Отбор пяти колец

Последние слова вырвались из горла Лидии протяжным всхлипом. Она подняла на Миру потемневший взгляд. Вдруг, Мира растаяла в воздухе, в то же мгновение появившись возле Лидии. Лили вскрикнула, а Магда вжалась в стену. Она сжимала в пальцах хлыст, который взяла с собой, но, похоже, пока не осмеливалась пустить его в ход. — Отдай это, дуреха, — проронила Мира, схватив Лидию за запястье. — А то еще порежешься. Лидия явно не хотела отдавать кинжал. Она сжимала его обеими руками, словно не замечая, что лезвие до крови режет ее плоть. — Агата, что случилось тогда на аудиенции? — напряженным голосом, спросила Лили. — Я не могу говорить под страхом смертной казни, — выпалила Агата. — Тогда просто кивай. Мира была на аудиенции с этим кинжалом? Агата кивнула. — Она… она из рода Хайро? Снова кивок. Лили всегда была умна, и Агата даже не удивилась, тому, что она так быстро обо всем догадалась. Двух вопросов, которые она задала, было достаточно, чтобы окончательно все понять. Все знали, что пронести оружие в покои дракона-императора равноценно покушению на него, и что только колдуны из рода Хайро владеют даром перемещения в пространстве. Все это время продолжалось молчаливое противостояние Миры и Лидии, не желавшей отдавать кинжал. Мира сжимала ее запястье, как тогда в Зеране, когда она вывернула руку помощника лавочника. Агата вскрикнула. Никто не успел ничего сделать. Лидия разжала пальцы, выронила кинжал, и тут же поймала его второй, свободной рукой. Так быстро, что едва кто-то успел это заметить. От неожиданности, хватка Миры ослабла. Вырвавшись, Лидия скользнула вдоль стены, оказалась за спиной у Миры, и наотмашь ударила ее рукоятью кинжала по затылку. Двигалась она при этом с такой скоростью, что человеческий глаз едва мог уловить ее движение. Глаза Миры закатились и она упала плашмя. На мгновение все потеряли дар речи. Первой пришла в себя Магда. — Ты, что так быстро можешь двигаться? — спросила она. — Это мой дар, — опустив глаза, ответила Лидия. — Он такой же, как у отца. Матушка запрещала мне его использовать или говорить кому-то о нем. Все боялась, что меня призовут в войска, как Елену и других девушек у которых есть сильный дар. — Похоже, что если бы тебя призвали, то мятеж мог бы закончиться куда быстрей, — заметила Пинна, присаживаясь на корточки возле Миры. — Так она, что и правда мятежница? — спросила Лили, тоже подходя к ним. Склонившись над Мирой, она аккуратно приподняла ее голову и принялась осматривать рану. Агата подошла к Лидии. Та все сжимала дрожащими пальцами кинжал, словно не замечая, как по костяному лезвию стекает ее алая кровь. — Почему ты не сбежала от княгини, если умеешь так быстро двигаться? — тихо спросила Агата. — От матушки так просто не убежать, — так же тихо ответила Лидия. — У нее особенный колдовской дар. Еще сильней моего. Агата удивленно взглянула на нее. Каким же даром тогда обладала княгиня Дуаре? — С тобой все в порядке? Агата осторожно коснулась ее локтя. Лидия вздрогнула, бросила на нее дикий, загнанный взгляд и ответила: — Нет. Я еще никогда не убивала людей. Да, еще при таком количестве свидетелей. Теперь настал черед Агаты вздрогнуть. Ей почему-то и в голову не пришло, что Лидия могла убить Миру, а не просто оглушить ее. Она глянула на распростертое тело девушки. Волосы разметались вокруг головы черно-белым ореолом. Вокруг натекло много крови. Прежде, чем Агата успела окончательно испугаться, подала голос Лили: — Она не мертва. Просто потеряла сознание. Надо остановить кровь. Хорошо бы зашить рану, но вряд ли я смогу сделать это в таких условиях, — Она нахмурилась. — Вообще-то меня никогда не учили подобным вещам. Самое большее — говорили, как