Отбор пяти колец

Времени оставалось решительно мало. Едва их разговор завершился, как Кир отправился в птичник, где служители держали фератов, чтобы отправить два письма. Одно было адресовано Верхней ложе — Кир требовал созвать срочное заседание, объяснив это тем, что должен донести крайне важную волю дракона-императора. Второе письмо он отправил генералу Тару. Поздним вечером, когда небо уже заволокла тьма, а на западе меркла алая полоса заката, Кир вошел в круглый зал со скромным убранством. На уступах, где обычно располагались вельможи из самых знатных семей, почти половина мест оставалось свободными. Зато все восемь старейшин пришли, заняв длинный стол, стоявший по центру. Тару сидел на скамье в самом низу подле других генералов. Кир смерил их долгим взглядом, встав за кафедрой. Слева от начальника Тайной стражи сидел генерал Хейни — начальник Небесной стражи. Он был молод, всего на пару лет старше Кира, и как и он стремительно вырос в должности во время подавления восстания. Год назад Кир сам метил на его место, тогда он хотел подобно деду руководить крылатыми всадниками. Должность почти была у него в руках, и когда она выскользнула, и вместо нее Кир получил золотую цепь гласа дракона-императора, то воспринял случившееся истинной трагедией и едва ли не концом жизни. Сейчас от тех мыслей ему самому было смешно. По другую сторону от Тару сидели генерал Эйран и генерал Астор. Обоим шел четвертый десяток. Один руководил городской стражей и защитой стен, а второй альторским флотом. От того, как эти трое воспримут то, что донесет до Совета Кир, зависело очень многое. — Ну что, генерал Аверин, полагаю мы можем поздравить его величество с выбором невесты? — пророкотал князь Артес, когда все заняли свои места. По залу пронеслись шепотки и приглушенный смех. — Боюсь, что нет, ваша светлость, — ответил Кир. — Все несколько серьезнее. Он кратко рассказал о том, что пробудился белый земляной дракон, чтобы затем явиться к Андронику Великому и предупредить о том, что к Альторе движется синий морской дракон в сопровождении флота и дирижаблей Андалур. — Его величество приказывает вывезти всех жителей из Альторы и укрыть в убежищах Культа в горах, а также подготовить Небесную стражу и прочие войска к отражению атаки, — подытожил он. Когда Кир закончил говорить, на мгновение в зале повисла тишина, а затем все взорвалось криками и пересудами. Старейшины перешептывались. Страт — друг Кира, носивший княжеский титул и заседавший в Верхней ложе, что-то шептал на ухо княгине Мерай, единственной женщине среди старейшин, бывшей регентом своего малолетнего сына. Ветхий князь Эйрис, схватился за то место, где под складками парчовой мантии пряталось сердце. Остальные старейшины: князь Гребий, князь Орлис, князь Ферн и князь Костер покраснели и дули щеки. — Тишина! — возвестил князь Артес и в зале все стихло. — Что вы несете, генерал? — спросил он, сурово глядя на Кира. — Неужели же вы сошли с ума, подобно вашему предшественнику? — Увы, но я в полном здравии, — ответил Кир, он знал, что просто так они ему не поверят. — Позвольте представить доказательство моих слов. Высокие резные двери распахнулись и вниз в окружении не меньше трех десятков служителей, сошел Иренеус. Тщательно отмытый, он выглядел гораздо лучше, и больше не производил того гнетущего впечатления, что раньше. Если у обычных людей бывают родинки, шрамы, просвечивающие вены, веснушки и прочие несовершенства, то его кожа была глянцево белой и ровной, как самые ценные породы мрамора. Его волосы были заплетены в, спускавшуюся до колен, косу. Иренеус наотрез отказался одеваться в одежды из парчи и шелка, и служители неохотно предоставили ему просторную мантию из льна, но немного схитрив, раздобыли где-то ткани выкрашенные самыми дорогими и редкими красителями в яркий зеленовато-синий оттенок морских волн. Он сам попросил ленту, чтобы прикрыть глаза, объяснив это тем, что не желает смущать окружающих их видом. В зале снова поднялся шепот. Иренеус спустился вниз, и встал за кафедру. Кир же остался стоять рядом. — Генерал, почему в зале Верхней ложи посторонние? Объяснитесь! — потребовал князь Артес. — Ваша светлость, позвольте представить вам Иренеуса — белого земляного дракона в его человеческом