Отбор пяти колец

— Пойдем, — бросил Андроник Великий, и развернувшись двинулся по длинному коридору вглубь святилища. Он ориентировался в его стенах так хорошо, будто сам в нем жил. Впрочем, когда-то так и было. Поднявшись на ноги, юноша проследовал за ним. Служители больше не смели его задерживать, раз сам Андроник Великий распорядился, чтобы тот шел следом. Когда он проходил мимо Агаты, та замерла, а затем отшатнулась, больно ударившись локтем о каменную стену. Она сама не знала, что испугало ее больше: длинные, испачканные в земле когти, тянущийся за ним запах дождя и древесных корней, или белые незрячие глаза, словно отлитые из сплошного стекла. Ей было страшно, но любопытство оказалось сильнее, и она последовала за всеми. Они прошли в небольшой вытянутый зал, выходивший арочными окнами на засаженный олеандрами сад. Здесь стоял длинный стол с дюжиной стульев, и пара скамей, тянувшихся вдоль стен. Дракон-император сел за стол. Подле него устроились Кир Аверин, брат Коинт, брат Сильвий и сестра Акилина. Агата села на скамью в углу и возле нее, резко, словно ее не держали колени, почти рухнула Елена, прижимая к носу платок. Юноша остался стоять, покачиваясь с носка на пятку и словно немного смущаясь. Всех остальных служителей дракон-император прогнал из зала. — Так значит, ты все-таки проснулся, Иренеус? — спросил он. — Да, простите, что… — начал было отвечать тот. — Зачем? — перебил его Андроник Великий. — Мог дрыхнуть и дальше. Все равно ты здесь никому не нужен. — Да, я знаю. Простите, я так долго спал, что пропустил и как вы выросли и, как обрели свое человеческое обличье… — И как победили Капуцеров и стали править Визерией, — снова перебил его дракон-император. — Да, ты все пропустил, но надеемся, что хотя бы хорошо поспал. Так зачем ты выполз? — Ой, точно! — Иренеус словно обрадовался такому вопросу. — Я же для этого и поднялся наверх и разыскал вас, чтобы предупредить! Видите в чем дело, я крепко-крепко спал, а потом меня разбудили, и только я было собрался перевернуться на другой бок, чтобы снова уснуть, как вдруг услышал… — он вдруг замолк, и замер на месте, неловко теребя край своих одежд, странно напоминавших дешевое шерстяное одеяло, завязанное на одном плече. — Что ты услышал? — переспросил дракон-император, разглядывая свои когти — длинные, ровные и гладко отполированные. — Я услышал ее… Цицелию. Она пробудилась, Трехглавик. — Не называй нас так. У нас теперь другое имя — Андроник. — Какое красивое… и длинное. Императорское… — Она, что не сдохла в Гиблых землях? Ее же заволокло землей и пеплом. — Цицелия впала в сон и окаменела. Так бывает от большого горя и беды, но теперь пришло время и она пробудилась. — Может быть еще и Амори не помер? — Нет, его я сам убил, — тихо проговорил Иренеус. — Я бы заметил, если бы он остался жив. Да, и вы бы тогда не родились. — А, ну хорошо, что хоть, кто-то нас не разочаровывает. — Андроник, это все серьезно. Очень. Я услышал песнь Цицелии и она поет о том, что плывет сюда, в Альтору. Люди нашли кольца, дающие над ней власть, и приказали ей убить тебя. Она не сможет ослушаться приказа. Агате показалось, что воздух вдруг стал зыбким и колючим. Он иглами колол ей грудь, когда она вдыхала. Выходит, что они с Киром Аверином верно догадались — кольца, найденные Мирой давали власть над морским драконом. Как оказалось, им вовсе не нужно ее искать. Она сама придет к ним, чтобы убить Андроника Великого. Все собравшиеся в зале изменились в лице, услышав такую новость, только дракон-император сидел, как ни в чем ни бывало, продолжая рассматривать когти и золотые кольца, нанизанные на тонкие пальцы. — Простите, господин