Отбор пяти колец

Ставшего привычным по утру звона колокольчика не было. Агата проснулась, когда солнце стояло уже высоко. Она потянулась в постели, сбрасывая с себя одеяло. Болела голова и ныла шея, но хуже всего было обуявшее ее чувство — будто все кишки стянуло в узел внутри живота. Она, должно быть, всю жизнь мечтала побывать на таком балу, что был вчера, но теперь чувствовала лишь тревогу и медленно сжиравший ее страх. Как много раз за эти дни она кляла себя за то, что ослушалась родителей и отправилась на Отбор. Отвадить неугодных женихов, наверняка было бы куда легче, чем справиться со всем тем, что на навалилось на нее теперь. Раньше она могла хотя бы надеяться, что ее исключат и она отправится домой, а теперь ей придется постараться, чтобы задержаться как можно дольше и продолжать помогать Лидии. Иначе княгиня Дуаре обрушит на нее семью все мыслимые и немыслимые несчастья. Подумав о Лидии, Агата поморщилась, вспомнив ту некрасивую сцену с потерянной серьгой, что произошла вчера. Ее предположение о том, что серьга выпала из уха Магды и зацепилась за платье княжны всех более, чем устроило. Перед Лидией извинились прежде, чем отправить спасть, а сестра Акулина выглядела сконфуженной также и тем, что серьга оказалась на настолько старинной и ценной, как она говорила. Кажется, Фрол Зерион был сердит на нее, и Агата подумала, что не хотела бы она стать причиной его гнева. Валяться в постели не было смысла. Унять зудящее внутри беспокойство можно было только делая, что-то. Поднявшись, Агата наскоро оделась и причесалась, а затем отправилась в комнату Лидии. Раньше ей чаще помогала приводить себя в порядок Пинна, но теперь эта забота полностью легла на плечи Агаты. Когда она вошла в опочивальню Лидии, та уже не спала. Она лежала в постели на боку и читала книгу: что-то об обычаях Вольных островов. Агата мимолетно удивилась такому выбору. — Кажется, пора вставать, а то уже и до вечера недалеко, — добродушно заметила Агата, таким тоном будто говорила с ребенком. Сбросив одеяло, Лидия села на постели и позволила Агате помочь облачиться и причесать волосы. Водя костяным гребнем по золотистым нежным прядям, Агата не могла выкинуть из головы тот вопрос, который хотела задать вчера. Тогда, она хотела вызнать у Лидии — правда ли, что та видела, как Пинна подбросила осколки в туфли Исоре? До того ей всегда казалось, что Лидия не может быть виновна ни в чем, просто потому, что она бесхитростна и недалека, как ребенок, но теперь она начинала в этом сомневаться. Размышляла она теперь и о том, что Лидия могла и сама подкинуть осколки, но какой ей был во всем этом смысл? Можно было бы предположить, что она хочет устранить сильную соперницу — Пинну и для того ее подставляет, но раз Лидия не хотела участвовать в Отборе, то зачем ей это все? Или же она желала зла Исоре? Казалось, что Исора была меньше всего в их компании расположена к Лидии. Порой за глаза она могла сказать о ней, что-то хлесткое и ехидное. Но в том то и дело, что это было за глаза и сама Лидия этого ни разу не слышала, а значит и не могла хотеть ей отомстить. Да, и вряд ли Исора сказала, что-то настолько жестокое, чтобы такое заслужить. Так или иначе, но люди часто злословили друг о друге за спиной. Если на все обращать внимание и всем мстить, то не хватит никаких сил. Наконец, Агата решила, что спрашивать Лидию напрямую не оболгала ли она Пинну и не подбросила ли сама осколки бессмысленно. Никто ведь не признается в таком. Вместо этого она тихо спросила: — Лидия, скажи, так значит ты не хочешь участвовать в Отборе невест? Та повела плечом, и не оборачиваясь ответила: — Не хотела, но сейчас уже и не знаю. По крайней мере, дракон-император лучше, чем моя мать. — Послушай, я должна тебе кое-что сказать, — вздохнув проговорила Агата. Отложив гребень, она села на постель рядом с Лидией и потянула ее за руку, вынуждая повернуться к себе. Глядя Лидии в глаза, она рассказала о том, как договорилась с княгиней, что поможет ей победить в Отборе, а взамен получит ферналью ферму. — А вчера она сказала, что погубит моего отца, и всю нашу семью, если я не расстараюсь и не сделаю тебя императрицей. Вопреки ожиданиям Лидия не выглядела ни удивленной, ни расстроенной. — Чего-то такого я ждала. Она и тут сумела влезть! — мрачно сказала она. — Знаешь, что самое интересное? Моя мать из нищей, хоть и знатной семьи. Она была никем до того, как встретила моего отца, и вынудила его жениться на себе, когда понесла брата. — У тебя есть брат? — Раньше был. Умер до того, как я родилась. Все, чем владеет отец, по праву должно достаться мне, но пока она всем распоряжается, а я живу с ней хуже, чем слуга. Те хотя бы могут есть, что хотят, и иметь иногда свободные дни. — А ты не можешь сбежать от нее? Или выйти замуж, пусть не за дракона-императора, а за кого-нибудь еще? — Сбежала уже один раз. А что касается мужа… Не уверена, что с ней бы и дракон-император смог бы сладить. У нее поистине страшный дар, — почти шепотом добавила она, а затем повернулась к Агате. — Знаешь, пару лет назад отец взял меня с собой по делам на Вольные острова. Он должен был присутствовать на заключении мира между Хурином и Файрат от лица дракона-императора. Приехало также много андалурцев. У них такая странная забавная одежда, и бледные, как бумага лица. И я увидела там тогда… Внезапно, дверь в комнату распахнулась и внутрь ярким вихрем влетела Исора. — А вот и ты светлячок! А я тебя уже и обыскалась! Она прыгнула на кровать, и повалила Агату, принявшись ее щекотать. Та отбивалась смеясь. В каком бы дурном она не была настроении, Исора всегда могла ее развеселить. Лидия так и не рассказавшая свою историю насупилась. Когда позже Агата вернулась к ней с этим разговором, она уже не захотела ничего ей говорить.

