Капитанская херня или как Пушкин в гробу перевернулся

Начинало смеркаться. Путь мой шел мимо пристанища Пугачевского. Мы подъехали к оврагам, естественным укреплениям слободы. Савельич ехал неподалёку от меня и отговаривал ехать напрямую, предлагал поехать в обход. А я решил, что мы поедем напрямую, но думал проедем мы незаметно, ведь наступил вечер. Но вдруг, я увидел пять здоровых мужиков-казаков вооружённых дубинами. Это и были караульные пугачевского пристанища. Нас поймали и привели к самому владыке. О нас доложили и спустя пару минут из «дворца» вышел мужик.  «Ступай, наш владыка велел впустить офицера.» — Обратился казак к Петру. Я вошёл во дворец, а если быть точнее  это была простая изба, которую простые мужики называли «дворцом». Она была освещена несколькими свечами, стоял по середине стол, лавки, печь, рукомойник, рядом полотенце лежало. Так же стояли разные горшки и ящики с некоторой продовольственностью. Разделяла эту огромную комнату широкая ширма, а если быть точнее то широкий шест и огромные шторы, загораживая кровать, тумбу и письменный столик, делая из этого горницу. В прочем, всё как в обычной избе.  Я зашёл в избу и оглянулся, а за столом увидел Пугачева, который сидел и видно ожидал меня. Он был одет в красный кафтан, в высокой шапке, которая слегка скашивалась на бок, но выглядело это важно. Подле самозванца сидело ещё несколько товарищей Пугачёва. Они все затихли, увидев Гринёва, видно было интересно, зачем пожаловал офицер из Оренбурга. Взгляд Пугачёвских глаз был устремлён прямо на меня, что аж слегка пробрало в дрожь. «А, ваше благородие! — Сказал Пугачёв мне и его поддельная важность пропала, смотрел он  на меня ласково, по дружески. — Как поживаешь? Зачем пожаловал?»  Я отвечал, что ехал по делам, а его люди остановили его и привели сюда. «Ко мне какое то дело есть? Отвечай прямо и смело при них, я ничего не таю от своих товарищей». Глаза самозванца вдруг сверкнули не по доброму, видно Петра тут давно ждали и поймали специально, только вот Петруша не знал об этом.  Пётр решил рассказать правду и сказал, что едет в Белогорскую крепость, чтобы избавить сироту от страданий. У самозванца так и засверкали глаза. «Кто посмел обижать сироту? Говори кто из моих людей виноватый?» — Закричал он. «Швабрин виноват — Честно сказал я. Он хочет заставить ту девушку, которую ты видел больную жениться на нем.» «Я проучу его! Возьму и повешу» — Твёрдо ответил Емильян. Но за Швабрина вступились уже его товарищи, стали отговаривать, говоря что дворян будет притеснять и подобное. Разразился спор, все его товарищи переругались из-за Швабрина, ведь кому то он был не по душе, а кто то с ним поладил.  «Ну полно вам, господа грызться. Ссориться будете там, где я этого не вижу и там, где вы никому не навредите.» — Произнёс уже важным тоном Пугачев. На моё удивление все его приближенные разошлись за порог избы и кто куда пошёл. И вот мы с Пугачевым снова остались одни.  «Ах, я в прошлый раз так и не поблагодарил тебя за тот тулуп, без него бы я не добрался бы до города и замёрз по пути.»  Я лишь кивнул и склонил голову в знак покорности, а вскоре перевёл взгляд на самозванца. «Расскажи ка теперь мне, какое  тебе дело до той сироты, что Швабрин обижает?» — Пугачев слегка усмехнулся и наклонил голову в бок, усевшись поудобнее. «Она моя невеста» — Робко отвечал я самозванцу, не собираясь скрывать правду, ибо не видел смысла. «Твоя невеста! — Удивлённо вскрикнул Пугачев, не ожидая такого поворота событий, но в его глазах можно было найти некую грусть или даже обиду, но лишь на долю секунды.  Чего же ты раньше не сказал? Мы тебя поженим, попируем на вашей свадьбе». Я был вне себя от счастья. Наконец за столько долгое для меня время я снова сойдусь с Машей, несмотря на войну, запреты отца и долгую разлуку. Я понимал, что просто так или за какой то там тулуп любой человек не стал бы помогать так и понял, что Пугачев радушен к нему и именно он осчастливел меня, как никто иной раньше. Видя мою радость, самозванец  лишь встал со своего трона и похлопал меня по плечу. Он тоже обрадовался и даже засмеялся тому, что я рад.  Я вдруг резко схватил его за кисти рук и уже хотел наброситься на него с объятиями, но Емельян отскочил от меня, видимо не ожидав этого и видно испугался таких действий. Я постыдился своим действиям, мыслям и манерам.  Пугачев поправил свою шапку на голове и его лицо стало вдруг снова наигранно серьёзным и важным. «Извини, я не хотел этим напугать тебя.. — Прямо, но тихо сказал я.  