А если всё будет по-другому?

Припарковавшись и зайдя в квартиру, Вероника всё никак не могла успокоиться. «Ну, что-то тут никак не вяжется. Они же помогли «королеве» сбежать. Что-то не так». Она твердо думала попросить всё рассказать обоих братьев. И, ох, как ей не хотелось этого делать, не хотела давить, вытягивать информацию. Но девушка должна понять, что делать с Кевином. Однозначно, это уже не тот Кевин, которого знали. Другие привычки, другой круг общения, в конце концов, делают нас только тенью нас прежних. Нужно ли возвращать его в семью. Опасен ли он теперь для «дьяволов», ослеплённый страхом и свободой. — Пойдёмте, парни, нас ждёт разговор. — А может не надо? — слегка трусливо спросил Жан. — Надо. Я должна знать правду. — О чём? — Скорее, о ком. Кевине, — как приговор, сказала Морияма. — Зачем? — зашептал Нат, — Зачем тебе это? — на грани шёпота, проговорил десятый номер лисов. «У него почти началась истерика» — отметила Веро где-то на подкорке сознания, уже обнимая и усаживая его на диван рядом с Жаном, плечом к плечу. Мебель была разложена, и все трое спокойно уместились на нем. — Что ты хочешь знать? — Нат обеспокоено взглянул на Моро, который вот-вот и взорвется от раздирающих нервов. — Всё, что связано с вами тремя в период до и после того, как вы помогли ему сбежать. — Это будет тяжелый разговор. —А вы попробуйте рассказать, я не тороплю. Оба парня глубоко вздохнули, приготовившись к морально сложной истории. (Warning: it is glass) — Все началось, когда ты исчезла с радаров мафии, —начал историю Воронов Натаниэль, сжав до хруста бутылку с водой, что до этого стояла в углу дивана и помогала при бессоннице. — Окружающие думали, что ты просто готовишь новый план для убийства соседнего клана. Как же они ошибались тогда… Я ведь прав, что они ошиблись? — Да. Меня похитили, сделав лишь разменной монетой в руках. —Ты была не готова к такой власти, — судорожно открыв воду, рыжий выпил практически всю без остатка, —Как и мы к такому исходу. Прости. Без тебя мы окончательно сломались. Прости, мы не уберегли Рико. Имя младшего брата эхом отозвалось в груди, ударяясь о стенки легких и вышибая оттуда воздух. — Как? Как он стал таким…монстром? —Вероника сделала всё возможное, чтобы не заплакать самой и не впасть в истерику, ведь тем самым спугнет парней.— Я. Хочу. Знать. Девушка тихо ударила ладонью по месту рядом, но в их обстоятельствах, даже этот хлопок был предельно громким. —Когда ты исчезла, Рико совсем слетел с катушек. Он все надеялся, что вновь увидит тебя, и не просто, как игрока, а как старшую сестру, что вечно оберегала его. Шли дни, затем недели, дальше месяцы, а ты все была взаперти. Он тоже заперся, правда в себе, —Веснински не смог продолжить, наблюдая за состоянием Веро. Рассказ продолжал уже Жан, —Рико погас, словно спичка, тонущая в безграничной тьме. А после наступила безграничная свобода и безнаказанность, ведь он проиграл. Проиграл борьбу за то, что называл семьей. —Мой младший брат…— тихий всхлип сорвался с губ девушки, и та уткнулась в свои колени носом. — Он стал жестоким. Тот, кого мы считали своим - исчез, —Жан запнулся, тоже не в силах продолжить историю. —Псы Рико изнасиловали его. На глазах у твоего брата, пока ухмылка Мориямы не сошла с лица от скуки и бесконечного повторения одного и того же. Тишина окатила всех с головой. Даже юноши никогда не видели подругу такой: на грани шока, запуганной своим же бессилием и полным осознанием произошедшего. Одинокие слезы полились из глаз, пока на лице девушки сияла хищная улыбка. Жан увидев того, кого раньше считал фактически идолом, ужаснулся в собственных идеалах, ведь принял в маленькое сердце, как сестру настоящего дьявола. Моро хотел было прижать её хрупкое тельце к себе, как та оттолкнула его, выбегая на кухню и останавливаясь у столешницы, заревела во весь голос. Отчаянный крик, словно шпиль у башни, пронзающий небо, разрушил воцарившуюся тишину. Скатившись по кухонному гарнитуру спиной, она опустилась на пол, закрывшись от целого мира одними ладошками. Никто не знает точно, сколько юная Морияма так просидела, ведь даже секунды боли, гложущей изнутри были, словно часы мук в агонии, но все знали точно, девушка повторяла одни и те же слова, словно заученную мантру: —Что же я натворила, младший братик...