Отбор пяти колец

Агата убедила отца вернуться в бальные залы без нее. Ей нужно было немного побыть одной, чтобы успокоиться после его слов. К тому же, она понимала, что для отца бал представлял собой прекрасную возможность установить новые знакомства, полезные для дел. Она не хотела, чтобы он потратил все время на то, чтобы нянчиться с ней и сам ничего не успел. Когда отец ушел, Агата спрятала, полученную от него карту, в тугой корсаж платья, и, выбравшись из кустов, прошла вперед по дорожке, освещенной редкими факелами и далеким сиянием луны. Ей и правда нужно было прийти в себя после разговора с отцом и она понимала, что как бы она не любила его, она не сможет взять себя в руки, пока он не уйдет. При нем она всегда оставалась маленькой девочкой, ребенком, который в любое мгновение мог заплакать и попросить защиты. Она больше не могла позволить себе такой роскоши. Ей следовало сохранять ясность ума и силу духа, если она хотела уцелеть на Отборе невест. Агата сама ввязалась в эту историю и сама должна была теперь из нее выбираться. Отец и так очень ей помог. Она не имела праваа затягивать его в перепитии отбора невест, ведь у него был еще Титус — беззащитное и невинное дитя, которое он должен был вырастить. Она же была уже взрослой, и могла сама о себе позаботиться. Агата больше не мечтала о том, чтобы стать супругой дракона-императора и стоило ли ей тогда и дальше пытаться задержаться на Отборе невест? Она все же надеялась получить, обещанную княгиней Дуаре ферму, но сейчас, вспоминая разговор с Лидией, она впервые задумалась о том правильно ли она поступает по отношению к ней. Лидия ненавидела Андроника Великого и не желала быть ему женой. Княгиня силой заталкивала ее в этот брак, а Агата ей в этом помогала. Агате стало стыдно, и она с досадой пнула, попавшийся у нее на пути камень. Тот улетел куда-то в кусты. Агата больше не хотела становиться императрицей. Да и едва ли у нее, когда-либо был такой шанс. Очевидно, что дракон-император выберет Пинну или Лидию, или же на крайний случай Елену. Предложение Фрола Зериона остаться при дворе в качестве служительницы, также отпадало. Агату охватывала дрожь при мысли о том, что ей пришлось бы провести остаток жизни запертой на острове, под змеиным взглядом дракона-императора. Подумав об этом, она испытала сочувствие к генералу Аверину. Тот не был одним из служителей и его не готовили с детства к тому, чтобы прислуживать дракону. Да и служители могли при желании покинуть дворец и отправиться проповедовать культ дракона-императора в любом ином месте. Глас же такой привилегии не имел, его титул был пожизненным. Должно быть, генерал Аверин и сам понимал в какой западне он очутился и оттого пребывал все время в скверном расположении духа. Пожалев генерала, Агата вернулась мыслями к собственной судьбе. У нее все еще оставался третий и прежде самый ненавистный для нее путь — сдаться и вернуться домой под крыло мачехи, которая, наверняка, накажет ее за побег, запрет в башне и не позволит больше увидеться с Фифи, а затем выдаст замуж за первого встречного богатого господина. Агата замерла, вглядываясь в сверкавшие за кронами деревьев огни дворца. Издалека до нее доносилась быстрая мелодия — танцы были в самом разгаре. Поистине это была ночь откровений для нее! Впервые Агата так ясно ощутила, что у мачехи не было власти на ней! Ей было девятнадцать, она больше не ребенок, и мачеха не может за нее ничего решать. Власть мачехи простиралась ровно так далеко, как Агата ей позволяла. Почему-то она была уверена, что если между ней и баронессой назреет серьезная ссора, отец, возможно, и поостережется в открытую поддержать Агату, но и никогда не отречется от нее. У них был городской дом в Арлее, в котором они жили, до того, как отец женился на баронессе и они не перебрались в