обличье. Иренеус чуть поклонился, пряча ладони в длинных рукавах. — И вы хотите сказать, что это дракон?! Это же просто мальчишка! — Ой, ну что вы! — хихикнув, вступил в беседу Иренеус. — Просто, мы, драконы, не стареем. По крайней мере наше, человеческое обличье. Растем до какого-то момента, пока маленькие, а потом все. Князь Артес побагровел, а Иренеус, воспользовавшись заминкой, продолжил. Он рассказал вельможам то же самое, что до этого говорил дракону-императору: что проснувшись услышал песнь Цицелии, обращенную к нему, и что, она, находясь под властью колец, движется к Альторе, и вскоре уже будет тут. — Ей приказали убить Андроника, понимаете? Разрушить Альтору и погубить, как можно больше людей. Нельзя же этого допустить, правда? — закончил Иренеус. — И вы действительно хотите, что мы поверили во все это?! — взревел князь Артес, перекрикивая поднявшийся в зале шум. Сидевшие на скамье генералы переглядывались, а Тару улыбался, словно довольный поднявшейся суматохой. — Белый дракон, действительно существовал, когда-то, — кашлянув, заметил князь Эйрис. — Но можете ли вы доказать, что этот юноша — он? Пусть он покажет то, что отличает дракона от человека — глаза и когти. Кир прикусил изнутри щеку. Похоже, что многие из собравшихся в зале, были осведомлены гораздо лучше, чем простой народ. Они знали и о том, что, когда-то на службе у Капуцеров было еще три дракона, и, возможно, даже о том, как те очутились в их мире. — Ой, ну вот, смотрите, — Иренеус закатал рукава, демонстрируя узкие ладони с острыми когтями, а затем снял повязку с глаз. Кто-то в зале охнул, разглядев его молочно белые, лишенные зрачков и радужки глаза, но князя Артеса, они не впечатлили. — И, что вы хотите мне этим доказать? — пророкотал он. — Зачем вы привели сюда этого калечного мальчишку с нестрижеными ногтями? — И вовсе я не калечный. Я же под землей живу, зачем мне там зрение? — возразил Иренеус. Князь Эйрис же, опираясь на стол, с трудом встал. — Вы… вы можете подойти ближе, господин? — спросил он. — Боюсь, мои старые глаза уже тоже плохо видят, а ноги едва ходят. — Ой, да запросто. Иренеус, как ни в чем ни бывало, вышел из-за кафедры и подошел к столу за которым сидели старейшины. — Могу ли я… — слабым голосом сказал князь Эйрис, протянув к нему дрожащую руку. — Да, можете. Почему нет-то? Белый дракон обхватил его ладонь и поднес к своему лицу. — Господин, могу я тоже? — оживился, сидевший рядом, Страт. Вскочив на ноги, он едва не перевалился за стол, и потянувшись, коснулся руки Иренеуса, лица и волос. Тот стоически терпел все касания. Он казался смиренным и мягким, но Кир видел, что это обманчивая кротость. Он был непостижимо древним и могущественным драконом, уничтожавшим целые народы по приказу старой династии. — Достаточно! — рыкнул князь Артес, одергивая князя Эйриса и Страта. — Зачем вы ему потакаете, разве вы не видите, что это не дракон, а обычный мальчишка. Даже если он и… выглядит странно, то это еще ничего не доказывает. — Да? А, что бы доказало по вашему? — поинтересовался Иренеус. — Если бы ты превратился в дракона на моих глазах, вот тогда я бы поверил. — Да, как же я превращусь? Я же тогда всех тут поубиваю, и полгорода разрушу. Нечего и некого будет тогда спасать. Князь Артес уже его не слушал. Поднявшись на ноги, он смотрел на Кира. Его лицо побагровело, словно его скоро хватит удар. — Не знаю, чего вы добиваетесь, генерал Аверин, но вам это с рук не сойдет! — прогремел он. — Видимо, это все какая-то афера, чтобы захватить власть. Что же, верно говорят, что от персикового дерева не родятся сливы! Кир поднял брови. Князь Артес намекал на его деда, принимавшего участие в заговоре против дракона-императора. — Вы не верите ему, потому что не думаете, что он дракон? — пронесся по залу чистый и звонкий юношеский голос. Из толпы безмолвно стоявших служителей отделился человек в белых одеждах, чье лицо скрывал капюшон. Он подошел к старейшинам, и одним движением скинул его, обнажая золотистые волосы и змеиные глаза, сверкавшие в ярком свете свечей. — А мы достаточно дракон по-вашему? — спросил Андроник Великий, замерев напротив князя Артеса. Кир нахмурился, едва удержавшись, чтобы не прикрывать ладонью лицо. Он был против того, чтобы дракон-император