Вспышка.

*** — Вали отсюда! — Крикнула девушка сидя в инвалидном кресле вся в слезах. *** <24 ноября, 06:43:29 pm.> Девушка подняла кинула парня в стену, будто такая хрупкая девушка может такое сделать. Она подняла весь зал на уши, все бежали, звали охрану, а Мартин в ступоре смотрел на девушку, у которой глаза блеснули белым цветом. "Фотограф" оглядывается и замечает Мартина, что не двинулся, застыв в шоке, и стала медленно подходить. — Не подходи, — Произнёс Ли поставив бокал вина на ближний столик. Девушка лишь молчала, а стук её обуви напрягал в практически пустом помещении. — Почему ты молчишь? Её руки опустили фотоаппарат, что держался на кожаной шлейке черного цвета, и взяли за галстук Мартина притягивая к себе. — Подружку свою не забывайте, — Проговорил севший и искажённый голос. — У неё идеальный вкус, на таких деликатных мужчин вроде вас, мистер Ли. Мартин это спокойно, с невозмутимым лицом слушал. — Что, не боишься меня? — Тон сменился на игриво-обиженный. — Как жаль... — Отвали, — Произнёс мужчина хлопнув её по руке, что бы та отпустила галстук. — Какие мы злые, — Проговорила та. — Ваша подружка вас с нетерпением ждёт, лежащая в койке, такая бедолага... — Ты с ней что-то сделала?! — Сменился тон мужчины на более озлобленный. — Не знаю... Ой не знаю. — Помяни чёрта, — Рявкнул Мартин убегая от неё к выходу. — И я рада такой встрече, Марти. *** <24 ноября, 07:23:08 pm.> — Чертовы пробки, — Сжимает тот руль автомобиля одной рукой, а второй в который раз набирая телефон Элизабет, который был за зоной действия. — Элизабет, ответь, мать твою! Как только пробка тронулась и стала разъежаться, Мартин рванул к больнице. *** <24 ноября, 07:24:28 pm.> Элизабет лежала в койке, спокойно спящая, под мирно работающие аппараты, дышать можно было уже более менее спокойно, но всё же болезненно. На тумбе стояли цветы, подаренные Мартином, ромашки, банально, но мило. Спокойная и обыкновенная забота. Который раз она просыпается с головой болью, доподлинно неизвестно, но всё же, просыпается от медсестры, что открыла дверь в её палату. — Добрый вечер, к вам гость... — Тихо произнесла девушка. — Может ли он пройти к вам в палату? — Ох, чёрт, я проспала больше, чём предполагала... — Взялась та за голову. — Одну минуту, и можно войти. Медсестра кивнула, а девушка аккуратно сев в сидячее положение и, после, пересев в инвалидное кресло крикнула: — Войдите! Элизабет ожидала увидеть Питера или Майлза с Мэри-Джейн, но увидела... — Дочь... Мужчина, в поношенных, грязных, и рваных вещах, стоял в дверях, отросшая борода и волосы были сосульками, глаза красными, в одном из них лопнули капилляры, а руки тряслись, даже в карманах. — Отец...? — У Элизабет отобрало дар речи, увидев своего отца. Грязного, но за то под дозой в перемешку с алкоголем. — Что ты тут делаешь?! — Сказали, что ты в больнице... Я и приехал... — И ты из Манчестера... Ехал сюда в Нью-Йорк под дозой и перегаром 3 степени, что окна потеют?! — Крикнула та. — Неужели, на свою дочь не все равно?! Которую хотел продать после смерти матери, ради бутылки! — Шиджеко... Ты ведь Шиджеко...? — Ох... Забыл имя своей дочери?! Забыл, да?! Я не Шиджеко с четырнадцати лет, мать вашу! С четырнадцати лет хожу с именем Элизабет! Элизабет... — Рычит девушка, когда её глаза заполненные слезами смотрят на мужчину. — Видеть тебя не хочу. — Но, Элизабет... Солнышко... Мама ведь не хотела бы этого. — Она не хотела, что бы я угробила свою жизнь с ублюдком. Я живу, я счастлива, а ты... Не умеешь сдерживать обещаний. Ты пообещал, поклялся именем моей матери, что перестанешь, что не будешь себя колоть, принимать дозы, пить... — Элизабет, я клянусь... — Хватит этих, "клянусь", "не клянусь", надоело, мне надоело тебя вытаскивать из этого дерьма, раз тебе так хорошо под дозой, то вали нахер в Манчестер и никогда не звони, не пиши мне. Я всё сказала! — Элизабет, разве мать хотела бы этого...?! Тварь неблагодарная! — Рычит теперь на неё мужчина. — Сколько я раз это слушала?! Сколько?! Ответь мне, блять, ответь! — Блядота, лучше бы продал, если бы не эта соседка. — Вали отсюда... — Тихо говорит заплаканным голосом девушка. — Что ты сказала?! — Вали отсюда, что не ясного!? — Крикнула та. — Ах ты идиотины кусок! — Он