поместье. Будучи человеком предприимчивым и экономным, Кодрат Таноре за ненадобностью сдавал дом в наем, за собой же оставил небольшой флигель в котором останавливался если ему случалось допоздна задержаться в Арлее. Агата могла бы попросить у него позволения жить в этом флигеле и едва ли бы он ей отказал. Она могла бы помогать ему в делах и присматривать за птичниками пока он был в отъездах. Все работники уважали ее, а сама Агата знала о ферналях, ферховой езде, уходе и разведении все, что только можно было знать. Агата даже подпрыгнула на ходу от того, как все оказалось просто! Теперь все, что от нее требовалось это не слишком стараться на следующем испытании, как советовал ей отец, быть острожной и постараться уцелеть и тогда, совсем скоро, она покинет ненавистный остров и вернется домой! Радость от этого открытия омрачало только то, что Агата, погрузившись в мысли, и шагая вперед сама не заметила, как заплутала в дворцовом саду. Это было бы более печально, не будь парк, тонувший в лунном свете так красив. Пожалуй, он был роскошнее того, что прятался за стенами гарема. К вымощенным карминного цвета плиткой дорожками, склонялись нежные лепестки, цветущего камписа и бугенвилей. Деревья и кустарники, высаженные, казалось бы в хаотичном порядке, на деле, образовывали собой композицию полную гармонии и красоты. Порой за поворотом тропы, появлялся скрытый в каменной нише фонтан, статуя в виде прекрасной нагой девы или юноши, каменная скамья, или же крошечная беседка в окружении глициний. Агата была уверена, что все это время она шла по направлению к дворцу, но, когда ей казалось, что вот-вот она достигнет каменных ступеней, ведущих к бальным залам, как дорожка делала крутой поворот и уводила ее в другую сторону. Издалека до нее доносились смех и приглушенные голоса, прогуливавшихся по парку господ, но не могла же она закричать и позвать их на помощь? Она бы навечно стала всеобщим посмешищем, если бы призналась, что заблудилась в дворцовом саду. Впереди показалась облаченная в белое фигура. По длинным серебристым волосам, Агата тут же опознала Фрола Зериона. Раньше, она бы сама бросилась ему навстречу, но теперь ее отношение к нему изменилось, и ей не хотелось с ним говорить. Казалось, что сам верховный служитель пока ее не замечал. Подняв голову, он всматривался вдаль, словно пытаясь разглядеть за скрывшими небо тучами, звезды и луну. Оглянувшись, Агата увидела едва заметную тропу, ведущую вглубь зарослей олеандра. По ней, наверно, ходили служители, ухаживавшие за садом. Подобрав юбки и подхватив шлейф, Агата юркнула в сплетение ветвей. Она успела сделать с десяток шагов прежде, чем поняла, что на, окруженный густыми ветвями, тропе, она не одна. Из темноты доносилось тяжелое дыхание и шорох одежд. Она уже слышала нечто подобное, когда застала Веронику и Нестора в саду. Закрывшие было небо тучи разошлись, и в сиянии луны Агата увидела девушку в алом платье и облаченного в белое мужчину. В темноте она не могла разглядеть их лиц. Затаив дыхание, Агата попятилась, желая уйти незамеченной. Под ее ногой хрустнула сухая ветвь. — Кто здесь? — испуганно воскликнула девушка, и Агата узнала голос Лили. Развернувшись она бросилась прочь и выбежав из зарослей врезалась в твердую мужскую грудь. — Прошу прощения, — пробормотала она, отстраняясь и, скользнув взглядом по белым одеждам, встретилась взглядом с Фролом Зерионом. Тот смотрел на нее ласково и немного встревоженно. — Что-то случилось, госпожа Агата? — спросил он. — Что вас так напугало? — Все в порядке, брал Фрол, — ответила Агата. — Я всего лишь немного заплутала в саду и хотела срезать путь, но мне под ноги бросилась крыса. Так что, пожалуй, я вернусь обратно на тропу. — Не думал, что госпожа, которая так ловко управляется с ферналью и сама ее кормит, будет бояться крыс. — Я и