Колдофото на память

Сынмин отправляет летящий в охотницу из его команды бладжер на другой конец поля и откидывает со лба мокрую чёлку. Коротким движением поправляет очки и, убедившись, что девушке ничего больше не угрожает, устремляется вверх, откуда контролировать ситуацию удобнее. Порыв ветра заставляет его поежиться и в очередной раз пожалеть, что не взял тёплую кофту на тренировку. Эх, а ведь Хёнджин говорил… Сынмин бросает взгляд на трибуны. Даже с расстояния в несколько десятков метров он видит недовольство на лице слизеринца. Уголки губ сами собой приподнимаются. Сынмин подумывает подлететь к нему, но краем глаза замечает несущийся в сторону ловца черный мяч, и его планы меняются. Он резко наклоняется в сторону и уходит в пике. На лету быстро перекидывает биту из одной руки в другую и ловко отбивает бладжер, когда тот оказывается почти у головы ловца. Тот коротко кивает, особо не обращая на Сынмина внимания. Резко направляется вниз и через четыре секунды издаёт победоносный крик. В его руке трепещет золотой снитч. Сынмин улыбается. — Отлично, — бормочет он и, убрав биту под мышку, достаёт палочку и приставляет к горлу, применяя сонорус. — Тренировка окончена! Все большие молодцы! Давайте так же и на матче! Команда поддерживающе кричит. Один из охотников, Алекс, подлетает к Сынмину и кладёт руку ему на плечо. — Мы сами всё уберём тут, — говорит он, широко улыбаясь, и кивает Сынмину за спину. — Иди, твой парень уже заждался. Сынмин оборачивается. Действительно: Хёнджин успел спуститься с трибун и уже поджидает его возле выхода с поля. Стопроцентно недовольный тем, что Сынмин мёрзнет, но при этом показывает большие пальцы команде в знак поддержки. Сынмин чувствует нереальный прилив нежности к нему. — Тогда я полетел? — Давай, — А́нжела, вторая загонщица, хмыкает и подталкивает его в спину. Сынмин благодарит их и спешит к Хёнджину. Он спрыгивает с метлы в шаге от Хвана, который действительно корчит недовольную рожу. Сынмин довольно ухмыляется, а Хёнджин, закатывая глаза, стягивает с себя шарф и наматывает на шею Сынмина. Они не говорят ни слова, но это и не нужно. Сынмин знает, что Хёнджин его осуждает, но отчитывать не будет. Но бодроперцовое зелье и горячий чай пить заставит. А попутно будет выслушивать все возмущения и радости Сынмина по поводу тренировки. Откуда-то сверху раздается писк. Сынмин задирает голову. Минхо размахивает колдокамерой. — Вы такие очаровашки, я не могу! Джисон рядом с ним выразительно вздыхает и пожимает плечами, мол, ничего не могу поделать. Сынмин вздыхает и зарывается носом в слизенский шарф. Тепло. Хёнджин приобнимает Кима за плечи и уводит в раздевалку. — Прими душ, — Хван снимает с Сынмина очки. — И готовься к тому, что сегодня ты встретишься с моим дедом. Сынмин, морщась, стонет. Он разминает плечи, стягивает с себя одежду и обувь и, оставшись в одних лишь боксерах, косится на Хёнджина. Тот окидывает его оценивающим взглядом. — Мне стоит как-то солидно одеться? — Спрашивает Сынмин. Хёнджин с заметным трудом отрывает взгляд от его рук. Сынмин не сдерживает ухмылки. Он знает, что выглядит хорошо. А довольно мускулистые из-за постоянной ими работы руки — особенно. — Я… Подберу тебе, что надеть. Если ты не возражаешь. — Я не возражаю, — кивает Сынмин и подходит ближе к Хёнджину. Тот отступает на шаг и упирается спиной в стену. Сынмин упирает правую руку возле его головы. — Почему ты