вообще шел с ними, но, разумеется, тому был никто не указ. В зале зашумели, многие повскакивали со своих мест. — Кто ты такой? — разом побледнев, спросил князь Артес. Похоже, что он отчаянно не хотел верить в происходящее. — Мы же виделись — на балу и на турнире невест. Ты, что же, не узнаешь нас? Мы дракон-император. — Нет! Дракон-император не покидает Лунного острова, ты не можешь быть им… Кир следил за происходящим с отстраненным интересом. Кажется, совсем недавно старейшины требовали от него, чтобы Андроник Великий принимал большее участие в делах Империи, а затем, чтобы он принял истинную форму и воспарил в небеса, пугая своим видом андалурцев. Теперь же сам князь Артес дрожал, как ветви персикового дерева под порывом ветра. Интересно, как он представлял себе участие его величества в делах Империи? Думал, что тот будет беспрекословно плясать под звуки его флейты, или будет, как одна из, набитых козьей шерстью, кукол, которых можно мять, как вздумается? Теперь, когда дракон-император проявил свою волю и сам явился к нему князь совсем не был рад. — Это… это же его величество? — воскликнул Страт, чуть не вывалившись из кресла. — Да, это мы, — милостиво ответил тот. — Так что, ты исполнишь нашу волю теперь? — спросил он, покосившись на князя Артеса. Тот замер с широко распахнутыми глазами и приоткрытым ртом. Многие годы занимая должность главы среди старейшин, он держал в руках всю власть в Империи. Он имел право вето на все решения Верхней и Нижней ложи. Одно его слово могло казнить или миловать. Он упивался властью, пока дракон-император пребывал в затворничестве за стенами дворца. Кир уже не понимал, зачем тот так упрямится и почему просто не может поверить им и согласиться вывести людей из города, но, видимо, для князя Артеса происходящее стало делом принципа. Будто если он поддастся им, то сразу потеряет всю власть. — Старейшины, настало время каждому дать свой голос. Кто за то, чтобы поверить генералу Аверину и… его спутникам, нарушить мир и покой в городе, и, очевидно, попасть в коварную ловушку? — спросил князь Артес. Страт сразу задрал вверх руку, едва ли не прыгая на месте. За ним, к удивлению Кира, последовала княгиня Мерай и старенький князь Эйрис. Четверо других старейшин, включая князя Артеса проголосовали против, а один воздержался. — Что же, видите, Верхняя ложа приняла решение, — самодовольно сообщил князь Артес. — Стража! Схватить генерала Аверина и остальных изменников. Никто не бросился выполнять его распоряжение. Стражники уже давно лежали связанными под скамьями. Из полумрака выступили люди в темных одеждах, сливавшихся с тенью. Все время, пока шло представление, они незаметно просачивались сквозь люки, прорезанные в потолке, о существовании которых Кир даже не подозревал. Они спускались вниз на шелковых веревках, обступали старейшин и вельмож, не отводивших взгляда от драконов. Все они были из Тайной стражи, подчинявшейся генералу Тару. Тот с таким энтузиазмом откликнулся на предложение Кира свергнуть Верхнюю ложу, если старейшины не захотят их слушать, будто давно прятал в рукаве подготовленный план и до дрожи хотел увидеть его в деле. В зале разгорелась паника, как пожар в лесу. Путаясь в подолах парчовых мантий, вельможи ломились в двери, но те были заперты тем же способом, которым когда-то воспользовался Тару, решив поговорить наедине с Киром. Служители обступили плотным кольцом Андроника Великого и Иренеуса. Некоторые из вельмож не желали так просто сдаваться тайной страже. Кто-то кричал, кто-то выхватил тайком пронесенное в зал оружие, или пытался воспользоваться даром. Страт помог ветхому князю Эйрису спрятаться под стол, и настойчиво пытался запихнуть туда же княгиню Мерай, но та выскользнула из его рук и, внезапно оказавшись за спиной князя Артеса, прижала к его горлу стилет, бывший лишь мгновение назад шпилькой в ее высокой прическе. — Склоните колени перед драконом-императором, — сказала она. Кир в очередной раз задрал брови. Тару славился в узких кругах умением вербовать ассасинов и шпионов. Порой шутили, что каждый второй в Империи его человек, а за каждым первым идет слежка. Однако, Кир и не подозревал, что тот настолько хорош в своем деле, раз даже княгиня Мерай в тайне была его соратницей.