Иренеус, как вы могли услышать Цицелию? — спросил Кир Аверин, заполняя своим голосам тишину. — Неужели… неужели она так близко? — Нет, пожалуй, что нет. Она будет здесь ну… наверно, завтра ближе к ночи, — ответил Иренеус. — Могла бы и быстрее, но ее сопровождают железные корабли и… какие-то летающие штуки, похожие на пузыри. Ей не разрешают их обгонять, да она и сама не торопится. А, что касается того, как я ее услышал… Так я слеп, господин. Когда ничего не видишь, слух становится гораздо лучше. А песнь Цицелии была обращена ко мне, она хотела, чтобы я ее услышал. Я пришел сюда, чтобы всех предупредить: ей приказали убить Андроника, разрушить Альтору и уничтожить, как можно больше жителей. Сделайте, что-то, чтобы защитить людей! Агата видела, как посерело лицо генерала, как потухли его глаза, и как сжались губы. Отчего-то ей одновременно стало чуть легче, что не ей одной было страшно до отчаяния, и в то же время ее захлестнуло волной ужаса и паники. Ей казалось, что если Кир Аверин не знает, что делать и, как всех спасти, то и никто другой не знает. Раньше человеком способным разобраться во всем был Фрол Зерион, но он оказался подлецом и предателем, которой все и заварил. Теперь Агате очень хотелось вернуть время вспять, все изменить и поправить, и чтобы верховный служитель вдруг оказался здесь и был на их стороне. Он обязательно бы, что-нибудь придумал. Иренеус, который все стоял, переминаясь с ноги на ногу, вдруг бросился вперед. Двигался он так быстро, что лишь немного уступал бы Лидии. Подскочив к дракону-императору, он рухнул перед ним на колени, ухватив за руку и поворачивая к себе. — Трехглавик, вы же сможете обернуться и улететь? Ведь сможете? В небе она вас не достанет и далеко от воды тоже. А город… Людей, как-нибудь спасут. Еще есть время, чтобы вывести всех из Альторы. А сам город и не жалко, пусть она хоть в пыль все разнесет и утащит под воду! Андроник Великий молча вырвал у него руку и отвернулся. До этого, они все время пользовались человеческим языком, наверно, для того, чтобы все их понимали, теперь же Иренеус вдруг перешел на змеиный. — Вы не можете превратиться, да? — спросил он. Его колени словно подломились и он осел на пол. — Девушка, которую я встретил в горах, сказала, что вы уже сорок лет не принимали истинную форму. Это невозможно. Так нельзя. Вы заболели? Или… не все ваши головы бодрствуют? Грубо оттолкнув Иренеуса, дракон-император поднялся на ноги, и вышел вперед встав перед всеми. — Кир, передай Совету наш приказ — всех жителей Альторы надо вывести из города. Пусть подготовят Небесную стражу, а флот… флот пожалуй лучше и не готовить, все равно морской дракон все корабли сразу потопит. Сестра Акилина вскочила со своего места: — Ваше величество, у Культа… у Культа есть убежища в горах их строили… — она вдруг запнулась и замолчала. — Да, мы знаем. Их строили на случай если мы придем в неистовство. Жаль, что в прошлый раз, никто не смог ими воспользоваться, — холодно заметил дракон-император. — Может, хоть сейчас пригодятся. В них можно будет разместить людей. Иренеус поднялся на ноги, и метнувшись к нему, ухватил его за рукав. — Андроник, я поклялся, что больше не пролью ни капли драконьей крови. Я не смогу сражаться за вас, и не встану на чью-то сторону… Я лишь смогу помочь советом. — Нам не надо, чтобы ты сражался за нас, — дракон-император выдернул свой рукав из его пальцев. Белый шелк запутался в острых когтях и разошелся на рваные полосы. — Свои советы можешь передать Киру — он наш глас. Развернувшись на пятках, Андроник Великий вышел из залы. Агата вдруг почувствовала, что должна быть сейчас с ним и, вскочив на ноги, бросилась следом.