отходишь? Хёнджин поджимает губы и отводит взгляд. Его щёки заливаются предательским румянцем. — Ты оказываешь на меня… Давление. Сюда скоро придут твои сокомандники, и будет неловко, если… — Если нас застанут целующимися? — Сынмин приближает своё лицо к лицу Хвана, почти сталкиваясь с ним носами. Хёнджин всё же смотрит на него. Его глаза загораются, но он честно строит из себя гордую аристократическую задницу. — Именно. Иди в душ, Сынмин. Сынмин закатывает глаза. — Ты такой зануда, Мерлин. Он отстраняется, напоследок бросая на Хёнджина выразительный взгляд. — Хорошо, я ухожу. Сынмин разворачивается на пятках и действительно собирается уйти, но за его спиной раздается тяжёлый вздох. Хёнджин хватает его за руку, резко дёргает на себя и целует. Попасть с первого раза не получается и поцелуй приходится на самый уголок губ, но это не становится проблемой. Сынмин довольно хихикает. Он толкает Хёнджина обратно к стене, ладони укладывая ему на бока, и целует его вновь, но уже по-настоящему. Хёнджин цокает, когда чуть ударяется головой о плитку, но тянется за поцелуем в ответ. Цепляется за обнажённые плечи Сынмина, скользит по рукам, пальцами сминая кожу и наслаждаясь тем, как напрягаются мышцы под ней. Сынмин прикусывает Хёнджина за губу и чуть сильнее стискивает пальцы на талии. С губ Хёнджина срывается тихий полустон. Сынмин с ухмылкой отстраняется от него. — У тебя фетиш на руки? — Спрашивает он, бросая взгляд на ладони Хёнджина, которые продолжают сжимать его предплечья. Хёнджин закусывает губу, подозрительно щурясь. Он скользит рукой по телу Сынмина и останавливается на неровно вздымающейся груди, прямо напротив сердца, которое бешено стучит в грудной клетке. — У меня фетиш на тебя, — бормочет он и прижимается губами к щеке Сынмина. — Но на мои руки особенно, — усмехается Сынмин, когда Хёнджин проводит пальцами по его плечу, чуть царапая короткими ногтями. — М-м… Возможно. Даже не отрицает. И улыбается так довольно, засранец. Сынмин спешит тут же сцеловать эту улыбку. — И ты пытался прогнать меня, — фыркает Сынмин, когда рука Хёнджина перебирается с груди на затылок и чуть оттягивает волосы. — Подожди, я хочу кое-что… — И куда ты… Сынмин! Хёнджин вскрикивает, резко цепляясь за шею Сынмина, когда тот чуть опускается и резко подхватывает Хёнджина под бёдра. — С ума сошёл? Отпусти! Но, вопреки своим же словам, Хёнджин обхватывает талию Сынмина ногами и лишь крепче прижимается к нему. — Размечтался, — Сынмин смеётся и тянется к губам Хёнджина. Тот без возражений приближается в ответ. Пальцы скользят по шее и зарываются в волосы, то ласково перебирая, то чуть оттягивая, заставляя хриплые полустоны срываться с губ. Чужое дыхание обжигает лицо, когда поцелуи перемещаются с губ на щёки и сгиб челюсти. Сынмин игриво кусает Хёнджина за подбородок, и тот недовольно фырчит. Становится слишком жарко, и непонятно, из-за напряжения между ними или из-за того, что Хёнджин всё ещё в теплом свитере, пока Сынмин перед ним почти голый. От последней мысли щёки загораются, а дышать становится всё тяжелее. Сынмин возвращается к губам Хёнджина, а его руки бессовестно перебираются по бёдрам всё выше. Хёнджин не то чтобы сильно возражает, если честно. — Я рассматриваю это как покушение на мою аристократическую задницу, — Бурчит Хёнджин Сынмину в губы, заставляя того рассмеяться. — Я надеюсь, мне можно покуситься на аристократическую задницу моего любимого