не боюсь, просто крыса укусит, если на нее ненароком наступить. Заросли за ее спиной зашумели. Должно быть, услышав их голоса, Лили и ее кавалер, решили убраться подальше. Агата могла только одобрить это решение, и собиралась отвлекать внимание Фрола Зериона на себя, так долго, как это понадобится. — Судя по всему крыса и впрямь была крупной, — заметил верховный служитель. — Если это, конечно, и впрямь была крыса. Он шагнул вперед, явно собираясь проверить кусты, но Агата задержала его, ухватив за локоть. — Разумеется это была крыса. Я бы не спутала ее с человеком. Фрол Зерион повернулся, глядя на нее сверху вниз. Он бы так высок, что ей приходилось задирать голову. Он первым отстранился от нее. — Вам следует быть осторожнее, госпожа Агата, и не заходить в одиночестве так глубоко в дворцовые сады, — сказал он. — Вы же знаете, что княжну Миру, так и не нашли. Она все еще бродит где-то здесь и может быть опасна. Разумеется, служители предупреждены и со всем старанием заботятся о безопасности его величества, невест и гостей, но, все же, следует проявлять осторожность, пока она на свободе. Позвольте, я провожу вас обратно в бальные залы. — Не стоит, ну, что вы. Я не смею вас задерживать, брат Фрол. Наверняка у вас и без того уйма дел! — сопротивлялась Агата. Она полагала, что Лили уже давно успела уйти, и ей не хотелось и дальше оставаться в обществе Фрола Зериона. Она уже давно поняла, что этот человек совсем не прост. Будучи верховным служителем, он обладал огромной властью и не стыдился ее применять. Он стоял во главе тех, кто скрывал от всего мира и от нее истинную сущность дракона-императора, а его цели и желания были темны и непостижимы. От такого человека следовало держаться подальше, но что-то внутри, все равно тянуло ее к нему. — Не беспокойтесь, госпожа Агата. Я и сам собирался направиться обратно во дворец. От духоты бальных залов у меня разболелась голова. Я вверил его величество заботам сестры Акилины и генерала Аверина, а сам вышел в сад, чтобы вдохнуть свежего воздуха, но теперь, боюсь, настало время возвращаться. Позвольте, я вас провожу! Ей ничего не оставалось, как пойти следом за ним. Сперва, они шли молча, вдыхая терпкий аромат цветов и наслаждаясь ночной прохладой. — Как вы находите бал, госпожа Агата? — спросил Фрол Зерион, видимо, желая заполнить тишину. — Бал невероятен, — честно ответила она. — Я никогда не была на таком роскошном и грандиозном празднестве. — Ох, я так рад, что вам понравилось! — с детской непосредственностью отозвался он. — Мы так старались, чтобы угодить его величеству, невестам и гостям. Должны еще быть выступления колдунов-иллюзионистов и фейерверк! Нам следует поспешить, чтобы не пропустить все самое интересное! Он резко свернул с дорожки на едва заметную тропу и широким шагом устремился вперед. Подхватив шлейф, Агата поспешила за ним. Вскоре они подошли к узкой лестнице, поднимавшейся по крепостной стене, окружавшей сад. Фрол Зерион подал ей руку, помогая подняться по ступеням наверх. Дальше они шли вдоль зубьев крепостной стены. Где-то внизу шумело и билось о камни море. Впереди мерцали огни дворца. — Этот сад был разбит особым образом. Дорожки в нем проложены так, чтобы начав свой путь было тяжело вернуться по ним обратно, — пояснил Фрол Зерион, оборачиваясь к Агате. — Мы бы еще долго плутали бы внизу. Иногда гораздо удобнее не идти напрямик, а обойти кругом. — Как интересно, — отозвалась Агата. — Но зачем было делать такой сад? Фрол Зерион начал с энтузиазмом рассказывать об членах императорской семьи, принадлежавших к старой династии. По одной из версий, одна императрица велела разбить такой сад, чтобы заставить принца, обожавшего засиживаться целыми днями в библиотеке, как можно больше времени проводить времени на свежем воздухе. По другой же, так было сделано, чтобы