замахнулся, как дверь отворилась, а девушка закрывается здоровой рукой. — Вали отсюда! — Крикнула девушка сидя в инвалидном кресле вся в слезах. — Элизабет? — Мартин, стоит в проёме, непонимающе смотрит на всю картину. — Что случилось? — Он толкает мужчину в плечо подбегая к ней. — Бэтти... Ты чего плачешь, тебе нельзя волноваться...! — А ты кто?! — Шатаясь говорит мужчина. — Лучше я спрошу, кто вы? И почему вы довели её до слёз? — Спрашивает он поворачиваясь к нему. — Я? Её папаша, а ты... Ты не похож на её покупателя. — Покупателя? Вы издеваетесь? Я охрану щас вызову, — Произносит Ли с угрожающим взглядом и вскинув бровью в сторону мутного стёкла палаты, таким жестом попросил его уйти. — Да, покупателя, она создана, что бы быть шл... — Вали отсюда, пока я на этой инвалидной коляске, тебя инвалидом не сделала!!! — Закричала та заходясь кашлем и берётся за сердце. — Уходите, — Произносит тот подходя к нему и глядит на него с пяток до головы. — И не возвращайтесь. Охрана! — Это моя дочь, ей всего пятнадцать! — Рычит мужчина на него, когда охрана уводила его. *** — Сколько раз тебе повторять, что тебе нельзя волноваться? — Аккуратно тот смахивает слёзы с её щёк и укладывает обратно в койку. — Сердце колит, — Тихо произнесла девушка. — Накричалась, вот и болит. Во время я приехал, — Мартин сел на стул. — Вы же должны быть на том мероприятии, разве нет? — Нет, я уехал оттуда, как и половина гостей, я не думаю, что щас тебе это стоит рассказывать. — Расскажите, Мартин, пожалуйста. *** Элизабет промолчала весь рассказ Ли, и когда тот закончил, глянула в потолок. — Вспышка говорите...? — Именно, вот почему бандиты были слепыми. Из-за этого "фотографа", один из генеральных директоров, коим являлся парень-нарцисс, стал слепым. Ужасно, конечно... — Согласна... — Кивнула та опустив голову. — Мне понравились ваши цветы, я не говорила, что мои любимые цветы именно ромашки? — Никогда, — Посмеялся мужчина с лёгкой улыбкой. — Действительно? — Да, очень, они хоть и банальны, как розы, но... Даже не знаю как объяснить... — Но они напоминают тебе о чём-то родном. Моя мать их любила. — Тоже? Хех... У неё хороший вкус, — Улыбнулась та. — И прекрасный сын. — Это был комплимент? — А я это разве в слух сказала...? — Ну мне точно не послышалось. — Значит всё таки сказала. *** <19 ноября, 03:28:46 am.> — Я вам говорил, что если с ней хоть что-то будет, вам сразу приговор на смертную казнь, — Проговорил Мистер Негатив покрывая меч негативной энергией и смотрит на подрывника, который и пустил ракету не туда. — Но она ведь жива! — Поднимает руки тот "Демон". — С переломами. Тринадцать костей сломанно, — Рычит Негатив. — И была на волоске от смерти. Существует ли эта разница? "Демон" молчит, и разрывается криком когда Негатив в шею всаживает лезвие меча ему в шею. — Ещё одна выходка, я прикончу всех, кто хотя бы глазом видел, что с ней что-то случилось, вам ясно? *** <20 декабря, 09:48:56 am.> — Ваши кости полностью зажили, но не стоит брать тяжёлые физические нагрузки, — Произнёс врач, когда Элизабет стояла с той сумкой вещей на своём плече. — Мне сообщить мистеру Ли, о том, что он может вас забрать? — Нет, я хочу ему и всем сотрудникам устроить небольшой сюрприз, — Она улыбнулась. — Будьте осторожны, — Врач кивнул. *** Оставить сумку мне негде... Эх, надеюсь, что я свою гитару ещё тогда оставила в П.И.Ре... — Думает девушка сидя в такси. *** Начало рабочего дня ещё начался с шести утра. Хотя, у Мартина даже прошлый не закончился. До ночи сидел в своём кабинете, над бумагами, Мэй спала у себя в кабинете, голова ноющей болью отзывалась по стенкам черепа, а глаза не могли смотреть на эти бумаги. Лишь на миг оторваться от писания, и закрыть на миг глаза, Мартин очнеться уже с оторванной головой от кого либо, если он не вышлет всё нужные бумаги с подписью. За окном снег, холод и мороз похуже чем в ноябре, белоснежные снежинки лежали на друг друге на асфальте. Эти осень и зима выдаются холодными. Впрочем, ничего удивительного. Каждая зима становится холоднее. В дверь стучатся и Ли даже не глянув в её сторону проговорил: — Заходите. В комнату зашла Мэй, прикрыв немного дверь она посмотрела на своего босса. — Мартин, ты ложился хоть? — Обеспокоенно спросила