парня? М? Хван легонько кусает рейвенкловца за губу. — Мерлинова борода, вот это у вас запросы, капитан! Хёнджин ойкает и резко поворачивает голову в сторону. В раздевалку вваливаются шестеро парней из команды, показательно делая вид, что они ничего не замечают и им вообще плевать. Но вот один из них, высокий и худой блондин, откровенно пялится, широко ухмыляясь. Сынмин недовольно щурится. Хёнджин осторожно соскальзывает на ноги. — Вы бы хоть закрылись что ли, — бормочет кто-то ещё. Хёнджин прикрывает глаза и старается держать лицо. Великий Салазар, неловко-то как. — Ой, давайте, делайте вид, что я никогда не палил никого из вас с вашими партнёрами, — Сынмин выгибает бровь. — Это другое, кэп! — Другое, как же! — Сынмин запускает в блондина полотенцем. Тот драматично визжит и прячется почему-то за Хёнджина. — Алекс, не трогай, пожалуйста, моего парня. — Ревнуешь? Алекс ухмыляется и показательно пытается ухватить Хёнджина за… Что-нибудь. Но у него не выходит, потому что этот самый Хёнджин с каменным лицом резко ударяет парня локтем под ребра, заставляя согнуться пополам. Сынмин пожимает плечами, с трудом сдерживая довольный оскал. — А я говорил. Хёнджин прокашливается, поправляет свой свитер и тянется к челке Сынмина, чтобы отвести её от глаз. — Я подожду снаружи. Сынмин улыбается и тянется вперёд, чтобы коротко чмокнуть Хвана в губы. — Хорошо, детка, скоро буду. Хёнджин кивает и покидает раздевалку. Стоит только двери захлопнуться, как изнутри раздаются улюлюканья и вопли. Хёнджин прижимается лбом к стене. Какой ужас. Он стоит так, кажется, слишком долго, потому что Сынмин вылетает из раздевалки, показывая кому-то средний палец, замечает Хёнджина, берёт его за руку и без лишних слов идёт к школе. Хёнджин с удовольствием отмечает, что его шарф намотан на шею Сынмина.

🪄

Они опаздывают на встречу уже минимум на десять минут, но это перестаёт казаться таким важным, когда Сынмин заваливает Хёнджина в очередную кучу листьев, чтобы поцеловать. Хёнджин уверен, что Сынмин специально оттягивает время и пытается так скрыть волнение. Но способ вполне приятный, поэтому Хёнджин не возражает. — Мы опаздываем, — бормочет Хёнджин, и Сынмин недовольно морщит нос. — И у нас так все губы обветренные будут. Сынмин закатывает глаза и чмокает Хёнджина ещё раз. — Переживет твой дедуля. А у меня настроение целовательное, что делать? Хёнджин очень сомневается, что такое словосочетание вообще существует, но ничего на это не говорит, а лишь улыбается. — Давай займёмся этим вечером. — Чем «этим»? — Сынмин залезает на Хёнджина сверху и выразительно играет бровями. — Извращенец, — вздыхает Хёнджин, ещё раз целуя Кима. — Я ничего не говорил, ты сам додумал! Сынмин с фырканьем вылезает из кучи листьев, и протягивает руку Хёнджину. Они отряхивают друг друга, шутливо ворча, и наконец направляются к «трём мётлам». Когда они заворачивают за угол, Хёнджин замечает, как в бар резко захлопывается дверь, а на пороге остаются лорд и леди Хван. Мама устало потирает переносицу и почти незаметно сжимает кулак, но его тут же накрывает своей ладонью отец. — Мелисса! — Окликает Сынмин, ускоряя шаг. Женщина оборачивается, и её до этого строгое лицо смягчается. Губы растягиваются в ласковой улыбке, и женщина, мягко забрав свою ладонь у мужа, раскидывает руки в стороны в приглашающем жесте. Сынмин не очень уверен, когда подходит ближе, но женщина притягивает его к себе в