в случае нападения задержать врагов. Среди членов императорской семьи тогда были колдуны-травники, настолько могущественные, что растения оживали, повинуясь их воле, и могли атаковать недоброжелателей. Слушая его, Агата думала о своем. Она не могла не заметить, что Фрол Зерион выделяет ее среди остальных. Раньше, она наивно полагала, что нравится ему, но теперь видела, что все немного сложнее. Задать ему прямой вопрос было бы наивно и глупо, но ей было сложно себя удержать. Ступая по крепостной стене, они вернулись к дворцу. Огни огромных окон сияли так ярко, словно внутри был пожар. До них доносилась далекая музыка, которую заглушал шум волн. Вниз спускалась широкая каменная лестница, а у пристани, покачивались корабли, на которых прибыли гости. Поняв, что другой возможности оказаться наедине с Фролом Зерионом у нее может и не быть, Агата все же решилась. — Брат Фрол, — окликнула она его и он замер. — Я давно хотела у вас спросить, почему вы помогли мне тогда попасть на первичный смотр? Я ведь нарушила правила и не записалась на Отбор в святилище. Вы должны были просто прогнать меня. И почему потом вы были так ко мне добры? — Ах, Агата, — ответил он, останавливаясь, и пропуская, как он часто это делал, вежливое обращение «госпожа». — Как же мог я прогнать вас тогда? Ведь, как только я увидел вас, то понял, что вы особенная. Он смотрел на нее и во мраке его глаза казались черными, как небо без звезд и луны. Эта тьма поглощала Агату, засасывала ее в себя. Поборов наваждение, она тряхнула головой и ответила: — Все особенные, брат Фрол. — Но одни особеннее других, — с жаром откликнулся он и, шагнув к ней, нежно коснулся локона ее волос, лежавших на плече. — Помните я рассказывал вам о племени заклинательниц змей с алыми волосами? — Помню, — прошептала она. — Их, как и прочие племена, поработили Капуцеры. Спустя много лет женщины этого рода стали одними из первых служительниц дракона-императора и долгие годы были его самыми верными подданными, но во время Великого неистовства все они погибли. Увидев вас и ваши чудесные волосы, я сразу понял, что вы можете быть одной их последних потомков. Я так надеялся, что моя догадка верна, и так радовался, когда вы проявили свой дар во время второго испытания! Агата не знала, что ей ответить. — Даже если я их далекий потомок, то, что же с того? — пробормотала она, наконец. — Все равно мой дар не так уж силен. — Ах, Агата вы даже не подозреваете, каким сокровищем вы являетесь! — он пылко схватил ее за руки. — Впервые за десятки лет рядом с его величеством появился кто-то, способный его понять и говорить с ним на его языке! Как он, должно быть, счастлив видеть вас! Даже если его величество не выберет вас своей избранницей, вы все равно должны остаться здесь рядом с ним! Как много вы сможете сделать для дракона-императора и всей Империи! Агата с трудом сглотнула вставший в горле ком. Еще недавно она бы визжала от счастья, узнав о такой возможности, но теперь, все внутри нее похолодело. Она понимала, что Фрол Зерион не шутит и, что в его власти устроить такое будущее для нее. Возможность навсегда остаться на острове теперь казалась ей проклятием и пыткой. Она должна была, что-то сказать, что-то придумать, чтобы переубедить его, но в голове ее было пусто, и не мелькало ни одной мысли, ни одной идеи. Он все с жаром смотрел на нее, дожидаясь, видимо, ответа. Внезапно, с пристани послышались крики. Фрол Зерион резко развернулся и уставился вниз, выпустив ее руки. Агата с облегчением выдохнула, и тоже взглянула на пристань. Возле ведущих на один из кораблей мостков разгорелась битва. Тонкая фигурка с развевающимися на ветру черными волосами с единственной белой прядью, выделявшейся в темноте, сражалась с обступавшими ее служителями. Это была Мира. Она пыталась пробраться на корабль.