🪄
— Кажется, всё… Минхо закрепляет последнюю фотографию и достаёт из кармана мантии волшебную палочку. Делает пару взмахов, и по комнате разлетаются маленькие разноцветные огоньки. Хёнджин окидывает оценивающим взглядом их работу. Выручай-комната на восьмом этаже услужливо трансформировалась для Минхо в небольшую уютную комнату с камином и пушистым ковром. Из мебели ничего не было, зато в углу обнаружилась пеньковая верёвка с грудой прищепок. В итоге, с помощью магии и ловкости рук, повсюду оказываются протянуты верёвки, а на них прицеплены в каком-то известном одному Минхо порядке колдофото. — Слушай, да тут даже я встречаться с тобой согласился бы, — тянет Хёнджин, в противовес своим словам обнимая Сынмина со спины и пристраивая голову у того на плече. — Нет уж, спасибо, — Минхо фыркает и ещё раз оглядывает обстановку. — Когда там Хани подойдёт? Сынмин закатывает глаза. — «Твой Хани» будет здесь с минуты на минуту. Так что мы покидаем вас. У меня матч через час, — Сынмин выворачивается из рук своего парня и тянет его к выходу, — а мне ещё речь толкать. Отделывайтесь и приходите поддержать меня! Дверь за ними с грохотом захлопывается, и Минхо остаётся в полной тишине. Он нарезает круг по комнате, придирчиво осматривая каждое колдо, а после удовлетворённо кивает самому себе и присаживается на ковёр возле камина. В мыслях развиваются десятки вариантов того, как Джисон отреагирует, что скажет. В некоторых таких вариантах Джисон лишь фыркает Минхо в лицо и уходит. От этого на душе становится как-то неприятно. Минхо не склонен к тому, чтобы накручивать себя, но сейчас без этого не получается. Но всё это развеивается прахом, когда раздается негромкий голос Хана. — Я отстойно получился на этом снимке. Минхо вскидывает голову, поднимаясь на ноги. Мерлин, он даже не заметил, как Джисон вошёл. — Ничего не отстойно. Ты везде вышел просто идеально. Джисон фыркает, наблюдая за тем, как минхо пробирается к нему, раздвигая в стороны снимки. — Допустим, я тебе поверил. Что здесь происходит? Минхо протягивает руку, проводя по волосам Джисона. Перемещается на щёку и поглаживает большим пальцем кожу. — Собираюсь признаваться в любви тебе. Можно? Хан моргает, осознавая сказанное, а затем его губы дёргаются в улыбке. У Минхо от этого сердце замирает. — Можно, — кивает Джисон, чуть отступая, и Минхо не сдерживает довольной усмешки. — Хорошо. Тогда позволь мне, — он в приглашающем жесте протягивает Хану ладонь, и тот, чуть помедлив, вкладывает в неё свою. Минхо сияет. Он подводит Джисона к нужному месту и показывает на одно из колдофото. — На самом деле, я заметил тебя ещё некоторое время назад. Знаешь ведь, Хёнджин был влюблен в Сынмина, а тот ещё и спортсмен популярный. В общем, мне часто доводилось его снимать. И почти всегда в кадр попадал и ты. Я не мог не подумать, что ты милый. Хоть и всегда такой невозмутимый и холодный. — Я холодный? — Ну не я же! — Минхо смеётся, утягивая Джисона вглубь комнаты. — Так вот, когда Хёнджин и Сынмин начали свои «отношения», я решил, что это судьба. И что я должен заполучить твоё внимание. И смотри-ка, у меня получилось. Губы Ли растягиваются в довольной улыбке, а Джисон отводит взгляд. Он очевидно хочет уже привычно возразить, но Минхо опережает его: — Да-да, я знаю. Я тебе не нравлюсь. О, смотри, здесь ты похож на мокрого котёнка! Джисон обречённо стонет. — Ты снимаешь каждый мой шаг? — Увы, но нет, — Минхо смеётся. — Ты проявил интерес к моей скромной персоне, так что я решил, что у меня есть шанс понравиться тебе хотя бы немного в ответ. Ведь я уже полностью убедился в том, что ты мне нравишься. Их взгляды встречаются, и никто из них не в силах разорвать это. Улыбка Минхо самая нежная на свете, а его глаза буквально лучатся любовью. Джисон загорается от мыслей, что эти чувства действительно адресованы ему. — Не знаю, случайно ли или всё же намеренно, но мы стали почти постоянно ходить где-то вместе. Ты позволял мне подступать к