исцелять ссадины и синяки, да как помочь при несварении желудка. Лидия протяжно выдохнула, явно чувствуя облегчение оттого, что никого не убила. Магда потыкала Миру в ногу основанием хлыста. Та продолжала неподвижно лежать. — Ну и что мы с ней будем делать? — спросила Магда. Все мрачно переглянулись. Кажется, никто не знал ответа на этот вопрос. — Ну, может быть… может быть оставим ее тут и уйдем? — робко предложила Агата. — Лили, она ведь сможет оправиться от этого удара и обойтись без нашей помощи? — Не знаю, — Лили покачала головой. — У нее может быть сотрясение, а может быть и что-то похуже. Даже если она мятежница, она все равно человек. Нельзя бросать ее вот так. Агата покраснела. Ей уже было стыдно за свое предложение. Нужно было смолчать. — Как мы можем оставить ее здесь? — сказала вдруг Пинна. — Она… она ведь мятежница, и покушалась на жизнь его величества. Ведь так? Если оставить ее на свободе, то она попытается еще раз… И, как знать… Нет, даже думать об этом не хочется. — И что ты тогда предлагаешь? — спросила Лили. — Мы должны взять ее собой, чтобы передать в руки служителей и генерала Аверина. — Когда Мира придет в себя, вряд ли она будет слушаться нас, — заметила Агата. — Просто перенесется в другое место и все. Ну, может быть еще перебьет нас, как нежеланных свидетелей. То-то Фелиция потом обрадуется. Пинна широко улыбнулась. Глаза ее сияли так ярко, что спорили со свечением кристаллов на потолке. Все это время она вела себя странно, и была непохожа на себя прежнюю — кроткую и тихую, словно белая голубка. Агате казалось, что Пинна была явно рада снова встретить Миру, но затем она так быстро ополчилась против нее. Неужели ее преданность дракону-императору была столь велика? — У меня есть иглы, — сказала Пинна. Она по очереди извлекла из прически двенадцать тонких костяных шпилек, отчего ее волосы растеклись по плечам. Все смотрели на нее с непониманием. Догадалась одна лишь Лили: — Ты хочешь проткнуть ее места скопления силы? — спросила она. — Но откуда тебе знать куда тыкать? — Моя мачеха когда-то училась в Обители одной из сестер, там ее этому и обучили, а она уже передала знания мне. — Ты уверена, что ничего не перепутаешь и сможешь верно установить иглы? — нахмурившись сказала Лили. — Ты так спрашиваешь, словно у нас есть выбор, как поступить, — заметила Пинна. — Разве вы все еще не поняли? — она обвела их взглядам. — Я родом из Восточных княжеств и у меня особое отношение к мятежникам. Однажды, в город, где мы тогда жили зашла армия мятежников. В их главе стоял один из сыновей генерала Хайро, и это был страшный человек. Хотя, я и была тогда ребенком, я никогда не забуду того, что тогда происходило в городе. Если Мира, хоть на один волос такая же, как весь ее род, то нам не уйти от нее. Очень повезет, если удар Лидии оказался достаточно сильным и она останется больна и просто умрет в этих пещерах. Но если нет… Если она очнется, и поймет, что мы обнаружили ее укрытие и ушли, и, что мы можем ее выдать… Она найдет нас, где бы мы не находились, и вырежет также, как ее отец, когда-то вырезал офицеров генерала Эрато. Так, что либо я попытаюсь, вонзив в нее иглы, лишить ее дара, либо, кому-то придется закончить начатое Лидией и просто убить Миру, пока она не пришла в себя. Все молчали, опустив взгляд. С доводами Пинны сложно было поспорить, и в глубине сердца, Агата понимала, что та права. Она и сама очень боялась Миру. Она просто вселяла в ее сердце непереносимый страх, но сейчас, когда, она вот так лежала, закрыв глаза, слабая и беззащитная, ей было ее жаль. Агата не нашла в себе силы, чтобы воспротивиться, когда Магда, махнув рукой, сказала: — Ну, что тогда, тычь уже в нее свои заколки!

