***
Хотя служители и торопили Агату, ей снова пришлось ждать. Она стояла возле высоких резных дверей, слушая доносившиеся изнутри голоса. Когда двери, наконец, распахнулись, первым что она увидела была плачущая девушка, одна из тех, которые сидели вместе с ней в просторном зале, ожидая своей очереди. Видимо, она не прошла, и ее в расстроенных чувствах уводил прочь служитель. Агату кольнуло жалостью, но она тут же забыла о ней, стоило ей увидеть сидящих за длинным столом господ. До того как проводить ее в зал, служитель предупредил Агату по поводу лежавших на столе вееров, что белый веер означает, что ее кандидатуру одобряет, а черный, что нет. В середине сидела графиня Дэву. Одета она была в восхитительное медового цвета платье, украшенное вышивкой в виде цветов, бабочек и пчел. Ее узкое лицо с острым подбородком и чуть длинноватым носом, хоть и не соответствовало общепринятому представлению о красоте, из-за ярких карминных губ, темных изящно изогнутых бровей и смоляных ресниц, обрамлявших очень выразительные глаза, показалось Агате едва ли не прекрасным. По правую сторону от графини сидел Фрол Зерион, чьи одежды сияли белизной в тусклом свете свечей. Он ласково улыбнулся Агате одними только краешками губ. По другую сторону стола, как будто стараясь отодвинуться как можно дальше от остальных, расположился генерал Аверин. Если про графиню Дэву Агата была наслышана и до отбора (та была фигурой известной на всю империю), а с Фролом Зерионом она случайно познакомилась совсем недавно, то генерала видела впервые, хотя и слышала когда-то о его подвигах. Он оказался гораздо моложе, чем она себе представляла. Со смуглой и гладкой кожей, темными, буйными кудрями и неожиданно светлыми глазами, выделявшимися на его скуластом, немного хищном лице. Вся его одежда от туники, до легких доспехов и спускавшегося с плеч легкого плаща были иссиня черного цвета, будто поглощавшего в себя свет. Пока графиня рассматривала Агату с лукавым интересом, а Фрол Зерион ободряюще ей улыбался, генерал глядел куда-то в сторону, словно ни Агата, ни все остальное, что здесь происходило его нисколько не занимало. По залу неслышно скользили служители с кристаллами в руках. Один из них встал вплотную к Агате. Бьющий из кристалла розовый свет с непривычки слепил глаза, заставляя часто моргать. — Представьте себя, — попросила графиня. Агата даже не сразу поняла, что говорят с ней, так что той пришлось повторить. — Дорогая моя, как вас зовут? — Агата, Агата Таноре, — собственный голос показался ей тонким и жалким, как мышиный писк. — Расскажите о себе, госпожа Агата. — Ну… я из Арлейского княжества. Мой отец купец, он разводит ферналей… У меня есть мачеха, сводная сестра Вероника и младший брат Титус, он будущий барон… — Все это замечательно, — перебила ее графиня, изящно подперев подбородок ладонью. — Агата, расскажите о себе, а не о вашей семье и ферналях. Кто вы такая, Агата? Что любите, что ненавидите? Агата нахмурилась. Такие вопросы всегда ставили ее в тупик. — Мне девятнадцать лет. Я люблю ферналей, и дракона-императора. Каждую неделю хожу в святилище, покупаю все новые сувениры, которые появляются в лавке при святилище… — Именно в таком порядке? Сперва фернали, а потом только дракон-император? — снова перебила ее графиня. — Нет, нет, вы не так меня поняли! — попыталась переубедить ее Агата, уже понимая, что ничего у нее не вышло. Она чувствовала, что не понравилась графине Дэву, и ей было обидно и горько о того, что она все испортила. — Достаточно, замолчите, — оборвала ее графиня. — Пожалуй, я изменю своим привычкам и скажу свое решение первой. Госпожа Агата, я не вижу вас невестой дракона-императора. Простите, — она подняла черный веер. Агата замерла, сжав кулаки так, что ногти до боли впились ей в кожу. — Что скажете вы, брат Фрол? — графиня повернулась к верховному служителю. — Я бы был не столь категоричным, ваше сиятельство, — отозвался он. — Я думаю, что