тебе всё ближе, и… Минхо делает маленький шаг вперёд, сокращая и без того маленькое расстояние между ними. — В тот день у Малфоев-Поттеров… Это ведь что-то значило и для тебя, верно? И после, там, в коридоре. Это же не просто так? Джисон смотрит на него долго. Кажется, целую вечность. Но в итоге всё же медленно кивает. Его взгляд падает на губы Минхо, уголки которых сами собой приподнимаются. — Я рад этому. Потому что для меня это значило очень многое, — Минхо делает глубокий вдох. — Хани, я люблю тебя. Влюблён в тебя, как в дурацких маггловских фильмах, окончательно и бесповоротно. И… Ты можешь отказать мне, окей? Но всё же… Не хочешь ли ты сделать наши отношения наконец официальными и стать моим парнем? Джисон вдруг разражается смехом. Минхо ошарашенно моргает. Это, кажется… — Ты действительно устроил это всё ради того, чтобы предложить мне встречаться? Минхо кивает, не в силах оторвать взгляд от нереально широкой улыбки Джисона. — Хотел сделать всё так, чтобы ты не смог мне отказать. — То есть, ты думаешь, что просто так я не соглашусь? Минхо открывает рот, собираясь ответить, что на самом деле да, он так думает. Но вместо этого с губ срывается: — Ну вот, я только что влюбился в тебя снова. Ты так красиво улыбаешься, Мерлин. Джисон фыркает и чуть крепче сжимает руку Минхо в своей. — Согласен. — Ну естественно ты согласен. Ты так редко искренне улыбаешься, что это, кажется, первый раз, когда… — Парнем твоим стать согласен, балбес! Джисон начинает откровенно хохотать над Минхо, который впадает в ступор на добрые пару минут, пытаясь разом обработать всю навалившуюся на него информацию. Слизеринец моргает, а затем бросается к Хану на шею, сбивая его с ног и заваливая на ковёр. — Ты согласен! Мерлин и Моргана, это ты теперь мой парень?! Мы встречаемся? Джисон строит рожу и шутливо пытается спихнуть с себя Минхо. — Мне казалось, ты этого и хотел? — Да, — Минхо упирается ладонями по обе стороны от головы Джисона и приподнимается над ним. — Но я же не думал, что ты так сразу согласишься! Хан выгибает бровь. — Мне нужно было отказать? — Нет! Минхо вновь падает на Джисона, оставляя между их лицами лишь пару сантиметров. Широкая улыбка не хочет сходить с лиц обоих, а у Минхо вдобавок и бабочки в животе трепещут, как сумасшедшие. — Я тебя поцелую? — Спрашивает Минхо, сталкиваясь с Джисоном носами. Хан фыркает и протягивает руку, цепляясь за шею Минхо. Он щурится и резко дёргает ли на себя. — Нет. Потому что я поцелую тебя первым.🪄
— Мы много пропустили? Хёнджин отрывает взгляд от Сынмина и смотрит на Минхо, который плюхается на соседнее место, не выпуская руки Джисона из своей. Уголки губ сами собой приподнимаются. — Почти на полчаса, но я бы не сказал, что было очень интересно. Снитч пока не видно, да и ловить его смысла нет, очков маловато. Но Сынмин хорош. — Кто бы сомневался, — хмыкает Джисон и пристраивается поудобнее, голову опуская Минхо на плечо. Хёнджин с фырканьем отворачивается от них и радостно вскрикивает, когда команда рейвенкло забивает ещё один мяч. Счёт становится тридцать — пятьдесят в пользу Слизерина, но охотники в синей форме этот разрыв старательно сокращают. Сынмин перед игрой сказал, что им нужно набрать минимум восемьдесят очков и при этом не отставать от слизеринцев перед тем, как поймать снитч. На самом деле, поскольку это только начало сезона, очки сильно важными не считаются, но тут уже у самого Сынмина принципы. Комментатор буквально воет, когда рейвенкловские охотники менее чем за десять минут забивают ещё два квоффла, ловко догнав Слизерин. Синяя часть трибун ликует, и Хёнджин вместе с ними. Сынмин пролетает прямо над ними, серьезный и сосредоточенный на том, чтобы отвести бладжер от своего и перенаправить его на ловца Слизерина, который заметил наконец шустрый золотой мячик. Ловец едва не падает от удара в спину, но Сынмин не обращает на него внимание. Зависает в воздухе на несколько мгновений, окидывая взглядом поле. Замечает, как