объятья, и рейвенкловец позволяет себе расслабиться и обнять её в ответ. — Мальчики, я так по вам скучала! Мелисса протягивает одну руку, чтобы потрепать по голове Хёнджина, которого приобнимает за плечи Хван Джихён. — Мы тоже, ма, — Хёнджин тыкается макушкой в ладонь матери. — Он уже здесь? — Только что вошёл внутрь, — женщина вздыхает. — Мы ничего ему не говорили, но он заранее недоволен. Боюсь, что это будет сложно. Что будете делать? Хёнджин вопросительно смотрит на Сынмина. Тот лишь передёргивает плечами и бросает взгляд на тёмное стекло бара. — Я постараюсь быть вежливым, — произносит Сынмин и возвращает взгляд к Хёнджину. — Но если не сдержу грубость… — То ничего страшного, — Джихён протягивает руку, чтобы потрепать Сынмина по волосам. — Мой отец и меня до белого каления доводит, чего уж там. Сынмин тяжело смотрит на лорда Хвана. Если уж даже у него, аристократа с отточенной годами выдержкой, такие сложности… — Мы пойдём первыми, — Мелисса гладит парней по плечам и отступает. — Заходите через минуту и возьмите нам огневиски. Это будет трудно. Они скрываются в баре, и Сынмин опускает голову, делая глубокий вдох. Хёнджин приобнимает его за талию и успокаивающе поглаживает по боку. — Мы справимся с этим, — он тянется, чтобы поцеловать Сынмина в висок, и подталкивает его ко входу. — Идём. В баре привычный полумрак, отовсюду доносятся тихие разговоры, звон кружек со сливочным пивом и смех. Чета Хван обнаруживается за уже знакомым столиком возле окна. Дедушка Хёнджина сидит к ним спиной и оборачиваться не намеревается даже тогда, когда Джихён оповещает о том, что Хёнджин с его спутником пришли. Сынмин не сдерживает тихий вздох и направляется к барной стойке. Хёнджин, не отстающий от него, просит подать огневиски и два стакана сливочного пива. Сынмин предлагает Хёнджину пойти первым, пока Сынмин подождёт заказ. Но Хван строго смотрит на него, показывает официанту, за какой столик нужно принести заказ, и берёт Сынмина за руку. Ну всё. Они подходят к столику. Хёнджин, не отпуская руки Сынмина, склоняет голову. Сынмин на всякий случай повторяет за ним, что вызывает у Мелиссы улыбку. — Приносим свои глубочайшие извинения за опоздание, сэр, — безэмоционально произносит Хёнджин. Сынмин бросает на него взгляд. Высокий изящный мужчина с паутинкой седины в тёмных волосах складывает руки на груди и медленно поворачивается к ним. — Неужели вы наконец соизволили появиться с вашей избра… Он останавливается на полуслове, когда видит Сынмина, держащего его внука за руку. — Мужчина? — Сухо спрашивает он. Сынмин выжимает из себя вежливую улыбку и кивает. — Да, сэр. — Он… Твой соулмейт? — Обращается дедушка к Хёнджину. — Нет. Просто человек, с которым мы любим друг друга, — Хёнджин чуть крепче стискивает ладонь Сынмина. Лорд Хван старательно держит лицо, хотя кажется, что маска безразличия всё же дала трещину в какую-то секунду. — Что ж. Присаживайтесь. Хёнджин, будь добр, представь нас с твоим… Молодым человеком. Хёнджин любезно отодвигает Сынмину стул и присаживается сам между Сынмином и дедушкой. — Сэр, это Ким Сынмин, мой избранник. Сынмин, — Хёнджин накрывает ладонь Кима под столом своей, — это лорд Хван Хансоль, мой дедушка. Сынмин сдержанно улыбается. — Рад знакомству, сэр. — Не могу сказать, что это взаимно, — негромко произносит Хансоль, когда им приносят поднос с напитками. — Отец, — Джихён устало прикрывает глаза. — Всё в порядке! — Сынмин