госпожа Агата смелая девушка, искренняя в своей любви к дракону-императору. Я хотел бы видеть ее среди невест. Агата едва сдержалась, чтобы не завизжать от радости, глядя на то, как Фрол Зерион медленно раскрывает белый веер. У нее еще был шанс! — Что скажите вы, генерал? — поинтересовалась графиня Дэву. — Зачем вы дразните меня? — отозвался генерал. Подобная фраза могла бы звучать игриво, но в его голосе сквозило раздражение. — Вы же знаете, что мой ответ будет н… В этот момент Агата осознала, что вся ее судьба висит на тонкой нити над пропастью полной голодных скорпионов. В три прыжка преодолев пять шагов, которые их разделяли она нависла над генералом. — Постойте, подождите, не отказывайте мне! — взмолилась она. — Я через столькое прошла, чтобы оказаться здесь! Вы даже себе не представляете! Генерал Аверин смотрел на нее даже не гневно, а скорее удивленно. Они оказались так близко друг к другу, что были видны темные тени, залегшие под его глазами, и мелкая щетина, пробивавшаяся на подбородке. — И через что же вы прошли? Просветите нас, — поинтересовался он, когда Агата взяла паузу, чтобы отдышаться. — Я сбежала из дома, спала на земле, продала любимых кукол, чтобы попасть на корабль, меня едва не убили и отобрали ткань, которая мне понравилась! — Какие ужасающие лишения вам довелось пережить! Расскажу это моим солдатам, когда в следующий раз выступим в поход, — ответил генерал, улыбаясь. — Вы смеетесь надо мной, — нахмурилась Агата. — Но я ведь девушка, а не солдат. Я не владею ни мечом, ни луком, ни могущественным колдовством. У меня есть кинжал, но я только и умею, что резать им яблоки. Знаете ли вы, что большинство моих сверстниц даже не выходят из дома без сопровождения слуг и матерей? Ее глаза слезились, но не от того, что она собиралась заплакать. Напротив, в ней так и кипела злость, а не испуг или обида. Их с генералом обступили служители, и бьющий из кристаллов розовый свет залил все кругом. — Большинство ваших сверстниц не относятся ни к знати, ни к богатым купцам и работают не покладая рук от зари и до заката, а не которые, которым повезло еще меньше, от заката и до зари. И вы еще ждете от меня жалости? Генерал больше не веселился. Его брови сошлись у переносицы, а губы кривились. — А вы вините меня в том, что другим людям живется хуже, чем мне? Что я могу для них сделать, кроме того, как подавать милостыню, что я всегда делаю? В этом мире от меня ничего не зависит, а вот вы — генерал и обладаете властью и могуществом, но используете их только для того, чтобы подбирать оттенок туники к плащу! — Если бы вы были мужчиной, я бы вызвал вас на дуэль. Довольно! Вот вам мой ответ. Генерал Аверин схватил черный веер и распахнул его, отгородившись от Агаты. Она отступила назад. Все было кончено и единственное, что она могла сделать теперь — с достоинством удалиться. — Восхитительно! — вскричала вдруг графиня Дэву. — Какая страсть! Какие аргументы! Беру свои слова назад, моя дорогая! Боюсь, я не сразу разглядела скрытые в вас таланты. Теперь же я вижу их в полной мере. Вы должны, просто обязаны попасть на отбор! Откинув в сторону черный веер, графиня схватила белый и эффектно его развернула. Агата застыла. Кровь прилила к ее голове, и ей показалось, что она вот вот лишится чувств. — Подождите, но вы не можете так сделать, ваше превосходительство! — вклинился тут же генерал. — Вы уже дали свой ответ и не можете теперь взять слова назад. Фрол Зерион прочистил горло и мягко сказал: — Отчего же? Ее сиятельство вполне может изменить свое решение, пока девушка еще не покинула эту комнату. Это дозволяется правилами. — Зерион! Вы сами придумали эти правила и меняете их теперь, как вам заблагорассудится! — Пожалуйста, зовите меня брат Фрол. Судьи спорили, пока служители метались вокруг них и Агаты, стремясь запечатлеть каждый жест, каждый взгляд и каждое движение бровей. Фрол Зерион и графиня Дэву сумели отстоять свое мнение, а генералу Аверину ничего не оставалось, кроме как злобно шипеть и брызгать слюной. Он был повержен, а Агату приняли в отбор невест дракона-императора!***
