он порабощал деревни, а завтра это будут города и страны. Гермиона подумала о своих родителях. Они могут быть следующими. Прятаться в заколдованном доме, пока порождение зла истребляет людей? Ни за что. Даже если на кону будет стоять собственная жизнь, она будет бороться.       Гермиона направилась в район жилых домов, где отдалённо звучали знакомые звуки бойни. Почти сразу она заметила раненых возле пылающей от взрыва машины. Не задумываясь, Грейнджер подбежала к мужчине с окровавленной головой.       — Я помогу вам, — сказала она, вглядываясь в его потерянное выражение лица.       Палочка в её руках могла бы напугать раненого после нападения пожирателей, поэтому Гермиона порылась в своей сумочке в надежде найти настойку растопырника. Одной склянки могло бы хватить на трёх пострадавших.       Грейнджер перерыла всю сумку, выудив оттуда целых три настойки. В поле её зрения появлялось всё больше раненных людей, выбегающих из горящих зданий. В этот момент она не думала о своей безопасности и о том, что кто-то из пожирателей узнает в ней золотую подружку Гарри Поттера; все мысли были заняты напуганной толпой маглов.       — Как давно на вас напали? — спросила Гермиона у девушки, которой обрабатывала ожог на ноге.       — Всё началось три дня назад, — ответила девушка, зажмурившись от боли.       — Ещё пару дней и от деревни ничего не останется. Вам нужно уходить отсюда.       Люди выбегали из своих домов с чемоданами и без, садились на свои машины и им почти удавалось скрыться, если бы не вездесущие пожиратели смерти, перекрывающие путь всем, кто хотел спастись. Вдалеке слышались бесперебойные взрывы и крики, пока Гермиона выливала последний бутылёк с настойкой растопырника на открытую рану маленького мальчика.       Ближе к ночи она вернулась домой голодная, испачканная в чужой крови и без сил. Потёртый старый диван никогда не был таким мягким и тёплым, как в этот раз. Гермиона проспала не меньше двенадцати часов, даже не раздеваясь.       Следующий день начался с поиска новых лекарств. Весь пол был усыпан разными склянками и порошками, которые удалось найти в закромах её маленькой сумочки, вмещающей в себя содержимое всей комнаты Грейнджер. Ей удалось собрать из этого набора целую аптечку для первой помощи. Не тратя времени на полноценный завтрак, Гермиона на ходу перекусила булочкой с клубничным джемом и снова отправилась в деревню.       За ночь пожиратели уничтожили всё, что вчера ещё было не тронуто магией. Выжившие прятались в подвальных помещениях и с ужасом ждали следующего нашествия. Гермиона помогала каждому, кто в этом нуждался. В подвалах творился настоящий хаос, перемешанный с криками и детскими слезами. После победы Волдеморта в такой атмосфере Грейнджер чувствовала себя привычно, поэтому она с лёгкостью справлялась с ранениями и могла психологически успокоить напуганных людей, оказывая им поддержку и внимание.       — Что им от нас нужно? — послышался голос из толпы.       Гермиона не отвечала на вопросы, касающиеся пожирателей. Ответ был известен: «вас всех хотят убить», но озвучить это у неё не поворачивался язык. Она могла лишь залечивать раны и терпеливо выслушивать.       — Прошу вас, доктор, помогите моей девочке, — обратилась к Гермионе женщина, неожиданно появившаяся перед ней, встав на колени.       Гермиона подскочила с места и проследила взглядом за рукой женщины, направленной в угол тёмного подвала. Чтобы разглядеть поближе маленькую скрюченную фигуру, Грейнджер незамедлительно побежала в ту сторону. Это была маленькая девочка, поражённая круциатусом. С ужасом Гермиона поняла, что последствия круциатуса растопырником не вылечить. Она попросила зевак отойти подальше, чтобы незаметно достать палочку из внутреннего кармана своей куртки. Протянув руку с палочкой перед собой, она начала шептать заклинание.       — Опусти палочку, Грейнджер, — прозвучал мужской голос позади неё, в нотах которого слышалось что-то до боли знакомое.       Она резко обернулась назад, увидев перед собой возвышающуюся над ней фигуру Драко Малфоя, который направил на неё свою палочку с серебристой рукояткой. Его взгляд, как всегда, был надменным и яростным.       — Нет, — ответила Гермиона, обратно отвернувшись к девочке.       — Если ты сейчас же не остановишься, я убью её на глазах у всех.       — Тогда тебе сначала придётся убить меня, Малфой, — Грейнджер поднялась на ноги и направила палочку в сторону заносчивого слизеринца.       — Я бы с удовольствием убил тебя, но ты нужна живой.       — Тогда отойди и не мешай, пока я не закончу.       Малфой выхватил из её рук палочку, когда Гермиона отвлеклась на звук взрыва за стенами дома. В следующий момент она увидела разломанную на две части палочку в его руке и самодовольную ухмылку на бледном лице. Ругательные слова комом застряли в горле. Она набросилась на Малфоя с кулаками, ударяя по его стальному прессу, груди и лицу. К её удивлению, он убрал свою палочку в карман, и перехватил её руки сзади, потащив за собой.       — Отпусти меня! Девочке нужна помощь! — вопила Гермиона.       — Ей помогут, — сказал он перед тем, как вместе с ней аппарировать.