женщина. — Нет, — Произнёс босс глянув на работницу. — Выглядишь не важно... Может поспишь? Хотя бы на пару часов. — Мартин готов был возразить, как Мэй продолжила. — Нужные бумаги я сама дополню, не утруждай себя, тебе нужен отдых. Думаю, Элизабет не хотела видеть тебя таким измученным. — Ладно, Мэй, твоя взяла. *** Зайдя через чёрный вход, она увидела как все сидят, пьют чай или кофе, а Элизабет прячется, да бы сделать сюрприз. — Кто вернулся? — Проговорил голос сзади. — Вернулась я, — Повернулась к нему девушка с улыбкой. — Рада тебя видеть, Пит. — Взаимно, как вижу ты уже поправилась, — Улыбнулся парень приобнимая её. — Сюрприз решила устроить? — Да, я надеюсь, что Мартин не уехал куда-то? — Нет, вроде у себя в кабинете, — Пожимает тот плечами. *** Всё приняли Элизабет с радостными возгласами и улыбками, а она же в свою очередь, поспрашивала у кого как дела, что у них сложилось, и кто наконец-то реабилитировался и живёт своёй жизнью не в приюте, а в новой квартире, работает и радуется каждому дню. — Тётя Мэй! — Шатенка с улыбкой заходит в кабинет женщины, которая сидела за бумагами. — Элизабет, милая! — Паркер поднялась из-за стола и подходит к девушке заключая её в долгие и родные объятия. — Рада, что ты вернулась. — И я тоже, Мартин у себя? — Да, у себя, разве он тебя не должен был забрать? — Нет, не должен, я хотела сделать сюрприз. — Улыбается та, отстраняясь от женщины. — Я зайду к нему? — Да, только возможно он спит, так что по тише. — Хорошо, вас поняла, мэм. *** Девушка постучалась в темный кабинет Мартина. Ответа никакого не последовало, по этому Брок вошла в кабинет босса и оглянулась. Темнота, закрытое окно шторами, тут темно, даже экран монитора рабочего компьютера не светился. Лишь маленький источник света давал телефон Мартина лежавший на небольшом журнальном столике, а возле него стоял диван, чёрный и кожаный диван. А на нём мирно спал Мартин, милая картина. Мартин лежал в рубашке, на половину расстёгнута, открывая чёрную водолазку под ней, галстук лежал где и телефон, а пиджак весел на кресле. Эх, Мартин, Мартин, — Улыбается девушка глядя на него и наблюдает за расслабленными мышцами лица, мирное и тихое сопение, эту тишину разбавляет тиканье наручных часов Ли. Мужчина стал ворочаться и слегка морщится, что вызвало ощущение, что ему сниться явно, что-то не хорошее. Улыбка опускается, а та, садится на край дивана, кладя свою руку на его грудь, будто успокаивая учащенный темп сердца, а второй берет его за руку, легонько сжимая в своёй. — Тише, всё хорошо, Мартин... — Шепчет девушка с лёгкой но, в тоже время, грустной улыбкой. Да, женские, холодные ладони касаются его руки, груди, становится, будто легче, он чувствует облегчение, а иллюзия в мне рассеивается в сне Мартина, а перед ним стоит его копия, вполне счастливая, это зеркало души(?), или мечты, которой не будет дан шанс на какое либо воплощение в реальность. Он видит любимую девушку с собой рядом, с красивым букетом цветов, счастливые лица, но все напрягается, когда это "зеркало" разбивается в дребезги заставляя его проснуться. Карие глаза глядят в потолок, а его голова лежит на чём-то. Таком тёплом и приятном. Часы тикают уже половину третьего дня, а в кабинете все также темно. На шее чувствуется ледяная нежная рука девушки, а другая рука лежала на животе Мартина, рука девушки же лежала на голове брюнета. Элизабет? — Сразу взбрело в мыслях Мартина когда видит тёмное лицо девушки. — Разве она не должна быть ещё в больнице? — И привстает на локтях, аккуратно, что бы её не разбудить, пока что. Мужчина обращает внимание на свой мобильник, где было куча пропущенных от неизвестного номера, а телефон Элизабет стал трезвонить с этого же номера. Хоть Мартин и понимал, что нельзя поднимать трубку на чужом телефоне, но до Мартина он все же дозвониться не смог, теперь зачем-то названивает ей. Он просто быстро блокирует этот номер на своем и её телефоне. После аккуратно её укладывает на диван, чтобы та спокойно дальше спала, хотя, вполне она отоспалась в больнице. После Мартин возвращается к работе, спокойно заполняя бумаги, при свете лампы, которые требовали его личной подписи и прочую состоявшую. В полной тишине, всегда могла произойти гроза или метель. Возможно так и случится?