возле самой земли один из бладжеров несётся прямо в голову Анжеле, которая не видит этого. Сынмин резко уходит вниз. Мяч оказывается слишком близко и отбить его битой оказывается невозможно, так что Сынмину приходится извернуться и принять удар на себя. Анжела удивлённо вскрикивает, когда Сынмин с шипением валится с метлы. Древко всё ещё у него в руках, так что загонщик лишь немного проезжается по земле спиной, а затем снова умудряется взобраться на метлу. В области лопаток всё болит, но Сынмин лишь встряхивает головой и мчится вверх. Потом он обязательно заглянет к колдомедику. Только сорок минут спустя счёт становится сто двадцать — сто тридцать в пользу Рейвенкло. Сынмин откидывает с глаз влажную чёлку и старается отдышаться. Вот казалось бы: просто летаешь на метле да размахиваешь битой, а сил отнимает немерено. Сынмин замечает как Эрик, их ловец, пристально смотрит на него. Ким чуть хмурится. Парень выразительно поджимает губы и округляет глаза его взгляд пару раз дёргается в сторону, словно он боится потерять что-то из виду. И тут Сынмин понимает. Это не совсем по плану, конечно, но… Если честно, хочется закончить это уже. Он коротко кивает Эрику и разворачивается к Алексу, который стремительно мчится к кольцам слизеринцев. Вратарь соперника не успевает к нужному кольцу, и команда Рейвенкло зарабатывает ещё десять очков. — Эрик Данбар ловит снитч! Команда Рейвенкло завершает матч и побеждает со счётом двести десять — пятьдесят! Трибуны взрываются восторженными криками, когда ловец Рейвенкло вскидывает руку с зажатым в ней снитчем. Хёнджин, кажется, срывает горло, пока кричит. Игроки спускаются на землю. Капитаны команд идут пожимать друг другу руки, и тело Хёнджина начинает двигаться раньше, чем он успевает подумать. Он мчится мимо людей, кого-то отодвигает локтем в сторону, несколько раз сбивчиво просит прощения, но не останавливается. Он замирает только тогда, когда делает несколько шагов уже на поле. С трибун кто-то что-то кричит, но он уже не слышит. Для него вокруг воцаряется тишина, а весь мир фокусируется в одной точке, на одном конкретном человеке. Сынмин пожимает руку капитану Слизерина, и по правилам он должен пойти дальше, но он замечает Хёнджина. Их игра в гляделки длится меньше секунды, которые для них тянутся вечностью. Хёнджин сдаётся первым. Он всегда сдаётся Сынмину первым. Раскидывает руки в стороны в приглашающем жесте, и Сынмину большего не нужно. Он хлопает капитана слизеринцев по плечу, принося свои извинения, и срывается на бег. Десять секунд — и он прыгает в объятья Хёнджина, руками зарывается в его волосы, ужасно растрёпанные от беготни, а губы соединяет в отчаянном, жадном поцелуе. Хёнджин держит Сынмина крепко, точно самую главную драгоценность в его жизни. Хотя, на самом деле, так оно и есть. От Сынмина пахнет землёй, на его щеке тёмная полоска, а губы у него сухие. Но целовать его от этого менее приятно не становится. — Ты ужасно выглядишь, — бормочет Хёнджин, не рассоединяя их губ. — Замолчи, замолчи, заткнись, — требует Сынмин, целуя его снова и снова, словно не может насытиться. — Мы выиграли, выиграли, слышишь? — Да, — Хёнджин отстраняется на долю секунды, чтобы потом вновь поцеловать. Медленно, глубоко, тягуче. сынмин сильнее сжимает его волосы в кулаках. Хёнджин не может сдержать улыбку. Ту самую, абсолютно идиотскую, которая выдаёт, насколько он глубоко и беспощадно влип в Сынмина. — Как ты? Сильно приложился? Сынмин, тяжело дыша, утыкается лбом Хёнджину в плечо и крепче прижимается к нему. — Нормально. Но отведи меня к Помфри потом. Хёнджин фырчит. — Идиот. — Стараюсь, — Сынмин улыбается и чмокает Хёнджина в уголок губ. С трибун доносятся улюлюканья и одобрительные смешки, а комментатор начинает воодушевленно шутить. Хёнджин вскидывает голову. Возле самого края стоит Минхо, одну руку закинув Джисону на плечи, а в другой крутя колдокамеру. — Колдофото на память, мальчики! — Смеётся он. И делает снимок.