Когда Агата вышла из зала у нее тряслись руки, дрожали ноги, и она точно лишилась бы чувств, если бы не осознание того, что тогда ее сочтут больной и выгонят. Перед глазами у нее все плыло и она еле шла за провожавшим ее служителем. Ее провели в просторную залу полную девушек. Отобранные невесты сидели за столами, отдыхали на разложенных на плотных шерстяных коврах подушках, прогуливались вдоль витражных окон. Агата растерялась не зная куда ей идти и к кому податься, но откуда-то вынырнула Исора и обняла ее за плечи. — А вот и ты, светлячок! Мы уж тебя заждались. — Ты думала, что я не прошла предварительный смотр? Исора расхохоталась: — Ты? Конечно же нет! Я была уверена, что ты заставишь судей тебя одобрить, — она потянула Агату к длинному столу. — Пойдем, познакомлю тебя с Лилианой, нашей новой подружкой. За столом заставленном разными закусками, фруктами и сладостями, разложенными на серебряных блюдах, сидела Магда, жадно поглощавшая все подряд, и незнакомая Агате девушка с черными, как безлунная ночь волосами. Ее пышные формы скрывало сшитое по моде южных княжеств платье, куда более скромном, чем то, что было на Исоре. — Зови меня просто Лили, — сказала она Агате, глядя на нее темными и влажными, как оливки глазами, когда их представили друг другу. Лили была дочерью целителя, и она, как и Агата боготворила все, связанное с драконом-императором и не пропускала ни одной службы, и ни одного показа в святилище. — Как у вас все прошло? — спросила Агата, закончив обмениваться любезностями с Лили. — Проще, чем я думала, — ответила Магда, отвлекаясь от винограда, который она жадно пихала в рот. — Графиня эта, мне отказала, сказала, что я простовата и необразованна, а Фрол Зерион сказал, что у меня чистое сердце и незамутненный ум и показа белый веер. Генерал хотел тоже мне отказать, но тут вокруг него начала кружить оса, и он схватил белый веер, чтобы ее прибить. Фрол Зерион сказал, что раз генерал поднял белый веер, то, значит по правилам он пропустил меня дальше. Вот так. — А мне графиня почти сразу белый веер показала, едва я появилась в дверях, и Фрол Зерион тоже, а вот генерал Аверин черный показал, — сказала Лили. — Генерал всем почти только черный и показывает, — с важным видом подтвердила Исора. — Даже мне и то отказал. Хотя я так старалась, и даже станцевала на столе для него и остальных господ. — Что?! Ты танцевала на столе? — выдохнула Лили, Агата же даже дар речи потеряла, а Магда отвлеклась от медовых колец, которые без устали пихала себе в рот. — Да, а что тут такого? Надо же было показать товар лицом, — повела обнаженным плечом Исора. — Что и даже для верховного служителя танцевала? — Ему то как раз больше всех и понравилось! Я и на коленках у него успела посидеть, пока со стола спускалась. Он потом так белым веером махал, что чуть рука не отвалилась. — А ты не боишься, что потом тебя выгонят? — спросила Лили. — Разве императрица не должна быть целомудренной и непорочной? — То, что я умею танцевать, еще не делает меня распутной. И никто меня не выгонит, потому как дальше не им решать. Тут главное понравиться дракону-императору, когда придет время, и что-то мне подсказывает, что на целомудрие и непорочность он будет смотреть далеко не в первую очередь. А у меня есть, что ему показать! — А это у тебя что? — спросила вдруг Магда, ухватившись пальцами, за кусок белой ткани, торчащей из корсажа Исоры. — Ты, что используешь ткань, чтобы преувеличить свои достоинства? — догадалась Агата. — Не преувеличить, а просто поддержать, — ничуть не смутилась Исора, и отведя в сторону пальцы Магды, заправила ткань обратно в корсаж. Глядя на нее, Агата вспомнила, что и у нее в лифе кое-что хранится. — Ох, я и забыла совсем, мне же надо разыскать тут девушку из моего княжества! — всплеснула руками она.