***

Вскоре хаос, поднявшийся в зале, улегся. Все вельможи были обязаны принести присягу дракону-императору и поклясться ему в верности. Те, кто отказывался — объявлялись изменниками. Конечно, казнить сразу их никто не собирался. Их ждало заточение, а затем суд, и, вероятнее всего, ссылка. Большая часть вельмож, даже тех, кто начал драться с Тайной стражей присягнули. Князь Артес отказался, сказав, что так просто этого не оставит. Его примеру последовали и остальные старейшины, проголосовавшие против предложения Кира, а князь Костер, единственный из всех, воздержавшийся во время голосования, поступил иначе. Стоя на коленях, он низко поклонился дракону-императору, едва ли не стукнув головой пол, и сказал, что приложит все силы, чтобы исполнить приказ его величества. Он владел весьма обширным торговым флотом и предложил использовать его корабли для спасения жителей Альторы и для защиты города. Князь Костер был хитер и умен, и чуял дуновенья ветра лучше руха, парившего в небесах. С тремя генералами пришлось тяжелее всего. Кир долго объяснял им, что на Лунном острове зрел заговор, и что туда сумела пробраться шпионка Андалур. Именно упоминание андалурцев подействовало на них сильнее всего. Даже явление морского дракона не вызывало в их сердцах большей ярости. — Они жгут колдунов. Даже детей и женщин, в них нет ничего человеческого! — заявил генерал Астор и беспрекословно опустился на колени перед драконом-императором. — Лучше умереть, чем позволить андалурцам захватить наши земли и сделать из них очередные колонии, а из народа Визерии покорных рабов, — согласился с ним генерал Эйран, и тоже принес присягу Андронику Великому. Следующим был черед генерала Хейни. Кир следил за ним не без толики волнения. Именно участие Небесной стражи было важнее всего. Опустившись на колени, Хейни задрал голову и без всякого стеснения или страха пялился на Андроника Великого. Тот сидел на столе старейшин, покачивая ступнями в парчовых туфлях с длинными загнутыми носами. Хотя для маскировки он и был в белых одеждах служителей, носить другую обувь он не мог. — Вы умеете превращаться в дракона? — спросил Хейни. Кир чуть не крякнул. Он слышал об его безрассудной смелости, и видел ее своими глазами и, когда они учились в Академии и позже в бою, но не мог понять к чему же ближе его отвага — к безграничной наглости или блаженной глупости? — Почему по-твоему нас называют дракон-император, а не барсук-император или хомяк-император? — вопросом на вопрос ответил Андроник Великий. — Так вы превратитесь, да? — не унимался Хейни, пока Кир перебирал в уме тех, кто мог бы встать на его место, если с ним что-то случится. Спрыгнув со стола, Андроник Великий подошел к нему, и опустился перед ним на корточки, так чтобы их глаза оказались на одном уровне. — Когда придет время, мы встанем на крыло и земля содрогнется, а враги окоченеют от ужаса, — пообещал он. Кир хотел бы хотя бы на половину разделять его уверенность.