***

Они вместе прошли в трапезную. Там их уже ожидали сидя за столом Магда и Лили. Магда все еще была бледной, и казалась немного больной из-за пережитого волнения, а Лили кидала немного странные, будто сердитые взгляды на Агату. Жуя сыр и свежий хлеб, Агата размышляла о том, чем могла рассердить подругу. Даже если вчера в темноте сада Лили и узнала ее, то за что было на нее сердиться? Ведь Агата же даже отвела от них Фрола Зериона, чтобы тот их не увидел. Она решила потом поговорить с Лили, и все с ней прояснить. После трапезы подруги хотели пойти в сад, лежать на траве у пруда и предаваться праздности, но Агате стала уговаривать их отправиться в птичник, чтобы поездить ферхом. Отец говорил ей, что следующим испытанием будет турнир, а на турнирах обычно бывали и ферховая езда, и заезды на колесницах, и фернальбин — особая игра, в которой с помощью длинных бит пинали кожаный мяч, сидя верхом на ферналях. — Да, давайте пойдем! — поддержала Агату Магда. — Пора навестить моего Птицу. Пусть побегает по травке старичок. Лили и Исора явно смотрели на эту затею скептически, но не хотели расстраивать Магду и тоже согласились пойти в птичник. Лидия снова стала безмолвной и пустой. Она молча следовала за остальными, словно ей было все равно, что делать и куда идти. В выдавшиеся после второго испытания свободные дни, Агата часто заходила в птичник и каталась ферхом на Фифи. Порой ей составляла компанию Магда. Иногда они видели в загоне и других девушек. Например, Фелицию сидевшую верхом на самце с желто-фиолетовым оперением. От них они старались держаться подальше. Он громко клокотал и рыл лапой землю, завидев других птиц. Им повезло и в этот раз загон был пустым. Солнце давно перевалило за зенит, но стояло еще высоко. Кожу овевал теплый ветерок. В покачивавшейся траве жужжали пчелы и шмели. От цветка к цветку порхали бабочки. Фифи довольно клокотала, когда Агата вывела ее в загон, и вскочив в седло, сделала круг. За ними едва поспевал старенький Птица Магды. Агате было хорошо и приятно, как было всегда, когда она ездила ферхом. Будь ее воля и она так и каталась бы до заката, но она понимала, что сейчас важно обучить ферховой езде подруг, иначе ни одна из них не пройдет следующего испытания. Спешившись, Агата подвела Фифи к стоявшим в стороне девушкам и предложила: — Ну что, кто хочет прокатиться ферхом? — Ой, даже не знаю, светлячок, — протянула Исора. — Эта твоя огромная птаха выглядит так, словно может распороть мне живот и вытащить наружу всю требуху. — Она может, — не стала спорить Агата. — Но не будет, Фифи умная девочка. — Я хочу! — сказала вдруг Лидия и потянулась к поводьям. Все удивленно посмотрели на нее. Никто не ожидал от вечно сонной княжны такой прыти. Агата помогла Лидии взобраться в седло, и первый круг сама вела Фифи под уздцы, но потом передала поводья Лидии и та пустила Фифи рысью. — Держи спину прямо, сохраняй равновесие! — кричала ей Агата. — Не заваливайся вбок, а то упадешь! Тем временем, Магда предложила Лили оседлать Птицу, и та неожиданно бойко взобравшись в седло, пустила его вскачь по загону. Агата хмыкнула, глядя на это, но не удивилась. Лили была южных кровей, а все жители Южных княжеств едва ли не с рождения учились управлять ферналью. Неудивительно, что и лекарская дочка тут не подвела. Тяжелее всего пришлось Исоре. Она выросла и всю жизнь прожила на Вольных островах, где ферналей и вовсе не водилось и даже не видела их ни разу в живую, до того, как приехать в Империю. Острые когти и клюв Фифи ее откровенно пугали и она до последнего упиралась и не хотела лезть в седло. Агата считала Исору своей лучшей подругой, и очень не хотела ее потерять из-за того, что та не пройдет следующее испытание. — Давай же Исора, не будь такой трусишкой, — уговаривала она. — Я буду рядом и помогу если, что. Мы можем даже прокатиться сперва вместе. Фифи выдержит нас двоих, а потом попробуешь сама. Побледневшая Исора нервно сглотнула: — Ну уж нет. Кто вообще придумал использовать хищников для езды? — Так это же очень удобно, — смешалась Лили, слезая с Птицы. — Они могут сами добывать себе корм во время долгих переездов. — Ага, если сожрут своего седока! — Исора, смотри даже Лидия не испугалась! — привела последний довод Агата. — Ты что же трусливей ее? Было видно, как ее слова задели Исору, и она все же согласилась. Как и предлагала Агата, первый круг они проехали вдвоем. Исора сидела перед ней в седле, и повизгивала при каждом шаге Фифи. Затем, Агата соскользнула на землю, и вопреки ее ожиданиям, Исора вполне неплохо справилась сама, хоть и кричала все время, что упадет и разобьет себе голову о камень. — Ох, ты была права, это не так уж и страшно, — пробормотала Исора, неловко сползая со спины Фифи. — Все равно, что ездить верхом на лошади. — На лошади? — Да, знаешь, есть такие животные с копытами. Едят траву, а не пальцы своих хозяев. На Вольных островах и в Андалур предпочитают использовать их, а не этих пернатых монстров. — Знаю, конечно! — расхохоталась Агата. — У нас тоже такие есть. В Восточных княжествах, например, на ферналях ездят только военные, а простые люди предпочитают лошадей. А в степях водятся маленькие лошадки — ниже пояса. На них часто охотятся дикие фернали. — Птицы едят лошадей. Ну и ну! — пробормотала Исора.