***

Когда дверь захлопнулась за госпожой Агатой, Иренеус еще какое-то время стоял, покачиваясь с пятки на носок, а затем сел за стол, напротив Кира и служителей. — Кто из вас глас, с которым мне велено поговорить? — спросил он. — Я, генерал Кир Аверин — глас дракона-императора, — ответил Кир. — И что вы делаете? Кир кратко объяснил ему, что такое Совет, чем занимает Верхняя и Нижняя ложа, и как приказы Андроника Великого глас. доносит до их сведения. — Как интересно тут у вас все устроено, — протянул Иренеус, выслушав его. — А, кто остальные? После недолгой заминки, стало ясно, что он имеет в виду служителей. Те тоже представились и рассказали о Культе. — Очень, очень интересно, — оценил, полученные сведения, белый дракон, откидываясь на спинку стула. — А кто та девушка в углу? Она из Капуцеров, да? Кир похолодел. И как он сразу не догадался, что Елену надо отвести в сторону, спрятать, сделать так, чтобы Иренеус ее не заметил? Он был слеп, в этом не было никаких сомнений, откуда ему было знать, что она здесь? — Княжна Елена Алман, — представилась Елена, не вставая, но выпрямив спину. — Я не из Капуцеров. — Я знал принцессу из их рода, обладавшую точно таким же даром, как у вас. Она вечно призывала тени, играла с ними, скармливала им слуг, а потом сбежала из дома и вышла замуж за князя, правившего землями еще не подвластными Капуцерам. Поколения спустя и это княжество им покорилось. — Его величество, как-то рассказывал, что раньше было целое семейство, обладавшее таким даром, — тихо сказала Елена. — Но император из старой династии приказал сжечь их крепость и весь город вокруг. Не знаю, как и когда Алманы с ними породнились. Дар заклинания теней пробудился у меня одной за много поколений. — Ну и хорошо, что пробудился, — Иренеус улыбнулся, и его чумазое лицо словно озарило лунным светом. — Было бы жаль, если бы мостик между этим миром и царством теней совсем прервался. Вы, конечно, слабее, чем была та принцесса, но тоже очень сильны. — А еще я не скармливаю теням людей. — А, ну может быть, в этом-то все и дело. Попробуйте, как-нибудь, если у вас заваляется пара-тройка врагов, — будничным тоном заметил Иренеус. Кир немного выдохнул. Он опасался, что дракон, бывший когда-то в рабстве у Капуцеров, может разъяриться на их потомка, но, похоже, что ему было все равно. Его лишь заинтересовал дар Елены. После этого они перешли к обсуждению того, как быть дальше. Сестра Акилина рассказала подробнее об убежищах Культа. Они были построены в горах, а также убежища были в подземельях всех Святилищ. Сеть подобных строений тянулась по всей Империи. Служители поддерживали их в надлежащем состоянии, пополняли припасы еды и нужных вещей. Кир только вскинул брови, узнав на что идут горы монет, заработанных на продажах гравюр, кукол и показах в святилищах. Сестра Акилина вскользь заметила, что во время Великого неистовства убежищами воспользоваться не удалось, по понятным причинам — имея в виду, что убийцы, посланные Верхней ложей, атаковали все Святилища и служителей в них. Услышав про неистовство, Иренеус крайне заинтересовался и потребовал рассказать подробнее, что тогда произошло. Отказать в такой просьбе дракону было нельзя, как и соврать. Кир недовольно покосился на побледневшую сестру Акилину. Могла бы и лучше держать язык за зубами и думать о том, что и кому говорит. Брат Сильвий и брат Коинт сидели вжав голову в плечи, как испуганные воробьи. Пришлось Киру взять ответственность на себя и честно рассказать о том, что случилось сорок лет назад, и как Верхняя ложа устроила покушение на дракона-императора и попыталась устранить его Культ, а тот в отместку спалил половину Альторы. — Но все это в прошлом, — подытожил Кир. — Изменников, переживших неистовство, казнили. Их семьи лишились титулов, земель и привилегий. В Совете сейчас заседают совсем другие люди, и они верны дракону-императору. Ему казалось, что окончание его речи Иренеус даже не слушал. Лицо дракона исказилось, пухлые губы задрожали, и он прикрыл их когтистой, чумазой ладонью. — Вот оно как! — хрипло воскликнул он. — Теперь-то ясно отчего Трехглавик, то есть Андроник, уже сорок лет не принимает истинную форму. Выходит, что люди его предали, убили всех, кто был ему близок, всех, кого он любил, и видел каждый день. Неудивительно, что, что-то в нем поломалось! Я так понимаю, что средняя голова бодрствует. Я с ней сейчас говорил. А что с остальными? Они все спят? Кир на мгновение смешался, вспоминая рассказ госпожи Агаты об