Я не знаю, как отблагодарить тебя.» Но после я вспомнил, что у меня остался последний вопрос, как же все же зовут этого самозванца, который сделал счастливым буквально двумя словами меня. «Что я могу сделать как в знак благодарность?» — Ляпнул я, после чего взглянул в глаза Пугачева. Самозванец впал в шок, но через буквально 10 секунд его выражение лица снова поменялось, а глаза так и забегались, развеселились, будто на уме у него что то было. «А что ты можешь предложить?» — Вопросом на вопрос спросил меня Емельян. А я от былой радости не отошёл. «Ради примера я…» Я стал неспешно подходить к Пугачеву и спустя пару мгновений оказался у его трона. Руки я положил на подлокотник подле его ладоней и пястей. А голова моя надвисла над головой Пугачева. Я смотрел в его глаза, которые заискрились ярким огнём, хотя в комнате было довольно темно. Я мог ощущать неровное и горячее дыхание Емельяна, а он мое. Я приблизился ещё ближе, будто спрашивая разрешения.  Получив краткий и незаметный кивок, я наклонил голову и нежно прикоснулся к губам своего друга, который по сути должен был быть моим врагом.  Пугачев не раздумывая ответил на этот поцелуй, слегка углубив его. А я в свою очередь положил одну ладонь ему на щеку, а колено поставил между его ног  на край трона.  Тем временем в дверь негромко постучались и она приоткрылась. Заглянул в дверь Савельич. Но никто даже не услышал его. А мужчина увидел это даже не знал как отреагировать. Он оторопел и просто стоял, быстро, но тихо закрыв дверь, а после постучался громче. Пугачеву и мне пришлось разорвать поцелуй. «Кого там ещё принесло! — Прикрикнул самозванец. Зайди быстро!» Савельич осторожно приоткрыл дверь и заглянул туда. «Батюшка, не изволите мне с Петром Андреевичем поговорить, уж срочно это» — Умолял старик. «Нет, позже поговоришь!»  После дверь захлопнулась, а на щеках Пугачева можно было заметить румянец, так же как и на моих щеках. Но Савельич не остановился и стал смотреть в небольшую щель, что у них там происходит. «На чем мы остановились? — Негромко произнёс Емельян. Ах, да, это хороший способ.. так сказать благодарности. Но для подобной благодарности есть более надлежащее место.»  Пугаче жестом показал куда идти  и завёл за ту ширму, указав на кровать. Это было что то наподобие горницы; крупная кровать, небольшая тумбочка, письменный стол и свеча. На стенах были разные иконы и картинки, которые были в золоченых рамках. Меня увлекла эта обстановка, что я даже не заметил, как Пугачев сел на кровать и стал напевать какую то песенку. Я был выведен из мыслей, когда он закончил песню. Она была как обычно в его стиле. Одну мне однажды уже довелось услышать.  Я взглянул Емельяну в глаза и вдруг стал понимать, что раньше он меня не так привлекал меня. Я понимал, но всё же отрицал эти невиданные чувства.  Самозванец не терял времени и нежно приблизился к моей шее, осторожно покрывая ее поцелуями, а иногда просто щурился по доброму, глядя на меня. «Ну, что, ваше благородство, вы предпочитаете быть сверху, или напротив? — С усмешкой на лице спрашивает Пугачев. (Раньше Пугачев не у кого никогда не спрашивал о подобном.) Но я молчу, просто схватил и повалил Пугачева на широкую кровать, что уже было понятно всё понятно. Я нежно стал покрывать поцелуями его шею, ключицу, иногда осторожно покусывая их. А Емельян жмурился от удовольствия от необычных ощущений. Я осторожно начинал раздеваться, а ленточка с моих волос слетела, распуская мои волосы. После я начиная сам растягивать красную рубаху Пугачева, увидев на его груди «царские знаки». Они выглядели очень странно, но красиво; ровные красивые узоры, с нужными орнаментами. Я окончательно оголил себя и его, любуясь телом Пугачева, а он моим. Я кладу руку на его бедро и вскоре пристраиваюсь ему между ног, начиная медленно и нежно входить. Прошло несколько часов пока те не излились и не удовлетворили друг друга.  Я проснулся в объятиях своего друга и только что понял, что произошло ночью. Нет! Нет! Всё не так должно было случится! Я изменил своей невесте, так ещё и Отечеству, так как в буквальном смысле переспал с врагом, который на данный момент приходится мне близким другом. Я не знал радоваться мне или грустить. В конце концов я все же чувствовал симпатию к Пугачёву и поэтому было не так грустно. Но я был ещё опечален, готов был проклинать тот вечер и даже хотел заплакать, но сдержался. Вскоре и Емельян проснулся, увидев перед собой Петра, который быстро одевался. Пугачев попытался быстро встать, но из-за пронзительной боли не мог этого сделать. Схватив одежду он кое как оделся. Я ещё не до конца мог осознать всё это и решил просто уйти из избы, позже обсудить всё это. «Куда же ты, ваше благородие!» — Лишь крикнул Пугачев, но я быстро вышел из избы и пошёл искать Савельича. Он многое что видел из вчерашней ночи знал, но я то не знал, что он все время подглядывал. Когда я встретил Савельича, то он сразу отвёл меня в сторону, отчитал за все грехи, говорил, что всё видел и грозил, что даже отцу расскажет, хотя такое бы не сделал, и просто пытался вразумить меня, говорил что невеста у меня есть, что Пугачев наш враг, враг Отечества и что я беру и вот так вот поступаю. Но я не слушал… Я все думал о той ночи, о Марьи Ивановне, как я буду смотреть его в глаза, вдруг что то заподозрит. Я понимал, что спасти её я спасу, поженится тоже не смогу, а эта ночь всегда будет у меня в голове, как я в буквальном смысле лишился невинности вместе с Пугачевым..