***

Агате не хотелось на это смотреть, но и отвести взгляд она не могла. Тонкие костяные шпильки пронзали белую плоть. Пинна обожгла их пламенем огненного камня, и Агате казалось, что она чувствует запах паленого мяса. Мира так и не пришла в себя, ни когда Пинна пронзала ее тело булавками, ни когда Лили промывала ее рану и накладывала на нее повязки, ради которых пришлось разорвать белые служительские одежды, висевшие на выступе каменной стены. Они связали ее руки лоскутами ткани, на которые пошли остатки тех же одежд, и взвалили ее на спину Лури — бирюзовой фернали, принадлежавшей Пинне. Та была крупней и массивнее изящных и тонкокостных птиц из питомника Таноре и поэтому лучше остальных могла справиться с двойной ношей. Агата сомневалась в том, что они поступали верно, но и как сделать иначе не знала. Им нужно было поспешить, если они не хотели прийти последними и не пройти испытание, так что они сразу двинулись в путь. Лидия неловко держала поводья, обвязанными лоскутами ткани, ладонями. Лили позаботилась о ее ранах, но все равно потребуется еще немало времени прежде, чем они заживут до конца. На пути им больше не попадалось крупных пещер, а туннели извивались, как комок змей, сплетаясь в лабиринт. В какой-то момент пришла в себя Мира. Поняв в какой ситуации она оказалась, она принялась ругаться на них такими бранными словами, каких Агата никогда раньше не слышала. — Прости, что нам пришлось так поступить с тобой, — мягко сказала Пинна, дождавшись, пока Мира замолкнет на мгновение, чтобы набрать в грудь воздух для нового потока брани. — У нас не было другого выбора. Мы доставим тебя к служителям и генералу Аверину, и путь уже они решают твою судьбу. Мира вновь разразилась ругательствами. — Может, заткнем ей рот? — предложила Магда. Они попытались это сделать, но Мира так угрожающе щелкала зубами, что едва не откусила Пинне палец, и им пришлось оставить эту затею. Агате казалось, что они едут уже целую вечность. Она привыкла к ежедневной ферховой езде, но даже ей этот путь давался нелегко. Пол туннелей перестал быть хоть немного ровным и напоминал больше широкие, кривые уступы. Ферналям приходилось прыгать по ним, расправляя крылья и недовольно клокоча. Пучки кристаллов, казалось, стали встречаться реже, отчего все кругом застилал полумрак. Зато мха и странных фиолетовых ростков становилось все больше. Они так и не нашли подходящего места, чтобы устроить ночлег и им пришлось разбить лагерь прямо посреди туннелей. Когда Лили решила осмотреть рану на голове у Миры, то выяснилось, что та, каким-то образом почти ухитрилась ослабить свои путы. Еще немного и она смогла бы высвободить руки. Пришлось связать ее еще крепче. Связанная, она, разумеется, не могла бы даже сходить сама по нужде. Пинна вызвалась ей помогать в этом непростом деле, и, так как она не смогла бы справиться одна, Агате тоже пришлось поучаствовать. Это было так дико и так унизительно, для всех троих. Агата была готова провалиться до самого земного дна, от охватившего ее смущения. Впрочем, казалось, что только она одна испытывает неловкость и стыд. — Как жаль, что тебе приходится проходить через такое, — нежно улыбаясь, сказала Пинна. — Но, думаю, тебе лучше привыкать, пока есть время. Боюсь, в Алхаваре условия содержания будут еще хуже. — Мне уже доводилась сбегать из Алхавара, так что можете обо мне не беспокоиться, — ответила Мира. — Думайте лучше о себе самих. От ее слов Агата вздрогнула. Ее снова пронзило тем диким страхом, который она привыкла испытывать к Мире. Прежде, чем лечь они поужинали скромными остатками припасов и дали ферналям последних вяленых крыс. Если завтра они не выберутся на поверхность, то их ждут крупные неприятности. Хорошо хоть, они не забыли забрать хлеб и яблоки из пещеры, где встретили Миру. Эти припасы помогут им продержаться еще хотя бы день. Сидя, укутавшись в одеяло, Магда мрачно уставилась на Миру. Та нахально ухмыльнулась в ответ. — Боязно спать рядом с этой, — протянула Магда. — Вдруг она развяжется… В словах Магды был резон. Решили, что двое по очереди будут стеречь Миру все ночь, и если она, что-нибудь вытворит — разбудит остальных. Вытянув из подола юбки пять нитей — три длинных и две коротких, и сжав их в кулаке, Лили предложила всем тянуть жребий. Агате досталась короткая нить — это значило, что она будет дежурить первой. Вторая нить досталась самой Лили и та обреченно опустила голову. Ее прежде нежная кожа с персиковым румянцем и ямочках на щеках, посерела и поблекла. Глаза пожелтели из-за полопавшихся сосудов. Она казалась усталой и вымотанной. Помимо тяжелого и изнурительного пути, ей приходилось часто применять свой дар в последние дни. Неудивительно, что она была уставшей и вымотанной. Агате стало ее жаль и не только ей. — Давай я подежурю вместо тебя, — предложила Пинна. Соглашаясь, Лили, казалось, едва не пустила слезу и даже обняла Пинну.