забирает своё сливочное пиво и делает глоток. — Если уж мы решили быть откровенными, я и сам не в восторге от такой встречи. Мелисса совсем не аристократично опрокидывает в себя стакан огневиски. Хансоль этого, хвала Мерлину, не видит: всё его внимание приковано к Сынмину, который честно старается выдержать его взгляд. — На каком вы факультете, Сынмин? Слизерин? — Рейвенкло. — Вы чистокровный волшебник? — Полукровка. Лорд поджимает губы и наливает себе огневиски. Сынмин делает глоток сливочного пива и возит рукой под столом, чтобы удобнее взять Хёнджина за руку (на самом деле тот опасно сильно сдавливал ладонь Сынмина, тому просто нужно было как-то спасти себя). Волнение отступает почему-то. От выпитой малой дозы алкоголя, от присутствия рядом Хёнджина и его родителей или от того, что лорд Хван оказывается намного менее страшным, чем казалось — непонятно. — Чем вы увлекаетесь, Сынмин? — Я капитан команды по квиддичу, — Сынмин бросает взгляд на Хёнджина, который со всей серьёзностью наблюдает за их диалогом, не прикасаясь к напитку. Сынмин придвигает к нему кружку, и тот вцепляется в неё, как в волшебную палочку во время битвы, — сэр. Хван Хансоль выгибает бровь. — На какой позиции играете? — Загонщик. Ваш внук от меня без ума, — зачем-то добавляет Сынмин, из-за чего Хёнджин едва не давится пивом. Хансоль качает в руке стакан, взглядом сканируя Сынмина. У Кима от него по спине мурашки бегут, но он не подаёт виду, старательно изображая крайнюю степень заинтересованности в своей кружке. — Какие у вас планы на жизнь, молодой человек? — Спрашивает Хансоль, щурясь. Сынмин чуть хмурится, задумываясь, и пожимает плечами. — Закончить учёбу. возможно, построить карьеру профессионального игрока в квиддич. Может, я найду себя в чём-то другом. Главное, чего я хочу — это быть вместе с Хёнджином и чтобы мы оба были счастливы, — Сынмин улыбается Хёнджину, и тот не сдерживает ответной улыбки. — Я не могу сказать, что будет завтра, что уж говорить о дальнейшем будущем. Но Хёнджина в своей судьбе я вижу максимально чётко. Надо будет попросить Трелони погадать нам. — Не вздумай, — Хёнджин слабо смеётся. — Иначе нас ждёт пророчество скорой смерти. — Ты такой оптимист, — Сынмин фыркает. Хван Хансоль смеряет их взглядом. Сынмин вздрагивает, когда мужчина с грохотом опускает на стол пустой стакан. Хёнджин крепко сжимает его руку и серьезно смотрит на дедушку. Лорд Хван проводит пальцем по краю стакана. Мужчина прищуривается, глядя на Сынмина, а затем наконец выдаёт. — Ты смешной. Кажешься глупым и наивным, — Сынмин хмурится. — Но всё же что-то в тебе есть, что заставляет заинтересоваться. Понаблюдать за вами будет забавно. Так что считайте, что я дал вам своё благословение. Не обижайте друг друга. Надеюсь, ещё встретимся. И, больше не проронив ни слова, лорд Хван уходит, оставляя остальных в недоумении смотреть ему вслед. Несколько минут за столом царит гробовая тишина. А затем Хёнджин придвигает к себе бутылку огневиски и наливает немного себе прямо в сливочное пиво. — Это надо отметить, — бормочет он, делает глоток и, сморщившись, подносит к лицу их с Сынмином переплетённые ладони, чтобы оставить поцелуй на пальцах своего парня. Сынмин не сдерживает нервного смеха. За ним перестает держаться и чета Хван. Мелисса прижимается к плечу мужа, облегчённо выдыхая. Хёнджин притягивает Сынмина поближе и целует его в висок. — Ну вот и всё. Справились.