***

Когда они покинули птичник настало уже время для вечерней трапезы. Сидя вместе за столом, они болтали, обсуждая вчерашний бал. Все дурные моменты будто бы позабылись, и в памяти остался только сияние свечей и зеркал. музыка, кружение танца, иллюзии и фейерверк. Поев, они отправились в термы. Было приятно искупаться в прохладных водах бассейна, смыть с кожи пот и пыль, остатки розовых масел и пудры, которую наносили на плечи. За день, болтая и веселясь с подругами, Агата забыла о всех горестях и тревогах, обрушившихся на нее, но оставшись вечером наедине с собой в полумраке опочивальни ее вновь охватили пустота и страх. Она сидела в изножье постели, глядя на тряпичную куклу дракона-императора. Пару дней назад, к ним приходили служительницы-мастерицы, шившие таких кукол для продажи в стенах святилищ. Для развлечения невест, они показали им, как делать выкройки, и набивать их шерстью. Агата всегда была не слишком искусна в шитье и от того ее дракон-император вышел кривобоким, а одна зеленая, пуговица, изображавшая глаз, была выше другой. Она сшибла ногой с постели тряпичную куклу, чтобы хоть как-то выместить бурлившую в ней тревогу, но тут же усовестившись подняла ее, отряхнула и усадила на подушку. Неуважительное обращение с изображением дракона-императора считалось преступлением. Хотя солнце давно село, гарем до сих пор не спал. Сквозь тонкие стены то и дело доносились легкие шаги, разговоры и смех. Из-за позднего пробуждения, Агата была еще слишком бодра, чтобы уснуть. Она решил не тратить время зря и попытаться поговорить с Пинной. Отчего то ей казалось, что если она пойдет к ней и прямо спросит, что случилось тогда и не подкидывала ли она осколки в туфли Исоре, то та сразу же скажет ей правду, ну или Агата догадается если та ей соврет. Выскользнув из опочивальни, она какое-то время слонялась по коридорам гарема. Так уж вышло, что если они собирались все вместе, то всегда сидели в комнате Исоре, потому Агата не знала, где живут остальные ее подруги, не считая Лидии, которой он помогала одеваться. Она вспомнила, что Пинна вроде бы жила в восточном крыле гарема. Направившись туда, она наугад толкнула одну дверь. Перед ней предстала Фелиция. Она лежала на постели, прижав колени к груди и обнимая тряпичного дракона-императора, покрывала его поцелуями. Когда Агата распахнула дверь, та сразу отвлеклась и уставилась на нее. Мгновение они, замерев, глядели друг на друга. — Извини, — прошептала Агата, медленно прикрывая дверь, а затем со всех ног бросилась вперед по коридору. Спустя мгновение дверь и то место где она только что стояла, охватило пламенем. Ревя словно разъяренная львица, Фелиция выскочила в коридор. Агата юркнула за поворот, думая, что дни ее сочтены и вот-вот ее спалят заживо, как вдруг дверь возле нее распахнулась и чьи то руки, затащили ее в сумрак опочивальни.