***

Закутавшись в одеяла, девушки устроились на ночлег. Вскоре послышалось тихое сопение и даже похрапывание. Они все уснули, а Агата осталась наедине с Мирой. Похоже, что та была бодрее всех. Пока Агата подперев ладонью руку зевала, Мира сидела привалившись спиной к стене и, как-то странно ее разглядывала. Ее волосы свалялись и слиплись от крови, на голове все еще была намотана повязка. Белые одежды служительницы, которые она видимо стащила где-то, испачкались в пыли. Агате было тяжело смотреть на нее, и уж тем более не хотелось встречаться с ней взглядом и она отвернулась и принялась глядеть на ферналей. Фран, Тия, Эри и Фифи, дремали, сбившись в тесную кучу. В стороне от них, поджав лапы и нахохлившись сидела бирюзовая Лури. Она пока не сумела подружиться с остальными. Агата не могла не любоваться ее ярким оперением, статью и мощными длинными лапами. Она приметила ее еще только впервые увидав, и сразу поняла, что та высокой породы. Она не была из питомника Таноре, и не явно не принадлежала Бонифатию — молодому чванливому купцу. Его птицы были в основе своей мельче, и не такими яркими. Их оперенье имело нежные пастельные тона. Лури же была крупной и яркой до дерзости. Судя по тому, как ловко на ней сидела Пинна, и как ферналь реагировала на каждое ее малейшее движение, она давно уже была ее наездницей. Может быть, даже сама объезжала ее, как Агата, когда-то объезжала Фифи. Такая птица должна была стоить очень и очень дорого. Агата сидела, покачиваясь, и чувствуя, как ее затягивает в сон. Она изо всех сил боролась с дремой, но глаза ее неустанно слипались. Вдруг, Магда особенно громко всхрапнула, Агата дернулась, разлепила глаза и осознала, что все-таки задремала. Кровь тут же прилила к голове. Она заозиралась, и облегченно выдохнула, когда поняла, что Мира не развязалась, не сбежала, и не переубивала всех вокруг, а все так же сидит на своем месте и глядит на нее. — Как спалось? — поинтересовалась Мира. — И вовсе я не спала, — прошипела Агата. — Спала! Я все видела. Агата не стала ничего ей больше отвечать. Препираться с ней было бы глупо. — Ну раз уж ты больше не спишь, хочешь я тебе кое-что расскажу? — поинтересовалась Мира. Агата испуганно глянула на нее, боясь, что это какая-то уловка. Не дожидаясь ответа от нее, та продолжила: — Не знаю, что будет дальше, но думаю, что если вы отдадите меня служителям, то меня точно убьют. До суда и уж тем более до Алхавара я живой не доберусь. Пока этого не случилось, хочу, чтобы кто-нибудь еще узнал обо всем. Хотя вряд ли ты сможешь мне, чем-то помочь, но я хотя бы выговорюсь.