ее видении и пытаясь сообразить, какой личности соответствует какая голова. Также, он воскресил в памяти запечатления вещательных кристаллов, которые просматривал в хранилище. — Сперва, после неистовства, его величество был не в себе, — осторожно сказал Кир. — Затем пробудился Ник. Он… ребячливый и… незамутненный. — А, так это правая голова! — воскликнул Иренеус. — Он был ведущим в сознании дракона-императора почти все сорок лет. Иногда появлялся Ан — средняя голова, но последний месяц или чуть больше, есть только он. Ник больше не приходит. — Так, а левая голова? Дро, я так понимаю. — Есть подозрения, что он пробудился совсем недавно, но я пока с ним не встречался, — ответил Кир. Сидевшая рядом сестра Акилина вдруг словно вздрогнула всем телом. Как будто по водам безмятежного пруда прошла рябь от порыва ветра. Кир заметил это, но не подал виду. — Так это выходит тогда, что правая голова теперь уснула, — протянул Иренеус. Кир свирепо покосился на сестру Акилину. Ник исчез после ее ссоры с Фролом Зерионом. Он не выдержал того, что двое самых приближенных к нему служителей воюют, и не знал на чью сторону ему встать. Все равно, что ребенок, не способный выбрать между отцом и матерью. Их задача, как служителей — делать все, чтобы Андроника Великого ничего не огорчало и не могло расстроить, а они поставили свои дрязги и интриги превыше долга! На себя Кир тоже злился. Он сидел тогда, закидывая орешки в рот, и ничего не сделал, чтобы их остановить. Где-то под ребрами его кольнуло стыдом и отчаянием, но он отогнал эти чувства. Было не время корить себя или других о том, что уже произошло. Вместо этого надо решать, что делать дальше. — Ой, так все просто тогда, — продолжал тем временем Иренеус. — Просто надо сделать так, чтобы все три головы бодрствовали. Просто разбудите Ника и все. Тогда он сможет защититься от Цицелии или улететь от нее подальше. Иренеус поднялся, видно сочтя разговор оконченным. — Мне вот крайне неловко просить, но может вы сможете дать мне какую-нибудь ненужную одежду и кувшин воды, чтобы умыться? — смущенно спросил он, словно был не древним и могущественным драконом, а простым юношей. — Да, конечно, разумеется! — брат Сильвий вскочил на ноги, как будто только этого и ждал. — Пожалуйста, пойдемте, господин! Мы поможем вам умыться, одеться и заплести волосы! Он подошел к Иренеусу, и, взяв его ладонь, положил ее себе на сгиб локтя. Похоже, что он привык, так делать со своей слепой наставницей. — Ой, да я помыться и одеться и сам смогу, — лепетал Иренеус, выходя из зала в его сопровождении. — Не беспокойтесь, мы вам поможем! — «Мы»? Так вас еще и много будет? Брат Коинт ушел вслед за ними, сказав, что распорядится начать подготовку убежищ в горах, чтобы принять жителей Альторы. Они договорились, что Кир известит обо всем Совет. Кир тоже хотел уже идти. Елена была до сих пор бледная и он собирался попросить сестру Акилину позаботься о ней, или хотя бы отвести в комнаты, где она могла бы отдохнуть. Когда он повернулся к служительнице, та схватила его скрюченными пальцами за рукав. Безмятежное и холодное выражение лица, которое она еще удерживала в присутствии Иренеуса, и которое тот все равно не мог увидеть, сползло с ее лица. — Этого нельзя допустить! — прошипела она. — Нельзя, чтобы проснулись все три головы. — О чем вы? — Ваш предшественник, князь Дуаре, он разобрался в том, как все это работает. Его величество может обратиться в дракона только когда бодрствуют все три головы, когда хотя бы одна из них спит — он безопасен. Князь считал самым приемлемым Ника — он наиболее управляем, и его светлость старался все делать так, чтобы именно Ник был ведущей головой. Ан — в целом, тоже допустим, но ни в коем случае нельзя, чтобы пробудился Дро! Он самая темная, злая, жестокая и неуправляемая голова. — Похоже, что вы много об этом знаете, сестра Акилина, — протянул Кир. — Вы, наверно, были близки к князю Дуаре? — Его светлость всегда выделял меня среди прочих, — задрала подбородок сестра Акилина. — Когда верховным служителем избрали не меня, а Фрола, он очень меня поддержал. — Пока мы с вами говорим, к нам плывет морской дракон в сопровождении флота и дирижаблей Андалур. Дракон-император должен полностью пробудиться и встать на защиту Визерийской Империи в своем истинном обличие. — Знаете ли вы генерал, что это истинное обличие из себя представляет? — Догадываюсь, но так или иначе выбора уже ни у кого нет. Драконы проснулись и мир больше не будет таким, как раньше.